Экономика Москвы почти два года существует в непростых условиях, которые сложились на фоне ситуации с коронавирусом. При этом власти столицы в помощь бизнесу разработали целый ряд мер поддержки, чтобы он мог пережить вынужденные ограничения. А для продолжения работы над инвестиционными проектами впервые за долгое время Москва вышла на рынок заимствований, в том числе первой в России выпустив "зеленые" облигации. О том, как справляется город в этот непростой период, а также о реализации основных программ развития в интервью ТАСС рассказал заместитель мэра Москвы по вопросам экономической политики и имущественно-земельных отношений Владимир Ефимов.
— Москва в этом году вышла на рынок заимствований впервые за очень долгое время. Насколько эта мера помогла компенсировать нанесенный пандемией ущерб? Какой примерный доход может принести использование этих возможностей, инструментов?
— Когда мы планировали бюджет 2021 года и прогнозировали, что ситуация с доходами будет достаточно сложной, мы рассматривали разные варианты, в том числе обсуждали возможность увеличения сроков реализации инвестиционной программы, сокращения бюджета развития. Но все расчеты показали, что городу выгоднее выйти на рынок заимствований и реализовать все инвестиционные проекты, которые намечены: во-первых, это выполнение наших обязательств перед жителями, которые ждут открытия новых станций метро, например, а во-вторых, чтобы не сдерживать инвестиционную активность, в первую очередь частного сектора. На каждый вложенный нами рубль приходится три рубля частных инвестиций, поэтому сокращение нашего бюджета развития стало бы серьезным тормозящим фактором для экономики города в целом. Кроме того, мы размещались на очень выгодном рынке, ставка по нашему займу оказалась ниже удорожания строительных проектов в этом году. Так что уже сегодня мы понимаем, что выпуск облигаций был правильным шагом.
В этом году мы разместили бумаги на 115 млрд рублей, хотя изначально бюджетом был предусмотрен объем заимствований до 400 млрд. Остановились, потому что увидели, что экономика столицы быстро восстанавливается и доходы бюджета поступают быстрее, чем мы предполагали. На сегодня мы видим, что 2021 год с точки зрения экономики достаточно успешный — причем не только у нас, но и в стране в целом.
Те заимствования, которые мы сделали, позволили нам избежать операционного дефицита в начале года, но если бы решение нужно было принимать сейчас, то мы бы не стали размещаться: на сегодня не только дефицита нет, мы даже смогли сформировать небольшую подушку безопасности для перехода на следующий год. Исходя из этого мы формировали бюджет на следующий трехлетний период
Если говорить, на что мы потратили заимствования, в первую очередь хочу сказать про наши "зеленые" облигации: это первый субфедеральный "зеленый" заем в стране. Мы направили эти деньги на финансирование строительства БКЛ (Большая кольцевая линия метро) и приобретение электробусов. Остальные средства были направлены на реализацию Адресной инвестиционной программы. Несмотря на пандемию, у нас нет задержек ни по одному инвестпроекту, и, более того, мы в течение года с учетом благоприятной финансовой ситуации приняли решение о сдвиге сроков влево по целому ряду крупных проектов развития транспортной инфраструктуры. Мы максимально приближаем и ускоряем стройку.
Говорить о том, сколько мы заработали на этих деньгах, наверное, сложно, окончательный результат можно будет оценить после завершения строительства, но уже сейчас можно сказать, сколько не потеряли. Если бы мы не заняли эти деньги, а перенесли сроки строительных проектов, мы гарантированно потеряли бы 10–15% от этой суммы по той простой причине, что в этом году инфляция в строительстве очень высокая, в том числе за счет подорожания металлов. И передвижка строительного проекта на год означала бы его автоматическое удорожание на эту инфляцию. А заняли мы под 7%, поэтому в любом случае сэкономили.
— Когда ожидать выпуск "зеленых" облигаций для физических лиц?
— Мы хотели сделать это в текущем году, но пока решили повременить. Объясню почему. Во-первых, как я уже говорил, у нас уже нет необходимости в заимствованиях, а во-вторых, ситуация на рынке сейчас такая, что меньше чем под 9–10% деньги не занять. Это дорогие деньги, и с точки зрения бюджетной эффективности занимать под такой процент неправильно.
Но при этом мы видим огромный интерес к "зеленому" займу именно со стороны москвичей — порядка 700 млн рублей из нашего первого выпуска купили физические лица, и мы сейчас регулярно получаем обращения с просьбой разместить "народный" "зеленый" выпуск: москвичи хотят таким образом поддержать экологическую программу Москвы, ну и, конечно, все понимают, что наши ценные бумаги обладают высочайшей надежностью. Можно сказать, это такой эксклюзив на рынке ценных бумаг, которого не было десять лет.
Поэтому мы от этой идеи не отказываемся. Но сейчас подождем, когда ситуация успокоится. Стоимость денег увеличилась пропорционально увеличению темпов инфляции, на следующий год ожидается, что инфляция вернется в запланированный коридор в районе 4% — в федеральном правительстве так будут выстраивать свою кредитно-денежную финансовую политику. Поэтому мы к этому вопросу вернемся в следующем году.
У нас в принципе все для этого готово.
— Помог ли в принципе выпуск "зеленых" облигаций покрыть необходимость в экологических проектах?
— Общая стоимость экологических проектов Москвы намного больше объема нашего займа. В первое полугодие мы за счет этих средств покрывали в том числе и операционный дефицит, когда в моменте расходы превышали доходы бюджета. Это не страшно, потому что бюджетное законодательство позволяет нам использовать остатки на счетах наших учреждений, которые перекрывали этот операционный дефицит, но тем не менее заем позволял нам чувствовать себя комфортнее.
Более того, в начале года никто не мог уверенно спрогнозировать, как будет чувствовать себя экономика, а с условием заемных средств мы бы уверенно закончили финансовый год при любых обстоятельствах.
— Как могли повлиять длинные выходные на дефицит?
— Нерабочие дни мы прошли с очевидным и ожидаемым снижением выручки более чем в два раза, по ряду отраслей сокращение выручки доходило до 80%. Но уже за неделю после нерабочих дней в целом ряде отраслей выручка увеличилась — где-то на 30–40%. Поэтому за две-три недели после бизнес компенсировал выпадающую выручку за нерабочие дни.
Сразу оговорюсь, что это не касается каждого конкретного предпринимателя, мы смотрим всю отрасль целиком. Понятно, что есть предприятия, у которых суммарная выручка превысила плановую, а есть те, у кого нерабочие дни привели к более серьезным потерям выручки и, соответственно, недополученным доходам. Если взять федеральную программу поддержки, которая была предусмотрена для малого и среднего бизнеса, то я думаю, что этих средств в большинстве случаев было достаточно для покрытия операционных расходов.
— Сколько из бюджета Москвы направлено на помощь? Будет ли расширен список пострадавших отраслей?
— Общий лимит наших мер поддержки составил порядка 100 млрд рублей. Например, у нас была предусмотрена мера поддержки для торговых центров, но не все ей пользовались активно. Связано это было с тем, что не все торговые центры, в свою очередь, оказали поддержку своим арендаторам. Напомню, было условие, что мы компенсируем все имущественные платежи торговым центрам взамен на то, что они предоставят скидку 50% своим арендаторам на период нерабочих дней.
Если говорить про меры поддержки пострадавших отраслей, то из того, что мы видим по макропоказателям, экономика функционирует абсолютно нормально. Более того, в том числе из-за того, что у нас закрыты границы, мы видим рост выручки в предприятиях торговли выше прогнозного. Это касается в первую очередь непродовольственных товаров. Поэтому, за исключением некоторых отраслей, например гостиниц и индустрии развлечений, у нас ситуация более чем выровнялась
Что касается гостиниц и индустрии развлечений, то и здесь мы видим постепенную стабилизацию ситуации, выравнивание и адаптацию бизнеса к новым реалиям. Ведь мы все в новых условиях живем почти два года. Предприниматели адаптируются к новым условиям ведения бизнеса, придумывают новые форматы работы — тот же общепит перешел на доставку, придумали свои приложения, сервисы доставки. Кроме того, в Москве есть широкий набор постоянно действующих мер поддержки бизнеса, поэтому пока мы не видим необходимости вводить дополнительные механизмы. Тех инструментов, которые работают в городе, в том числе для поддержки малого и среднего бизнеса — это субсидии, гранты и так далее, — пока достаточно.
— Что может предпринять бизнес, чтобы в случае кризисных ситуаций избежать полного закрытия?
— Все ограничения, которые вводятся в Москве, — это реакция на перегрузку системы здравоохранения. Единственный фактор, который является решающим, — это возможность принимать пациентов в больницах. За первую волну мы сумели создать огромный резерв в нашей системе здравоохранения, что позволило последующие волны проходить с существенно меньшими ограничениями. И если говорить про текущий период, то, по сути, кроме нерабочих дней, объявленных во всей стране, мы никаких серьезных ограничений не вводили. И это тоже результат того, что система здравоохранения справляется с нагрузкой, хотя в какой-то момент мы работали на пределе.
Если мы видим, что система здравоохранения подходит к пределу своих возможностей, мы вынуждены вводить ограничения. Поэтому ответ очень простой — чем больше людей вакцинируются и чем скорее мы достигнем коллективного иммунитета, тем раньше мы вернемся к нормальной жизни. И тут каждый может сделать собственный выбор и помочь в борьбе с пандемией
— На какие тенденции ориентироваться начинающим предпринимателям, которые планируют открывать свой бизнес? Какие советы можно было бы им дать с учетом новых реалий?
— Предприниматели тем и отличаются от всех остальных, что у них есть определенная жилка, помогающая найти возможности и ниши для бизнеса, придумывать что-то новое и востребованное здесь и сейчас. Мы видим, что часть тех компаний, которые так и не сумели адаптироваться, к сожалению, закрылись. Но есть и огромное количество предпринимателей, в том числе и в пострадавших отраслях, которые сумели придумать новые форматы взаимодействия с потребителями, предложить новые услуги и товары, — и они прекрасно себя чувствуют. Поэтому с нашей стороны давать советы было бы неправильно. Мы скорее готовы реагировать на общие системные вопросы, которые требуют корректировки в сфере ведения деятельности, создания более комфортных условий для бизнеса.
Например, совместно с нашими федеральными коллегами и представителями Ассоциации общественного питания нам удалось достичь хорошего компромиссного решения, связанного с налогообложением и НДС. С нового года начнет действовать этот порядок. Надеюсь, что это позволит отрасли более динамично развиваться, не только применительно к условиям пандемии, а в целом, и привлечь дополнительные инвестиции. Особенно с учетом того, что к нам пришел гид "Мишлен", и это тоже дополнительный стимул к развитию.
— Что сейчас происходит на рынке труда? Какой уровень безработицы в столице на данный момент?
— Нельзя сказать, что даже в 2020 году в Москве безработица была высокой. По всем мировым стандартам безработица в столице была минимальной и в пике пандемии. Мы увидели определенный рост безработицы только в результате серьезного упрощения регистрации и увеличения размера пособий, но даже в пике почти половина тех, кто обращался за пособием как не работающий в пандемию, не работал и до нее. Соответственно, количество сотрудников, которые действительно были вынуждены сменить работу из-за пандемии, не превышало нормальную текучесть кадров, которая в принципе присутствует на рынке труда.
Сейчас уровень безработицы в Москве составляет всего 0,5%. Называя вещи своими именами, безработица у нас отсутствует. Более того, количество рабочих мест больше количества работоспособного населения
Поэтому мы все равно вынуждены привлекать работников из других регионов. Но их число у нас сокращается, в том числе и за счет тех ограничений, которые есть, и за счет того, что на той же стройке растет автоматизация и производительность труда. И конечно, эта ситуация очень выгодна сотрудникам — за счет конкуренции за кадры зарплаты растут. Особенно ярко это видно по самым растущим отраслям, например IT.
— В Москве сейчас ведется большая программа по реорганизации бывших промышленных зон. Хотелось бы узнать, сколько уже проектов находится в реализации. Сколько еще планируется в следующем году заключить договоров?
— За несколько лет мы проанализировали все наши промышленные зоны — проверили порядка 15 тыс. га и увидели, что около 2 тыс. га из них мы можем спокойно вовлекать в комплексное развитие. Это около 130 территорий. И сейчас мы с коллегами активно готовим документы и принимаем решения о комплексном развитии каждой из них. Более 40 проектов решений о КРТ опубликовано в этом году, остальные 90 — в ближайший год.
Кроме того, за счет корректировки законодательства в конце прошлого года мы получили возможность вовлекать в развитие не только бывшие промзоны, но и смежные участки. Поэтому в рамках этой работы мы планируем перестроить все территории, которые надлежащим образом не осваиваются или просто пустуют. Так мы делаем более привлекательными те проекты, которые планируем запускать, и наконец избавим город от всех пустырей, заброшенных, недостроенных или захламленных территорий.
— Наглядным примером можно назвать то, что происходит сейчас с ЗИЛом. Как его еще планируется развить?
— Это действительно наглядный пример именно комплексного освоения бывшей промзоны, когда огромная территория получает новую жизнь. Спасибо инвесторам, они подошли к проекту ответственно — наняли именитых архитекторов, которые сделали не безликий спальный микрорайон, а современный, самодостаточный жилой квартал, где есть и общественные пространства, и парки, и хорошие набережные, и социальная инфраструктура, и достаточное количество рабочих мест.
Если взять соотношение рабочих мест и количества проживающих в трудоспособном возрасте, то мы видим, что эта территория с точки зрения рабочих мест профицитная. Это как раз то, к чему мы стремимся и ради чего мы запускали систему стимулирования создания мест приложения труда.
В районе продолжается развитие транспортной инфраструктуры — сейчас мост заканчивают строить плюс мы с коллегами прорабатываем вопрос связки через реку с помощью канатной дороги.
— Планирует ли Москва продолжать заключать концессионные соглашения и контракты жизненного цикла (КЖЦ) в следующем году?
— Безусловно, мы здесь не останавливаемся. У нас уже подписано шесть концессионных соглашений в сфере ЖКХ, здравоохранения. Один из проектов, который у нас сейчас находится в работе, связан с модернизацией очистных сооружений и удалением азота и извлечением фосфора из сточных вод для дальнейшей переработки в удобрения. Концессионное соглашение по нему мы планируем подписать к концу года. Ранее уже заключили концессионное соглашение, которое предполагает строительство двух заводов по переработке илового осадка сточных вод.
Также город заключил большое число КЖЦ на поставку медицинского оборудования и транспорта — это закупка вагонов метро, электробусов.
Благодаря этому мы сэкономили огромное количество денег — купили, по сути, вдвое больше, чем изначально могли себе позволить, заменив оборудование на суперсовременное, при этом с обязательствами производителя по его обслуживанию.
Поэтому здесь мы, конечно, не останавливаемся. Совместно с нашими коллегами из других комплексов мы анализируем, что город закупает в больших количествах, и в этом направлении смотрим — если у нас нет локального производства, то прорабатываем вопрос с теми производителями, которые эти товары выпускают.
Разумеется, речь не идет о том, чтобы переместить к нам завод из соседнего региона, мы делаем акцент на локализации той продукции, которая пока в России не производится, а импортируется либо имеет очень сложную логистику, что приводит к ее существенному удорожанию.
Например, наши офсетные контракты на поставку медикаментов. По условиям этих контрактов производитель получает право на поставку лекарственных препаратов в столичные клиники, при этом обязуясь создать в Москве собственное производство таких препаратов. Первые поставки лекарств, произведенных в Москве, по одному из офсетов начались уже в этом году. Такие контракты позволяют нам снизить стоимость закупок, обеспечить бесперебойные поставки и создать новые рабочие места в городе.
— Как вы оцениваете инвестиционную привлекательность Москвы?
— Мы три года занимаем первое место в России в рейтинге Агентства стратегических инициатив. Даже в прошлом году сохранили положительную динамику инвестиций, несмотря на пандемию. Рост в 2020 году составил 1,7%. А если говорить за этот год, то только за первое полугодие рост составляет более 20%. Думаю, что на конец года мы выйдем примерно на 15% в реальном выражении. Эти цифры говорят сами за себя — очень немногие мегаполисы мира показывают такое стремительное восстановление на фоне пандемии.
В целом за десять лет объем инвестиций в Москве увеличился практически в три раза в реальном выражении
И это, конечно, результат той активной инвестиционной политики, которую мы сами проводим: планируя городской бюджет развития, мы каждый рубль тратим так, чтобы наращивать инвестиционную активность частного бизнеса. Например, каждая новая станция метро не только делает жизнь в городе более комфортной и сокращает время москвичей в пути, но и создает сотни новых рабочих мест.
Также в Москву активно вкладывает средства иностранный бизнес. По последним данным, на 1 июля 2021 года накопленный объем прямых иностранных инвестиций (ПИИ) в экономику российской столицы увеличился на 7% по сравнению с началом года и составил $268,5 млрд. Среди крупных инвесторов — Германия, Франция, Финляндия, США, Италия.
Сегодня большинство инвестиционных проектов в Москве имеют высокую рентабельность благодаря огромному рынку сбыта, стабильному спросу, на который даже такие экстремальные явления, как пандемия, влияют лишь в краткосрочном периоде, а также высокой диверсификации экономики. Поэтому очевидно, что инвестировать в Москву и эффективно, и интересно.
— В какие проекты чаще всего вкладываются инвесторы?
— Наш большой плюс, одно из преимуществ города Москвы — диверсификация, у нас нет какого-то монорынка, который бы определял экономику города. Мы не моногород. Как абсолютное большинство мегаполисов мира, мы имеем диверсифицированную экономику. И сказать, что у нас какая-то отрасль доминирующая и туда активнее всего инвестируют, нельзя. Это и позволяет нам преодолевать кризисы или периоды экономической турбулентности и выходить из них с минимальными потерями или даже получать плюс и по доходам, и по динамике. Именно за счет того, что не бывает периодов, когда во всех отраслях все плохо.
Даже в прошлом году были отрасли — химическая промышленность, фармацевтика, медицина, IT, — которые получили рост и в выручке, и в динамике производства, и в зарплатах. В этом году, например, непродовольственная торговля присоединилась к числу растущих сегментов. Получается такой интересный эффект: москвичи стали меньше путешествовать, поэтому больше покупок совершают дома, что отразилось на экономике.
Поэтому сказать, что куда-то инвестируют приоритетно, нельзя. Очевидно, что в общем объеме инвестиций значимую роль играет недвижимость — это стройка и смежные отрасли, с ней связанные. Это порядка 15–20% от общего объема. Активно растет и сектор IT — инвестиции и в разработку, и в основные средства. Промышленность активно инвестирует в модернизацию. Поэтому не хочется кого-то выделять.
— Мы не боимся "пузыря" на рынке недвижимости?
— У нас сбалансирован спрос и предложение, на рынке недвижимости нет застоя. Если говорить объективно, то в этом году в Москве произошел достаточно резкий рост цен на недвижимость, спровоцированный в том числе льготной ипотекой. Это очень хорошая программа, но за счет ее сжатых сроков мы увидели такой резкий скачок спроса — все, кто задумывался о покупке недвижимости в какой-то перспективе, постарались воспользоваться возможностью получить кредит с низкой ставкой. Если бы программа была рассчитана, например, на пять лет, это бы позволило спланировать инвестиционный цикл для застройщиков, а жители спланировали бы свои приобретения.
Я думаю, что в ближайшее время на рынке недвижимости будет либо фиксация цен, либо даже какая-то корректировка вниз. Это подтверждается тем, что последний квартал мы видим снижение активности, сокращение спроса и количества сделок
Здесь важно на другое посмотреть. Что происходило на рынке недвижимости за последние десять лет? Если сопоставить цены с инфляцией, у нас недвижимость даже дешевела — без учета всплеска этого года, который фактически отыграл инфляцию последних десяти лет. А если мы параллельно наложим динамику заработных плат в городе, а они росли темпами, опережающими инфляцию, то увидим, что недвижимость для москвичей стала доступнее. Это происходит в том числе за счет того, что мы увеличиваем объемы жилищного строительства, то есть балансируем спрос и предложение. Хотя, конечно, цены на недвижимость в Москве остаются высокими — как и во всех мегаполисах, где людям хочется жить.
— Насколько возросли финансовые потребности социальной сферы на фоне пандемии?
— За прошлый год мы на борьбу с пандемией внепланово потратили 400 млрд рублей. Большая часть этих средств — затраты разовые: обеспечение палат кислородом, переоборудование их под требования инфекционных отделений и прочие вещи.
В этом году эти затраты существенно меньше, потому что мы не тратим больше на создание инфраструктуры, цены на многие товары вернулись в нормальный ценовой диапазон: средства индивидуальной защиты, например, которые в начале пандемии было невозможно купить ни за какие деньги. Плюс мы оптимизировали все бизнес-процессы, что позволяет нам оптимизировать те расходы, которые мы несем.
— Сколько у нас производителей задействовано в выработке медицинского оборудования, СИЗов, антисептиков?
— Если быть очень точными, то у нас 132 предприятия, которые занимаются медициной, из них 72 компании производят медицинские изделия. Если говорить о СИЗах, дезинфицирующих препаратах, то их количество меняется. В прошлом году был ажиотажный спрос и не была развернута производственная линейка специализированных производителей. Продукцию начинали выпускать все, кто мог, — и это очень здорово, потому что нам помогали все московские предприятия по части пошива медицинских халатов, средств индивидуальной защиты и тех же масок, когда их вообще не было. Именно потому, что производство налажено, упали цены. В прошлом году на пике спроса маски подорожали в 30 раз — и даже по такой цене их невозможно было купить. Сейчас экономика и предприятия перестроились под новый спрос. В целом можно сказать, что и вообще промышленность РФ, и наша промышленность показала высокую способность адаптироваться под резко меняющуюся конъюнктуру рынка.
— Какие задачи власти ставят на следующий год в социальной сфере? Будут ли сокращены расходы?
— Нет, задачи сокращать расходы на социальную сферу у нас никогда не стоит. Необходимо повысить эффективность того, что есть. Наша ключевая задача — обеспечивать развитие всех отраслей жизни города, хотя сейчас очевидный акцент делается на здравоохранение. Один из результатов пандемии, которую мы сейчас переживаем, — повысилось качество медицинского обслуживания, а также опыт и профессионализм медицинских работников, которые в Москве и так очень высоки, но такие стрессовые ситуации позволяют многое переосмыслить, по-другому подходить к текущим процессам. Хотя, конечно, это колоссальная нагрузка на медиков, которые уже два года работают на износ. И наша общая задача — постараться снизить это давление, обеспечивая им нормальные условия для работы и, конечно, вакцинируясь.
Анна Орел