Стартовавшие 23 февраля межсирийские переговоры в Женеве проходят с большим напряжением. Их успеху препятствует, в частности, отсутствие единой делегации у оппозиции, которая представлена в Женеве тремя группами, между которыми существуют политические разногласия на уровне их программ.
Психологическую атмосферу также значительно ухудшили совершенные 25 февраля нападения и взрывы в Хомсе, жертвами которых стали 30 человек и еще 30 получили ранения. Ответственность за эти атаки взяла на себя террористическая организация "Джебхат ан-Нусра" (запрещена в России), однако крупнейшая группа сирийской оппозиции — Высший комитет по переговорам — так и не сделала прямого заявления с их осуждением. Впрочем, эти теракты не вынудили ни одну из делегаций покинуть переговоры.
О проблемах переговоров, различиях между оппозиционными структурами, а также о своем видении будущего Сирии и путей послевоенной консолидации страны ТАСС рассказал глава делегации оппозиционной "каирской платформы" в Женеве Джихад Макдиси.
— Как "каирская группа" сирийской оппозиции воспринимает террористическое нападение в Хомсе?
— Мы выступили с осуждением. "Джебхат ан-Нусра" — это террористическая группа, внесенная в соответствующий список ООН. Мы признали, что это, без сомнения, террористическая группа и все ее действия подлежат осуждению. Мы поддерживаем борьбу с ИГ и "ан-Нусрой" (запрещенные в РФ террористические организации. — Прим. ТАСС) и без всяких сомнений осуждаем совершенные ими преступления. Их цели и задачи не имеют ничего общего с надеждами сирийского народа.
— Ожидаете ли вы, что сегодня на встрече с де Мистурой обсуждение борьбы с терроризмом станет основной темой, как настаивал вчера глава делегации сирийского правительства Башар Джаафари?
— "Каирская группа" не включает в себя вооруженные отряды. Мы являемся политическим движением, и мы здесь для того, чтобы обсуждать вопросы, которые предложил де Мистура. Он перечислил три главные темы, относящиеся к политическому переходу. Это конституция, переходный управляющий орган и выборы.
Я уже отправил де Мистуре заявление о том, что мы осуждаем "ан-Нусру", так что наша позиция спецпосланнику известна. Господин Джаафари сказал, что хотел бы знать позицию всех (делегаций оппозиции), и нам совершенно нечего скрывать. Мы совершенно точно против терроризма, и это (теракт в Хомсе. — Прим. ТАСС) — терроризм.
Так что такова повестка на сегодня. Мы встречаемся с де Мистурой сегодня в три часа. Посмотрим, о чем пойдет речь. Мы не собираемся только слушать, что скажет спецпосланник, у нас есть свои идеи. Например, все говорят о той проблеме, что есть три платформы (оппозиции) и нет одной делегации. Сегодня я собираюсь сказать де Мистуре, что в дипломатии многосторонний формат также является путем к решению проблем.
Мы хотим, чтобы была одна делегация, но ее отсутствие не должно останавливать нас. Например, в Совет Безопасности ООН входят 15 стран. И все они могут достигать согласия. Как это происходит? Один из членов Совбеза готовит текст и распространяет его среди остальных.
Так что я собираюсь обратиться сегодня к де Мистуре с предложением начать действовать. Вместо того, чтобы просить нас объединиться на личной основе, давайте объединяться на основе видения (урегулирования в Сирии. — Прим. ТАСС), потому что тут нет ничего личного. Положите на стол текст по каждому из предлагаемых сейчас вопросов — конституция, выборы, правительство.
Поскольку вы (де Мистура. — Прим. ТАСС) знаете нас уже пять или шесть лет, вы представляете наши позиции и можете подготовить соответствующий текст, с которым мы будем дальше работать. Если соглашаемся мы, "московская группа" и ВКП, то это уже сближение. Таким образом, произойдет сближение позиций вместо объединения в одну делегацию.
Мы не хотим объединяться в одну политическую структуру с ВКП. Сближение же, на наш взгляд, возможно при двух условиях. Во-первых, мы не хотим быть ни инклюзивными, ни экслюзивными, мы предпочитаем, чтобы сближение происходило между тремя платформами, не только между нами и ВКП. Во-вторых, сближение должно опираться на резолюцию СБ ООН 2254, а не на чье-то представление о целях и задачах урегулирования. Так сказано и в приглашении на переговоры.
— Вы провели консультации с ВКП о возможности формирования одной делегации. Не могли бы вы рассказать, о чем шла речь, получила ли "каирская группа" какие-то конкретные предложения, например, о том, сколько человек может войти в объединенную делегацию?
— Это были обычные консультации. Что касается предложений, то их не было, мы просто говорили о необходимости одной делегации. ВКП может увеличить число членов делегации и не видит каких-то препятствий к этому, но при этом там хотят, чтобы мы сами стали ВКП. Они хотят, что мы смешались с ними и растворились, а мы растворяться не хотим. У нас есть свои предложения — осуществлять координацию, о чем мы и сказали. Мы не хотим, чтобы сближение строилось на эмоциях, потому что тогда оно не будет прочным. Сближение должно происходить на основе видения. Если мы соглашаемся относительно сохранения единства Сирии, и вы соглашаетесь с этим, значит произошло сближение.
Различные группы оппозиции не должны быть копиями друг друга. Такого нет нигде в мире, и это вполне естественно. Разговоры же о том, что групп оппозиции слишком много, на мой взгляд, являются преувеличением. Есть три платформы, и это вполне нормально.
Так что нам предлагают раствориться в ВКП, а мы предлагаем наладить сотрудничество, осуществлять координацию и проводить консультации. Не надо просить нас просто встать в ваши ряды. Зачем нам это делать? У нас есть свои документы с изложением позиции, своя платформа.
Кроме того, у нас есть хорошие, крепнущие отношения с Россией. Если я присоединюсь к ВКП и оставлю Москву ("московскую группу") в стороне, то проблема решена не будет. Речь же идет не о каком-то соревновании, а о том, как можно достичь политического решения в Сирии. А достичь его можно за счет сближения позиций. Если же у нас где-то будут расхождения, то я со всем уважением об этом заявлю.
У нас вчера была также встреча с "московской группой". Между нами сложились хорошие отношения. Во время прошлого раунда мы выступали в рамках одной платформы, но сейчас должны следовать приглашению спецпосланника, и каких-то возражений на этот счет у нас нет. К тому же "московская группа" похожа на нас в том, что также не имеет в своем составе вооруженных групп, только политическое крыло. Это облегчает работу. У ВКП же есть военное крыло.
Мы против военного решения в Сирии. Мы сознаем, что военная сторона вопроса имеет место, и поэтому был запущен "астанинский процесс". Но у нас нет военного крыла, мы не считаем возможным военное решение и выступаем только за переговоры и дипломатическое урегулирование в соответствии с резолюцией СБ ООН 2254. Об этом сказано в наших предложениях по политическому урегулированию.
— Но все-таки на прошлых раундах "каирская" и "московская" группы выступали за одним столом, а теперь участвуют в переговорах раздельно. В чем причина этих перемен?
— Я считаю, что, хотя мы присутствуем в качестве разных групп, наши позиции в целом улучшились, потому что на этот раз и мы, и они приглашены в качестве переговорных делегаций. Мы осуществляем координацию, так что никаких проблем здесь нет. Главное, что вырос статус делегации. В прошлый раз де Мистура отдавал предпочтение ВКП, теперь же — нет.
Да и дело даже не в группах оппозиции. Взгляните на фотографии церемонии приветствия — это отражение резолюции 2254. В ней идет речь о "московской группе", "каирской группе" и ВКП с одной стороны и делегации правительства — с другой. Так что эти фотографии очень символичны — на них присутствуют все участники переговоров и спецпосланник ООН. Ситуация улучшается, хотя и медленно, очень медленно.
Я опять приведу в пример Совет Безопасности ООН, в котором представлены 15 стран, то есть, можно сказать, 15 групп. Здесь важны сотрудничество и координация. Я не против одной делегации, но я именно за одну делегацию, а не за объединенную. Здесь есть важное различие.
— Считаете ли вы, что представленных сейчас трех групп достаточно для переговоров в Женеве или же должен быть приглашен кто-то еще? Что насчет курдов — сторонников Партии демократического союза?
— Конечно, мы хотим, чтобы курды также принимали участие. Я не сказал, что сейчас все идеально, лишь что ситуация улучшается. Не стоит также забывать, что курды входят в "московскую" и "каирскую" группы. Когда ООН и ведущие силы в ООН решат, что они должны участвовать, для них уже будет место. Не придется создавать отдельную, четвертую группу. Они уже часть "московской" и "каирской" групп.
Но приглашения направляем не мы, это уже политика.
— Раз речь зашла о разных делегациях и позициях, возможно, вы уточните занимаемые сейчас "каирской группой" позиции по некоторым вопросам, например, о будущем президента Сирии Башара Асада? Может ли он быть представлен в переходном правительстве? Что должно произойти с вооруженными группами, действующими на территории Сирии?
— Что касается президента, то здесь у нас позиции вполне умеренные. Мы всегда говорили, что любые перемены, чей-то уход не должны выдвигаться в качестве предварительных условий. Они должны быть частью политического процесса, как это предполагает резолюция 2254.
Наша главная задача — закончить войну
В приглашении де Мистуры в Женеву спецпосланник указывал, что участие возможно только при отсутствии каких-либо предварительных условий. Мы приняли это требование, никаких условий не выдвигали, и нас это вполне устраивает. У нас прагматический подход, и мы хорошо знаем, насколько сложен сирийский вопрос, и не подходим к его решению на основе эмоций.
Наша главная задача — закончить войну. Если для этого требуется, чтобы Асад остался на переходный период, мы возражать не будем. Нужно остановить войну, что бы для этого ни потребовалось, а не сменить одного человека.
Хотя, конечно, мы выступаем за перемены и не считаем, что нынешнее правительство в одиночку способно установить мир в Сирии.
Беседовали Денис Дубровин и Владимир Костырев