В работе Аналитического центра при правительстве Российской Федерации определились три приоритетных направления. Об участии в национальной программе "Цифровая экономика", Комплексном плане по развитию магистральной инфраструктуры и оценке эффективности национальных проектов в интервью ТАСС рассказал руководитель центра Владислав Онищенко.
— В последний раз мы с вами встречались полгода назад, на Дальневосточном форуме. Что за это время изменилось в работе Аналитического центра? Какие основные сдвиги вы видите в сфере работы центра над национальными проектами?
— В нашей работе определились три приоритетных направления.
Во-первых, мы достаточно интенсивно вовлечены в программу мониторинга реализации национальных проектов. Поскольку мы рабочий орган правительства, который обеспечивает аналитическую поддержку его деятельности, наши задачи связаны с поиском альтернативных ответов на неприятные вопросы, оценкой эффективности, опросами мнений и так далее. Мы не единственные на этом поприще, на разных стадиях участвуют Счетная палата, Общероссийский народный фронт, всевозможные общественные организации, Федеральная служба охраны в части проведения опросов ВЦИОМ и другие.
Во-вторых, мы обросли дополнительными задачами по реализации национальной программы "Цифровая экономика". Основная из них — это центр компетенций по вопросам создания и развития Национальной системы управления данными (НСУД). К концу прошлого года мы подготовили первый набор методических материалов по единой системе метаданных в системе государственного управления. После утверждения приоритетной программы, а потом и федеральных проектов за нами оказался закреплен целый ряд ответственных поручений, которые надо исполнить в течение этого года. Это создание и подготовка необходимых изменений нормативного регулирования, начало работы по гармонизации данных информационной системы государства и так далее — по большому счету все, кроме разработки необходимых программных средств.
Третий большой блок — участие в ранжировании и в рейтинговании инициатив, которые претендовали на то, чтобы стать элементами Комплексного плана развития магистральной транспортной инфраструктуры, который хоть и не является национальным проектом, но остается значимой частью всей инициативы по реализации указов президента.
Мы многоэтапно и многопланово участвовали в разных стадиях рейтингования и оценки инициатив регионов, которых сейчас около 860. Из них около половины вошло в утвержденный вариант плана, другая половина попала в так называемый подвал. Наиболее проработанные инициативы или проекты из "подвала" можно будет выбирать для реализации, если появится дополнительное финансирование. Либо они смогут заменить те проекты, которые в план включены, но по различным причинам не смогут дойти до стадии реализации. За нами фактически закреплена вся работа, связанная с общением с заявителями новых проектов, их ранжированием, а в дальнейшем мы займемся проверкой заявленных результатов и эффектов.
Кроме этого, возобновлена работа по регламентно-надзорной деятельности, о которой Дмитрий Анатольевич Медведев говорил чуть раньше — по регуляторной гильотине.
— На ваш взгляд, регуляторная гильотина вписывается в систему национальных проектов?
— Да, вписывается. Ее цель — создание условий для роста инвестиций и вообще экономической активности бизнеса, потому что всевозможные проверки, избыточные требования, несвоевременные регламенты осуществления тех или иных задач и так далее, которые гильотина призвана исключить или существенным образом проредить, — это все то, что мешает реализации целого ряда национальных целей и проектов.
Мы помним один из установленных показателей: 25% ВВП должны идти в инвестиции. Сейчас идет меньше 20%, и для того, чтобы создать стимул бизнесу, необходимы инвестиции бизнеса, а не государства. Чтобы бизнес вкладывал больше денег в проекты, необходимо, чтобы барьеров на пути инвестирования и предпринимательской деятельности было меньше. Есть целый ряд секторов, в которых инвестиции и ведение бизнеса крайне затруднены в связи с большим количеством требований. На форуме приводили пример того, что госпроект постройки третьего моста через Босфор сделали за 36 месяцев целиком, этого времени оказалось достаточно для завершения проекта. У нас за 36 месяцев никто к стройке не приступит. Снятие регуляторных и контрольных ограничений в том числе способно эти задачи сделать более реалистичными.
— У нас сейчас 12 нацпроектов. Магистральный план, в котором вы тоже приняли активное участие, является 13-м проектом или как его оценивать?
— Изначально Комплексный план развития магистральной инфраструктуры рассматривался отдельно и не считался нацпроектом. Но в ходе его подготовки мы пришли к мнению, что все-таки единообразие правил подготовки, мониторинга и реализации даст больший эффект. В итоге было принято решение, что управлять Комплексным планом нужно по правилам, имеющим свои особенности, но очень схожим с правилами, по которым управляются все остальные нацпроекты. Это требует приведения документов в форму нацпроектов, но суть при этом не меняется. Есть объективные особенности, но они вписываются в формат национальных проектов. Можно, в принципе, считать, что сейчас Комплексный план по сути и по форме является национальным проектом.
— Тогда есть ли вероятность, что появятся 14-й и 15-й нацпроекты?
— Система управления проектами в правительстве подразумевает не только национальные проекты. Бывает такой уровень, как федеральный проект, не входящий в национальный. Условно говоря, чуть поменьше масштабом, но все равно требующий внимания правительства.
— Но у каждого национального проекта есть федеральные проекты?
— Совершенно верно, это их составная часть. Но подразумевается, что могут существовать отдельные проекты в какой-то посторонней сфере, не связанной с одним из 12 нацпроектов. Они управляются так же, но в их состав не входят.
Я видел, как такого рода проекты выносились на обсуждение, но не были поддержаны. Это не значит, что вынесение на рассмотрение 13-го, 14-го, 15-го и 16-го проектов невозможно в предстоящие годы. Все-таки основное внимание правительства с прошлого мая до настоящего момента было посвящено тем проектам, которые надо было разработать согласно указу. Когда они перейдут в стадию исполнения в полной мере и все будет достаточно детализировано, может быть, внимание обратится и к другим сферам.
Например, обсуждался отдельный проект по спорту, но было решено, что это нецелесообразно и все останется как есть. Рассматривался отдельный проект по инновационному технологическому развитию и так далее.
— Счетная палата запустила сервис, который будет оценивать эффективность реализации национальных проектов. У вас будет такой же сервис? Не будет ли это дублированием функций Счетной палаты? Как вы видите, со своей стороны, свой вклад?
— Сотрудничать мы точно будем. В конце концов, мы все делаем общую работу, выполняем одну задачу, но роли наши немного различаются. Я не думаю, что мы будем друг друга дублировать. Если Счетная палата — это государственный внешний аудитор, не имеющий отношения к реализации проектов, то мы в силу своего статуса проектного офиса по цифровой экономике и вовлечения в работу по Комплексному плану модернизации транспортной инфраструктуры, скорее схожи с внутренним аудитором. Наша задача — не провести конечную оценку, у нас нет никаких контрольных полномочий или возможностей предъявлять те или иные требования или санкции. Наша задача — вовремя, на ранних этапах выявить и подсказать, как можно улучшить реализацию.
— Как вы будете выявлять?
— Во-первых, все-таки мы недаром называемся Аналитическим центром при правительстве — мы умеем сравнивать разные вещи. В рамках работы по управлению информационной системой данных, наверное, мы будем одними из немногих, кто будет обладать реальным объемом возможностей, чтобы эффективно использовать все знания, накопленные в базах данных федерального уровня. Все-таки значимую часть фактов мы сможем выявить, когда будем сличать разные данные, потому что мы так или иначе будем работать с информационными источниками.
Во-вторых, значимая часть нашей работы — это взаимодействие с экспертным сообществом, и этим мы занимаемся не только в связи с нацпроектами. У нас в год проходит порядка 350–400 разных экспертных мероприятий. Структурируя работу на год или на пять лет вперед, в том числе вокруг национальных проектов, можно детализированно и углубленно понять то, что там делается, — оценку дают вовлеченные эксперты профессионального сообщества.
В-третьих, мы достаточно активно занимается тематическими опросами бизнеса либо населения.
В-четвертых, мы, занимаясь экономико-математическим моделированием или имея в наличии какой-то набор финансово-экономических моделей, можем сказать, что если здесь А, то тут не может быть Б. Или если А, то здесь как минимум Б.
Мы на ежедневной основе вовлечены в бизнес-процесс по целому ряду национальных проектов, но одновременно не аффилированы ни с одним из них и имеем возможность подсказать правительству или дать по крайней мере информацию, на основании которой можно принять более обоснованное решение или что-то скорректировать.
— К вопросу про Магистральный план. Мы с вами ранее говорили про то, что Аналитический центр занимался разработкой методики оценки тех проектов, которые будут в него входить. Сейчас уже официально объявлено на уровне правительства, что будет некий рейтинг проектов, которые входят в него. Скажите, правильно ли мы понимаем, что вы будете рейтинговать те проекты, которые будут включаться в правительственные планы?
— Все так. Есть специально утвержденная методика как механизм и как алгоритм. Как алгоритм у нас есть определенная прописанные детализированные роли, которые отмечены в документе, это каждый может увидеть. Наша задача сводится ровно к двум вещам: мы рейтингуем начальные заявки и оцениваем последующий эффект, когда проект завершается.
— Поступление заявок уже началось?
— Оно не прекращалось с лета.
— Сколько вы уже переработали?
— У нас переработаны все проекты, которых, как я говорил, около 860, при этом более 170 из них поступили на рассмотрение уже после утверждения Комплексного плана. Надо понимать, что есть проекты маленькие — какой-нибудь путепровод в конкретном месте на конкретной дороге. Есть проекты большие вроде Северного широтного порта, который если поделить на строительные титулы и отдельные участки строительства, то их будут тысячи.
Если говорить о количестве регионов, то мы со всеми так или иначе общаемся. У нас постоянно в работе находятся пять-десять регионов. Мы наладили контакты с рабочей группой Госсовета по подготовке и реализации национальных проектов в части транспорта. К нам постоянно и разными каналами — через депутатов, губернаторов, Министерство транспорта, Министерство экономики и так далее — поступают проекты.
— Немного странно, что финансирование, заявленное в Магистральном плане, ограничено, эта цифра уже опубликована, а проекты все прибывают и прибывают. Что будет, когда эта сумма не будет их покрывать?
— План фактически состоит из двух частей — есть бюджетное финансирование, есть внебюджетное финансирование. И то и другое заявлено. При этом все проекты делятся на те, которые уже реализуются и по которым ясна финансовая схема и определен объем бюджетных и внебюджетных средств, и те, которые включены, но находятся на ранних стадиях подготовки, например на стадии, когда только готовится технико-экономическое обоснование или проектно-сметная документация. Еще никаких юридически обязывающих соглашений между бюджетом и не бюджетом не подписано — это проекты, по которым к строительно-монтажным работам приступят в ближайшие годы. Главное — закончить в 2024-м.
Если проект подготовить лучше, чем можно предположить изначально, то доля бюджетного финансирования, которая потребуется для того, чтобы привлечь внебюджетное, будет меньше. За счет этого удастся высвободить какую-то долю бюджетных средств, которую можно будет пустить в сторону внебюджетного финансирования и на дополнительные проекты — это одна возможность.
Вторая возможность, которая обсуждалась с Министерством финансов, с учетом изменения бюджетной ситуации в следующей трехлетке — дополнительные средства, которые можно будет пустить на развитие. В-третьих, надо понимать, что какие-то проекты могут не пойти так хорошо, как это изначально ожидается, они будут заменены. В-четвертых, мы вместе с Минэкономразвития сформировали "лист ожидания", в состав которого входят проекты, получившие более низкие значения по соотношению индекса экономических эффектов и величины требуемой государственной поддержки по сравнению с мероприятиями, вошедшими в Комплексный план.
Мы полагаем, что такой механизм оценки эффектов, вклада в достижение национальных целей, готовности проектов и так далее может и должен применяться ко всем инвестиционным решениям, которые принимает государство. Поэтому если такого рода подход будет принят, то проекты, которые уже будут отранжированы, просто автоматически войдут в пул рассмотрения в отношении всей программы государственной инвестиционной активности, которая сейчас существенно шире, чем тот же Комплексный план.
Беседовала Лана Самарина