Евросоюз 22 декабря продлил до конца июля следующего года действие своих экономических санкций в отношении России. Параллельно в ЕС в конце уходящего года была предпринята мощная медийная атака на российский проект "Северный поток - 2", который может не только компенсировать провал планов строительства южных направлений газопроводов в ЕС, но и снизить зависимость РФ от Украины в газовом транзите в Европу. Все это происходит в условиях острого миграционного кризиса ЕС и угрозы выхода из сообщества Великобритании, в отношении которых у Брюсселя нет готовых решений. Как развивается эта ситуация и какими могут быть ее последствия в 2016 году, ТАСС рассказал постпред РФ при ЕС Владимир Чижов.
- Говоря о санкциях, в течение этого года поднимала ли европейская сторона вопрос о том, что санкции могли бы быть смягчены или отменены в обмен на те или иные действия России?
- Нет, так вопрос не ставился. Во многом потому, что мы изначально заявили о своей достаточно четкой и транспарентной позиции: мы эти вопросы не обсуждаем.
- В марте ЕС увязал действие своих ограничительных мер с выполнением минских соглашений. Но здесь возникает вопрос: Россия не является стороной конфликта. Почему она, а не, например, Франция или Германия, которые также подписывались под минской декларацией, должна нести ответственность за их выполнение?
- Минские соглашения состоят из двух компонентов. За выполнение декларации, принятой 12 февраля 2015 года, отвечают ее подписанты - четыре страны. Также есть пакет договоренностей, под которыми стоят подписи представителей Украины и двух республик Донбасса. Они отвечают за выполнение этого пакета мер. С них и спрос. Вопрос: почему на свет появляются вообще какие-то односторонние рестриктивные меры? Россия участником конфликта не является и ответственность за реализацию минских договоренностей несет наравне с Германией и Францией.
Понятно, что за невыполнение соглашений Киевом отвечает именно Киев, что должно было бы по элементарной логике поставить вопрос о каких-либо, пусть и односторонних, мерах в отношении Киева. Но ведь ответственность несут и другие подписанты договоренностей - те же Берлин и Париж, которые вводят с Украиной соглашение об ассоциации, а также подвешивают перед Украиной "морковку" в виде перспективы безвизового режима.
- Иными словами, ЕС руководствуется в своих решениях не какими-то принципами или здравым смыслом, а элементарным принципом "свой-чужой", где Украина рассматривается как "свой"...
- Да, так и получается.
- А президент Украины Петр Порошенко регулярно приезжает под саммиты ЕС, чтобы всех ознакомить с позицией Киева...
- В этот раз всех ознакомить не удалось. Он, наверное, рассчитывал встретиться со всеми 28 главами государств и правительств ЕС, а на деле пришлось ограничиться только руководителями евроинститутов.
В целом, я считаю, санкционная политика уже выдохлась. По целому ряду признаков, в том числе по поведению наших партнеров, я вижу, что для них сохранение единой позиции, независимо от ее содержания, стало самоцелью. Некоторые мои европейские коллеги прямо - кто с нескрываемой гордостью, а кто с облегчением - говорят: "Согласовав продление санкций, нам удалось сохранить единство". А ради чего? Единство ради единства? Раз это стало самоцелью, значит за этим внешним единством, очевидно, скрывается нечто иное - выражаясь политкорректно, плюрализм мнений.
Поэтому, следуя законам физики, чтобы вектор этой единой позиции ЕС изменился, удельный вес тех, кто стремится к смягчению или отмене санкционной политики, должен превысить вес тех, кто ратует за ее продолжение.
- Последний саммит ЕС предваряла очень оживленная дискуссия о судьбе "Северного потока - 2"? Считаете ли вы, что может повториться история нашего "Южного потока"?
- Начнем с того, что "Северный поток - 2" - это коммерческий проект, инициатором которого было не правительство России и, открою большой секрет, даже не "Газпром", а европейские энергокомпании, которые в реализации этого проекта видят для себя прямую экономическую выгоду.
Официальная позиция Еврокомиссии, как она была изложена еврокомиссаром по вопросам климатических изменений и энергетики Мигелем Ариасом Каньете, заключается в признании того, что это действительно коммерческий проект и как таковой он имеет право на существование, если будет соответствовать нормативной базе Евросоюза, включая пресловутый "третий энергопакет".
Я не берусь выступать адвокатом позиций участников этого консорциума, у них и без меня есть достойные профессиональные адвокаты. Так вот, они твердо убеждены и готовы доказать это в любом суде, что "третий энергопакет" к "Северному потоку - 2" неприменим априори. Речь идет о газопроводе, который начинается за пределами ЕС и оканчивается в некоей точке "икс" на территории ЕС.
- Но ведь это же можно было сказать и про "Южный поток".
- Конечно, можно было. Но тогда Еврокомиссия придиралась к тому, что в планах консорциума по "Южному потоку" было еще создание газораспределительной сети в нескольких странах ЕС.
Тогда как "Северный поток - 2", так же как "Северный поток - 1", упирается в территорию Германии, а там дальше ничего уже строить не надо, инфраструктура есть.
Поэтому набор противников "Северного потока - 2" отличается от компании противников "Северного потока - 1". Если против первого проекта в основном выступали Польша и страны Балтии, плюс финнов пытались привлечь якобы в связи с нарушениями экологии. А против нынешнего проекта выступают страны, которые географически далеки от этой трубы, - южные страны Европы, которые лишились "Южного потока" и боятся лишиться украинского транзита.
Впрочем, если для этих стран опасения по поводу украинского транзита имеют некую материальную основу, то для других стран, например США, а также отдельных западноевропейских стран, это голая политика.
Стоит отметить, что в своих недавних публичных заявлениях один из "соучастников" судьбы "Южного потока" - премьер Болгарии Бойко Борисов - вдруг тоже усмотрел в позиции Еврокомиссии двойные стандарты. Дескать, "Южный поток" вы зарубили, а "Северный" вы развиваете?
Поэтому на фоне невеселой судьбы "Турецкого потока" сегодня идея возрождения "Южного потока" начинает обуревать массами. Но об этом говорить пока рано.
Еврокомиссия в лице ее заместителя председателя по делам Энергетического союза Мароша Шефчовича от этой дискуссии о "Северном потоке - 2" дистанцировалась, сказав, что это вопрос политический и пусть его лидеры на саммите и обсуждают. В результате в итоговом заявлении саммита содержится позиция, что любой инфраструктурный проект должен соответствовать европейским нормам. Хотя прямо "Северный поток - 2" и не назван.
- То есть вопрос вернулся обратно к Еврокомиссии, ведь это ее компетенция - решать, соответствует ли проект европейским нормам...
- Компетенция действительно ее, но только немцы, например, говорят, что соответствовать, конечно, должен любой проект, вот только "Северный поток" к этому отношения не имеет. По изложенным выше причинам.
- Так чего же добиваются оппоненты "Северного потока - 2"? Его реального блокирования или у них иные цели?
- Нет, они хотят добиться для себя помощи от Еврокомиссии и гарантий своей энергобезопасности. Они боятся, что за созданием "Северного потока - 2" последует прекращение украинского транзита, через который они сегодня получают газ.
31 декабря 2019 года заканчивается 10-летний контракт на транзит газа через территорию Украины. И если не будет нового контракта, то как жить дальше? А ведь через территорию Украины газ идет не только в ЕС, но и, например, в Молдавию.
- Каким вы видите дальнейшее развитие ситуации по торговле после того, как Украина с 1 января создает зону свободной торговли с Евросоюзом и переводится на режим наибольшего благоприятствования с Россией, который подразумевает возврат к таможенным пошлинам?
- В отношении Украины вводится единый таможенный тариф (ЕТТ) Евразийского экономического союза. Он в среднем составляет 6-6,5%. На какие-то товары пошлины составят 3%, на какие-то 10, а на некоторые и 15.
- А как это решение скажется на торговле Украины с другими государствами Таможенного союза? Ведь в том и заключается его смысл, что в нем поддерживаются единые таможенные нормы.
- То решение, которое принято, на данный момент касается только России и Украины. За другие страны ЕАЭС мы не решаем. Другое дело, что 21 декабря в Москве был саммит ЕАЭС, где остальные участники нашу линию поддержали. Как они ее будут оформлять - это вопрос ближайшего будущего.
- Подводя итоги украинского кризиса, который собственно и начался с той самой ассоциации и зоны свободной торговли Украины с ЕС, можно ли сделать какие-то выводы из всего случившегося? Не считаете ли вы, что российская сторона не вполне точно оценила развитие ситуации на постсоветском пространстве и в Евросоюзе? Нет ли потребности сделать работу над ошибками?
- Я бы сказал, что тот, кто думал, что ЕС не пойдет по пути санкций, очевидно, переоценивал степень независимости ЕС в принятии столь важных решений. И, соответственно, недооценивал способность США влиять на этот процесс.
- А как США на этот процесс влияют? Керри звонит Юнкеру или Туску и говорит, что надо принять санкции? Или они работают через национальные правительства...
- А вы их спросите...
- Так ведь не говорят! Говорят, что все страны и организации свои решения принимают исключительно сами, без их подсказки.
- Приведу характерный штрих. Американцы сильно озаботились, когда осознали серьезность возможности выхода Великобритании из ЕС. И из Вашингтона в Лондон пошли недвусмысленные сигналы, что США заинтересованы, чтобы Великобритания осталась в составе ЕС. Это в течение года не один раз было и в публичную сферу выплескивалось.
- И это сильно повлияло на позицию Кэмерона?
- Я скажу политкорректно: премьер-министр Великобритании сам себя поставил в достаточно сложное положение.
- Каковы ваши ожидания от следующего года в отношениях Россия - ЕС?
- Будучи прирожденным оптимистом, я искренне надеюсь, что Евросоюзу хватит терпения, целеустремленности и мудрости преодолеть те проблемы, из-за которых сегодня привлекательность европейского проекта сильно потускнела. Надеюсь, что Евросоюзу также хватит политической смелости и самостоятельности скорректировать ту линию, которая в уходящем году мешала нормальному развитию отношений с Россией.
В одном я согласен с коллегами из ЕС. Вряд ли возврат к взаимоотношениям, как будто ничего не произошло («business as usual»), реален и, более того, нужен. Мы заинтересованы в отношениях равноправного, ориентированного на общие стратегические цели партнерства, учитывающего интересы друг друга и нашу совместную ответственность за судьбу нашего общего континента.
Беседовали Виктория Дубровина и Денис Дубровин, корр. ТАСС в Брюсселе