В конкурсной программе главного российского фестиваля "Кинотавр" прошла премьера противоречивой и очень жесткой картины "Русский Бес" с Иваном Макаревичем в главной роли. Егор Беликов — об этой кровавой черной комедии.
Святослав (Иван Макаревич) — типичный парвеню, выскочка, паренек из ниоткуда, вдруг влюбивший в себя Асю (Любовь Аксенова), дочку управляющего крупным банком (инфернальный Виталий Кищенко), который по такому случаю дает ему денег на то, чтобы построить свой ресторан русской кухни. Сам Свят (ах, какие ироничные даны персонажу имя и кличка) придерживается крайне патриотичных взглядов, но идею патриотизма он понимает крайне превратно, и за показной его державностью и истовой православностью скрывается патологическая сущность.
Святослав убивает людей. Что сподвигло его к этому впервые, остается неясным почти до самого конца, хотя разгадка, казалось бы, лежит на поверхности. Дело в том, что они решили с Асей (кажется, в одностороннем порядке, то есть она решила), что до брака у них ничего не будет, все по православной вере, все по-правильному. Он сходит с ума на этом фоне и на фоне бесконечного количества проверяющих из всех возможных инстанций, которые приходят к нему в строящийся ресторан и требуют взяток за то, чтобы у него не было проблем. Таким образом они, очевидно, представляются ему прямыми врагами российской государственности.
Но дальше, как водится, больше. Перед непримиримым борцом с коррупцией встает вопрос веры в реальность, которая его окружает. Режиссер Григорий Константинопольский искуснейшим образом манипулирует нашим пониманием того, где же в его картине проходит грань между настоящим и вымышленным, между реальностью и плодом больной извращенной фантазии. Причем как режиссерской, так и фантазии персонажа. Впрочем, разница между героем и его автором не менее зыбкая, но об этом чуть позже.
Кто же такой Григорий Константинопольский и почему вы о нем, скорее всего, ничего не слышали? Ранее он снял "Восемь с половиной долларов", это блестящая картина, которая, скажем так, подзадержалась в 90-х: ее сняли в 1999-м, на широком экране впервые она была показана аж в 2011-м, безбожно устаревшая по обстоятельствам жизни героев (например, они ходят там в казино и снимают рекламу жвачки, где указана ее цена в долларах). Но это было столь увлекательное путешествие в мир упорного накопления первичного капитала, что оторваться от него было невозможно. В его кино — и китч, и треш, и черная комедия, и все это сделано на совершенно нездешнем уровне.
Но точно так же, как и "Восемь с половиной долларов", остался в 90-х и сам Константинопольский. В его мире были живы и классические бандиты, и все та же тарантиновская жестокость, позаимствованная у все того же символического для всего десятилетия "Криминального чтива". Видимо, осознав это, режиссер пошел в полный разнос. Подытожив всю свою мифологию в любимом народом формате мини-сериала "Пьяная фирма" (посмотрите, это входная точка в его творчество, остальное воспринимается тяжелее), он решил окончательно закрыть для себя вопрос о том, как, по его мнению, должна выглядеть в кино Россия.
В данном случае он чуть обновил свою девяностническую эстетику под обстоятельства 2010-х годов (снято все в самых модных местах Москвы: летняя веранда в Музеоне, бары Noor и 32.05), а затем усугубляет происходящее до тотальной пугающей резни, привычной всем любителям жанра. Многочисленные сюжетные линии болезненно запутываются, и кажется, что маньяк вот-вот себя разоблачит. Но и здесь нам подсказывают: что-то не так. Насилие будто игрушечное, ненастоящее: брызги крови — компьютерные, удары нарочито постановочные.
Отчасти это объясняется и бюджетными ограничениями, но все же фантасмагоричность постоянно чувствуется еще и поэтому. А затем, уж не будем говорить, в какой конкретно момент, в фильме появляется и сам Константинопольский, в кепке, с длинной бородой, в костюме, подражающий Федору Достоевскому. В этот момент дичь становится еще более дикой, жестокость — еще более шокирующей, реальность все быстрее уходит из-под ног. Так же, видимо, как и из-под ног самого автора, возможно, преодолевающего творческий кризис чуть позже среднего возраста. Удивительно, но этому моложавому и по-хорошему наглому режиссеру, который на пресс-конференции на утро после премьеры позволял себе демонстративно мучиться от похмелья, уже 54 года.
Так вот, возвращаясь к России по версии Константинопольского: пусть и показана она на примере богатой и красивой летней Москвы, но все же заметно, что у людей здесь не осталось ничего святого. Священник (Александр Стриженов), который не в состоянии ответить на пытливые вопросы маньяка ничего, кроме как "молись", осатаневшая чиновница (Юлия Ауг), которая почти в самом начале визита на инспектируемый объект требует денег, беспринципная жена банкира (Виктория Исакова), изменяющая ему за спиной, — вот такой предстает в глазах Святослава Россия как поле боя. Это, конечно, злая-презлая сатира, но никто до Константинопольского не подкреплял свою сатиру такой жуткой расправой над всеми врагами Родины.
Нет, очень заметно, что автора регулярно зашкаливает, ему отказывает чувство вкуса, такта и ритма. Его непрерывно трясет и лихорадит, он вставляет в фильм ничего не значащие, но просто красивые символически сцены, иногда несмешно шутит, но главное — что его мысль тут же встает и бежит дальше. Редко где сейчас встретишь в кино столько дьявольской энергии, подкрепленной при этом сосредоточенным авторским высказыванием. Для в целом аморфной программы "Кинотавра"-2018 это совсем не типично. "Русский Бес" — перегруженное, дикое и отчаянное кино, которое не стесняется быть бесстыдным, и это прекрасно.
В общем, Григорий Константинопольский — это одновременно и наш Тарантино, и ответ Гаю Ричи, и Гаспару Ноэ, и Ларсу фон Триеру (фильм отчетливо напоминает буквально только что показанный на Каннском фестивале "Дом, который построил Джек"). Более того, Григорий Константинопольский — это и есть тот самый заглавный бес, который возносится в итоге к милосердному русскому богу.
В кинотеатрах осенью 2018 года.