По биографии Сергея Рахманинова можно изучать историю начала XX века: композитор был студентом Петра Чайковского, эмигрировал после Октябрьской революции, стал прославленным пианистом в Европе и США, но о родине не забыл — помогал стране бороться с врагом во времена Великой Отечественной войны, а своим соотечественникам — прославлять русскую культуру за рубежом. В честь 150-летия со дня рождения Сергея Рахманинова вместе с пианистом и народным артистом России Денисом Мацуевым — большим поклонником композитора — составляем портрет нашего выдающегося соотечественника.
О роли Чайковского в жизни Рахманинова
Впервые о Петре Чайковском Рахманинов узнал маленьким мальчиком от сестры Лены, которая часто пела романсы Петра Ильича ("Нет, только тот, кто знал" и другие). По словам Рахманинова, та музыка "захватила его душу". Первая встреча с мастером произошла позже, когда юный студент Московской консерватории — Сергей поступил туда в 12 лет — жил и учился у педагога по фортепиано Николая Зверева. Чайковский в те времена был самым крупным музыкальным авторитетом в Москве, а Рахманинов — одаренным учеником, которым гордился его учитель Зверев. Однажды Рахманинов исполнил "Ноктюрн" в присутствии Чайковского, с тех пор между мальчиком и его кумиром зародилась настоящая дружба.
Благодаря Петру Чайковскому студенческая опера Рахманинова "Алеко" была поставлена на сцене Большого театра. Рахманинов был "на седьмом небе". Но это еще не все. Накануне Петр Ильич сказал Рахманинову: "Я только что закончил оперу "Иоланта", в ней всего два акта, которых не хватит, чтобы заполнить вечер. Вы не возражаете, чтобы моя опера была исполнена в один вечер с вашей?" Рахманинов был ошеломлен тем, что к нему, "юнцу двадцати одного года", на "вы" обратился прославленный на всю страну пятидесятитрехлетний композитор, да еще с таким предложением. Совместное выступление с Чайковским, несомненно, дало толчок карьере молодого композитора.
Рахманинов часто советовался с Петром Чайковским, об одном из таких случаев рассказал ТАСС Денис Мацуев. В 2005 году произошла история. На концерт Мацуева в Париже пришел пожилой внук Рахманинова Александр Борисович. Он появился внезапно и сказал пианисту: "Я Рахманинов. Если вы сейчас же бросите эту сигарету, я сделаю вам подарок". Денис Мацуев рассказывает: "Я никогда не был заядлым курильщиком, в то время я мог выкурить сигарету после концерта. Я тут же выкинул ее и сказал: где мой подарок?" Тогда внук Рахманинова достал партитуры двух студенческих работ знаменитого деда — сюиту и фугу. Произведения были созданы как раз в период обучения Рахманинова в Московской консерватории. "По легенде, сочинения были направлены Петру Ильичу Чайковскому на совет и одобрение. Рахманинов просто боготворил Чайковского! Ноты потерялись, и никто о них не знал с тех пор, пока Музей имени Глинки (сейчас Российский национальный музей музыки — прим. ТАСС) не обнаружил эти партитуры и не послал внуку Рахманинова. Внук композитора принес нотные записи мне и сказал, что хочет, чтобы я сыграл их первым. Вы представляете, что я ощутил!" — делится эмоциями пианист.
О самокритичности и мастерстве Рахманинова
Судя по воспоминаниям современников и тем записям, которые оставил сам Рахманинов, он был чрезвычайно самокритичен и требователен к себе. Химик Иван Остромысленский вспоминал: "Он исключительно суров при оценке своих собственных достижений. Эта постоянная неудовлетворенность собой чрезвычайно характерна для всех действительно великих творцов <...> в то же время эта неудовлетворенность собой — тяжелая крестная мука". Далее Остромысленский рассказывает случай. После непринужденного дружеского ужина Рахманинов поделился впечатлениями о своем турне и сказал, что из всей программы, по его мнению, только один или два концерта ему удались, а все остальное — сплошная мука. "А между тем передо мной сидел признанный всем миром колдун-чародей, великий творец, постигший целиком все тайны рояля и ими в совершенстве овладевший", — писал Остромысленский.
На вопрос о том, помогают ли сомнения творчеству, Денис Мацуев ответил, что стоит судить по той музыке, которую Рахманинов оставил в наследство, а также по его записям, которые были выпущены без монтажа. По словам пианиста, раньше, во времена жизни Рахманинова, произведения записывали от начала до конца без остановок. Монтажа не было, поэтому сочинение нужно было сыграть целиком безукоризненно.
Представьте, какая должна быть подготовка. Какое должно быть качество исполнения, чтобы эту запись можно было оставить. Рахманинов действительно придирался к себе очень въедливо. Почему он не разрешал записывать свои концерты, в том числе на видео? Может, из-за своего перфекционизма
Рахманинов-пианист совместил в себе природную одаренность и технику, которая вырабатывалась годами. C возрастом качество его игры не становилось хуже, добавил Мацуев. Поздние записи не отличить от тех, которые были сделаны на двадцать лет раньше. "Он играет все одной длинной фразой. Вот его форма. Одна длинная лига, как говорят музыканты. Непрекращающиеся вешние воды, — метафорично добавляет Мацуев. — Вот это действительно уникально".
Об эмиграции и тоске по родине
Сергей Рахманинов не принял Октябрьскую революции и вскоре после смены режима в стране, в 1918 году, эмигрировал в Швецию, а затем в США. В 1930-х он построил виллу "Сенар" в Швейцарии (имение называется по первым буквам имен супругов Сергея и Натальи Рахманиновых). Композитор приезжал туда на лето вплоть до 1939 года, пока в Европе не началась Вторая мировая война.
"Разлука со своей семьей, со своей родиной... Он не мог отделаться от этого чувства до самой смерти, неимоверно скучал, доходило до депрессии. Не говоря уже о тех произведениях, которые он написал в эмиграции. Их было не так много, потому что он в основном играл как пианист, но в тех произведениях, которые есть, ностальгия по родине чувствуется буквально в каждой паузе, не то что ноте", — рассказывает Мацуев.
Рахманинов искал "встречи" с Россией, которую он навсегда оставил, не только в музыке, но и наяву. Именно из-за смутной ассоциации с родными пейзажами он приобрел имение "Сенар". "Когда я впервые там побывал, это место мне напомнило мини-Байкал. Люцернское озеро и Байкал по масштабам сравнить невозможно, но красота там тоже уникальная", — делится впечатлениями Денис Мацуев.
На вилле Рахманинов любил нянчиться с внуками, водить лодку и сажать растения, особенно сирень. "Сирень — символ его жизни, — продолжает Мацуев. — Рахманинов пытался высаживать ее и в Америке, как мне говорил его внук, и в "Сенаре". Белая сирень хоть как-то напоминала ему об Ивановке".
Знаковым местом для композитора было родовое поместье родственников Рахманинова Сатиных в Ивановке (в то время часть Тамбовской губернии). Там среди полей и кустов сирени были написаны многие сочинения, которые уже после смерти прославили Рахманинова как композитора. Романс c символичным названием "Сирень" был создан тоже в тех краях под впечатлениями от влюбленности в Наталью Сатину, которая позже стала супругой Рахманинова.
Денис Мацуев родом из Иркутска. Пианист утверждает, что такая ностальгия Рахманинова по родному дому ему прекрасно понятна. "Если бы меня разлучили с моей любимой землей, моими любимыми местами, я бы не выжил, — говорит он. — Я не могу без омуля, не могу без байкальской воды, не могу без кедровых орехов, без своих людей, которые там живут, без тайги. Я не знаю, что бы я рассаживал, если бы эмигрировал. (Смеется.) Но я не буду в другом месте, и, я надеюсь, так будет всегда".
О распространении русского искусства
Сергей Рахманинов помогал соотечественникам: и тем, кто находился в эмиграции, и тем, кто остался на родине. Например, известно, что музыкант направлял деньги в Фонд Красной армии во время войны, а также поддержал авиаконструктора Игоря Сикорского и проспонсировал создание первого вертолета в истории. Также Рахманинов старался продвигать отечественную культуру за рубежом."Скольким русским музыкантам он помогал. Скажем, он всячески способствовал тому, чтобы звучала музыка его друга, гениального Метнера. Понимаете, он играл Метнера, пропагандировал его, чтобы публика познакомилась с этим уникальным композитором", — говорит Денис Мацуев.
Сергей Рахманинов был знаком с будущим композитором и пианистом Николаем Метнером еще со времен Московской консерватории, они вместе ходили на занятия по фортепиано к Василию Сафонову (он был соратником Петра Чайковского и по его приглашению перешел на работу из Петербургской в Московскую консерваторию). К периоду обучения относятся первые воспоминания Метнера о Рахманинове, вот что он писал: "...Если бы мне было под силу собрать мои воспоминания о нем, я бы начал их с симфонических концертов, которые я начал посещать как ученик консерватории и где я видел Рахманинова не исполнителем, а слушателем. Так слушают только "имеющие уши". А ведь только "имеющие уши" умеют понять художественную притчу, и только с этого понимания начинается духовный рост артиста…"
Метнер и Рахманинов были друзьями с московских времен. В 1920-х годах, когда Рахманинов эмигрировал в США, он помог своему приятелю-композитору устроить концертное турне по Америке. В то же время в Новом Свете начинает расти слава Рахманинова-пианиста. Он в первую очередь играл шедевры фортепианного репертуара — сочинения Бетховена, Шопена, Шумана, Листа. Прославившийся классическими хитами, Рахманинов "понемногу заработал возможность исполнять музыку Николая Метнера, которого считал одним из лучших современных композиторов", писал приятель и биограф Рахманинова Оскар фон Риземан.
О многогранности Рахманинова
"Несколько лет назад издали уникальную запись, на которой Рахманинов знакомит Орманди (американский дирижер и руководитель Филадельфийского симфонического оркестра — прим. ТАСС) со своим последним произведением — "Симфоническими танцами". Он исполнил это сочинение для Орманди в его доме в Лонг-Айленде на своем рояле. Естественно, он не мог сыграть все только на рояле — он играл полностью все симфонические танцы за оркестр и подпевал иногда своим низким голосом", — рассказывает Мацуев.
Сергей Рахманинов один из немногих музыкантов, который достиг мастерства в трех ролях: композитора, дирижера и пианиста. Например, одно из своих классических произведений, Концерт №2, Рахманинов исполнял и как пианист, и как дирижер. 27 октября 1901 года, во время премьеры этого фортепианного концерта в Москве, автор солировал на фортепиано, а дирижировал оркестром Александр Зилоти, педагог и двоюродный брат композитора. Во время второго исполнения концерта в марте 1902 года братья поменялись "ролями". Услышать Второй фортепианный концерт в исполнении интерактивного оркестра, а также узнать больше о том, как Сергей Рахманинов выбирал между профессиями дирижера, пианиста и композитора, можно в спецпроекте ТАСС "Человек-оркестр".
Выделить какую-то одну из трех ипостасей Рахманинова сложно: музыкант в разные периоды жизни больше увлекался то сочинением своих композиций, то исполнением произведений других авторов. "Не только для меня, но и для людей, которые любят настоящее искусство, Рахманинов — это икона", — говорит Мацуев.
По сей день для меня никто не приблизился к его пению на рояле, к его гениальным интерпретациям не только своей музыки, но и других авторов. Никому из музыкантов не удавалось держаться на таком уровне: сочинять такую музыку, играть на рояле и переносить свои интерпретации на оркестр
Именно поэтому конкурс имени С. Рахманинова приглашает к участию не только пианистов, но и дирижеров, и композиторов. "Все три ипостаси были гениальны в исполнении Рахманинова. Именно в контексте этого, когда я задумывал конкурс Рахманинова, моей первой мыслью было провести его в этих трех ипостасях".
Анастасия Околита