Россия и Таиланд в этом году отмечают 120-летие установления дипломатических отношений. Их зарождение тесно связано не только с дружбой монархов двух стран, но и с историей любви сиамского принца Чакрабона и подданной Российской империи Екатерины Десницкой. Что правда, а что вымысел в этой знаменитой исторической драме, в эксклюзивном интервью ТАСС рассказала писательница и издатель Нариса Чакрабон, единственная внучка Кати и принца Сиама.
Правнучка могущественного сиамского короля Чулалонгкорна (Рама V) Нариса Чакрабон родилась далеко за пределами Таиланда. Ее отец, член королевской семьи принц Чула, как и его собственный родитель принц Чакрабон много лет назад вопреки традициям женился на иностранке — англичанке незнатного происхождения Элизабет Хантер. В результате их дочь Нариса, несмотря на всю близость родства, формально оказалась вне круга королевской семьи.
Тем не менее Нариса крайне преданно хранит все обстоятельства появления "русского следа" в истории монаршей династии Чакри. Она живет на вилле, где когда-то поселились Екатерина Десницкая и принц Чакрабон, всего в нескольких сотнях метров от Большого королевского дворца в Бангкоке. Ее писательские и издательские труды неразрывно связаны с историей королевской семьи. В 1995 году в соавторстве с Айлин Хантер она выпустила книгу "Катя и принц Сиама", по которой шестью годами позднее в Екатеринбурге был поставлен одноименный балет. Книга вышла на тайском и английском языках, а в ближайшее время, как рассказала ТАСС сама Нариса Чакрабон, планируется ее издание и на русском.
— Мом Рачавон Нариса… Так будет правильно к вам обратиться?
— Да, очень корректно.
— Можете пояснить, какие привилегии дает вам этот титул, какие обязательства на вас накладывает?
— Его получает ребенок принца. Для самих принцев тоже существует определенная градация. С точки зрения обязательств их не так-то и много. Если ты, к примеру, Мом Чао (самый младший из статусов тайских принцев. — Прим. ТАСС) — это уже уровень выше. Такой титул получают принцы и принцессы. И уже тогда ты должен делать определенные вещи. К примеру, сообщать королю о том, что ты покидаешь страну и т.д. Что же касается меня, то каких-то обязательств не очень-то и много. Конечно, нужно вести себя подобающим образом, чтобы не дискредитировать семью.
— Хотел бы поговорить об одной из ваших книг — "Катя и принц Сиама". Сколько вам было лет, когда вы впервые услышали эту историю? Откуда вы узнали все подробности и детали?
— Кое-что я узнала, когда мне было еще около четырех лет. Свою бабушку (Екатерину Десницкую) я видела только один раз. Мы приезжали в Париж ее навестить. Все, что я слышала про эту историю, давало лишь отрывочное представление. Мой отец умер, когда мне было только семь, так что собрать все детали воедино оказалось непростой задачей. Однажды, когда моя мама была больна, я сидела в ее доме и смотрела на старые письма, дневники, фотографии… Тогда-то и пришло понимание, что это очень хорошая история.
Моя тетя по материнской линии (Айлин Хантер. — Прим. ТАСС) была писательницей. Мы договорились написать книгу вместе, используя документы, которые нашли в семейном архиве. От моего дедушки (принца Чакрабона) осталось много дневников на тайском и русском языках, а также письма, написанные на русском. Тогда же в Бангкоке я познакомилась с журналистом Валерианом Скворцовым (корреспондент газеты "Правда". — Прим. ТАСС). Он очень заинтересовался этой историей, начал переводить с русского, в том числе те самые письма.
Это поразительная история любви. В последнее время я работаю над другой книгой о моем дедушке, основанной на его переписке с королем Чулалонгкорном. Получается экстраординарная история о восточном принце. Он отправляется в Санкт-Петербург, где поступает под опеку императора Николая II, который взял на себя его образование и прочие расходы полностью. В это же время он знакомится с моей бабушкой из семьи представителей среднего класса. Она не была аристократкой.
Брак с принцем Чакрабоном для нее был огромным шагом. Моей бабушке было всего 16–17 лет, когда она решилась покинуть страну и уехать с человеком, которого она даже не знала достаточно хорошо. Уехать в страну, о которой она практически не имела никакого представления. Это был храбрый поступок для них обоих. Ведь принц-то точно знал, что его отец король Чулалонгкорн будет в ярости, когда узнает, что сын женился.
Для них обоих это был прыжок в неизвестность. В своих письмах Чакрабон писал, что был в Зимнем дворце всего за несколько дней до отъезда, но ничего не сказал Николаю II о своих намерениях, поскольку он бы их не одобрил. Так что из России они уехали одни и тайно. Сначала направились в Константинополь… Это очень романтическая история.
— А чего в ней все-таки больше, романтики или драмы?
— Полагаю, когда вы безумно влюблены, то все можно поставить на карту. Решения, которые принимаются, зависят только от того, что вы чувствуете. Безусловно, позднее эта история имела весьма драматичное продолжение. Думаю, даже в наши дни очень сложно вступить в брак с представителем совершенно другой культуры. А тогда Бангкок был совершенно другим, чем сейчас. Ни кондиционеров, ни выбора самой разнообразной еды — ничего подобного тогда не было. Сейчас Бангкок стал мультикультурным городом. В то же время здесь было очень маленькое сообщество русских, англичан, французов. Должно быть (Екатерине) здесь было очень тяжело.
— Хотелось бы прояснить одну очень важную вещь — была ли Екатерина, ставшая женой принца, сама принцессой? Если я не ошибаюсь, брат Чакрабона король Вачиравуд признал их брак, когда уже сам взошел на престол.
— Нет, она не была принцессой. Их брак был, как это говорят, морганатический. Катя была не знатного происхождения. Ее называли мадам де Пхитсанулок, поскольку Чакрабон был принцем Пхитсанулока (провинция на севере Таиланда. — Прим. ТАСС). Так было записано в паспорте. Действительно, брат (принца Чакрабона) признал ее, присвоив ей королевскую награду как официальной невестке — орден Чула Чом Клао второй степени. Он принял ее. Кроме того, королева Соавапха (мать Чакрабона. — Прим. ТАСС) была к ней очень добра. В письме, написанном в 1913 году, когда Екатерина решила вернуться в Россию, чтобы повидаться с родственниками, королева пожелала доброго пути и отправила ей деньги на дорогу.
— Что рассказывал ваш отец принц Чула о своей матери Екатерине Ивановне? Их отношения едва ли можно было назвать безоблачными?
— Он не рассказал очень много, поскольку умер, когда мне было семь. Исходя из того, что я знаю, могу сказать, что их отношения были трудными. Вы уже сказали о том, что в этой истории была не только романтика, но и драма. После развода Катя могла принять деньги только в редких случаях. Она была очень гордой и не хотела чувствовать себя содержанкой. Честно говоря, у нее никогда не было достаточно средств. Их не было сначала и у моего отца после смерти дедушки.
Для Кати тогда настали трудные времена. Она уехала в Шанхай, встретила американца (Гарри Клинтона Стоуна. — Прим. ТАСС) и вышла за него замуж. Я не думаю, что он нравился моему отцу. Скорее всего, он чувствовал себя оставленным ею. Ведь у нее был выбор. Принц Чакрабон просил ее остаться и позволить ему продолжать отношения с другой женщиной (его двоюродной племянницей, принцессой Чавалит. — Прим. ТАСС). Но Катя сказала: "Нет". Для нее это было абсолютно неприемлемо.
В то же время Чакрабон сам отказался выбрать только Катю. Он говорил, что если сделает так, как она хочет, он до конца своих дней будет под ее контролем. Для него это был бы конец. Поэтому в итоге он согласился с тем, что все кончено.
Полагаю, все последующие годы Катя была очень опечалена тем, что так сложилось. Через несколько лет, когда принц умер, она пережила массу негативных эмоций. Она могла бы спасти его, если бы осталась. В одном из своих писем Катя писала об этом. Думаю, это печалило ее всю оставшуюся жизнь. Возможно, именно поэтому она не была столь мила с моим отцом. А он, в свою очередь, был зол на нее. Их отношения были не лишены вспышек гнева. Они злились друг на друга, она сводила его с ума. Тем не менее она любила моего отца очень сильно, но все оказалось очень сложно.
— Если честно, вы чувствуете свои русские корни?
— (Смеется.) Что такое русские корни? Правда, что это значит? Я не знаю. Я люблю своего русского кузена. Когда я была моложе, я могла выпить достаточно большое количество водки. Не думаю, что это имеет отношение к тому, чтобы быть русским (смеется). Я люблю икру. Люблю прекрасный город Санкт-Петербург, где я была пять или шесть раз. Люблю русскую литературу: Чехова, Толстого...
— Читали их на английском?
— Да, конечно.
— Можете немного рассказать о своем опыте изучения русского языка?
— (Говорит по-русски.) Очень трудно… Русский язык — очень трудно (смеется).
— А что самое сложное?
— Все эти склонения, спряжения. К тому же, если на языке не говорить постоянно, то ничего не получится. Однажды я ехала по Транссибирской магистрали из Москвы в Пекин через Монголию. Мы беседовали с проводником, и поначалу это звучало примерно так (переходит на русский): "Достоевский — очень хорошо. Анна Каренина — ах!" Он что-то отвечал. Такая смешная беседа у нас складывалась, но к концу поездки я уже могла кое-что сказать.
— Сейчас, когда вы смотрите или читаете новости и слышите про Россию, что вы чувствуете в этот момент? К счастью или к несчастью, но Россия все время в топе мировых новостей в последнее время.
— В этом отношении Россия, как и Китай, немного недопонята. Люди сфокусированы на каких-то отдельных направлениях и судят по ним обо всех русских или китайцах определенным образом. На деле же все гораздо тоньше. Когда я встречаюсь со своими русскими друзьями, вижу совершенно другую картину (чем в новостях).
— Вы общаетесь со своими русскими родственниками?
— У меня есть кузен в Париже. Мы достаточно много общаемся. Еще у меня есть кузина в Санкт-Петербурге, кстати, она, скорее всего, скоро будет здесь, поскольку я делаю выставку, посвященную 120-летию установления дипломатических отношений между Россией и Таиландом. Планируется, что экспозиция будет размещена на территории старого дворца моего дедушки, здесь, в Бангкоке, в июле. Так что Мария (Десницкая. — Прим. ТАСС) должна приехать. Обычно мы видимся каждый год. Сейчас мы работаем вместе над новой книгой. У нас очень хорошие отношения.
— Что же касается ваших родственников по другой линии, как вы поддерживаете отношения с королевской семьей Таиланда?
— Я бы не сказала, что мы близки. Все-таки они выше нас (Нариса Чакрабон формально не является членом королевской семьи. — Прим. ТАСС). Когда-то я училась в школе при дворце. В определенной степени я знакома со всеми детьми покойного короля (Рамы IX), включая нынешнего короля (Раму X). Принцесса Маха Чакри Сириндхон была очень ко мне милостива. Она даже открывала мою выставку два года назад. Приходила сюда на ужин (на виллу Чакрабон в Бангкоке. — Прим. ТАСС). Я также была знакома с принцессой Канлаяни, сестрой покойного короля. Мы хорошо общались и виделись достаточно часто. Что касается моих других кузенов, мы обычно встречаемся на похоронах.
— Где вы проводите больше времени, в Бангкоке или в Лондоне?
— Обычно пять месяцев в году я живу здесь, столько же — в Лондоне. Еще два месяца посвящаю путешествиям или каким-либо другим занятиям. Кстати, в этом году я собираюсь в Санкт-Петербург в мае. С нетерпением жду этой поездки, тем более что совсем недавно в архивах удалось разыскать фотоснимок, на котором император Николай II запечатлен с моим дедушкой. На самом деле было очень непросто найти их совместное фото.
— Вы упомянули о ваших планах организовать выставку в Бангкоке. Расскажите немного о ней, пожалуйста.
— По большей части она будет посвящена принцу Чакрабону, его жизни. Безусловно, будет внимание уделено и его супруге. С ней была связана важная часть его жизни. Эта выставка расскажет о том, кем был сын короля Чулалонгкорна, почему он поехал в Россию, какое образование он там получил. Мы представим письма, дневники, а также другие артефакты.
Кстати, мой сын Хьюго (Хьюго Чакрабон Леви, популярный таиландский музыкант. — Прим. ТАСС) тоже готовит в этом году постановку к 120-летию дипотношений России и Таиланда. Это будет "Петя и волк" (симфоническая сказка для детей Сергея Прокофьева. — Прим. ТАСС). Сейчас он решает вопрос с финансированием.
— На ваш взгляд, как сейчас непосредственно сами тайцы относятся к истории про сиамского принца и его русскую жену? Как они воспринимают ее? Как историческую драму или что другое?
— Хороший вопрос, но я не знаю на него ответ. Никто обычно мне про это не говорит. Они могут сказать, что им нравится книга моего отца, моя книга, но не более. Им нравится романтическая часть этой истории, но не думаю, что тайцы до сих пор полностью одобряют браки с представителями других рас. Полагаю, что они до сих пор думают, что гораздо лучше тайцам вступать в брак с тайцами. Когда люди видят меня и мой таиландский паспорт, они говорят: "Этого не может быть". Почти каждый день кто-нибудь удивляется, что я так хорошо говорю по-тайски.
— Неужели вы себя чувствуете здесь иностранкой?
— Конечно, нет. Это мой дом, где я прожила всю свою жизнь. Чувствую себя здесь в полной безопасности, но также понимаю, что никогда меня здесь не примут полностью за свою. Полагаю, Катя должна была чувствовать что-то подобное. Особенно в конце, когда она решала для себя вопрос: уехать или остаться.
— На каком языке вы думаете?
— Я думаю на обоих: на тайском и английском. Не одновременно, конечно, но сны я вижу на обоих языках.
— Я спросил вас о том, как сами тайцы воспринимают историю Кати и принца Сиама. Что же касается вас, какое ваше к ней личное отношение?
— Я считаю ее очаровательной. Это история любви, а они не всегда заканчиваются хорошо, не так ли? Так вышло, что эта оказалась грустной. Впрочем, это жизнь.
— Можете ли вы представить, что такая история могла бы произойти в наше время?
— Уверена, что могла бы. Причем не обязательно, что все это случилось бы с принцем. В таиландских семьях до сих пор происходят драмы из-за браков детей с иностранцами вопреки воле родителей.
Беседовал Алексей Сковоронский