"Государство должно быть невидимым". Замглавы МЭР о диалоге с бизнесом и индексе счастья

Заместитель министра экономического развития России Татьяна Илюшникова, курирующая в ведомстве развитие социальной сферы, сектор некоммерческих организаций, инвестиционную политику и развитие малого и среднего предпринимательства, в интервью ТАСС рассказала о том, каким власти видят нынешнее взаимодействие с предпринимателями, почему креативные индустрии — это сначала творчество, новые смыслы и эмоции, а уже потом — бизнес, и где грань между предпринимательским счастьем и несчастьем.

— Татьяна Александровна, больше года назад вы пришли в Минэкономразвития, где стали курировать направление малого и среднего бизнеса. Так или иначе регулированием этого сектора государство занималось последние несколько десятилетий. На ваш взгляд, в какой период власти и бизнес максимально слушали и слышали друг друга?

— Действительно, первые меры для этого сектора появились еще в 1991 году с постановлением Совета министров "О мерах и поддержке малых предприятий". Тогда на самом стартовом этапе уже было понимание необходимости регулирования и направленного развития бизнеса. Таким образом, в этом году, 18 июля, со дня первого постановления им [мерам] исполняется 30 лет.

Что касается отношений бизнеса и власти, если углубиться в историю, то в начале 90-х были сделаны первые робкие шаги по становлению предпринимательства. Ему разрешили появиться — с кучей оговорок и ограничений, но все-таки разрешили впервые со времен НЭПа. В 1991–1998 годах предпринимательская деятельность уже обрела законный статус, после кризиса 1998 года государство осознает возможности для роста и повышения эффективности в развитии именно малого предпринимательства: появляются различные гибкие федеральные программы. Потом кризис 2008 года, который серьезно ударил по сектору МСП (малое и среднее предпринимательство — прим. ТАСС). Далее формировались различные меры поддержки — налоговые, правовые, экономические.

Мы нашли точки соприкосновения и правильные и своевременные решения. Сейчас благодаря этому диалогу мы сформировали максимально адаптированный под нужды предпринимателей пакет мер. Кроме того, он является важной частью Программы социально-экономического развития до 2030 года.

— 30 лет для формирования класса предпринимателей, конечно, маловато. Но при всем этом подход в работе с бизнесом должен обновляться постоянно, на ваш взгляд?

— С одной стороны, в эти 30 лет спрессовалось очень много политических и экономических событий, поэтому прошедшие 30 лет кажутся нам целой эпохой. К тому же данный возраст — это большой этап в жизни человека, но очень маленький в исторической перспективе, в особенности для формирования целого нового класса, класса предпринимателей. Поэтому маловато, да. Но при этом за эти годы российский бизнес пережил серьезную эволюцию: предприятия вышли из так называемой серой финансовой зоны, ушла криминальная составляющая. Наши предприниматели не только научились по чужим лекалам вести бизнес, но и сформировали свой стиль, задали свою планку. Сегодня в России, как многие знают, порядка 6 млн малых и средних предпринимателей (МСП), но появляются и новые виды предпринимательства, и новое поколение людей, для которых не работают прежние установки при взаимодействии. Поэтому, отвечая на ваш вопрос, работа с бизнесом для меня — это всегда трансформация и дорога с двухсторонним движением.

— К слову, о новых видах бизнеса. Если самозанятые как новый статус предпринимателя появились все-таки искусственно за счет государственного эксперимента, то о креативных индустриях такого точно не скажешь. Они как понятие отдельного вида бизнеса возникли спонтанно, о них говорят последние два года. К тому же на полях нынешнего Петербургского экономического форума это одна из главных тем нулевого дня. За счет чего сформировался такой тренд?

— Согласно последним исследованиям потребительских привычек [KPMG, McKinsey, PwC 2018 и 2019], наблюдается сдвиг глобального спроса от рядовой покупки товаров в сторону приобретения позитивного опыта, эмоций и впечатлений. Именно эти механизмы заложены в основу циклов создания, производства и распространения товаров и услуг креативной экономики. Сегодня это один из самых динамичных и быстрорастущих сегментов мирового хозяйства, его доля в мировом ВВП составляет 3–6%, ежегодный рост экспорта — 12%, услуг — 4,3%. В креативных секторах трудится более 30 млн человек, где наибольшая доля приходится на женщин и молодежь в возрасте 15–29 лет.

Именно коронавирус подтолкнул людей к поиску новых форм бизнеса, сокращению затрат в хорошем смысле слова и повышению производительности труда в кризисный период. Что касается молодых людей, то на основе моей последней рабочей поездки в Санкт-Петербург могу точно сказать, что большая часть из них считают себя талантливыми и являются таковыми. Для них творчество не только хобби, но и возможность самореализовываться и зарабатывать, они не только говорят об этом, но и продвигают свое дело за счет этого самого таланта.

— То есть их не сковывают так называемые советские установки родителей не высовываться?

— Как ни печально это признавать, но в нашей стране такое было. То самое советское мышление, где любая идея или коммерциализация своего таланта воспринималась буквально как поведение выскочки. У нового поколения другие установки, несмотря на родителей, другое мышление и другие планы на свое развитие. И игнорировать это, естественно, нельзя.

— Какие сферы в России сегодня можно отнести к креативным индустриям?

— По аналогии с мировыми трендами, если изначально понятие креативной индустрии вытекало из сферы культуры — музыка, театр, кино, изобразительное искусство, fashion, — то сегодня появляются новые смыслы. Так, это тот же ресторанный бизнес, который может найти точки соприкосновения с музыкой. Например, есть проект, где знакомишься с национальной кухней под живую национальную музыку, — отсюда и новые эмоции, и новая экономика. Креативные индустрии — это также про творчество и технологии.

Я недавно прочла статью в журнале "Популярная механика", где объяснялось визуальное восприятие контента за последние 100 лет. Если в начале века тот же фильм можно было смотреть с расстояния восемь — десять метров с экрана кинотеатра, то с появлением телевизора это расстояние сократилось до полутора-двух метров, а сегодня, с появлением VR-инструментов, контент воспринимается буквально на расстоянии нескольких сантиметров, что требует нового подхода и осмысления. Это уже не может быть два-три часа видео, этим объясняется и популярность TikTok (мировой сервис для создания и просмотра коротких видео — прим. ТАСС). Нужен новый контент, который адаптируется под современные реалии, что подразумевает новые рынки и новые формы бизнеса, которые мы еще даже не предполагаем. Так что сегодня в России к креативной индустрии относятся как классические виды бизнеса, например ремесленные, так и совершенно новые сферы, только-только формирующиеся. Но главное в этом одно, повторюсь: создание новых смыслов, эмоций и контента. Это и есть креатив.

— Какой шаг в этом направлении нужно сделать государству?

— Со стороны нашего министерства, безусловно, профильные меры господдержки будут разрабатываться с аспектом особенностей этой отрасли. Сейчас принято решение о создании института по поддержке креативных индустрий. В этом направлении мы очень плотно работаем с Министерством культуры. И в этом сотрудничестве, практически как в креативной индустрии, важно слияние разных компетенций. Минэкономразвития, прошедшее немалый путь по развитию малого бизнеса, и Министерство культуры, которое разговаривает с представителями креативных индустрий на одном языке, смогут настроить меры поддержки для этой уникальной сферы.

Исследования, представленные в Стратегии развития малого бизнеса в Санкт-Петербурге, которая была принята неделю назад губернатором Александром Дмитриевичем Бегловым, показывают: у предпринимателей из креативной сферы развиты совершенно иные компетенции, чем у бизнесменов традиционных форм бизнеса. Так, у представителей креативных сфер лучше развито абстрактное мышление и работа в команде, а у сферы услуг и производств — толерантность к неопределенности и логическое мышление. С Ольгой Любимовой (министр культуры РФ — прим. ТАСС) мы прекрасно это понимаем, обсуждаем и ищем точки соприкосновения, где можем помогать и дополнять друг друга. Это делается для того, чтобы выстраивать оптимальные, а не параллельные или конкурирующие инструменты за счет средств государства, что не очень эффективно, на мой взгляд.

— Говоря об эффективности… Еще несколько лет назад были гранты с прямыми деньгами на открытие того или иного бизнеса. Сейчас этого уже нет — неэффективная история в итоге оказалась?

— Да, такая раздача слонов оказалась неэффективной.

Наши последние опросы показывают, что практически 50% представителей МСП, независимо от возраста компаний, независимо от сферы деятельности, имеют запрос на соответствующие компетенции. Речь идет не о классическом образовании, а о скиллах в тех или иных сферах — например, в сфере маркетинга или продвижения в социальных сетях. Поэтому и меры поддержки в том числе будут ориентированы на развитие и прокачку этих выпадающих компетенций или их замещение в государственной инфраструктуре. Одни навыки мы дадим предпринимателям во время обучения, другие, те, которые сложно сформировать на малом предприятии из-за узкой специализации, мы уже предлагаем в виде услуг в центрах "Мой бизнес", которые есть во всех регионах РФ. Это работы в сфере регистрации и участия в государственных торгах и закупках, размещения в маркетплейсах, а также сертификации, стандартизации и патентования. Кстати, это уже сейчас самые востребованные сервисы и их перечень будет расширяться.

— Татьяна Александровна, а если говорить о начинающих предпринимателях, финансовых средств на старт совсем не ждать?

— Мы сейчас обсуждаем такой механизм поддержки, как "Бизнес-бокс". Это может быть грант на старт, но условием его предоставления должно стать обязательное тестирование компетенций начинающего предпринимателя и его бизнес-идеи. Также в рамках программы может быть запущено обучение определенным скиллам, и по итогам тестирования будет принято решение о предоставлении поддержки, но не живыми деньгами, а, скорее всего, в рамках цифровой системы, где будет складываться определенный рейтинг предпринимателя и аналог баллов. Их возможно будет виртуально потратить на ту или иную поддержку бизнеса, в том числе финансовую. Эти планы могут быть реализованы совместно с Корпорацией МСП и центрами "Мой бизнес".

— Национальный проект по поддержке малого и среднего предпринимательства не так давно обновился. И запустили этот процесс вы. На ваш взгляд, чего не хватало в первоначальном варианте с точки зрения максимальной эффективности?

— Хочу отметить, что задача по увеличению численности и занятости в секторе малого и среднего бизнеса (по увеличению численности занятости в секторе МСП с нынешних 21,16 млн до 23 млн человек к 2024 году — прим. ТАСС) в нацпроекте по-прежнему остается главной. В этом отношении ничего не поменялось. А вот с точки зрения шагов по достижению этих целей многое изменилось. Мы отказались от прошлой сегментации, допустим, по женскому или региональному предпринимательству. Зато были добавлены инструменты поддержки целых институтов, например самозанятых. Также важным является вовлечение в предпринимательство молодежи. По поручению президента России Владимира Владимировича Путина во время послания Федеральному собранию вносятся дополнительные меры по поддержке молодежного предпринимательства.

— В чем для вас как для госслужащего измеряется индекс предпринимательского счастья, если отойти от цифр и показателей?

— Могу сказать, опираясь на опыт практически ежедневного общения с предпринимателями: основной индекс предпринимательского счастья — если в какой-то момент предприниматели вообще перестанут замечать в своей деятельности государство. При этом все необходимые контрольно-надзорные, налоговые, регистрационные и другие вещи будут происходить рефлекторно. Тогда и бизнес будет развиваться, деятельность предпринимателя будет нормально функционировать.

— Татьяна Александровна, такому светлому будущему в обозримой перспективе быть?

— Легко сказать, непросто сделать, но мы делаем. Премьер-министр Российской Федерации Михаил Мишустин ставит задачу развития проактивных электронных сервисов, которые меняются под текущий статус. Именно эту модель мы и закладываем в единой цифровой экосистеме, которая будет работать в формате одного окна, где будут все меры поддержки для бизнеса, а также возможность оперативного взаимодействия с органами власти.

— Недавно глава госкорпорации развития "ВЭБ.РФ" заявил о необходимости ребрендинга Корпорации МСП. Поддерживаете такое решение? И на ваш взгляд, как вообще сегодня предприниматели в нашей стране воспринимают данную корпорацию?

— Узнаваемость корпорации однозначно нужно повышать, предыдущие годы работы показали, что корпорацию, конечно, знают, но ее присутствие могло бы быть и побольше. Поэтому сейчас идет обсуждение новой стратегии корпорации, соответственно, поиск новых инструментов и новых подходов, которые как раз и будут направлены на расширение охвата и оптимизацию взаимодействия с предпринимателями по новым мерам поддержки на территории всей страны. Корпорация должна меняться — и меняться динамично, в том числе и с упором на цифровой блок, иначе все это рискует превратиться в рудимент. Что касается ребрендинга, то я уверена, что госкорпорации "ВЭБ.РФ" необходимо будет обсуждать эти изменения не только с Министерством экономического развития, но и с предпринимательским сообществом.

— Как вы оцениваете вашу работу с бизнес-объединениями и аппаратом бизнес-омбудсмена РФ? С кем-то планируете пересмотреть работу?

— Мероприятия и меры поддержки мы обязательно обсуждаем и прорабатываем с нашими институциональными площадками, это большая системная и регулярная работа. Я считаю, что сегодня ввиду появления нового поколения предпринимателей бизнес-объединения должны наиболее гибко и четко реагировать на запросы этой группы — тот же сектор креативных индустрий, самозанятые. Эти новые вызовы нужно быстро учитывать и адаптировать в своей работе, выстраивая взаимодействие. В противном случае мы рискуем застрять в обсуждении традиционных видов и форматов бизнеса с одними и теми же людьми. И нам как министерству хотелось бы, чтобы взаимодействие было с максимально широким охватом и по территории, и по возрасту, и по виду предпринимательства. Поэтому призываю быть более активными в этом направлении.

Что касается Бориса Юрьевича Титова, то какие-то его действия носят системный характер, а какие-то направлены на решения исключительно отдельных острых вопросов. В последнее время мы не видим какой-то активности с точки зрения основной функции — защиты прав предпринимателей при взаимодействии с силовым блоком, но зато наблюдаем выработку политики в сфере МСП. Время покажет, насколько это эффективно.

— В 2022 году истекает срок полномочий текущего бизнес-омбудсмена РФ без возможности переизбрания. На ваш взгляд, кто с таким же уровнем компетенций мог бы занять эту позицию?

— Провокационный, конечно, вопрос. Я бы не хотела называть имен, но однозначно считаю, что данную должность должен занимать не представитель крупного олигархического бизнеса, у которого и так есть площадки для защиты и продвижения своих интересов, а представитель среднего бизнеса, человек, прошедший большой предпринимательский путь и понимающий все подводные камни. Кроме того, бизнес-сообщество само должно выбрать представителя, который в первую очередь является авторитетом именно в сфере предпринимательства, а во вторую очередь будет включаться в сложные дискуссии — как на федеральном уровне, так и на региональном уровне, но при этом будет модератором и будет соблюдать баланс.

— И последний вопрос. Начали с нового поколения предпринимателей, а закончим нынешним бизнесом. Сегодня предприниматели в России — это кто?

— Я с бизнесом сталкиваюсь не только в работе, но и в быту — как любой человек. Я встречаю самых разнообразных предпринимателей: от очень состоятельных до тех, кто имеет очень маленькое, но свое дело, воспринимая его как что-то очень родное. Это в любом случае неравнодушные люди, которые могут идти и идут на диалог и для которых общение строится по принципу "а что ты сделал в своей жизни?" Это происходит и с обычными людьми, и с госслужащими, которые попадают в поле этого диалога. И это правильно, на мой взгляд. Они искренне хотят сделать лучше ту среду и ту страну, в которой живут и работают, но при этом и зарабатывать. А еще они постоянно эволюционируют, и это лучшее, чему у них можно научиться.