Сложная жизненная ситуация бывает не только у людей. Аистята выпадают из гнезда, взрослые птицы ломают крылья и длинные ноги. Марина Сиденко и ее помощники-волонтеры помогают таким бедолагам выжить.
Для многих пернатых этот центр в прямом смысле родовое гнездо: они живут здесь всю жизнь. Сама орнитолог называет свое учреждение заботливо и уютно: "Дом белого аиста".
Вместо полетов — поездки
Дружбе Марины и аистов более 18 лет: о попавших в беду питомцах орнитолог начала заботиться в нацпарке "Смоленское Поозерье". За эти годы их было несколько сотен, но одну она помнит особенно хорошо. Любимчик ученого — самочка по кличке Варечка, для которой Марина как раз и придумала перемещение на автомобиле.
Весной и летом Варечка жила под Смоленском, а на зиму не перелетала, а переезжала в Псковскую область, в теплый вольер.
"В 2015 году я переехала из Смоленской области работать научным сотрудником в псковский Ремдовский заказник. На тот момент я уже помогала аистам, и встал вопрос, что делать с теми, которые у меня есть. Почти всех аистов я передала в реабилитационный центр для диких животных "Феникс" в Калугу. А Варечку, которая с нами 11 лет прожила, я забрала с собой. Она была уже семейной птицей, я придумала на зиму ее забирать в Псковскую область, а весной на машине возить ее в смоленскую деревню, где она столько лет прожила, и отпускать, потому что она могла самостоятельно сезон прожить", — рассказывает Марина.
В смоленской глубинке Варечка нашла себе "пару" — ее симпатия пала на одного из местных жителей: самка аиста ходила за мужчиной по пятам. Он копает картошку — она рядом. Он косит траву — она тоже вышагивает поблизости. А потом стала приносить селянину веточки: дескать, пора строить гнездо.
"Очень часто бывает, что самка аистов ориентирована на мужчину, она откликается на мужской голос, начинает его воспринимать как своего партнера. Она позволяла ему дотрагиваться до себя, при том что обычно аисты этого не любят. Но произошло трагичное стечение обстоятельств. В 2017 году в конце лета я приехала, отловила ее, чтобы забрать. И в одну из ночей пришла лиса, проникла в закрытый вольер и убила ее. У нас никогда не было таких случаев. А буквально через несколько месяцев погиб и этот человек, который ее опекал, у него случилось что-то с сердцем", — вспоминает орнитолог.
"Когда Варя погибла, я не была к этому морально готова. Отдала бы многие блага на свете, чтобы ее вернуть, но что сделаешь? Это было невозможно. Тогда и пришло некое осознание, что я хочу и дальше этим заниматься — помогать аистам. Я могу в больших объемах это делать, потому что у меня есть опыт, знания, образование, я живу в деревне. И возник вопрос, где взять деньги. Аисты зимуют в Африке, им нужно было теплое помещение, а строительство сейчас дорогое. Подобралась группа единомышленников, мы написали проект "Построим дом для аистов", благодаря ему нам удалось собрать необходимую сумму, мы построили зимнее помещение, и с этого все началось", — рассказывает Марина.
Помощники
Сбор средств Марина объявила на одной из популярных российских краудфандинговых платформ. Нужную сумму собрали за несколько месяцев: средства шли из многих уголков России, а также из Германии, Украины, Испании, Канады, Израиля и даже далекой Португалии. Осенью 2018 года аистиный центр принял первых постояльцев — 15 птиц. А спустя год их стало почти вдвое больше. А всего в "Доме белого аиста" жили уже 60 пернатых.
"Есть команда единомышленников — это прежде всего Елена Андреева из Москвы, она занимается учетом гнездовой численности аистов в Московской, Тверской, Смоленской, Псковской областях и подключилась к проблеме спасения аистов, нуждающихся в помощи. Елена ведет группу "Белый аист в России White Stork in Russia" в соцсетях, занимается просвещением населения. Она первая поверила в меня, поддержала идею создания аистиного центра, и ее семья вложила в этот проект крупную денежную сумму. Строительство и обустройство реабилитационного центра уже обошлось больше чем в полмиллиона рублей", — поясняет орнитолог.
Среди помощников есть и так называемые автоволонтеры, они помогают Марине с транспортировкой больных аистов. Есть и те, кто берет птиц на передержку, спасая их от холода до весны.
"Волонтеров с каждым годом все больше. Мы обещаем проплачивать бензин, но есть люди настолько бескорыстные, что готовы даже бесплатно этим заниматься. В Смоленской области есть волонтер, неравнодушная женщина. Она живет в частном доме, я ее попросила передержать аиста до весны. Есть еще помощники-волонтеры из Смоленска — Наташа Ольховатая, Андрей Григорьев, Юлия Биленко, они помогают вести группы "Дом белого аиста" в соцсетях, делать печатную продукцию, создавать видеоролики, тоже ездят за аистами", — перечисляет Сиденко.
Сегодня реабилитационный центр существует за счет добровольных пожертвований, которые поступают со всей страны. Регулярно об аистином приюте рассказывают на федеральных каналах и в прессе, а недавно к числу помощников присоединился главный тренер "Зенита" Сергей Семак. Он записал видеообращение, в котором призвал помогать центру. Число сообщений об аистах, попавших в беду, тоже растет, звонки поступают со всей страны.
"Некоторые нам звонят из других регионов. Но мы не отлавливаем аистов в природе, мы принимаем только тех птиц, которых привозят люди. У нас нет транспорта, финансовых средств, возможности ездить по всей России. Мы работаем еще по Смоленской области, там есть волонтеры, готовые поехать в деревню за аистами. И здесь, в Псковской области, в прошлом году я бросила клич, тоже люди стали подключаться и помогать, в том числе и с транспортом. Вообще все очень хорошо восприняли наш проект, многие благодарят, но не все понимают, что это чистая благотворительность и волонтерство, что я не на зарплате", — рассказывает орнитолог.
А еще Марина мечтает, что когда-нибудь в ее центре появится дом и для волонтеров. Желающие приехать и пожить в глубинке, подышать деревенским воздухом и, конечно, поухаживать за птицами уже есть, и немало.
"Мы постоянно расширяемся, в этом году будем расширять летний вольер, потому что нам не хватает места. Хотелось бы большую территорию иметь и достроить дом для волонтеров, потому что есть много желающих приехать. Мне очень нужна помощь на период выкармливания птенцов, потому что в июне, когда сыплются из гнезд маленькие аистята, в день бывает по несколько звонков. А их нужно кормить каждые два-три часа, пока они маленькие. Это очень проблематично. Если бы были такие люди, мне было бы проще. Но для этого они должны где-то жить, нужно достроить дом", — поясняет ученый.
Аисты с характером
За годы работы повадки питомцев Марина изучила досконально. "Варечка, например, была очень добрая, ее почему-то все аисты обижали. А есть аисты агрессивные. Из Тверской области привезли аиста с отстреленным крылом. Он сразу всех "построил", всем раздал тумаков, и сейчас, смотрю, в зимнем помещении они его побаиваются, сторонятся", — делится Марина.
Некоторые особи оказываются настоящими гурманами и едят только свои любимые блюда — рыбу или, например, куриные головы. "В природе аисты едят грызунов, змей, лягушек, ящериц, насекомых. Но в неволе эти корма труднодоступны, поэтому мы кормим их разнообразными куриными субпродуктами и рыбой", — говорит Марина.
Кроме сбалансированных обедов в центре предусмотрено и медобслуживание. Процедуры попроще Марина проводит сама, а если требуется операция, то обращается в райцентр — за 50 км в город Гдов, в муниципальную ветлечебницу.
"Что в моих силах, я делаю: могу ставить уколы, давать лекарственные препараты, по которым консультируюсь с гдовскими ветеринарными врачами. У нас очень хорошие отношения с областным управлением ветеринарии. Если что-то случается, руководитель управления звонит в Гдов, просит принять птицу, и ветеринары не берут денег за услуги, разве что за лекарства. Я говорю: давайте оплачу. Отказываются: "Категорически нет, вы таким святым делом занимаетесь", — вспоминает Марина.
Марину поддерживают и местные, многие из которых не раз убедились, что аисты действительно приносят детей.
"У нас это уже не легенда, а явь. Жители нашей деревни как-то сообщили: "Вы знаете, что ваши аисты нам в семью ребенка принесли?" У сына, говорят, с невесткой очень долго не было детей. А тут мы выходим, аист сидит на крыше дома. Сидит и сидит. Целый день отсидел. И через месяц-два они узнали, что у них будет ребенок. И теперь эта семья приходит, нам помогает, приносят внука, говорят: "Вот смотри — они тебя принесли, эти птицы", — рассказывает Марина.
Улететь, чтобы вернуться
Основной принцип работы центра — максимальная свобода птицам. Зиму аисты пережидают в теплых вольерах, а весной Марина выпускает их на свежий воздух. Тем, кто умеет, а главное, может летать, разрешается покидать территорию и даже мигрировать на зимовку в Африку.
"Я категорически против клеточного содержания. Поэтому они у нас живут в открытом вольере. Те птицы, которые могут летать, улетают и прилетают, у них всегда есть возможность вернуться. У нас так называемый мягкий выпуск в природу. То есть это не так, что мы их вывезли в поле, оставили, а дальше как хочешь. Нет. Это их дом. Дикие аисты должны улетать на зимовку. Если у них в голове нормально работает миграционная программа, то они понимают, что наступает определенный период, когда они должны стартовать. Остаются только ручные птицы либо "инвалиды". За первый год работы от нас улетели 17 аистов, и мы ждем, вернутся ли они", — рассказывает Сиденко.
В первые два года жизни аисты могут на родину не возвращаться — проводят лето в Африке. Домой они прилетают уже повзрослевшими, чтобы завести семью и птенцов.
"Один случай у нас был, когда я жила в Смоленской области: в 2015 году вернулся аист, который до этого улетел осенью. Случай уникальный в том плане, что эта птица два года провела в неволе, вообще не видела белого света. Второй интересный случай: у нас был аистенок, выкормленный с крошечного возраста, ручной. Он был ориентирован на человека, не воспринимал совершенно аистов, но он прожил с аистами зиму, потом мы его выпустили в вольер, он начал постепенно дичать и в результате улетел с первыми аистами", — рассказывает Марина.
Условия в центре максимально приближены к дикой природе: на территории вольеров на 1,5 метра врыты в землю так называемые гнездовые платформы — столбы с квадратной площадкой наверху, застеленной сеном и оборудованной бортиками.
"Аистят, пока они маленькие, мы согреваем, они лежат под тепловыми лампами, а когда они оперяются, мы их высаживаем на искусственные гнездовые платформы. И тут все как в природе — они под открытым небом так же, как в аистином гнезде, с той лишь разницей, что в качестве мамы я прихожу и приношу им корм. Это на улице. У нас участок на берегу реки, то есть у летающих аистов есть возможность летать на речку и там кормиться, завтракать, например. А на ужин прилетать к нам. Это такое полувольное проживание, максимально приближенное к естественным условиям", — уточняет орнитолог.
Аист — птица хрупкая
Аисты — хрупкие и травматичные, то и дело попадают под машины или налетают на линии электропередачи. Некоторые неудачно приземляются на крыши домов, покрытые металлопрофилем: такая кровля очень скользкая, аисты скатываются и ломают ноги или растягивают связки.
"В определенный период, когда птенцам где-то дней восемь, у взрослых аистов срабатывает так называемый родительский инфантицид и они избавляются от части птенцов, если понимают, что выводок большой и они не в состоянии его выкормить. Они вынуждены это делать, чтобы хоть у кого-то был шанс выжить. Аистята оказываются на земле, люди их подбирают и обращаются к нам. Когда аистята учатся летать, металлический забор из сетки-рабицы тоже может представлять опасность: зацепился ногой за проволоку, порвал себе кожу, кровеносные сосуды повредил", — поясняет ученый.
Работа аистиного центра не останавливается ни на один день. Марина самостоятельно управляется с хозяйством: убирает вольеры, заготавливает древесную стружку, сено и прочий корм. Это, шутит она, третья работа, вдобавок к двум официальным.
"Очень тяжело совмещать несколько официальных работ и аистиный центр, у меня и так две работы. Чтобы как-то выживать, я работаю в Ремдовском заказнике и в национальном парке "Смоленское Поозерье": зимой дистанционно, а летом экспедиции — должна туда уезжать и проводить полевые исследования. Я в этом году думала расстаться со "Смоленским Поозерьем" или до минимума сократить исследовательские программы, потому что много времени стал занимать аистиный центр. Но по семейным обстоятельствам пришлось отказаться от этой идеи. С проекта я денег не беру, не плачу зарплату ни себе, ни волонтерам. Все деньги идут на развитие", — добавила Марина.
Уже есть последователи
Еще одна мечта Марины — чтобы реабилитационные центры, подобные "Дому белого аиста", появились по всей стране, так как псковские волонтеры физически не могут охватить все регионы. Сейчас опыт орнитолога хотят перенять в Рязани, где эту идею продвигает местный предприниматель, задумку которого поддержал Рязанский филиал "Комсомольской правды", Русское географическое общество и правительство Рязанской области.
"Это инициатива Андрея Оришкевича. Он не биолог, но полон желания сделать что-то доброе для Рязанской области. Мы следим за судьбой птиц, содержащихся там. Недавно я передала им сформированную пару нелетных аистов, с тем чтобы они там размножались и их птенцы жили свободной жизнью", — говорит Марина.
Возможно, в Рязань скоро переедет и вторая пара птиц.
"У нас место ограничено, а для каждой гнездящейся пары нужна отдельная индивидуальная территория. В Рязанской области для аистов построили специализированный питомник на три гектара с прудом и защитой от хищников. Организаторы очень хотели использовать наш бренд "Дом белого аиста" и стать филиалом, но это скорее будет партнерская организация. Договорились о названии "Рязанский дом белого аиста", — поясняет Сиденко.
Алексей Семенов