Антон Алиханов: в моей биографии искать второе, третье дно не надо, его там нет

30-летний Антон Алиханов, возглавив в начале октября Калининградскую область, стал самым молодым главой российского региона. На должности губернатора (пока в статусе исполняющего обязанности) он сменил силовика Евгения Зиничева. Тот руководил регионом чуть больше двух месяцев и ушел в отставку по семейным обстоятельствам. 

Алиханов профессиональный финансист, успевший поработать в федеральных министерствах. Полтора года до назначения и.о. губернатора он возглавлял региональное правительство. 

В интервью ТАСС Алиханов рассказал о том, кто стоит за его назначением, будет ли экс мэр Москвы Юрий Лужков советником главы региона, какими принципами он руководствуется во взаимоотношениях с бизнесом и почему недоволен "Аэрофлотом".

— Антон Андреевич, 6 октября, менее чем через месяц после своего 30-летия, вы возглавили один из стратегически важных регионов страны.  Как восприняли свое назначение? Какой у вас график работы, остается время для общения с близкими?

— На самом деле каких-то эмоций, связанных с возрастом — "о, как же здорово, что я такой молодой и уже губернатор", — у меня особенно не было. То есть первые 15 минут после назначения было, конечно, чувство радости, а потом осознание ответственности и понимание, что предстоит очень-очень много работы, которая не оставляет времени на эмоции по поводу повышения.

Цена ошибки достаточно велика, ведь на тебе ответственность за область, в которой живет почти миллион человек. У нас интересный регион, потенциал которого до конца еще не раскрыт. Будем стараться это сделать.

Практически сразу стало понятно, что все проблемы и сложные вопросы, которые я наблюдал в течение года, теперь легли на мои плечи: и строительство стадиона к чемпионату мира по футболу, и аэропорт с проблемной взлетно-посадочной полосой, и вопросы с бюджетом, с индустриальными зонами...

За первые два месяца пребывания в должности расслабиться, честно говоря, я не успел. В 8.00 уже начинаю работать, вчера ушел с работы в пол-одиннадцатого вечера. И так каждый день. В последнюю неделю вообще никого не вижу из родных. То есть я ухожу — они все спят, прихожу — дети уже все улеглись. Максимум один день в неделю, в воскресенье, мы с семьей проводим вместе. Гуляем по паркам, на море ездим, на этих выходных отвел детей в зоопарк.

— Есть в вашем назначении некая интрига: "Самый молодой губернатор, кто за ним стоит?"

— В моей официальной биографии все написано. Искать второе, третье, десятое дно не надо, его там нет. Я со многими работал, но сказать, что был чьим-то помощником и сейчас представляю интересы каких-то конкретных структур, людей или компаний, я не могу. Видите, кто за мной стоит (показывает на портрет Владимира Путина за свой спиной)?

Конечно, соблазн велик, хочется найти родственников и покровителей в высоких эшелонах власти. По долгу службы со многими приходилось работать. Но говорить о протекции не приходится.

— Ваш предшественник Евгений Зиничев перешел работать в ФСБ. Встречались с ним после этого? 

— Конечно, мы продолжаем поддерживать с ним рабочие отношения, оставаясь на связи. Он продолжает оставаться для меня, как принято говорить, старшим товарищем. Когда я приезжаю в Москву, мы часто встречаемся с ним: он прекрасно осведомлен о состоянии дел в области и обладает определенной специфической информацией, которая очень полезна губернатору.

— Вы кандидат экономических наук, защитили диссертацию, где анализировали организационную культуру компании. Это была разработка рекомендаций по созданию эффективной управленческой команды? 

— Мы, скорее, изучали связь и влияние организационной культуры, корпоративной культуры на финансовые показатели. Сказать, что это какой-то великий труд, не решусь, но тем не менее опыт был довольно интересный. Пройти кафедру, предзащиту и все остальное было довольно сложно, потому что понимаешь, что выступаешь перед уважаемыми учеными людьми, которые написали немало научных трудов, — все очень волнительно.

— Опыт, полученный во время работы над диссертацией, пригодился сейчас, планируете его использовать?

— Да. Конечно, не ради эксперимента, а как часть текущих управленческих методов. К примеру, у нас была недавно довольно жесткая оперативка в областном правительстве, и на ней был апробирован один из приемов. Это называется преодоление кризиса, признание факта того, где мы находимся.

Такие кризисные ситуации тестируют команду. С одной стороны, я вношу некое напряжение, с другой — преодоление этого напряжения, этого кризиса должно либо показать и выявить слабые звенья, которые уйдут, либо настроить других на совместную работу уже в несколько новом формате.

— Бытует мнение, что вы достаточно жесткий руководитель. Это сознательная стратегия управления и работы с командой, чтобы проверить, насколько люди устойчивы к стрессу и насколько готовы работать в сложных условиях? Громкие совещания, указание на неполное служебное соответствие врио министра строительства области... Другие шаги последуют?

— На совещании, которое вы упоминаете, обсуждали реализацию федеральной целевой программы (ФЦП) развития области до 2020 года. Мы собирались по этому вопросу трижды. Провели одно, второе, третье совещание… Эта оперативка, на которой, собственно, все недоработки и выговоры чиновникам были вынесены в публичную плоскость, явилась закономерным итогом того, что прежние совещания не возымели эффекта.

Я вполне демократичен, у меня довольно высокий "болевой порог", я могу долго пытаться с коллегами договориться, но, если увещевания и взывания к голосу разума не привели к положительному результату, значит, будем применять другие инструменты.

Все меры в рамках программы должны быть приняты, и такая задача поставлена перед моими подчиненными. Спасти ее (ФЦП) целиком, на пять с плюсом закончить год, наверное, не получится, но уровень и темпы выполнения программы мы за последние годы нарастили существенно.

К сожалению, те объекты, которые у нас находятся "под угрозой", объемны как с точки зрения денежных средств, так и с точки зрения необходимости их безусловного завершения. Речь идет, например, об объектах в рамках чемпионата мира по футболу 2018 года. Есть объекты, например, в сфере ЖКХ, строительство которых тянется с 2013 года. Мы понимаем, что вариантов иных нет, мы должны все завершить в срок и провести чемпионат, возможности срыва и отставания мы не допустим.

— Вы можете сказать, что ваша команда уже сформирована — вы оставили большинство людей, которые работали в предыдущие годы, — или произойдут новые назначения или перестановки?

— Сказать, что у меня сформирован, условно говоря, какой-то список и очередность замен, я не могу. Текущий состав меня вполне устраивает, за исключением того, что у нас есть отдельные вакансии, которые в принципе не заполнены: тот же куратор социального блока.

Смена руководителей в органах власти всегда будет открытым вопросом просто в силу того, что люди либо справляются со своей работой, либо нет. Не исключаю и тот фактор, что сотрудники могут просто выгорать на работе: в какой-то момент вдруг перестать справляться со своими обязанностями ввиду того, что задачи и темпы работы изменяются, меняются требования к качеству задач, которые они не могут выполнять и под них подстроиться. Человек — существо адаптивное, он либо будет расти в соответствии с этими требованиями, либо покинет нашу команду.

— Рассматриваете ли возможность привлечения специалистов из других регионов или есть резерв местных кадров, которые могут прийти в региональное правительство?

— Есть потенциальные местные кандидаты, есть из других регионов, в том числе москвичи. У меня сейчас около 70 резюме в почте и вот в этом шкафу (показывает на шкаф в кабинете) тоже целая папочка с возможными кандидатами. Но пока говорить о том, что вопрос поиска управленцев сейчас остро стоит, нельзя. Текущее состояние дел и команда меня пока устраивают.

— Если говорить о взаимоотношениях главы региона с бизнесом, каковы основные принципы, в чем приоритет?

— Принцип  один — не бизнес для нас, а мы для бизнеса. То есть очень важно, чтобы мы перешли не на словах, а на деле к такой, скажем так, клиентоориентированности и перестали воспринимать бизнес только как источник поступления средств в бюджет и, не дай бог, личного обогащения или как людей, которые чем-то обязаны власти.

Бизнесмены нам ничего не должны — мы, власть, должны. Мы обязаны оказать качественную услугу за нашу зарплату. Ну и, конечно, очень важно постоянно находиться в диалоге с бизнесом, иметь с ним каналы связи. У нас существует очень много различных бизнес-объединений: Балтийский деловой клуб — он один из старейших, Торгово-промышленная палата, Союз промышленников и предпринимателей и другие. Взаимодействуем с каждым из них, потому что важна обратная связь, чтобы бизнес реально понимал, что их запрос, во-первых, нам понятен, во-вторых, он отрабатывается.

Когда-то Калининград был пионером — лидером по внедрению льготных режимов и преференций для бизнеса; сейчас мы частично этот статус потеряли. Мы готовим ряд поправок в законодательство, которые позволят реализовать в Калининграде формы господдержки, которые уже себя показали на Дальнем Востоке: это режимы свободного порта, территории опережающего развития.

У нас есть инвестиционный совет, но мы его будем реформировать. Кто-то недавно пошутил, что на нем инвестору больше задают каверзные вопросы, он вынужден оправдываться, а не представлять инвестиционный проект. Человека, готового вкладываться в область, сразу обвиняют в том, что он будет наносить экологический вред и так далее. То есть мы ему не помогаем, а допрашиваем. Планируем менять и формат, и состав совета, увеличивать представительство бизнеса, банкиров, чтобы обсуждать вопросы в экспертном ключе, помогая инвестору.

— Как решается задача привлечения инвестиций в регион, какие преференции предлагает область?

— У нас уже четвертый год подряд двузначные отрицательные показатели уровня инвестиций в основные фонды — это, конечно, не может нас не расстраивать. Отчасти это обусловлено общей сложной экономической ситуацией, может быть, приложили недостаточно усилий с точки зрения пиара на федеральном уровне, может быть, за пределами региона мало знают о том, что получает бизнес, решивший вложить средства в регион.

Хотя мы совершенно четко понимаем, что у нас есть, во-первых, инструментарий в виде индустриальных парков, которые уже в следующем году будут запускаться. Во-вторых, мы провели реформы в контрольно-надзорной деятельности, которые помогли создать спокойные условия для бизнеса, повысить прозрачность всех процессов, связанных с работой бизнеса, информационную открытость.

Есть и историческое объяснение некой осторожности бизнеса. Давайте вспомним, что Калининградская область до Хельсинских договоренностей 1975 года рассматривалась как рисковая территория, которая может быть возвращена Германии. Только после Хельсинки эту территорию всерьез начали развивать. Поэтому сравнивать нас со старыми промышленными регионами России, в развитие которых десятилетиями вкладывали средства, сложно.

При этом по количеству малых предприятий на душу населения Калининград занимает второе-третье место в стране. По экспорту продукции малыми предприятиями мы вторые после Москвы. А с точки зрения нашего географического положения вообще имеем определенные преимущества. Это практически сердце Европы и довольно удобное место с точки зрения логистики.

Тем не менее надо говорить, что мы как минимум сейчас должны показывать хороший рост и показывать выше, чем в среднем по России, темпы роста объемов инвестиций. Калининградская область должна иметь 20-процентный рост инвестиций к текущим значениям.

Добиться данных показателей достаточно сложно в условиях, когда банки практически свернули кредитование бизнеса. А ведь в свое время порядка четверти всех инвестиций обеспечивалось именно банковским финансированием, сейчас — всего 7%. Это катастрофа. К сожалению, банковская система и уровень финансиализации вообще крайне низок, и это является очень серьезным ограничением.

Мы сейчас внедряем свои механизмы поддержки бизнеса, например, со следующего года запускаем региональный Фонд развития промышленности.

Те поправки, о которых уже я говорил, в различные законы в части предоставления льгот калининградскому бизнесу из разных режимов помогут компенсировать наше отставание и достичь хороших показателей по инвестициям. 

— Речь идет о так называемом законе о Калининградской области?

— Да. Сначала он назывался "Об особых условиях ведения предпринимательской деятельности на территории Калининградской области". Сейчас это пакет поправок к действующему закону об ОЭЗ и поправки в Налоговый и Бюджетный кодексы. Они позволят региону вернуть уровень инвестиций и, надеюсь, стать одной из лучших территорий с точки зрения режима благоприятствования.

И конечно, нам надо это активно продвигать и рассказывать об особых условиях ведения бизнеса в регионе, потому что уровень того, как мы рекламировали себя, очень низкий, его надо очень серьезно раскачивать, менять.

К примеру, мы в следующем году завершаем строительство индустриального парка "Черняховск". Предлагаем в нем бизнесу площади, уже подведены газ, электроэнергия, канализация, вода. Все это можно получить при условии всего лишь 50 млн рублей инвестиций в основные средства или в капитальное строительство. При этом 0% налога на имущество, ноль — на землю, ноль — на прибыль.

В рамках новых законодательных решений будем добиваться того, чтобы для тех, кто платит пять минимальных размеров оплаты труда своим сотрудникам, в три раза снижался размер страховых платежей, которые сделаны для территории опережающего развития. Плюс мы предусмотрели субсидии в рамках мер поддержки, направленных на создание новых и сохранение рабочих мест, импортозамещение и локализацию сборочного производства в Калининградской области. Данный механизм частично компенсирует нашим предприятиям возросшую после 1 апреля 2016 года нагрузку таможенного администрирования... У какого региона есть что-то похожее, в таком наборе?

— Дальний Восток?

— Дальний Восток — это Дальний Восток. А мы в центре Европы. Мы говорим бизнесу: приходи на все готовое. Мне кажется, надо просто удачно "продаться".

— Когда будут приняты поправки в законодательство?

— До конца года постараемся внести проект поправок в Госдуму РФ — это мой личный оптимистичный прогноз. У нас в принципе прошел уже ряд согласований в ведомствах, в ближайшее время обсуждение начнется на площадке курирующего заместителя председателя правительства.

— В этом году региону пришлось решать "проблему-2016" — 1 апреля была отменена часть таможенных пошлин и налоговых льгот на товары, произведенные в регионе с иностранными комплектующими. На поддержку рынка труда из федерального бюджета было выделено более 66 млрд рублей. В октябре стало известно, что объем средств сокращен сразу на 40 млрд рублей. Субсидии оказались невостребованными?

— Субсидии области были нужны, они помогли избежать проблем, которые могли возникнуть из-за сокращения производства и закрытия предприятий. Вы правы, деньги на поддержку рынка труда были запланированы на этот год в размере более 66 млрд рублей, но это абсолютно условная цифра. Она была расчетной, которая к реальной жизни не могла иметь никакого отношения.

Планировали, что могут обратиться за субсидиями на такую сумму, но реально количество обращений было гораздо меньше. Именно поэтому говорить о том, что, мол, ужас, с Калининграда сняли 40 млрд рублей, некорректно. Надо понимать, что субсидию получает тот, кто заплатил пошлину. Говорить о том, что кто-то с кого-то чего-то снял? Нет. Эта сумма просто бизнесу не понадобилась. Нет доходов — нет вывоза товаров на основную территорию РФ — нет расходов. Все логично.

В момент отмены льгот действительно боялись, что все остановится, непонятно было, как будет работать механизм компенсаций. Власти провели большую работу в этом направлении и, на мой взгляд, в общем и целом справились на "хорошо". Никакого коллапса в регионе не произошло. Единственное — осталось несколько нерешенных  вопросов в части дальнейшего упрощения механизма возврата пошлин. Сейчас сменился президент Калининградской торгово-промышленной палаты, перед новым руководством стоит задача совместно с нами, с таможней еще больше упростить механизм получения этих субсидий, сделать его более доступным.

— Власти Калининградской области не раз обвиняли в том, что активной работы по локализации производства, что позволило бы смягчить последствия "проблемы-2016", не велось. Сейчас, работая в новых условиях после 1 апреля, бизнес стремится к локализации производства?

— Законы об ОЭЗ (особых экономических зонах. — Прим. ТАСС) от 1996 и 2006 годов в принципе были не заточены под глубокую переработку на территории области. То есть все продолжали по инерции жить и ждать, когда придет 1 апреля 2016 года. Согласитесь, несколько апокалиптический подход: вот он, конец света, пусть случится то, что должно случиться. Чиновники, конечно, пытались купировать подобные настроения и создать механизм спасения.

В итоге его создали, однако действенных стимулов для локализации, как мне кажется, внедрить не получилось  Показателен пример "Автотора". Это крупный автомобильный холдинг, у них единственный путь развития — создание полного цикла производства. Недавно встречались с коллегами из немецкого концерна BMW, опять перечисляли им все плюсы локализации. Готовы помочь. Очень долго ждем принятия решения от "Автотора", а они ведь в регионе уже с 1998 года.

Те же мебельщики — знаю примеры — не очень хотели заниматься локализацией. Потому что им было проще завезти комплектующие из Польши, сделать два "переворота" в воздухе: собрать мебель, сказать, что это российское, — и дальше везти, зарабатывая неплохие деньги на российском рынке. Но теперь придется локализовывать производство. 

Десятилетие переходного периода, с 2006 по 2016 год, в регионе мало кто готовился к отмене таможенных льгот. Сейчас объем компенсаций по уплате таможенных пошлин 100-процентный, но он будет таким максимум пять лет. Времени на раздумья почти не остается, нужно сделать то, что откладывали на потом десять лет.

В той ситуации, которая существовала до 1 апреля, никому эти инструменты особо были не интересны. Здесь была другая экономика, на другое ориентированная, и специалистов, которые знают и понимают, как пользоваться этими инструментами, и даже людей, которые слышали вообще о них, здесь достаточно мало.

Нам, конечно, нужно будет, во-первых, их обучить, во-вторых, создать инфраструктуру обеспечения этих мер поддержки. А также создать сообщество людей, которые будут профессионально сопровождать этот процесс. Мы со своей стороны готовы делать все, включить любые инструменты федеральной поддержки.

Другие регионы этим давно и активно пользуются, потому что у них не было таких льгот, которые были у нас. Мы же, имея такие преференции, потратили время не на то, чтобы перенастроить работу, а просто извлекали прибыль. Потом пришли к тому, к чему пришли, и сказали: "Спасите нас, пожалуйста". И нам эти льготы даже в еще более, мне кажется, интересном виде продлили. Но надо понимать, что это все когда-нибудь закончится, поэтому нужно активно работать.

Со своей стороны мы видим конкретные точки роста в экономике, понимаем, что нам надо сильно диверсифицироваться. В принципе, понятно куда двигаться: это судостроение, это развитие химической промышленности, различного рода производств в индустриальных парках, ну и, конечно, янтарь.

— Есть новые крупные инвесторы, которые готовы прийти в область уже сейчас?

— На Петербургском экономическом форуме в июне подписывали соглашение с французской компанией Arc International — стеклянная посуда под торговыми марками Luminarc (ударопрочная посуда), Arcoroc (рестораны), Cristal d’Arques, Longchamps, Рyrex (изделия из боросиликатного стекла) с объемом инвестиций более 6,5 млрд рублей. Сделку финансирует РФПИ (Российский фонд прямых инвестиций. — Прим. ТАСС) и французский фонд. Это индустриальный парк "Черняховск". Только что мы провели переговоры с тремя потенциальными инвесторами, которые тоже готовы прийти в этот парк. Не буду их называть, поскольку еще никто не отменял региональную конкуренцию.

Польская авиакомпания LOT планирует возобновить прямые рейсы между Калининградом и Варшавой. С точки зрения их расписания им было бы удобно прилетать ночью и улетать рано утром, но сейчас в это время идет реконструкция взлетно-посадочной полосы аэропорта Храброво. Аэропорт совместно с нашим министерством инфраструктуры изучает другие варианты, чтобы авиакомпания LOT все-таки начала летать в дневное или вечернее время так, чтобы максимально использовать возможности варшавского аэропорта по пересадкам. Они сейчас выстраивают очень удобную сетку, грамотно организуя идею хаба так, чтобы, прилетев в Варшаву, ты потратил 40 минут на пересадку и сразу летел в другие европейские города.

Мы в принципе рады тому, что LOT возвращается к этой идее, и, может быть, уже летом следующего года они возобновят полеты. Но на самом деле главная моя задача — в среднесрочной перспективе нам самим надо возвращаться к восстановлению регионального оператора авиакомпании либо "заякорить" здесь такого игрока, который будет Калининград рассматривать в виде хаба.

— Для аэропорта Храброво с лета 2015 года введен режим открытого неба, который позволяет иностранным авиакомпаниям забирать здесь пассажиров, грузы и почту не только для своих, но и для третьих стран. LOT намерена воспользоваться этим режимом?

— Режим открытого неба в регионе продлен на 2017 год, но есть проблема: он пока неэффективно используется, прежде всего из-за того, что он интересен для ночной стыковки. Но, к сожалению, опять за счет реконструкции ВПП мы такой возможности предоставить не можем. Кроме того, у нас в этом году нет международных рейсов, из Калининграда можно улететь только в Минск. В 2017 году, если компания LOT начнет активно работать, она сможет фактически использовать этот режим.

— Аэропорт Храброво не раз назывался одним из самых проблемных с точки зрения подготовки инфраструктурных объектов области к ЧМ по футболу, указывалось на отставание работ по реконструкции от графика. Есть уверенность, что оно будет ликвидировано, успеете к 2018 году?

— У нас две приоритетные задачи: с одной стороны, реконструкция взлетно-посадочной полосы, перронов и всего остального, а с другой — реконструкция самого аэровокзала. В части полосы определенные решения приняты, сейчас идет процесс смены подрядчика.

К сожалению, прошлый подрядчик, строительная группа "Стройновация", очень серьезно подвел Росавиацию. Правительство Калининградской области очень активно вмешивалось в этот процесс, не так давно наконец решился вопрос с окончательным оформлением смены собственника. Сейчас уже все вопросы решены: финансирование открыто, количество работающих людей на площадке достаточное. Нас уверяют, что сейчас все будет хорошо с точки зрения графиков подготовки к чемпионату.

На наш взгляд, вопрос удлинения полосы не сильно критичен для Калининграда, есть более насущные вопросы: это перроны, рулежные дорожки и так далее. На них в первую очередь надо делать акцент. Возможно, Dreamliner (Boeing 787) здесь и не сядет в ближайшее время, но ничего страшного я в этом не вижу. Пока мы не стали большим хабом, Dreamliner, наверное, будет садиться здесь не сильно часто.

А что касается самого аэровокзального комплекса, то, на мой взгляд, это вопрос очень серьезный и очень актуальный.

— Насколько важна роль авиации в решении задачи транспортной доступности региона, отделенного от основной территории страны двумя границами: литовской и белорусской?

— На наш взгляд, с точки зрения транспортной связанности с основной территорией страны самое главное — это, конечно, вопрос использования субсидий на авиаперевозки. Речь идет о субсидированном билете, который должен стоить не дороже определенной суммы.

Мы понимаем, что провозные мощности аэропорта ограничены, конкуренция не бог весть какая. В результате низкой конкуренции мы получили ситуацию, когда некоторые авиакомпании размышляют таким образом: "А зачем нам продавать субсидированный билет, зарабатывать себе условные 3 тыс. рублей, если мы можем продать билет за 30 тыс. рублей и заработать себе совсем другие деньги?" Другое дело, что они нарушают постановление правительства и соглашение, в соответствии с которым они получают эти субсидии. Могу честно сказать, что, например, поведение "Аэрофлота" здесь нас не сильно устраивает. "Аэрофлот" в этом году использовал 68% от положенного объема субсидий.

Нашу позицию относительно авиаперевозчиков поддержала Росавиация, был довольно жесткий разговор в Москве. Все клянутся теперь, что они эти субсидии будут использовать в должном объеме.

— Сколько должен стоить субсидированный билет на перелет, скажем, из Москвы в Калининград?

— Стоимость зависит от направления: Санкт-Петербург или Москва — 3,5–3,8 тыс. рублей. Но летом цены доходили до 30, 40 тыс. рублей в эконом-классе!

— Каковы перспективы завершения строительства международного морского терминала в городе Пионерском, который должен быть введен в 2018 году?

— Я очень надеюсь, что эти перспективы радужные. Средства на этот проект заложены в федеральном бюджете. Мы со своей стороны всю инфраструктуру к новому порту с учетом его потребностей уже запроектировали и приступаем к работам частично в этом году, частично закачиваем уже в следующем. Это будет серьезный для нас объект и с точки зрения туристического потенциала, и с точки зрения использования как грузового терминала — ро-ро-грузы. Срок ввода — 2018 год, и он не сдвигается.

— Калининградский янтарный комбинат добывает до 300 тонн камня в год и обеспечивает до 65% его поставок на мировой рынок. При этом черный рынок янтаря по объемам сравнивают с легальным. Как решается эта проблема?

— Основное, что нам удалось сделать в этом году, — это разработать подробное поручение президента РФ, которое Владимир Владимирович уже подписал. Мы добились того, что все-таки должен быть документ — торгово-сбытовая политика Калининградского янтарного комбината, который привнесет ясности и прозрачности в организацию сбыта.

В этой работе пришлось преодолеть большое сопротивление, прежде чем смогли убедить коллег в своей правоте. Внедрили биржевые торги сырьем, обезличенные через биржу "Санкт-Петербург", и провели наконец-то много лет задумывавшийся Первый янтарный форум. Возможно, он был не очень представительный, но это было обусловлено вопросами таможенного оформления. Не все иностранные гости смогли попасть на форум и представить продукцию. Поэтому участвовали в форуме преимущественно местные производители, иностранцу с точки зрения экономики ввозить янтарь было не сильно выгодно.

Но я честно вам признаюсь: текущая ситуация в отрасли меня по-прежнему не устраивает, несмотря на ряд принятых решений. Очень острой продолжает оставаться проблема нелегальной добычи янтаря. Мы внесли в Госдуму проект закона, усиливший административную ответственность вплоть до уголовной за нелегальную добычу янтаря.

Объем продаж янтарным комбинатом совершенно мизерный и не позволяет предприятию покрывать те расходы, которые он несет. На мой взгляд, предприятие движется в неправильном направлении на данный момент. К сожалению, несмотря на то что на форуме янтарной отрасли в октябре комбинатом было подписано несколько меморандумов о крупных продажах янтаря, контракты с китайскими компаниями так и не были заключены, и тот объем продаж, на который мы рассчитывали у комбината к концу года, я пока не увидел.

— С "Ростехом" в этом смысле работаете?

— У нас было несколько вопросов, которые требовали вмешательства "Ростеха", который является собственником комбината. В принципе, в большей или меньшей степени мы смогли все свои позиции отстоять, и компания пошла нам навстречу. Сейчас готова стратегия развития комбината, в правительстве завершается работа над стратегией развития отрасли. Но очень многое зависит и от самого комбината. Если сейчас мы не увидим какого-то реального рывка в части продаж, то планам не суждено будет сбыться, и те проекты, которые нарисовал комбинат относительно целого кластера, размещения переработки на этой территории — все это воплотиться в жизнь не сможет.

— Проблема черных копателей в янтарном крае так и не решена?

— Черные копатели продолжают очень активно работать, копают и, собственно говоря, поэтому мы и не слышим каких-то рьяных протестов. Черный рынок активно развивается.

Кстати, объем переработки янтаря в стране и в регионе не такой и большой. Если вам кто-то будет говорить иное, не верьте. Разговоры о том, "какой же я бедный, мне не хватает сырья" свидетельствуют о том, что, скорее всего, переработчики, когда были низкие цены на сырье, покупали его и перепродавали потом с десятикратной наценкой, например китайцам.

Вот эта близость к комбинату развратила наших переработчиков и превратила, извините, в спекулянтов. За эти десятилетия мы очень много всего растеряли, и центр искусства янтарного сместился в прибалтийские государства, что, конечно, не может не удручать.

Я считаю, что никакая мера поддержки переработчиков не будет позволять нам выйти из этой ситуации, если мы все-таки не решим основной вопрос — постоянное воровство на комбинате. Вы знаете, недавно был вскрыт случай — врезка в трубопровод янтарного комбината, по которому сырье на 1 млн рублей в сутки выкачивалось в подпольную мастерскую за его пределами. А сколько воруется на самом комбинате? Думаю, там можно построить альтернативный комбинат. Учитывая еще чернокопателей — так тут вообще непаханое поле, но, к сожалению или к счастью, правительство Калининградской области пахарем этого поля не является.

— Эксперты считают, что у области большой туристический потенциал. Регион вошел в топ-5 самых популярных для отдыха и путешествий среди российских и иностранных туристов. Чем еще помимо моря, янтаря и средневековых замков будете привлекать туристов?

— Я бы сказал, что Калининград по-прежнему немножко забытый регион. Да, мы видим рост потока туристов практически на 30% в этом году, но о Калининградской области все равно слишком мало знают. И эту ауру загадочности тоже можно использовать в пиар-кампании.

Нам есть уже что показать, что предложить гостям. Конечно, главный вопрос — это развитие самой инфраструктуры. Очень много интересных проектов с точки зрения развития водного туризма, использования потенциала всех замков, большинство из которых, к сожалению, находится пока в не очень приличном, мягко говоря, состоянии.

Огромнейший потенциал у событийного туризма. Например, в августе я каждые выходные куда-нибудь ходил с семьей на один, на два, на три культурных события. Проводится огромное количество  фестивалей: фестиваль кино "Короче", музыкальный — "Калининград сити джаз", народного творчества — "Территория мира". Сейчас перед нами задача — межсезонье тоже наполнить событиями, тем более что у нас появились и новые концертные площадки.

Мы создали кинокомиссию и в следующем году внедрим ребейты, то есть компенсацию затрат на съемки кино. Я уже провел переговоры с несколькими продюсерами, которые очень обрадовались возможности получить субсидии за съемки в Калининграде. Надеемся, что одна из наших специализаций в части профессионального туризма будет в том числе связана с возможностью снимать здесь хорошее, качественное кино.

Не буду говорить, с кем уже прошли переговоры, среди них есть громкие имена. Всех приглашаем в Калининград, снимайте кино, проводите фестивали, мы активно готовы вас поддерживать.

Конечно, утверждать, что мы сможем привезти 6 млн туристов, наверное, не рискну, но тем не менее динамика у нас очень хорошая, мы будем стараться ее поддерживать.

— Как выстраиваются отношения с бывшим мэром Москвы Юрием Лужковым, который ведет свой аграрный бизнес в области?

— Юрий Михайлович — человек широкого ума и большого опыта, и у нас есть с ним общие темы. Он хотел бы использовать Калининград в качестве пилотного региона, у него есть задумки относительно дополнительного экономического инструментария вовлечения сельхозземель в оборот. Надеюсь, мы сможем воспользоваться его идеями. Если опыт будет удачным, то, может быть, он станет примером для России. Его очень сильно беспокоит нехватка сельхозугодий, он планирует расширять свое производство. Мы работаем над этим.

На сегодняшний день в регионе в обороте находится более 480 тыс. гектаров сельскохозяйственных угодий, не используется 235 тыс. В целом за последние пять лет в области возвращено в оборот ориентировочно 135 тыс. гектаров сельхозугодий, в этом году — 26,7 тыс.

— Вы с ним не обсуждали статус своего неофициального или официального советника?

— Мы создадим сейчас специальную комиссию по земельному вопросу и посмотрим. С формальной точки зрения, если он сможет ее возглавить не будучи чиновником, то будет здорово.

— С бывшим губернатором области Николаем Цукановым общаетесь? Он лоббирует интересы региона?

— Николай Николаевич — это полномочный представитель президента в СЗФО. Он априори является старшим товарищем, который дает советы и подсказывает какие-то вещи, опять же с учетом того, что он здесь родился, регион знает очень хорошо и бывает здесь. Я думаю, что Николай Николаевич — лоббист нашего региона.

— Будете баллотироваться на пост губернатора области на выборах в 2017 году?

— Президент сказал, что рассчитывает на мою эффективную работу, с полной отдачей, и предложил самому принять решение об участии в избирательной кампании. Такое решение я принял. Постараюсь получить доверие и поддержку калининградцев.