Россиянка Мадина Таймазова готовится ко вторым Олимпийским играм в карьере. Дзюдоистка запомнилась всем после Игр в Токио, когда выдержала тяжелейший 17-минутный поединок с хозяйкой татами Тидзуру Араи, получила серьезную травму глаза и в следующей схватке все-таки "вырвала" бронзу — первую медаль российской команды на Играх-2020. На предолимпийском чемпионате мира в Абу-Даби спортсменка также завоевала бронзу. В интервью дзюдоистка рассказала, как после пережитого решилась на второй олимпийский цикл, почему ей была так важна медаль мирового чемпионата и как справилась с послеолимпийскими "медными трубами".
— Вы решили пойти на второй олимпийский цикл. Можете сравнить себя с той Мадиной, что три года назад шла к Олимпиаде в Токио?
— Та Мадина боролась на кураже, все ее победы казались ей чудом. Она боролась открыто, с азартом — как идет, так идет. Тогда, если я хотела выиграть броском, рвала и метала. А сейчас больше думаю головой тактически, для меня главное — победа. Опыт дает о себе знать — ты для себя ставишь цель выиграть, и не так важно, красивая это будет победа или не очень. Появились свои схемы, ритуалы в подготовке — во сколько лечь, во сколько встать, как и чем позавтракать. Это все приходит с годами.
— Кажется, это называется профессионализмом.
— Наверное, это так. И его с каждым годом прибавляется. Надеюсь, что сейчас я все-таки иду в гору, а не спускаюсь еще с нее.
— Если бы у вас была возможность дать себе какой-то совет, той, три года назад, что бы сказали?
— Наверное, я воздержалась бы от советов, а сказала бы — ты молодец, ты на правильном пути, продолжай в том же духе. Все, что я могла, я тогда выложила, сделала. И задавая себе вопрос — почему тогда была бронза, а не золото, — я сейчас могу ответить. Так было суждено. И поэтому у меня нет никаких камней за душой, ничего, в чем бы я могла себя упрекнуть. Все, что нужно было, я сделала. У меня нет к себе каких-то нареканий. Понятное дело, что что-то я все-таки делала неправильно, но я не знаю что.
— С Олимпиады вы приехали домой в статусе "малышки на миллион", девочки-героини, которая выдержала сумасшедший поединок в 17 минут. Были потом пресловутые медные трубы?
— Да, эти медные трубы на меня действительно обрушились. Но я считаю, что справилась с ними, — это меня не изменило. Я не люблю большого к себе внимания, я не публичный человек. Как минимум на тот момент им не была, поэтому для меня это не было важным — я не стремилась к популярности, к общественному признанию. Я просто шла к своей мечте, а все это стало бонусом — то, что меня любят, уважают, ценят. Это далеко не главная составляющая. К тому же я не была удовлетворена бронзой. Может, если бы я была олимпийской чемпионкой, все это было бы по-другому. А тогда я думала об одном — ну когда же эти три года пройдут, когда я смогу еще раз попробовать дойти до золотой медали? Я уже на второй день после той самой схватки об этом думала.
— На бронзу вы тогда смотрели одним глазом — второй был полностью затекшим. По-девичьи не обидно было, что вот такой стала ваша главная карточка с Олимпиады?
— Куда больше я переживала за то, чтобы со зрением проблем потом не было. Но они есть до сих пор. Если присмотреться, рассечение на правой брови у меня до сих пор осталось, и оно мне немножко мешает, давит, приходится приподнимать бровь. У меня сестра офтальмолог, она очень переживала за меня тогда. Но я, слава богу, постоянно мониторю все это, никаких проблем пока вроде бы нет. А то, что мешает, думаю, после завершения карьеры можно исправить операцией.
— В этом олимпийском цикле на долю всех наших спортсменов выпали мощные испытания.
— Да, это было непросто все. В итоге мы недоборолись, стартов было мало. Спортсменам нужно набираться опыта, щупать соперников, ощущать их. Чтобы переступать через "не могу", надо бороться на соревнованиях — искусственно этого не сделать. Но в остальном все хорошо.
— Вы помните свой первый старт после изоляции? Вы тогда в Монголии выступали и очень много медалей завоевали. Получается, опыт не растеряли?
— За это большое спасибо нашему тренерскому составу. Они делают все для того, чтобы мы не теряли свои навыки, свои умения. И мы стараемся восполнять на тренировках то, чего нам не хватило. Получается как получается. Мы приняли условия, в которые попали. Делай что должно, а будет как будет. Мы будем работать в любых условиях, будем делать все, что от нас зависит.
— Вы продолжаете общаться с коллегами по цеху из других стран за пределами татами?
— Конечно. Я очень со многими общаюсь, мы дружим.
— Как вам удается прогрессировать, бороться, когда наше общество искусственно раскалывают на полярные мнения по поводу Олимпиады?
— Нас берегут. Тренеры и федерация берут удар на себя, а мы тренируемся. Каждый спортсмен — это судьба. И каждый спортсмен мечтает выступать, побеждать. Дадут шанс — мы поборемся, нет — значит, нет. Наше дело маленькое — выйти, побороться, победить.
— У вас был спад в последние несколько турниров. С чем это было связано?
— У меня нет однозначного ответа на этот вопрос. Но я верующий человек. Наверное, Всевышний решил, что так надо, — чтобы злее, чтобы голоднее была. Наверное, Боженька сказал: "Лучше ты эти ошибки сделай здесь и сейчас".
— А сейчас, перед главным стартом, бронзой подбодрил?
— Получается, так. Получилось бы здесь по максимуму, могла бы и расслабиться.
— Ожидали ли вы, что в финале чемпионата мира окажутся девушки, которые в фаворитах явно не были?
— Каждая из них заслуживает своей медали. Это дзюдо — один из самых непредсказуемых видов спорта. Если посмотреть статистику, то в нашем весе лидеры постоянно меняются местами. Редко когда в дзюдо встречается такой лидер, который постоянно выигрывает.
— Наверное, такие называются уже легендами дзюдо?
— Да, и таких один на тысячу. И я ими искренне восхищаюсь. Но все-таки в дзюдо есть что-то от лотереи. И олимпийские чемпионы падают, и чемпионы мира падают. Но этим для меня наш вид спорта прекрасен.
— Старший тренер сборной Анзор Гаунов сказал, что перед заключительными сборами к Играм у вас будет возможность наконец-то съездить домой.
— Дом — это место, где пустая батарейка сразу как новенькая. Моя семья — это моя поддержка и опора. Я очень хочу наконец всех поцеловать, обнять. Они восполняют для меня все, что я оставляю здесь, на татами. Мама, папа, брат, сестра, друзья — они всегда меня поддерживают. Они радуются, когда я выигрываю, когда проигрываю — плачут вместе со мной. Я ни разу не слышала от них "хватит, завязывай". Они говорят — как ты решишь, так и будет.
— И что они сказали, когда узнали, что вы пойдете на новый олимпийский цикл?
— Они знали, что я не остановлюсь на бронзовой медали в 21 год, что я не завяжу. Они прекрасно понимали, что я пойду дальше. Они меня любят с любой медалью и без медали. И с золотой, и с какой угодно. Со временем я пришла к той мысли, что все настолько быстро меняется — сейчас ты с золотом, тебя все любят, потом ты проигрываешь — тебя забывают. И миллион людей, которые любят тебя за золото, не стоит одного, который любит тебя просто за то, какая ты есть.