"Музыка та же, слова другие". Ректор ВШЭ про советское образование и конкуренцию вузов

Российская сфера высшего образования сегодня находится не только под колоссальным давлением из-за введенных западными странами ограничений, но и стоит на пороге значительных перемен: отказ от Болонского процесса и поиск новых путей развития. Ректор Национального исследовательского университета "Высшая школа экономики" (НИУ ВШЭ) Никита Анисимов в интервью ТАСС на полях Петербургского международного экономического форума рассказал про стоящие перед вузами задачи и про их конкуренцию с другим миром за студентов.

— Никита Юрьевич, уже много сказано про Болонскую систему, но все-таки что отказ значит для вузов и для самих студентов?

— Для начала обратимся к истории, расшифруем термин "Болонская система", потому что существует много разночтений. К 1999 году в Европе решили, что конкурировать с другими образовательными системами — американской, китайской, австралийской — легче сообща. Поэтому было принято решение создать общую европейскую зону высшего образования. Россия приняла решение о присоединении к ней только в 2003 году. Мы вошли в эту зону одновременно с Андоррой, Албанией, Ватиканом. После этого решения мы довольно существенно поменяли свой закон об образовании. Сейчас, по прошествии времени, мы ощущаем, что у этих изменений были как положительные, так и негативные стороны. Чтобы в полной мере их оценить, нужно провести серьезную аналитическую работу, и она уже начата университетским сообществом. 

Отмечу, параллельно с вхождением в общую европейскую зону высшего образования в России было принято решение о внедрении Единого государственного экзамена. На самом деле это два совершенно разных вектора, ЕГЭ никак не связан с Болонской системой, и когда говорят о том, что выход из общеевропейской системы высшего образования связан с отказом от ЕГЭ — это, конечно, не так. Про ЕГЭ существует довольно много мифов, но истина в том, что это наша собственная, не навязанная стране форма проверки знаний абитуриентов, а одно из ключевых достижений этого экзамена — практически полностью искорененная коррупция при приеме в вузы, существовавшая в 90-е годы. Конечно, ЕГЭ не может быть совершенным во всем, по ряду параметров существующую систему приема в вузы можно улучшить, но делать это нужно исключительно на базе серьезной аналитики, делать крайне аккуратно, не уходя в крайности.

— А мы сможем конкурировать нашей национальной системой с остальным миром?

— Конечно, сможем. Предлагаю за ответом обратиться к статистике. В получении образования у нас сейчас заинтересованы представители 130 стран.

Чтобы к нам приезжала талантливая молодежь со всего мира, нужно, чтобы система высшего образования в России была им понятна. То есть если ты учишься в Китае в школе и планируешь получать высшее образование в России, то ты должен понимать, чему ты научишься у нас и как потом сможешь применить полученные знания. В Китае, кстати, тоже есть разделение на бакалавриат и магистратуру, хотя их образовательная система и не входит в общеевропейскую зону высшего образования.

— Не побоятся ли иностранные студенты, что их российские дипломы не будут котироваться, когда Россия откажется от Болонского процесса?

— Соединенные Штаты Америки не входят в Болонскую систему. Китай не входит. Но они конкурируют на мировом образовательном рынке за таланты. И мы тоже это делали и будем продолжать делать. Я пять лет работал на Дальнем Востоке и могу уверенно сказать, что у нас успешно учится большое количество студентов из Китая. Повторюсь, сейчас важно, чтобы ребята, в частности из Китая, которые будут приезжать к нам учиться, понимали образовательную систему, в которую попадут.

— Как вы относитесь к идее вернуться к советской системе высшего образования?

— Я поступил в школу в Советском Союзе. У нас были тетрадки, на обороте которых был гимн страны. И мы все его знали наизусть. Потом появился гимн, автором музыки был Глинка, у него не было слов. Чуть позже вернулись к советскому гимну, на музыку Александрова. И слова к нему написал Михалков, так же как и к советскому гимну. Когда мы слушаем гимн России, разве мы возвращаемся в Советский Союз? Музыка, конечно, та же, но слова другие. Когда мы говорим о возврате к советской системе, то мы должны всегда вспоминать наш гимн. Он в чем-то совпадает с советским, но он другой по смыслу.

Мы должны учитывать то, что было раньше, анализировать плюсы и минусы системы советского высшего образования и нынешней системы. Например, при нынешней системе образования один из минусов, который я вижу, — риск падения качества образования. Объясню, с чем он связан. Многие преподаватели в региональных вузах говорят, что в последние годы они начали опасаться отчислять студентов: если они отчислят слишком много, то университету выделят меньше средств из бюджета, кого-то из них сократят. Связано ли это как-то с Болонской системой? Нет, конечно. Это влияние российской модели механизмов финансирования университетов.

Когда мы говорим такие слова, как уровень или качество образования, то мы же вполне определенные вещи имеем в виду. Не должен человек, у которого десять двоек за сессию, продолжать обучение. Он неуспевающий, его нужно отчислять, чтобы не допустить падение уровня образования в вузе. Но вузы не должны бояться того, что, отчислив таких студентов, они лишатся бюджетного финансирования. Здесь, я считаю, нам действительно стоит менять подход.

Повторюсь: главное, чтобы наше российское высшее образование было конкурентоспособным, чтобы у вас как у гражданина не было сомнений в том, сможет ли наша система высшего образования конкурировать с Америкой и Китаем. Вот какую мы должны сделать систему.

— Как скажутся санкции на вузах?

— Санкции в образовании невозможны, потому что и наука, и образование не имеют границ. Можно ли приказать запретить думать? Исследовать? Приказать можно что угодно, но воплотить на практике невозможно.

— Например, Web of Science отказались от сотрудничества.

— Да, действительно, некоторые компании отключили нас от части существующих и признанных инструментов измерения научной деятельности. Но есть и другие признанные инструменты измерения.

Очень показателен пример с рейтинговыми агентствами, которые сначала разорвали отношения с Россией, а несколько дней назад опубликовали рейтинги, и мы там вновь увидели российские университеты. То есть технически нас можно удалить из рейтингового пространства, но не выключить из него.

По своей инициативе мы ни с кем не хотим разрывать научные отношения. Мы все равно будем рассказывать и делиться нашими научными исследованиями, которые в России проводятся.

Общаясь с образовательными организациями из недружественных к России государств, мы видим, что на профессоров, работающих в западных университетах, оказывается колоссальное давление, чтобы они не вели дел с нашими профессорами. Они к нам обращаются с просьбой меньше публиковать информации об этих взаимоотношениях в публичном пространстве. Но при этом сами они не хотят разрывать отношения с нами, им интересна Россия, они готовы с нами сотрудничать.

В Высшей школе экономики около 10% студентов являются гражданами недружественных стран, и если говорить о нашей позиции, то мы надеемся, что они продолжат приезжать к нам. 90% наших студентов — из государств, с которыми у Вышки продолжаются очень комфортные взаимоотношения. Мы, кстати, многих представителей этих государств встречаем на Петербургском экономическом форуме. И я вижу, что наше взаимодействие в образовании, сетевое взаимодействие продолжается, в том числе со странами Юго-Восточной Азии.

— Все равно нам придется жить в новых реалиях. Говоря о новых реалиях, хотелось бы узнать ваше мнение: какие вы видите сегодня неактуальные специальности, направления в обучении?

— Мы живем в XXI веке. Это время огромных возможностей. Вы можете научиться чему угодно, даже не получая классического высшего образования. Например, с помощью онлайн-курсов в Высшей школе экономики. Студенты также параллельно с классическим высшим образованием обучаются на коротких курсах, которые считают для себя важными, в том числе в онлайн-формате.

Что же тогда сейчас дает обучение в университете? Университеты, прежде всего, становятся сейчас инструментом формирования среды для молодых людей, местом, где они способны сами создавать свою собственную траекторию обучения. И этому тоже нужно учить. В школе сейчас этого не делают, и, видимо, без специалистов по детской педагогике в этом вопросе нам не обойтись.

Что дает Вышка своим студентам? Именно эту особую среду, гибкость в процессе обучения, возможность выбора каждым студентом своей образовательной траектории, участие в исследовательских проектах, поддержку профессиональных преподавателей. Это и есть актуальное направление в обучении студентов: дать возможность выбора и профессиональную поддержку.

То есть наша задача создать среду, в которой ты сможешь взять нужные знания, а какие они будут, решать студентам.

— Уход Coursera как-то скажется на рынке российского онлайн-образования?

— С Coursera у нас были очень хорошие партнерские отношения, мы вместе выстраивали качественный международный рынок онлайн-образования в России и в мире. Но они повели себя некорректно.

Сейчас мы перенесли наши курсы на отечественную платформу, и они в полном объеме сохранились. 

ВШЭ — это лидер среди университетов по количеству обучающихся по онлайн-курсам. Большое количество слушателей прошло через них за время пандемии. Нашими курсами воспользовались студенты многих российских университетов в момент, когда нужно было оперативно получить качественное образование в онлайн-формате.

У каждой онлайн-платформы есть свои сильные и слабые стороны, поэтому как держатели контента мы взаимодействуем со многими платформами и увеличиваем их число. Так, на этом форуме мы заключили соглашение с еще одной, уже новой технологической платформой на базе ВК и ее дочерней компании Skillbox. Теперь там также будут размещаться образовательные продукты ВШЭ.

Наши курсы есть и на "Национальной платформе открытого образования", учредителями которой мы являемся вместе с другими университетами, и на других платформах. Потребители во всем мире имеют возможность получить в Высшей школе экономики качественное онлайн-образование.

Что касается самого контента, то мы будем работать над его расширением. В прошлом году ВШЭ осуществляла набор на 11 онлайн-программ, в этом году их 17. Хотя большинство студентов зачисляются летом, но хочу подчеркнуть, что набор мы проводим и в другое время.

Беседовал Кирилл Борискин