Директор департамента МИД РФ: риски прямой военной конфронтации России и США растут

— В новой Концепции внешней политики Российской Федерации говорится, что Москва с целью устранения предпосылок для развязывания глобальной войны и рисков применения ядерного оружия будет уделять приоритетное внимание стратегическому сдерживанию, а также укреплению и развитию системы международных договоров в сфере стратегической стабильности. Не могли бы вы рассказать о конкретных шагах, которые в этой связи будет предпринимать МИД России?

— С учетом тех тектонических сдвигов, которые происходят в рамках формирования нового миропорядка, МИД России продолжает наращивать усилия по укреплению нашей национальной безопасности и стратегической стабильности в целом. Будем и далее над этим активно работать в соответствии со своей компетенцией и теми задачами, которые очерчены в Концепции внешней политики Российской Федерации. Наше целеполагание в общем геополитическом контексте носит комплексный характер и предполагает выстраивание справедливого многополярного миропорядка на принципах равной и неделимой безопасности.

В настоящий момент обстоятельства таковы, что вести какую-либо серьезную переговорную работу с США и Западом в целом не представляется возможным. Будучи глубоко зараженным бациллой мнимой "исключительности", Вашингтон пока не готов к равноправному диалогу. США цепляются за любую возможность хоть как-то удержаться на своих все более сомнительных позициях "глобального гегемона" и настроены на дальнейшее обострение конфронтации с Россией и другими государствами, для которых просто неприемлемы уже доказавшие свою одиозность идеи "мира по-американски".

Так что без акцента на стратегическое сдерживание деструктивных посылов со стороны Запада никак не обойтись. В этом контексте обновленная Концепция внешней политики России указывает на необходимость политико-дипломатических усилий по созданию условий для искоренения рудиментов доминирования стран Запада. Твердо отстаивая наши интересы, будем последовательно побуждать их к осознанию безальтернативности формирования основ гармоничного и безопасного для всех сосуществования в полицентричном мире.

Одновременно стоит задача по всемерному расширению созидательного сотрудничества, в том числе в контексте укрепления региональной и глобальной безопасности, с конструктивным большинством мирового сообщества, поддерживающим дружественные отношения с Россией. Все более явным и наглядным становится перевес на стороне именно тех стран, которые заинтересованы в поступательном формировании справедливого и устойчивого многополярного мироустройства.

Для обеспечения долгосрочной стабильности потребуется самым серьезным образом обновить изрядно расшатанную архитектуру международной безопасности. Она должна не на словах, а на деле нивелировать конфликтный потенциал на основе взаимного учета сторонами коренных интересов друг друга. Для этого прежде всего потребуется стабилизация отношений между ядерными державами, являющимися постоянными членами СБ ООН и несущими особую ответственность за поддержание мира и глобальной безопасности.

В случае дозревания США и их союзников до готовности к такой работе открывались бы возможности для новых жизнеспособных договоренностей с этими странами в области стратстабильности и контроля над вооружениями. Мы отнюдь не отказываемся от самой возможности регламентировать в будущем — после достижения целей продолжающейся специальной военной операции — наши отношения с Западом в сфере безопасности при помощи международно-договорных инструментов. Еще раз особо подчеркну: это реализуемо только при уважении и учете коренных интересов России. Именно такой подход заложен в Концепцию внешней политики.

— В концепции указывается, что Россия может использовать свои Вооруженные силы не только для защиты, но и для предотвращения нападения на свою территорию или территорию своих союзников. Какие виды вооружений, согласно этому положению, могут быть использованы нами для предотвращения нападения?

— При разрешении межгосударственных противоречий и конфликтов Россия, как и прежде, в первую очередь будет стремиться к их урегулированию мирными средствами — с помощью дипломатии и переговоров.

Однако если невоенные средства исчерпаны и агрессия против нас неминуема, то мы оставляем за собой право обеспечивать национальную безопасность всеми имеющимися средствами.

В том, что касается гипотетической возможности задействования в целях обороны ядерного оружия, продолжаем строго руководствоваться принципиальными подходами, четко очерченными в Военной доктрине и Основах госполитики в области ядерного сдерживания.

— Если конфликт на Украине будет затягиваться, а США продолжат линию на гибридную войну с Россией, что ждет ДСНВ в таком случае? Что именно может сделать Вашингтон для улучшения ситуации в этой сфере?

— Если США продолжат следовать нынешним курсом на противостояние с Россией при постоянном повышении ставок на грани скатывания к прямому вооруженному конфликту, то судьба ДСНВ может оказаться предрешенной.

Это лишний раз подтверждает тот факт, что наиболее острая угроза сегодня связана не столько с динамикой стимулов для первого массированного удара, купировать которые во многом призваны такие соглашения, как ДСНВ, сколько с опасностью ядерной эскалации в результате непосредственной военной конфронтации ядерных держав. И эти риски, к глубочайшему сожалению, неуклонно растут.

Именно поэтому мы постоянно указываем на опасность действий США и НАТО, которые, похоже, погрузились в иллюзию безнаказанности и заигрались с такими химерами, как "контроль за эскалацией" и "эскалационное доминирование". Продолжаем направлять Западу отрезвляющие сигналы о необходимости предотвратить катастрофу. Однако там по-прежнему остаются глухи к нашим призывам. Более того, злонамеренно искажают их в пропагандистских целях.

Что касается возможностей для улучшения ситуации, то США должны незамедлительно предпринять конкретные шаги по деэскалации и на практике полностью отказаться от враждебной линии на подрыв безопасности России. Другого способа развернуть негативный тренд просто не существует.

— Каковы в нынешней обстановке перспективы выработки документа, который мог бы заменить ДСНВ и учитывал бы также ядерные арсеналы Франции и Великобритании? Либо же в условиях нынешней напряженности договориться об этом будет невозможно?

— В нынешней обстановке таких перспектив не просматривается. Контроль над вооружениями неотделим от общей геополитической и военно-стратегической ситуации. Любые серьезные шаги в данной области всегда взаимоувязываются с конструктивными политическими процессами в отношениях договаривающихся сторон. Как минимум необходимо встречное осознание востребованности диалоговых решений, а также политическая воля, стимулирующая к предметным переговорам на основе компромиссов.

Ничего подобного на горизонте со стороны Запада даже близко не наблюдается. Все пока происходит с точностью до наоборот — США и их союзники ведут против России тотальную гибридную войну в попытке нанести нашей стране "стратегическое поражение" в военном плане, а также преуспеть в политико-экономическом "удушении". Расчет на то, что ослабленную Россию все-таки удастся с позиции силы подчинить диктату Запада.

Однако, как не раз показывала история, в отношении нашей державы это абсолютно бесперспективный подход. Не следует забывать, что все развязанные против нас войны коллективного Запада в конечном итоге завершаются не в его пользу. 

— Недавно стало известно о планах России разместить тактическое ядерное оружие в Белоруссии, что вызвало негативную реакцию со стороны Запада. На ваш взгляд, может ли Запад в ответ сделать то же самое в приграничных с Белоруссией странах — Польше, Литве? Повысит ли такой шаг Запада риск ядерной эскалации?

— Свою "негативную реакцию" Запад может оставить при себе. Она нас интересует ровно в той же степени, в которой страны НАТО на протяжении десятилетий "интересовались" озабоченностями России в связи с развернутым в Европе ядерным оружием США. Для нас важно лишь то, насколько обеспечена безопасность нашей страны, а в данном случае — безопасность России и Белоруссии как Союзного государства.

Не нужно забывать о последовательности событий и о том, кто именно начал накалять обстановку в данной сфере. Не будет лишним напомнить, в частности, что официальные призывы Варшавы развернуть ядерное оружие США в Польше зазвучали задолго до наших вынужденных контрмер, направленных на компенсацию нарастающих дисбалансов в общем раскладе сил с НАТО. Причем значение таких дисбалансов серьезно возросло на фоне резкого перехода вредоносной враждебности Североатлантического блока в открытую и гиперактивную фазу.

Напомню и о том, что американское ядерное оружие размещено на шести военных объектах в пяти странах нашего континента, частью которого США отнюдь не являются. По сути Вашингтон уже десятилетия держит свои ядерные вооружения развернутыми за тысячи километров от своей национальной территории на передовых базах, с которых страны НАТО могут оперативно поражать стратегические цели на территории России и Белоруссии. Мы же действуем в рамках двух братских стран, объединенных в Союзное государство, территория которого образует единое оборонное пространство.

К слову, в открытом доступе уже какое-то время мелькает информация о том, что в Вашингтоне проявляют интерес к ранее законсервированным объектам хранения американского ядерного оружия в тех странах НАТО, откуда оно было выведено после завершения холодной войны.

Если США и НАТО решат пойти на дальнейшую эскалацию, будем оценивать вновь возникающие риски и находить пути реагирования, которые могут принимать самые разные формы, включая и асимметричные.

— США заметно наращивают активность в области создания гиперзвукового оружия. За прошлый год они совершили 12 тестовых запусков. И хотя американские ВВС признали неудачными последние испытания 13 марта, до этого Вашингтон указывал на успехи на этом направлении. Как Москва оценивает текущий прогресс США в области разработки гиперзвукового оружия? Есть ли в этой связи повод беспокоиться, что американцы в обозримой перспективе получат образцы, способные составить конкуренцию российским технологиям?

— США явным образом уязвлены, что Россия серьезно опередила их в разработке и постановке на вооружение продвинутых гиперзвуковых вооружений. При этом в настоящее время американские попытки устранить отставание в целом малоэффективны.

В то же время мы не питаем иллюзий. США — пока еще высокотехнологичная страна с крупнейшим военным бюджетом, и однажды часть их проектов в сфере гиперзвука будет доведена до ума. Но, как отмечал на этот счет президент России Владимир Путин, при необходимости за это время наши специалисты могут еще что-нибудь придумать.

Мы не одержимы "гиперзвуковой гонкой". Отталкиваясь от имеющихся оборонных задач и эволюционирующих угроз, продолжим спокойно и планомерно совершенствовать образцы своих соответствующих вооружений на основе принципа разумной достаточности.

— Ранее глава МИД России Сергей Лавров заявил, что Япония идет по пути милитаризации. В Токио, например, рассматривали планы по размещению американского гиперзвукового оружия на японской территории. В случае если это произойдет, каковы будут действия Москвы? Какими последствиями это будет чревато?

— Избранный Японией путь действительно вносит свою долю негатива в уже ощутимо разогретую атмосферу, преобладающую в АТР, где обстановка в области безопасности продолжает деградировать. Оставаясь под "ядерным зонтиком", раскрытым над Японией американцами, Токио не только активно наращивает военное взаимодействие с Вашингтоном, но и перешел к беспрецедентной со времен Второй мировой войны накачке собственных "мускулов" в сфере вооружений. Это в полной мере относится и к затронутому в вашем вопросе ракетному измерению.

Что касается ракетного оружия американского производства, потенциально способного появиться в АТР, включая территорию Японии, то его скоростные характеристики далеко не единственный критерий, по которому мы будем оценивать такие развертывания. Не менее важна дальность ракетных систем. В частности, от конкретных параметров их дальнобойности будет принципиальным образом зависеть готовность России продолжать придерживаться одностороннего моратория на размещение в тех или иных регионах наземных ракет средней и меньшей дальности. Но уже сейчас можно с уверенностью говорить о том, что дестабилизирующие военные программы США и их союзников делают наш мораторий все более хрупким — применительно как к АТР, так и к Европе.

— Появлялись сообщения о том, что США совместно с Японией планируют развивать системы, способные перехватывать гиперзвуковое оружие. Насколько это опасно с точки зрения возможности в будущем противодействовать российским ракетам?

— Противостояние условного меча и условного щита в военном деле уходит корнями в глубь веков. Продолжится оно и в будущем. Исходя из своих оборонных потребностей, многие страны будут совершенствовать как ракетное оружие, так и противоракетное.

Однако в этом процессе самое пристальное внимание необходимо уделять тому, как фактор ПРО влияет на стратегическую стабильность. Так, взаимодействие в противоракетной сфере между США и другими странами Запада порождает существенные проблемы ввиду того, что национальные потенциалы союзников Вашингтона все больше интегрируются с элементами ничем не ограниченной глобальной ПРО США. Американская противоракетная программа носит крайне дестабилизирующий характер, на что мы последовательно указываем со времени выхода США из Договора по ПРО в 2002 году.

Поэтому любые приготовления западных стран в данной сфере будем оценивать, в том числе совместно с нашими китайскими друзьями, именно под углом наращивания потенциала глобальной ПРО США, явным образом подрывающей стратстабильность.

— Ранее северокорейское агентство ЦТАК сообщило, что КНДР считает военные учения США и Южной Кореи провокациями и предупреждает Вашингтон и Сеул, что они имеют дело с ядерным государством. Есть ли риск, что Пхеньяну для обороны придется задействовать свои ядерные возможности?

— Риск ядерной эскалации в результате обострения напряженности на Корейском полуострове и вокруг него, разумеется, есть. При этом мы в корне не согласны с попытками выставить виновным за нагнетание такой напряженности именно Пхеньян. Любому объективному наблюдателю очевидно, что это совершенно не соответствует реалиям, складывающимся в регионе, где при определяющей роли США систематически осуществляются провокационные акции, а сам Вашингтон полностью зациклился на методах давления и принуждения.

Со своей стороны видим приоритетную задачу в добросовестных усилиях по созданию благоприятных условий для продолжения терпеливого диалога о выстраивании взаимоприемлемых схем обеспечения безопасности в регионе.