По данным специалистов, под Севастополем находится 60 командных пунктов, узлов связи, АТС, не менее 100 укрепленных береговых батарей, подземных сооружений для ракетных установок, свыше 100 погребов для хранения боеприпасов.
Помимо этого там расположено 150 подсобных помещений для технического имущества, топлива, продовольствия и более 200 убежищ для населения и личного состава флота.
Строительство подобных объектов под землей в Севастополе объяснимо: скалы состоят из мягкого известняка, а это самая широко используемая в строительстве осадочная порода.
Секретная база подлодок
Военно-исторический музей фортификационных сооружений в Балаклаве — один из главных и самых посещаемых. В прошлом году он принял 258 тыс. туристов. Когда-то он назывался 825 ГТС и был засекреченной подземной базой подлодок. Его строительство завершилось в 1961 году, и именно из-за этого объекта Балаклава долго оставалась закрытым районом Севастополя.
"Наш музей подчиняется напрямую командующему Черноморским флотом, — рассказывает Валерий Иванов, замдиректора музея, полковник, ученый, писатель.
После распада СССР большая часть комплекса не охранялась. В 2000 году подземную базу передали ВМС Украины, в 2003 году здесь и появился военно-морской музейный комплекс "Балаклава". В СССР эти 19 тыс. кв. м использовали для подготовки торпедного оружия и ремонта дизельных подлодок.
Лодка заходила под землю, закрывался батопорт, ее ставили в сухой док, оттуда откачивали воду, оставляя лодку на шпилях, и начинали разбирать ее на части для последующего ремонта. За время работы комплекса здесь отремонтировали 280 подлодок.
"Проход сюда был строго ограничен. Здесь все было настолько секретно, что никто не знал, кто на каком участке трудится. Вход в спеццех был по спецпропускам", — говорит Иванов. Самым секретным был объект 820 — ядерный арсенал, где хранились атомные бомбы.
Подземный комплекс состоит из пяти автономных сооружений: канала, по которому сюда приходили лодки, сухого дока длиной 100 м, цеха, в котором они ремонтировались, 825 ГТС — минно-торпедной части, которую для секретности называли городской телефонной станцией, и склада ГСМ.
Склад ГСМ — это две емкости высотой по 19 м, которые поместили внутри горы, чтобы надежно укрыть их от внимания неприятеля.
"Это колоссальное инженерное сооружение", — говорит Иванов. К складу примыкало помещение площадью 780 кв. м, служившее для очистки поступавшего извне воздуха. "Когда на Украине стали списывать купоны и менять деньги, банкноты со всего Крыма собирали в специальные мешки, привозили сюда и прятали там, где раньше лежали атомные бомбы. В цехе, где собирали атомное оружие, стояли столы, и бухгалтеры считали эти деньги. Эта часть комплекса сохранилась, она и сейчас в первозданном виде", — говорит Иванов.
В курортный сезон здесь иногда бывает до 3 тыс. человек в день при лимите не более 1800.
"Группа должна быть 30–50 человек, но нам порой приходится увеличивать ее до 70", — говорит Иванов.
Сейчас в музее мечтают поменять статус на федеральное государственное бюджетное учреждение, тогда можно будет самостоятельно составлять график экскурсий, закупать оборудование, распоряжаться заработанными средствами.
Мы переходим на объект 825 ГТС. Идя по длинному коридору, поражаюсь толщине стен, на полу сохранились отверстия для рельсов — именно по ним сюда доставлялось оборудование.
На стендах фото — Севастополь и Черноморский флот. Из экспонатов в основном торпедные мины, макеты кораблей и оборудование с подлодок. Каждый зал уникален сам по себе, и в каждом звучит специально подобранная музыка. Один из залов шумоизолированный, обшит изнутри шифером. Дойдя до дока, понимаю, что не вижу подлодку.
"А где подводные лодки?" — спрашиваю у экскурсовода Натальи Петришиной.
"У нас их нет. Лодку нельзя просто поставить в док, она начнет ржаветь, для нее необходимы специальные условия, а для обслуживания — специалисты. Кроме того, ее нужно где-то взять и сюда доставить. Нам обещают, что привезут".
Во дворике — не поместившиеся внутри экспонаты. В основном это все те же торпедные мины, а еще — самолет, который передали музею военные.
Сегодня восстановленные подземные объекты в городе можно пересчитать по пальцам одной руки. Зато в Севастополе есть "условно открытые" подземелья. Например, объект 100 облюбовали туристы, горные мотоциклисты, а в походы сюда водят детей из спортивных лагерей.
Секретный комплекс береговых ракет
Бывший комплекс береговых ракет, секретный объект 100, или "Утес", разместился между Балаклавой и мысом Айя. В его составе было два дивизиона, располагавшихся в 6 км друг от друга. Почти сразу после возвращения Крыма и Севастополя в состав России один из дивизионов был восстановлен и даже произвел запуск ракет, первый за десятки лет. Другой же до сих пор заброшен, хотя и не скрыт от посторонних глаз.
Когда-то здесь был целый военный комплекс — с казармами, складами и другими объектами. Сегодня об этом напоминают лишь полуразрушенные здания, расположенные на его территории. Добраться до комплекса можно по дороге или напрямик, через холм, от села Оборонное.
"Чтобы защитить Крым и Севастополь от нападения вероятного противника, нужно было создать береговые ракетные части, на вооружении у которых бы находились крылатые ракеты, — рассказывает Валерий Иванов. — Начиная с 1959 года здесь начали создавать два подземных объекта на территории Балаклавы. Первый дивизион находится возле горы Спилия, а второй — недалеко от села Резервное. Все вместе это называлось "объект 100". Это были два береговых ракетных полка, на вооружении каждого из которых находилось 16 крылатых ракет П35. Они полностью закрывали всю территорию, начиная от входа американских кораблей через пролив Босфор и далее в любом направлении, куда бы эти корабли ни направлялись, они обеспечивали их полное уничтожение".
Дальность стрельбы ракет в 90-е годы достигала 200–250 км. Когда в 1994 году российские военные покинули полуостров, основное вооружение перевезли в Новороссийск, а дивизионы отошли к ВМС Украины, которые разместили на их территории воинские части.
"В дивизионе №2 находился командный пункт, и он был действующим. В 1997 году оттуда был произведен первый пуск ракет П35 украинскими вооруженными силами. Первый же дивизион оказался заброшен, его начали грабить и сдавать на металл. Сейчас это почти полностью разрушенное подземное сооружение, залитое водой и никак не используемое. Оттуда открывается невероятно красивый вид на мыс Айя, Золотой и Серебряный пляжи", — говорит Иванов.
Сегодня на 2 га земли строения хоть и полуразрушены, но все же есть ощущение былого могущества и силы.
Объект 100 состоит их двух больших коридоров, в конце каждого размещалась ракетная установка. В течение всего пары секунд после отдачи приказа о запуске каждая из них поднимались на 2 м над землей и была готова к залпу.
Посередине комплекса — большой поворотный стол, куда необходимое оборудование подавалось, а затем по рельсам отправлялось к одной из установок.
Коридоры соединены небольшими сквозными проходами. Также здесь был командный пункт, электрогенератор, склады с водой и продовольствием, хранилища ГСМ, фильтровальное и вентиляционное оборудование, что позволяло подземному комплексу быть полностью автономным на случай атомной атаки.
Сегодня кроме обычных посетителей здесь много любителей горных байков, рассекающих прямо по бетонным перекрытиям комплекса.
Однако далеко не во все подземные объекты в городе можно попасть так же свободно. В основном вход закрыт и защищен законом.
Не оказаться вне закона
Несанкционированное посещение подземных объектов сегодня преследуется законом и может грозить крупным штрафом и даже уголовной ответственностью.
"Еще несколько лет назад ответственность за посещение подземных объектов была мягкой: нарушителю грозил лишь штраф в размере от 300 до 500 рублей. Но затем закон ужесточили, и сейчас возможно наложение административной и даже уголовной ответственности за проникновение на объекты такого рода", — рассказал севастопольский юрист Антон Тихонов.
При этом штраф повышен до 75–200 тыс. рублей с конфискацией не только ключей-отмычек, но и фото- и видеоаппаратуры. В некоторых случаях может также применяться статья 283.1 УК РФ — о незаконном получении сведений, составляющих государственную тайну, а по ней и вовсе предусмотрено лишение свободы до восьми лет.
Подземный госпиталь
С исследователем подземного Севастополя Кириллом Кольцовым спускаемся в бывший госпитель, который имеет обозначение Объект С5. О том, что здесь располагалось учреждение, связанное с медициной, говорят, пожалуй, лишь разбросанные на полу медицинские карты пациентов, датированные 1982 годом.
"Этот объект никогда не использовался в качестве медицинского сооружения. Скорее здесь был архив поликлиники или больницы. Очень многие истории болезней, а также оборудование было сожжено или просто украдено," — рассказывает Кирилл.
После войны здесь построили госпиталь-бомбоубежище на две тысячи человек. Основная цель — меры предосторожности после атомных бомбардировок Хиросимы и Нагасаки.
Потом его долго арендовала одна из ветклиник города, и об этом тут до сих пор свидетельствуют надписи на стене. Основные входы в бомбоубежище заблокированы бронированными дверями.
С5 состоит из двух параллельных тоннелей, пересекающихся между собой тремя поперечными. У госпиталя три выхода, у одного из них — крутая лестница, слева от которой идет желоб.
Видимо, когда-то тут были рельсы для спуска тяжелобольных пациентов. Сегодня желоб завален мусором, а от рельсов не осталось и следа.
Кое-что тут уцелело. Советские раковины, железные вентиляционные шахты на потолке, ржавые трубы, идущие вдоль стен, система фильтрации воздуха. На одной из стен — стрелка с надписью "ветклиника".
"Она существовала здесь довольно долго, — рассказывает Кольцов. — Тут лечили и оперировали всех, даже домашний скот".
Возможно, когда-то до бывшего госпиталя и других объектов доберется рука инвестора, и в городе появится еще не один интересный музей, тир, клуб или кафе — ведь по закону подземные объекты могут использоваться не только в военных целях.
Алексей Тихонов, научный сотрудник того самого восстановленного музея-бункера С2, рассказал о финансировании и сложностях при ремонте.
"Подобные объекты необходимо восстанавливать до состояния готового убежища. Надо приводить их в порядок: восстанавливать систему снабжения, воздуха, чтобы они были готовы. Война не война, но при каких-либо чрезвычайных обстоятельствах они должны быть готовы, и их рабочий статус должен быть восстановлен. Нам повезло, наш объект уникальный, в нем очень многое сохранилось, а в госпитале вообще ничего нет, лишь голые стены и мусор. Туда необходимо поставить дизель, фильтры, вентиляционную установку и многое другое. Обустройство подобных заведений очень дорогостоящее и никогда не окупится".
Алексей Тихонов рассказал, что массовых мероприятий в музее не проводят именно из-за несоответствия требованиям техники безопасности и затрудненной эвакуации в случае пожара. Организовать бизнес на подобных объектах тоже очень сложно, гораздо проще сделать его на поверхности, где тоже находится большее количество заброшенных зданий. Весь вопрос упирается в инвестиции.
"Восстановить госпиталь как медучреждение — поликлинику, филиал больницы — достаточно сложно, поскольку меры безопасности не допускают пребывания там такого большого количества людей. Он создавался исключительно на случай ядерной войны и вряд ли подойдет для обычных социальных нужд", — подытожил Тихонов.
Анна Чудакова