Первый зампред Совфеда: наша судебная практика остается до сих пор не в меру карательной

Один из старейших политических "тяжеловесов" в России Николай Федоров рассказал в интервью ТАСС о состоянии правовой системы, проблемах законодательства и о том, что мешает бизнесу.

— В течение 25 лет формировалось новое российское законодательство. Вы не считаете, что подошло время его оптимизации в соответствии с потребностями сегодняшнего дня? Уже принято решение переписать Административный кодекс и пересмотреть контрольно-надзорные функции. А Уголовный и Уголовно-процессуальный кодексы не требуют коренной переработки?

— Еще как требуют. Причем заняться перезревшей проблемой нужно было даже не вчера, а позавчера. И Тит Ливий со своей фразой Potius sero, quam nunquam, то есть "Лучше поздно, чем никогда" утешает мало.

Сегодняшнее новое, как вы сказали, российское законодательство, за редким исключением, бессистемное. Это скорее лоскутное одеяло. Яркие заплаты, а рядом зияют прорехи. Издалека посмотреть — вроде укрыт человек, а в стужу не согревает.

Раскроем Уголовно-процессуальный кодекс. Принят он был в ноябре 2001 года и уже "перепахан" вдоль и поперек, включает массу изменений и дополнений. Если быть точным — 250 федеральных законов, в том числе вследствие принятия 27 актов Конституционного суда. Многие эксперты справедливо считают, что из-за этого предварительное расследование стало чрезвычайно громоздким. По сути — и крайне бюрократическим, и крайне негуманным. 

Теперь о кодексе, особо чтимом Остапом Бендером. УК ведет свою историю с 1996 года. Его многократно "подлатали", используя уже 238 федеральных законов. Причем каждое изменение или дополнение в действующий кодекс затрудняет его правоприменение. Иногда принятые поправки публикуются в официальном издании законов с задержками в несколько месяцев. По сути, конструируется кафтан для басенного Тришки: здесь отрезали, тут пришили, а толку — с гулькин нос.

Да и наша судебная практика остается до сих пор не в меру карательной. Приведу нашумевший пример. Футболисты Кокорин и Мамаев за умышленное причинение легкого вреда здоровью из хулиганских побуждений, хулиганство, совершенное с применением предметов, используемых в качестве оружия, и побои были осуждены на полтора года лишения свободы и год и пять месяцев соответственно. При этом санкция части 1 статьи 213 "Хулиганство" предусматривает штраф в размере заработной платы или — особо подчеркиваю! — иного дохода осужденного за период от двух до трех лет либо лишение свободы до пяти лет. Предположим, что судебная коллегия приговорила бы распоясавшихся футболистов не к лишению свободы, а к штрафу в размере двух- или трехлетнего дохода. Это было бы для перевоспитания мультимиллионеров Кокорина и Мамаева и для бюджета страны куда полезнее (в год они зарабатывают от 2 до 3 млн евро). А кому теперь какая польза от того, что футболисты "томятся в узилище", попутно теряя свои профессиональные навыки и набирая лагерный опыт?

— Хотя за четверть века численность "тюремного населения" уменьшилась практически вдвое, это не отразилось на росте преступности. Означает ли это, что карательную политику в рамках уголовного права нужно либерализировать и в дальнейшем?

— Безусловно, нужно. Поэтому тоже я и привел пример с Кокориным и Мамаевым. И "тюремное население" у нас все еще многочисленно, что бы ни говорила статистика. По данным ФСИН, на 1 июля текущего года в учреждениях уголовно-исполнительной системы содержалось 543 783 человека. Население крупного областного центра. Согласитесь, немало. Наша судебная система нацелена все-таки не столько на поиск истины, сколько на обвинение. Доля оправдательных приговоров составляет в России всего-то около 0,3% Да, есть Концепция развития уголовно-исполнительной системы Российской Федерации до 2020 года, утвержденная правительством еще осенью 2010 года. Одной из ее задач, цитирую, "является развитие системы наказаний, альтернативных лишению свободы, и расширение применения наказаний и иных мер, не связанных с лишением свободы". Но пока, судя по указанным выше цифрам, на практике либерализация уголовной политики движется лилипутскими шажками.

— Не кажется ли вам, что многие составы преступления в Уголовном кодексе легко можно было бы перенести в область административной ответственности?

— Вы словно прочитали мои мысли. Давно уже пора "перелопатить", коренным образом переработать и принять новый Уголовный кодекс. С этого мы и начали наш разговор.

Для чего это нужно? Есть массив преступлений, которые не заслуживают уголовной наказуемости, как обычные противоправные деяния. Например, преступления небольшой тяжести, когда максимальное наказание по УК не превышает трех лет лишения свободы.

Кроме того, правоведы предлагают выделить и особую категорию преступлений малой тяжести. То есть, проще говоря, нечто среднее между преступлением (есть формальные признаки) и административным правонарушением (по правовой природе).

Словом, сегодня российское уголовное законодательство с точки зрения требований современности и эффективности — почти непаханое поле. Здесь еще трудиться и трудиться в поте лица.  

— По-прежнему идут споры о возможности уголовной ответственности юридических лиц. Какой точки зрения вы придерживаетесь?

— Поддерживаю. И вот почему. Нам в наследие от советского права досталось положение о том, что уголовной ответственности подлежит, цитирую УК, "только вменяемое физическое лицо, достигшее возраста, установленного настоящим кодексом". Но, как любят говорить юристы, жизнь сложнее, чем Уголовный кодекс. Реальность значительно изменилась. Опыт целого ряда стран демонстрирует эффективность привлечения к уголовной ответственности юридических лиц.

Этот институт действует во всех странах англо-американского права, в том числе в Великобритании, Ирландии, США, Канаде, Австралии, в странах континентального права — государствах Евросоюза, а также в Китае и ряде стран Ближнего Востока (Иордания, Ливан, Сирия). Да и на постсоветском пространстве — в Грузии, Казахстане, Латвии, Литве, Эстонии, Молдове, Украине.

Но правительство ответило отрицательно, мотивировав отказ тем, что, мол, столь кардинальные изменения уголовного законодательства требуют дополнительного всестороннего обсуждения и теоретического обоснования. И все остановилось… Вот так одним росчерком пера еще раз похоронили плодотворную и крайне необходимую идею.

И в добавление — еще один довод "за". По моему убеждению, без введения в законодательство института уголовной ответственности юридических лиц нам не решить задачу, поставленную президентом, — деофшоризацию российской экономики. И не прав был вождь всех времен и народов, когда заявлял, что "других писателей у нас нет". Они у нас есть, и они пишут, но их не печатают…
    
— Нет ли у вас ощущения, что сегодня правоохранительные органы влияют на реальное развитие экономики больше, чем ЦБ, Минэк, да и вообще все правительство вместе взятое?

— "Тьмы низких истин мне дороже нас возвышающий обман" — увы, так вслед за пушкинским героем думают многие политики. Я все же смотрю на мир не сквозь розовые очки. Поэтому соглашусь с Лермонтовым: "Довольно людей кормили сластями; у них от этого испортился желудок: нужны горькие лекарства, едкие истины".

Смею сказать, что сегодняшний Минэк вообще ни на что не влияет. Центробанк влияет, но нередко отрицательно. Правительство, орган коллегиальный, в целом пытается воздействовать на нашу социально-экономическую реальность, но сил преломить ситуацию явно не хватает. А правоохранительные органы, я бы добавил сюда и суды, — увы, больше, негативно. 

Картина нерадостная. Но обусловлена она еще и тем, что наше государство, как и многие другие, не только криминально в силу уже названных причин, оно к тому же криминогенно, то есть вольно или невольно само порождает преступность зачастую странными и противоречивыми законами, практикой их применения. А еще налогами, известной практикой распределения бюджетных денег, полицейскими репрессиями, пенитенциарной системой, чиновничьим рэкетом, срастанием государства с бизнесом (не только незаконным, но и формально законным). Перечень можно продолжать…. Для успеха борьбы с этим злом очень нужны по-настоящему независимые средства массовой информации, суды, реальная и эффективно работающая многопартийная система, развитое гражданское общество… Без них прогресса не будет.

— Соответствует ли положение адвокатуры в современном обществе ее конституционному предназначению?

— На память приходят пушкинские строки: "Мечты, мечты, где ваша сладость?" Помню, будучи министром юстиции России, одним из инициаторов и разработчиков концепции судебной реформы, совсем не о таком сегодняшнем положении адвокатуры мечтал…

Каков один из основных принципов судебного процесса? Состязательность обвинения и защиты. Это еще 1864 году было предложено в ходе реформы Александра II. Кто у нас поверит, что стороны равны? Они изначально находятся в неодинаковых условиях. Потому что на стороне обвинения — мощнейший государственный аппарат с широкими возможностями и властными полномочиями...

— Задам достаточно деликатный вопрос. Как вы относитесь к укрупнению регионов?

— Вопрос действительно весьма щепетильный. Но ведь и административно-территориальное устройство — это не священная корова, которую нельзя и пальцем тронуть. Если жители нескольких регионов — подчеркиваю, сами — увидят в укрупнении социально-экономические выгоды, выступят с соответствующей инициативой и проголосуют "за" на референдуме, то с народным волеизъявлением нужно будет согласиться. Столь ответственное решение должно приниматься исключительно в строгом соответствии с конституцией. И конечно, важно, чтобы авторитетные, вызывающие доверие как эксперты, так и политики смогли убедительно доказать социально-экономическую, политическую, культурную и т.д. значимость, важность укрупнения. Но при этом отмечу, что укрупнение регионов — тот самый случай, когда нужно отмерить не семь, а 77 раз.

— Николай Васильевич, вы были президентом Чувашской Республики, министром сельского хозяйства РФ, советником президента, а сегодня — первый заместитель председателя Совета Федерации. Догадываюсь, что вы ответите, что все работы одинаково важны, но все-таки — где было интереснее всего и где сложнее?

— Деятельность в любой сфере дарит самое драгоценное — опыт. И хотя говорил Гераклит, что нельзя войти дважды в одну воду, жизнь доказывает обратное. Работа на нынешнем посту в чем-то возвращает меня в годы политической молодости. Очень важно, что и в Верховном Совете СССР была палата, представлявшая административно-территориальные образования — Совет национальностей, где ваш не очень покорный слуга делал первые шаги на всесоюзном политическом поприще. И в Федеральном собрании есть палата, представляющая и отстаивающая интересы регионов. Хорошо знаю лично всех прежних спикеров Совета Федерации — Владимира Филипповича Шумейко, Егора Семеновича Строева, Сергея Михайловича Миронова. Но интереснее всего работать с Валентиной Ивановной Матвиенко. Она буквально заражает творческой энергией, ставит порой очень непростые задачи, решение которых требует, как она любит говорить, мыслить "креативно".

Есть расхожее утверждение: учиться никогда не поздно. Такой очень хорошей школой для меня стала работа во главе Минсельхоза России. Объездил всю страну, во многих регионах побывал несколько раз.

Чем живет, в чем нуждается отрасль, узнавал не в кабинете министра, а в полях и на фермах. И еще раз убедился, что подлинный суверенитет страны обеспечивают не столько пограничники, сколько мирные труженики на наших действительно бескрайних просторах. И власти должны создавать им человеческие условия жизни на всей территории.

И все-таки гораздо интереснее, когда у тебя много возможностей самому осуществить задуманное. И тебе не смогут помешать в этом разного рода товарищи, а то и вице-премьеры, встревая в твою исключительную компетенцию. В данном отношении наиболее результативной считаю свою работу в должности министра юстиции России и президента Чувашии. 

В федеральном Минюсте, например, мне удалось в целом инициировать, разработать, доложить на заседании Верховного Совета и продвинуть концепцию судебной реформы, внести свой вклад в возрождение суда присяжных, создание частного нотариата латинского типа, Федеральной службы судебных приставов, в перевод системы ФСИН из ведения МВД в гражданский Минюст. В сентябре 1991 года, поддержав мою инициативу, президент Борис Николаевич Ельцин подписал распоряжение о передаче зданий райкомов и обкомов КПСС судам, которые в основном размещались в не приспособленных для осуществления правосудия помещениях. И почти половина из 2600 судов Российской Федерации переехала в партийные дворцы.

Гораздо шире поле деятельности было в Чувашии. За 16 лет — четыре срока полномочий, четыре четверти пути — мы с единомышленниками, считаю, достигли многого. В республике создана современная инфраструктура. Одними из первых в России провели газификацию (задолго до программ "Газпрома"). Проложили дороги с твердым покрытием до всех деревень. Такого субъекта Федерации в России больше нет. Создали больше 600 современных офисов семейного врача с возможностями телемедицинских услуг. Их продолжением стало строительство специализированных медицинских центров: перинатального, эндопротезирования, сосудистого. Отремонтировали, переоборудовали и открыли еще порядка 500 интернетизированных сельских модельных библиотек. Плюс к тому — физкультурно-оздоровительные комплексы с бассейнами в районных центрах республики.

По нашей республиканской программе "Новая школа" построено более 150 новых объектов образования. Были созданы самые передовые производства. Например, завод по производству солнечных модулей в Новочебоксарске, известный и за пределами России, или самый современный вагоностроительный завод в Канаше. Хорошим подспорьем для улучшения жилищных условий граждан стал созданный нами государственный жилищный фонд Чувашской Республики. Ввод жилья составлял по республике порядка 0,8 кв. м, а в сельской местности — 1 кв. м на одного жителя. О таких показателях России в целом можно только мечтать.

— Вопрос в завершение. Что бы вы пожелали сами себе? 

— Не знаю… Но могу рассказать анекдот эпохи перестройки. Переместившиеся в вечность бывшие руководители страны рассуждают: "Кто у них теперь генсек? — Михаил Сергеевич Горбачев. — А кто его поддерживает? — Его никто не поддерживает, он сам ходит". Я тоже люблю ходить сам. Но что еще важнее — своим путем. И хотелось бы пройти еще немало, шагать динамично, чувствуя себя и окружающий мир в гармонии.  

Беседовала Елена Май