Евгений Балицкий: проголосовать на осенних выборах можно будет и по паспорту, и по правам

Врио главы Запорожской области Евгений Балицкий на полях Петербургского международного экономического форума рассказал ТАСС о том, существуют ли сегодня угрозы для Запорожской АЭС, когда станция сможет работать в полную силу, как справляется регион с контрнаступлением ВСУ и что ждет регион на выборах осенью 2023 года.

— Евгений Витальевич, Запорожская АЭС охлаждается за счет воды из Каховского водохранилища. Сейчас дамба водохранилища разрушена, уровень воды сильно упал, но вы отмечали, что у станции есть страховые механизмы. Какие?

— Ситуация там следующая. Станция, самая мощная в Европе, была построена в советские годы с учетом военных и даже ядерных угроз. Так что система безопасности у нее соответствующая и рассчитана не только на воду из Каховского водохранилища, но и на артезианскую воду. У каждого блока АЭС своя система охлаждения через артезианские скважины. Но пока они не нужны: уровень сейчас 11 м, было 16–17 м, а если уровень опустится ниже 10 м, мы продолжим брать воду из Каховского водохранилища и будем "добирать" за счет работы всех скважин. Этого более чем достаточно, если учесть, что станция работает сегодня на 20% от своих возможностей.

— Насосы в скважинах могут работать неограниченное время?

— Работа артезианских скважин обусловлена только дебетами воды. То есть тем объемом, который существует на этом горизонте. Но поскольку мы говорим об устье Днепра в среднем течении, воду здесь добыть легко. Так что вопрос в том, можем ли мы насосами достать эту воду. Но АЭС сама вырабатывает электроэнергию и тратит ее в том числе на работу скважинных насосов. Так что в этом вопросе я согласен с инженерами в том, что нам ничего не угрожает.

К тому же, как я говорил, АЭС работает "вполсилы". ВСУ обстреляли ствольной артиллерией, минометами все подстанции, которые должны направлять электроэнергию в направлении Крыма, Херсона, остальной Запорожской области. И теперь станция работает двумя блоками и только на себя, вырабатывает примерно 80 МВт и все отправляет на собственную работу. Станция сегодня находится в рабочем состоянии, но задействованы только два блока, и ничего не угрожает, даже если вода уйдет ниже 10 м. Поэтому на сегодняшний день могу всех заверить, с этой точки зрения экологическая катастрофа, которая произошла, у нас опасностей каких-либо инцидентов для атомной станции нет.

— А есть ли возможности и есть ли интерес в возобновлении полноразмерной работы станции в какой-то перспективе и при каких условиях?

— Пока не отгоним ВСУ от Марганца и Никополя и не лишим ВСУ возможности обстреливать нас посредством ствольной артиллерии и минометов, в этом смысла нет. Системы ПВО не могут отловить минометные снаряды. Сбить ракету мы можем, сбить самолет мы можем. Но сбить снаряд пока не научились. Так что, пока есть противник, восстановление станции нецелесообразно из соображений безопасности ее эксплуатации, а также в силу того, что мы в этом случае будем вырабатывать много энергии без возможности ее передать пользователям.

— Сколько времени может занять восстановление инфраструктуры для передачи электроэнергии?

— Это мы сделаем за месяц-полтора. Для нас нет проблемы быстро восстановить всю инфраструктуру, и у нас есть потребители, но ключевые из них находятся в Запорожье, а некоторые — на территориях, подконтрольных Украине. Три четверти электроэнергии от АЭС рассчитаны на крупных промышленных игроков, таких как "Запорожсталь", алюминиевый комбинат, ферросплавный завод, "Коксохим", титаномагниевый комбинат. Мы, конечно, можем пересмотреть географию поставок электричества и протянуть высоковольтную линию на юг, в другую часть Запорожья, и на Крым, но нам придется прокладывать новые магистрали. А если мы сегодня запустим АЭС на полную мощность, кроме того, что это небезопасно, нам некуда будет деть столько электроэнергии.

— Когда мы, по вашему ощущению, сможем ожидать движения российских войск в Запорожской области и в целом полного освобождения региона?

— Вообще, конечно, вопрос больше к военным. Но мы часто бываем на передовой, особенно после того, как началось контрнаступление, можем передавать свое ощущение. По моему мнению, двигаться вперед, пока мы не измотаем противника, нельзя, потому что иначе это будет пиррова победа. Человеческая жизнь сегодня дороже, и победа любой ценой нам не нужна. Мы будем готовить нашу армию к наступательным действиям тогда, когда мы будем понимать, что у противника нет достаточного потенциала для того, чтобы мы не потеряли сотни, десятки тысяч людей просто ради какого-нибудь населенного пункта.

— Какая сейчас обстановка в прифронтовых городах? Как много людей уехали из прифронтовых территорий после объявления эвакуации?

— Уехали примерно 30 тыс. человек, мы переместили их в пункты временного размещения, и оттуда многие уехали дальше, искать новой жизни в Ростов-на-Дону, в Краснодар, Крым, в другие города. В пунктах временного размещения на Бердянской косе, по базам отдыха, у нас постоянно находятся около 5 тыс. человек. В основном это пенсионеры. Мы обеспечиваем их крышей, постелью, едой и платим 10 тыс. на человека в месяц. Но мы понимаем, что на эти деньги сильно не разгуляешься, поэтому молодежь уезжает. Будем надеяться, что вернутся.

— Сколько человек остается в прифронтовых городах?

— Меньше половины. Из населенных пунктов Васильевка, частично Токмак, Пологий, Розовка, Куйбышево, Камыш-Заря, Малые Щербаки, которые находятся в непосредственной близости, почти все уехали. Там сейчас серая зона, полное беззаконие, и одному богу известно, что там происходит. Большинство людей мы переместили еще до начала контрнаступления. В этой работе нам помогают Крым, Ростовская область, на месте работают волонтеры. Мы уже "набили руку", проблем с эвакуацией людей нет.

— Если вернуться к военным темам, как долго, по-вашему, будет продолжаться контрнаступление?

— Я вижу это так. Потенциал сегодня у противника есть, и пока еще достаточно высокий. Что мы видим? ВСУ очень сильно начали контрнаступление, на васильевском направлении было около 100 танков. 100 танков — это, считайте, 4 роты или даже 5. Но тем не менее из этих 100 танков дошли до непосредственной линии боевого столкновения 26. Подорвались на минах. Были отработаны нашей артиллерией. Переварила авиация. Беспилотники. Дошло 26. Это не значит, что все эти танки полностью уничтожены. Многие из них просто выведены из строя, и после небольшого ремонта они будут снова представлять для нас опасность. Но самое главное, что мы несколько "выдохнули", тревога, которая была в воздухе перед началом контрнаступления, спала.

Нам показалось, что враг недостаточно подготовлен. Натовская техника оказалась непрактична, а сама украинская армия допускает большие ошибки. Мы слышим в перехватываемых радиоэфирах разлаженность военных. Видим ошибки и их молодость, низкое военное образование. Пример: недавно расходилась фотография с массой разбитой вэсэушной техники. Ирония в том, что к этому привело, по сути, одно попадание. Они вылезли из танков, наткнувшись на минное поле, и один прилет покосил экипажи. В итоге танки остались, а экипажей нет. А пехота управлять танками не умеет. И они ушли назад.

Мы, честно сказать, удивлены таким низким уровнем подготовки. Мы хорошо выводим из строя беспилотники. Наша превентивная тревожность привела к тому, что мы  очень хорошо подготовились. 58-я армия и 35-я армия, которые стоят на стыке от Орехово, так крепко держат участок, что противник с начала контрнаступления не прошел ни метра. Хотя 47-я армия ВСУ была очень хорошо вооружена и подготовлена. Она считалась одной из лучших. Но "халявы не будет", и противник наткнулся на обученных ребят, не на "безусых" пацанов. Мы еще, надо сказать, волновались за поведение мобилизованных в первые дни контрнаступления. Но наши опасения, сейчас уже можно об этом сказать, не оправдались.

Я бы очень не хотел, чтобы я оказался пророком в плохом смысле, но если ВСУ не сладятся, если они не сделают выводы, то через месяц таких лобовых атак мы на атомы их разберем. Потому что так терять людей нельзя. Мы видели в первый день контрнаступления три роты, которые шли по полям под прямым артиллерийским обстрелом. Они шли гуськом вдоль лесополосы, где их отрабатывала артиллерия. Так сегодня нельзя воевать… Война — это тоже искусство. Есть методики, маневры. Но точно не идти "с шашками наголо".

— А если это обманный маневр? Чтобы усыпить бдительность.

— Такой ценой обманный маневр? Мы говорим о потерях одной из самых сильных армий ВСУ. Мы один раз видели два танка, которые вышли с правой стороны "зеленки" и сожгли сцепление. Нажали, грубо говоря, "газ" и "тормоз" и сожгли сцепление, так что из танка дым валит. А ведь как известно, чем больше кладбищ, тем меньше мотивация. С другой стороны. В первый день контрнаступления у нас ни один человек не погиб. Я даже от радости позвонил Владимиру Владимировичу Путину, сказал: "Я не могу поверить, мы сегодня не потеряли ни одного человека". Потом от артиллерии, конечно, все равно потери были. Но началось контрнаступление, откровенно говоря, бездарно. Из того, что доставляет нам неприятности, — это ракеты Shadow, мы из четырех сбиваем одну пока, ну, две. Ракета очень хитрая, летит с переменной скоростью, с непроизвольным изменением высоты, очень тяжело сбиваемая. Но мы научились сбивать "Хаймарсы" и "Химеры" — раньше из шести сбивали одну-две, а теперь и все шесть можем "взять".

— То есть еще месяц таких действий с неоправданной ценой, и можно говорить о завершении запала в контрнаступлении?

— У ВСУ запала уже нет. Потому что они уже переместились назад, ушли правее, под Угледар, на Времевской выступ, на стык Запорожской и Донецкой областей. И сейчас там идет попытка противника то ли отвлечь наши силы, то ли провести реальные действия. Но на нашем направлении с высокой долей вероятности они, если и пойдут, потому что надо быть сумасшедшим, чтобы ломиться ночью по пустыне. У нас очень сильная линия на этом участке. Поэтому будут искать счастья, я думаю, где-то на донецком направлении.

— Проникают ли в регион группы диверсантов?

— Ходят. У нас есть еще и "ждуны" так называемые, они за небольшие деньги дронами забрасывают взрывчатку С-4, через речку перевозят дронами взрывные устройства. И мы их отлавливаем. Некоторые даже по нескольку раз возвращаются — у нас тетка была одна прикольная, мы ее один раз поймали, она через речку переплыла с группой. Мы отловили, живыми их взяли. Отдали ее контрразведке, на Донецк, через некоторое время она опять к нам приплыла.

— Как она там оказалась?

— Ее поменяли. И опять через три месяца мы ее поймали. Но сейчас мы уже не берем диверсантов в плен.

— Вы сегодня сказали, что готовы после сентябрьских выборов продолжить руководить регионом, если вас предложат на должность. Как будет организован процесс голосования? Будут ли наблюдатели?

— Люди будут голосовать по всей территории Запорожской области, освобожденной от украинского нацизма. Та, которая в настоящий момент подписана мной в границах проведения спецоперации. Если к тому времени будет даже освобождена еще часть территорий, то выборы будут проходить только на территориях, где сформированы участки. В сентябре на всех участках будет организовано голосование в соответствии с требованиями действующего законодательства. На основе прямого волеизъявления граждан и при соблюдении тайны голосования.

Голосование будет проводиться как по российским паспортам, так и другим удостоверяющим личность человека документам. Даже если человек придет с водительскими правами. Если мы подтверждаем в комиссии, что человек является гражданином РФ, что он здесь прописан на этой территории, и это действительно документ, удостоверяющий его личность, то должны выдать бюллетень. Голосование будет происходить по пропорциональной системе, не мажоритарной, то есть выбирать будем только партии. Соответственно, по количеству мандатов будет формироваться как Заксобрание Запорожской области, так и муниципальные представительные органы власти.

Я предлагал не только заксобрание, но и главу региона выбирать через голосование. Но сейчас на новых территориях губернаторские выборы непрямые. Тем не менее я буду сначала встречаться с президентом и попрошу его поддержки для продолжения работы. Соответственно, я в любом случае буду проводить выборы, в любом случае буду идти номером один в списке. И при поддержке президента могу пойти управлять регионом.