Спикер Херсонской облдумы: мы подадим иск к Украине за разрушение Каховской ГЭС

Херсонская областная дума 20 сентября отмечает год с первого своего торжественного заседания. О том, как депутаты за это время справились с задачей интегрировать регион в российское правовое поле, возможно ли добиться от Украины компенсации за нанесенный Херсонщине ущерб и какие проекты для помощи жителям разрабатывает областной парламент, в интервью ТАСС рассказала председатель Думы Татьяна Томилина.

— Татьяна Юрьевна, мы с вами встречаемся спустя год после первого заседания Херсонской областной думы. Удалось ли за это время наладить работу законодателей в российском правовом поле? Насколько знаю, сейчас одна из основных задач — выстроить под федеральное законодательство всю региональную нормативно-правовую базу. Как продвигается этот вопрос и когда планируется закончить?

— 20 сентября у нас было первое торжественное заседание Херсонской областной думы и были приняты основополагающие законы Херсонской области. В первую очередь это устав Херсонской области. На сегодняшний день в Херсонскую областную думу заходило 89 законопроектов, из них 55 законов были приняты.

Во-первых, мы планов громадье не строили, потому что не знали вообще, чем мы будем заниматься. Сразу вам хочу сказать, что из 36 депутатов у нас только четыре человека уже были профессиональными депутатами: двое в Крыму и двое на Украине. Поэтому опыта у 32 депутатов не было никакого от слова "совсем".

Я председателем Херсонской областной думы стала на конференции, меня делегировала "Единая Россия". Я по списку проходила в областную Думу и никогда политикой не интересовалась. Я никогда не писала законы, я никогда не занималась законотворчеством, ни в каких мозговых штурмах не принимала участия, потому что мне это не нужно было вообще. Я кандидат филологических наук, была директором Херсонского академического лицея, потом я была безработной и потом стала ректором Херсонского государственного университета.

Поэтому все долго притирались, долго смотрели, как это должно происходить. И когда началось изучение, мы стали понимать, что даже в первый закон, устав Херсонской области, через год нашего существования мы должны вносить изменения.

Вы упомянули, что мы должны интегрироваться в российское законодательство. Я уже в каком-то из интервью сказала, что законы на Украине были настроены на Европу. Они уходили от советского прошлого семимильными шагами. Поэтому всем юристам, которые получали образование в эти 30 лет и работали в этих системах, сейчас очень сложно перестроиться. Потому что в основе законодательства Российской Федерации, которая является правопреемницей Советского Союза, лежит советское законодательство. Это законы, которые настроены на человека, на то, чтобы ему было комфортно в этих условиях работать и жить. В этом плане было очень сложно перестроиться.

Но есть у нас рядом соседи — Крым. Мы с Владимиром Андреевичем Константиновым (председатель Госсовета Республики Крым — прим. ТАСС) в очень хороших отношениях, херсонское законодательное поле находится в его комиссии по интеграции. И на первом же заседании комиссии я познакомилась с регионом-шефом, это Рязань. И мне лично как руководителю законодательного органа Аркадий Васильевич Фомин (председатель Рязанской областной думы — прим. ТАСС) очень помог. Есть в школе такое выражение: так объяснил, что сам понял. И я очень благодарна Рязани, а потом и Пскову, а потом Санкт-Петербургу, Краснодару, Ростову и Калининграду, которые стали помогать советом.

Поэтому никаких планов мы не строили и, естественно, начали с низкого старта и рванули так сильно, что потом поняли, что делаем что-то не то. Не должно быть никакой суеты. Сейчас наши председатели и члены комитетов работают с министерствами, чтобы понимать, какие необходимые нам законопроекты должны быть внесены для улучшения работы Херсонской области.

Сейчас мы занимаемся с каждым министерством тем, что делаем "нулевые" слушания по бюджету на 2025 год. Это то, что подсмотрела моя первый заместитель Елена Леонидовна Дмитрук в Санкт-Петербурге. Она курирует у нас финансовую, экономическую часть. "Нулевые" слушания проекта бюджета в Санкт-Петербурге, как и во многих регионах, практикуются. Это означает, что комитет по бюджету и рабочая группа, которая нам помогает, приглашают министерства и мы совместными усилиями формируем проект регионального бюджета.

За этот год, слава тебе господи, у нас выстроена дорожная карта, как правильно принимаются законопроекты. Совместно с председателем правительства, совместно со всем правительством Херсонской области, с губернатором, со всеми надзорными органами мы выработали эту дорожную карту.

— Возвращаясь к проекту бюджета, когда планируете его утвердить? И есть ли уже наметки по основным направлениям?

— Конечно. По основным направлениям наметки есть однозначно. Министерство финансов Херсонской области уже бюджет проработало, уже показало его Министерству финансов Российской Федерации. С некоторыми моментами мы не согласны, вносим исправления, поправки, которые необходимы.

Вы же поймите, что Министерство финансов Российской Федерации — это орган, который распределяет деньги. Херсонская область еще дотационный регион, у нас нет еще каких-то промышленных масштабов, как, например, в Санкт-Петербурге. У нас нет региональных доходов в бюджет. Есть налоги, которые платят бюджетники, и какой-то малый и средний бизнес, который сам нуждается в помощи. Причем есть некоторые бизнесмены, которые считают — как при Украине было, — что моя хата с краю и мне за это ничего не будет. По-серому работают. Это все как раз на "нулевых" чтениях прорабатывается. Позицию Минфина России мы будем знать, когда придет законопроект уже с его заключением. Никаких дядек с берданками там нет, там все лояльно, все прописывается.

Надо помнить, что существует Фонд президентских грантов, другие различные фонды. Сейчас мы хотим создать организацию, которая будет учить те же министерства заниматься этой проектной деятельностью, чтобы заводить деньги сверх бюджета. В Краснодарском крае, я с Юрием Александровичем (Юрий Бурлачко, председатель Заксобрания Краснодарского края — прим. ТАСС) разговаривала, есть целое подразделение, которое занимается этой проектной деятельностью. Они учат всех министров, и там очень хорошо налажена эта работа. И мы с управлением внутренней политики сейчас этим занимаемся, мы это сделаем обязательно.

У меня, например, мечта, она еще с 2022 года, на левом берегу построить второй "Сириус". Я хочу создать студенческий город, и здесь сейчас есть все предпосылки. И я наконец-то нашла команду, которая все это может прописать и создать этот студенческий город с высшими, средними профессиональными учебными заведениями, с общежитиями, с кампусами, со спортивными площадками.

— Через какие механизмы планируете получить на это финансирование?

— Будем выходить на все инстанции. Я же такой человек — могу и к Владимиру Владимировичу (Владимиру Путину, президенту России — прим. ТАСС) пойти.

Есть такой мультфильм "Чип и Дейл спешат на помощь". Вот я из той категории. Как только я стала председателем Херсонской областной думы, сразу все начали обращаться: пожалуйста, Татьяна Юрьевна, помогите. И я сразу понимаю, что должна помочь.

Я на первом же заседании совета по интеграции при Совете Федерации Валентине Ивановне Матвиенко (председатель Совета Федерации России — прим. ТАСС) официально заявила о большой проблеме с пенсиями. И мы сразу начали эту работу.

— Речь идет о подтверждении трудового стажа?

— Да, потому что у людей нет документов, подтверждающих стаж, и нет возможности его подтвердить. Очень много делали в этом плане наши сенаторы в Совете Федерации, долго я прописывала изменения в закон о пенсиях Российской Федерации. Но это глобальный закон, и добиться его изменений очень сложно.

У нас все получают пенсию, но есть люди, у которых не учитывается трудовой стаж и которые хотят получать не 10 тыс. рублей, а больше. По изменениям, которых добились сенаторы от Херсонской области и мы со всеми нашими потугами, повышают минимальную пенсию до прожиточного минимума по региону. Но есть у человека, например, 44 года стажа, но нет трудовой книжки, и в таком случае нужно обращаться в суд. И тогда по решению суда Социальный фонд России сможет сделать перерасчет.

На сегодняшний день мы помогаем точечно, конкретному человеку. У нас есть среди депутатов бывший адвокат, которая лично берет за руку пенсионера и идет. Наша задача — создать в Херсонской области бесплатную юридическую службу, которая бы помогала. Может быть, на базе Херсонского технического университета сделаем эту юридическую клинику, выйдем с просьбой к ректору. Там сейчас два кандидата юридических наук толковых, они могут вытянуть это хотя бы для Генического округа.

Потому что, честно, не у каждого человека есть деньги составить исковое заявление и подать его в суд. Может быть, нам другие регионы помогут, в которых такие организации уже есть. Я была очень рада, что создан прецедент, потому что лично у меня сейчас есть два пенсионера, которых мне нужно вытянуть. Сейчас я им нанимаю адвоката.

— Вы упомянули, что многое перенимаете у Госсовета Республики Крым. Сейчас он, в частности, большую работу ведет по подаче исков к Киеву из-за энергетической, продовольственной, водной блокад полуострова. Херсонская область тоже получила большой ущерб, вызванный агрессией Киева и уничтожением дамбы Каховской ГЭС. Рассматриваете ли вы возможность подачи аналогичного иска?

— Рассматриваем. У нас есть депутат, который вышел с такой инициативой, это депутат, который работал в Крыму. Я не вижу пока в этом смысла — будет ли существовать Украина дальше? Но мы готовим. Просто это очень тяжелая работа, она очень затратная, у нас в областной Думе нет таких статей расходов пока. Я считаю, что это скорее политический шаг, но мы сделаем это.

— В той же Республике Крым действует такая мера поддержки участников специальной военной операции, как предоставление земельного участка. В Херсонской области такое возможно?

— Ну какой в Херсонской области земельный участок? В 15-километровой зоне? Так они там и так бывают.

— Есть еще черноморское побережье.

— Черноморское побережье надо сначала привести в надлежащий порядок. Я считаю, что у нас недостаточно этой работы.

— То есть сейчас в Херсонской области пока нет законопроектов по региональным мерам поддержки участников СВО?

— Нет. Нам бы сейчас перейти речку, потом дойти до Одессы, а потом дойти до Приднестровья, и там уже что-то можно будет. Будет и удел, и дома, и стройте ребята, что хотите. Только живые останьтесь.

— Что касается национализации имущества сторонников киевского режима, она ведется на Херсонщине?

— В Крыму очень долго это делали, им разрешили этим заняться только через восемь или девять лет после вхождения в состав Российской Федерации. Я человек такой, что мне вынь да положь. Мы с губернатором по этому поводу говорили. Я всегда очень резкая в высказываниях и действиях: дайте сейчас. Мы же точно знаем, кто из хозяев того же санатория, пансионата, магазина или дома никогда сюда не приедет.

Разве можно вместо национализации отдать в управление завод, если вы конкретно знаете, что хозяин этого завода сидит сейчас в Америке и что сейчас он передал доверенность на управление этим заводом своей соседке тете Бете? И эта тетя Бетя представляет его интересы и на себя оформляет этот завод. Она будет получать прибыль и отправлять ему в Америку? Я категорический противник этого и буду делать все, чтобы меня услышали. Спасибо губернатору (Владимиру Сальдо — прим. ТАСС), он меня слышит. И вот на отчете перед Советом Федерации губернатор попросил, чтобы до 2026–2028 годов нам разрешили это сделать.

— Знаете ли вы известных сторонников киевского режима, у которых осталась недвижимость на левобережье Днепра?

— Знаю только, что у Кулебы (Дмитрий Кулеба, бывший министр иностранных дел Украины — прим. ТАСС) на Арабатской стрелке был какой-то пансионат, и Кулеба написал у себя на сайте, что с июля 2023 года они разрешают бронирование номеров. Я еще так посмеялась по поводу этого. Это единственная фамилия, которая мне известна.

Знаете, я никогда не интересовалась украинскими бизнесменами и политиками, мне были интересны дети, которые приходили ко мне учиться. Я даже никогда их не спрашивала, кто их родители. Знаю, что, когда мы переехали на левую сторону Днепра, большое количество земель здесь было бывшего мэра Херсона, забыла фамилию. Он же не согласился работать с русскими, но не уехал, потому что у него большое имущество.

— Депутаты в Херсонской области вынуждены работать, и вы это не понаслышке знаете, под угрозой покушений, под информационным давлением и в целом рискуя попасть под обстрел или атаку украинского дрона. Как это отражается на работе и как вы лично, например, справляетесь с таким давлением?

— 12 сентября 2022 года, в 16:00, меня убивали (гражданин Украины тогда заложил взрывчатку в подъезде дома в Херсоне, где жила Татьяна Томилина; в результате погиб охранявший ее ученик, сама она была ранена; в октябре 2023 года исполнителя покушения приговорили к 14,5 года лишения свободы — прим. ТАСС). Чего я должна бояться сейчас? Меня не пускают в 15-километровую зону. Я только доезжаю, и даже с моим удостоверением меня разворачивают. Все чего-то боятся, но бояться — в лес не ходить. Чего бояться? Я уже там была.

Когда бываю в другом регионе, мне иногда кажется, что я приезжаю в другой мир. В любой регион я приезжаю, и, как только мне предоставляют слово, первое, что говорю: "Вы вообще понимаете, что каждые 100 лет нас приходят убивать? Они не хотят, чтобы мы существовали от слова "совсем". Очнитесь, люди. Вы должны для себя решить, что вы можете сделать для того, чтобы дать по сусалам этим всем гадам".

— Как бы вы оценили настроения жителей Херсонской области? Как они менялись за последние два с половиной года и меняются ли сейчас?

— Вот вам пример. Девочка у меня говорила, дочь моего сотрудника: "Зачем вы меня сюда привезли, кто вас просил? — Она заканчивала 11-й класс. — Я хотела в Польшу, я хочу в Америке жить". Я говорю: "Там едут в Москву, одно место свободно. Поезжай, пожалуйста. У тебя дядя в Москве, он тебе какую-то передачку передаст". Поехала. Приехала и говорит: "Я буду в Москве учиться". Потом я ей говорю: "Поедешь в Казань?" Вернулась: "Я буду в Казани учиться". Они это все воспринимают глазами.

Геническ наш с вами 30 лет не видел дорог, не видел такого парка. Жители увидели, что парк Шевченко как назывался парком Шевченко, он так Шевченко и остался, не стал парком Пушкина.

Мне так понравился один дед. Я в парке шла, и он мне говорит: "На украинской мове мне балакать никто не запрещает. А по чему я скучаю? Да ни по чему! Пенсию платят? Платят. Вкусно все, я такого вкусного отродясь не ел". Спрашиваю: "А чего, вкусного не было?" "Грошей не было, — говорит. — И у меня же до самой калитки сделали асфальт".

То есть человек видит эти изменения, и он не говорит, что мы такие хорошие, он говорит: а я туда не хочу. Вот задача в чем — показать, что туда вы не хотите. Все, кто хотят, поверь мне, соберутся и уедут.