Чего вас лишила пандемия?
Дмитрий Песков, пресс-секретарь президента: Пандемия меня лишила трех недель, которые я потратил на болезнь. Пандемия лишила меня, как и нас всех, одного года в развитии страны, в будущем нам предстоит это компенсировать. Пандемия лишила меня моей живой работы, уникальной работы, которая перешла в понятное всем русло. Пандемия лишила меня в личном плане возможности покататься где-то на лыжах зимой и лишний раз, может быть, хотя бы на несколько дней куда-то съездить в отпуск летом.
Татьяна Голикова, вице-премьер России: В личном плане самая большая потеря — время, которое мы не имеем возможности уделить своим близким, а это самое важное, что есть у нас в жизни.
Дмитрий Чернышенко, заместитель председателя правительства: Прежде всего — сомнений. До пандемии планы по цифровой трансформации и развитию новых прорывных технологий укладывались в задачи с горизонтом в три — пять лет. Но прошлый год показал, что новая реальность диктует свои условия. Как никогда стали актуальны онлайн-форматы ведения бизнеса, удаленные сервисы и госуслуги, технологии искусственного интеллекта. Многие из этих направлений мы развивали и разворачивали что называется с колес, за считаные недели и даже дни.
У нас был серьезный стимул для перевода на цифровой формат взаимодействия граждан с государством, чтобы помочь как можно большему числу людей — в период самоизоляции россияне получили дополнительно на портале 40 новых социально значимых госуслуг. А количество зарегистрированных пользователей достигло 75,5 млн человек. И в среднем в день портал посещали 5 млн человек — на 3 млн больше, чем в доковидный период. Другой пример — использование технологий искусственного интеллекта, а именно голосового помощника, на базе единого федерального номера 122. Это стало большим подспорьем для операторов кол-центров.
Но, пожалуй, самое главное, о чем напомнила пандемия, — это о роли науки, которая, уверен, будет главной движущей силой в решении мировых проблем нового этапа нашей жизни.
Сергей Собянин, мэр Москвы: Пандемия заставила волноваться за здоровье близких людей. А для многих москвичей, в том числе моих знакомых, — обернулась трагедией потери близкого человека. Пандемия лишила возможности получать удовольствие от живого открытого города, в котором ежедневно бурлит жизнь. Вместо этого мы увидели пустые улицы и метро. Вместо участия в городских фестивалях мы стали невольными участниками "карнавала масок".
На борьбу с пандемией пришлось потратить сотни миллиардов рублей, которые могли бы быть использованы с гораздо большей пользой для москвичей. Впрочем, это временные потери. Экономика Москвы и доходы городского бюджета восстанавливаются достаточно быстро
Борис Титов, уполномоченный при президенте по защите прав предпринимателей: Пандемия — ужасная история. Она принесла множество потерь — и людских, и финансовых, заставила государственную машину очень быстро, практически на ходу перестраиваться для оказания скорой помощи. Надеюсь, мы все извлекли уроки из этого удара.
Лично я тоже болел — после прививки "Спутником V". Заболел на седьмой день после прививки буквально в конце года и проболел все новогодние каникулы. Но, слава богу, не сильно, в отличие от моих близких, которые по-разному болели, включая госпитализации.
Пандемия меняет сознание. Сначала тебя корежит от всего, ты не знаешь, чем заняться. Сидишь на "зумах", сидишь в интернете, пытаешься заниматься спортом. А потом ты так расслабляешься, и тебе уже так хорошо, день за днем протекают уже спокойно, мирно. И это очень опасно, потому что есть риск потерять связь с настоящей жизнью, подумать, что все уже стало хорошо.
Михаил Швыдкой, специальный представитель президента по международному культурному сотрудничеству: Пандемия лишила ощущения огромного пространства, возможности физического передвижения между странами и городами.
Олег Матыцин, министр спорта: Не лишила, а на известный период времени ограничила в общении с друзьями, нарушила ритм жизни.
Денис Проценко, главный врач московской больницы в Коммунарке: Пандемия лишила возможности видеться с пожилыми родственниками и путешествовать.
Мелита Вуйнович, представитель ВОЗ в РФ: Пандемия помешала мне регулярно видеться с членами моей семьи и отпраздновать мое 60-летие, которое планировалось больше года, с моей дочерью, тремя братьями, шестью племянниками и племянницей. Это должно было стать самым большим семейным событием за последние десять лет.
Александр Раппопорт, предприниматель, владелец сети "Рестораны Раппопорта": Мы ничего не потеряли, может быть, получили несколько седых волос.
Лев Лещенко, народный артист РСФСР: Лишила общения, это самое печальное. Не по телефону, не онлайн, а когда хочется видеть глаза человека, эмоции.
Станислав Черчесов, главный тренер сборной России по футболу: Пандемия лишила прежде всего мобильности и живого общения. Что касается формата работы, то в сборной, в отличие от клуба, он предполагает дистанционный характер, поэтому мы к нему привыкли.
Зельфира Трегулова, генеральный директор Третьяковской галереи: Очень не хватало общения с близкими. Свои 65 лет я отмечала с тремя людьми, и все равно сидя за большим столом на каком-то расстоянии друг от друга.
Пандемия лишила ощущения, что ты можешь четко планировать собственное будущее, будущее своей институции с точностью до дня, на два-три года вперед. Планы пересматривались с регулярностью раз в три недели. Иногда подкрадывалось опасение, что ситуация не поддается контролю вообще. Вот это, наверное, для меня самый тяжелый из уроков пандемии
Было тяжело и то, что в прошлом году мы были закрыты пять месяцев, в этом году в течение первых трех недель января. Надеюсь, это последний раз, когда музеи были закрыты. Людям нужно общение с живым искусством, это придает силы и невероятно подпитывает эмоционально, а мы в этом остро нуждаемся сегодня.
Юрий Башмет, народный артист России: Я очень надеюсь, что пандемия помогла осесть так называемой пене в искусстве. Что-то, что не длительное, краткосрочно успешное, явно ушло из нашей жизни. Люди теперь хотят, как я чувствую, искренности, настоящего на сцене.
Что вам дала пандемия?
Дмитрий Песков: Пандемия дала мне иммунитет от коронавируса, который я заработал в результате болезни. Никто не знает пока, к сожалению, сколько этот иммунитет будет действовать. Пандемия мне дала, наверное, чуть больше времени с семьей и с детьми.
Татьяна Голикова: Пандемия дала, наверное, неоценимый дополнительный опыт с точки зрения действия в чрезвычайных ситуациях, и в первую очередь это относится к быстроте принятия решений. Конечно, я не могу здесь говорить исключительно за себя, потому что основное время мы все проводили на работе и продолжаем проводить на работе, а на работе, как известно, если есть понимающий коллектив, коллектив, который работает на одну цель и одну идею, это залог успеха. Коллектив, в котором друг друга поддерживают, призван решать эти сложные задачи.
Дмитрий Чернышенко: Новый мир. Конечно, в его основе лежит все то, что человечеству удалось достичь за долгие тысячелетия. Но мир меняется, становится более прагматичным, стремительным, технологичным. Эффективность и результат — вот что самое главное.
С другой стороны, условия вынужденной изоляции научили нас больше ценить живое общение, наслаждаться встречами с близкими людьми. Переоценка ценностей — нормальный процесс в жизни каждого человека, но когда речь идет обо всем без исключения человечестве, чувствуешь особый смысл этого момента. Я думаю, после такой проверки на прочность мы все изменили угол зрения на происходящие вокруг нас события. Будем надеяться, что болезнь в итоге оздоровит общество, укрепит и сплотит его.
Сергей Собянин: Веру в людей. Без понимания и поддержки миллионов москвичей мы бы не справились с пандемией, жертв и потерь было бы гораздо больше. Уникальный управленческий опыт. В обычные времена мы имеем разный масштаб решаемых задач, разную скорость принятия решений и серьезно отличающиеся подходы к возникающим проблемам. Плюс к этому огромное количество норм и правил, регламентирующих буквально каждый наш шаг, что, порой, создает неразрешимые проблемы. В марте 2020 года — все изменилось. Согласования, на которые раньше тратили месяцы, сегодня требуют одного телефонного звонка. Решения, которые разрабатывались годами, сейчас принимаются за сутки. Этот опыт пригодится и после того, как город перевернет нынешнюю страницу.
Михаил Швыдкой: Банально, но пандемия позволила больше общаться с семьей. В очередной раз заставила подумать о жизни и смерти.
Олег Матыцин: Дала дополнительную энергию и понимание того, что жизнь очень непростая, надо находить решения в самых трудных ситуациях. Дала ощущение командной работы.
Денис Проценко: Новый опыт — врачебный и управленческий.
Мелита Вуйнович: Много новых друзей. Она напомнила мне о жизненных приоритетах — уделять время тому, чтобы наши близкие почувствовали нашу любовь и заботу. Пандемия также вызвала у меня сильную "сердечную боль" — я поняла, насколько велики человеческие страдания (не только из-за пандемии), и мы, как человечество, не можем оставить позади разногласия и объединиться в солидарности, которая необходима для борьбы с этой самой серьезной проблемой и риском для всех нас.
Александр Раппопорт: Мы научились быть более сдержанными, не вести бизнес разухабисто. Раньше мы тратили значительно больше средств на вещи, без которых можно обойтись, например маркетинг. Мы можем не покупать посуду и оборудование, на которые тратились раньше.
Мы достаточно в стране поверили в светлое будущее человечества, жили без подушки безопасности. Сегодня мы задумываемся о том, что может произойти, не двигаемся с закрытыми глазами на всей скорости вперед.
Лев Лещенко: Была возможность сосредоточиться на себе, заняться самообразованием, почитать, позаниматься спортом, посмотреть интересное кино, которое пропустил.
Станислав Черчесов: Возможность проанализировать и переосмыслить какие-то вещи. И конечно, побыть с родными и близкими, что очень важно для каждого человека, в том числе и для меня.
Зельфира Трегулова: Для меня открытием стало, как серьезно, глубоко, интенсивно, с какой отдачей люди работали 3,5 месяца в удаленном режиме, пока мы были закрыты. Как в самые сложные и тяжелые дни, когда на улице с трудом можно было встретить идущего тебе навстречу человека, хранители регулярно приезжали в музей.
Начинаешь гораздо больше ценить вечное и понимать, что довольно многое из того, на что рассредоточивались твои силы, относится к категории временного и суетного. И что стоит сосредоточиться на каких-то важнейших моментах, важнейших вещах, важнейших принципах.
Мне кажется, ценность реального живого общения с человеком, музыкой, искусством после конца карантина стала ощущаться по-особенному
Юрий Башмет: Переосмысление простых жизненных и человеческих ценностей.
Когда начнется нормальная жизнь?
Дмитрий Песков: Сейчас многие страны очень сильно набирают обороты в вакцинации, хотя она и идет разновекторно. И мы в России прилагаем усилия, чтобы набрать темпы на этом направлении. Если верить иммунологам о том, что необходима искусственная или естественная иммунизация 60–65% популяции, мне кажется, что такой уровень иммунизации где-то к середине лета должен быть достигнут. То есть август уже будет, что называется, с открытым забралом.
Татьяна Голикова: Конечно, то, когда мы снимем маски, связано, как я уже сказала, и с 60% провакцинированного населения, и с соблюдением нашими гражданами в этот период ограничительных мер, и тем, что коронавирус превращается в сезонный вирус, а это значит, с высокой долей вероятности, что мы будем прививаться регулярно. Ни мир, ни мы пока не накопили достаточного опыта с точки зрения понимания того, сколько держится иммунная защита. Конечно, сейчас все "подрасслаблены" и считают, что ковид уходит, ситуация сейчас лучше, но пока вирус еще никуда не уходит, надо беречь себя и своих близких.
Дмитрий Чернышенко: Ключевое слово в вопросе — "жизнь". Сложная, непривычная или мирная, спокойная — это и есть нормальная жизнь. В истории нашей страны были разные периоды, но никогда для всех и каждого они не были безоблачными. Еще один урок пандемии — уметь ценить жизнь.
Сергей Собянин: Большинство ранее действовавших ограничений мы отменили в январе-феврале. Скорее всего, оставшиеся ограничения можно будет отменить уже весной. Возможно, какие-то меры предосторожности (например, масочный режим в метро или ограничение массовых мероприятий) придется сохранять дольше. Все зависит от темпов вакцинации и формирования коллективного иммунитета.
Борис Титов: Когда мы все будем жить нормально. Чтобы был интерес в жизни, чтобы была перспектива, чтобы главным были семья, дети, интересная работа. Чтобы никто не думал о том, что нужно забрать все драгоценности мира для себя.
Михаил Швыдкой: Нормальная жизнь никуда не девалась, с моей точки зрения. Пандемия — это тоже нормальная жизнь. Поэтому думать, что когда-то что-то вернется, достаточно бессмысленно. Нужно стараться в самых разных предлагаемых обстоятельствах — и сложных, и трагических — жить нормальной жизнью.
Олег Матыцин: Она не останавливалась. Жизнь же внутри, все, что снаружи, — мы создаем сами.
Денис Проценко: Сложно сказать. И мы (медики) ждем этого не меньше, а может и больше. Город уже понемногу входит в привычный режим, однако соблюдать необходимые меры предосторожности по-прежнему стоит.
Мелита Вуйнович: Это очень сложно в то время, когда все еще есть люди, отрицающие реальность и верящие, что COVID — это легкое заболевание, не требующее введения социальных мер, но также и до тех пор, пока не будет согласия во всем обществе, где каждый будет выполнять свою роль. Важно начать с себя: что я могу сделать, чтобы помочь, даже если это неприятно или сложно.
Важно, чтобы все мы (страны, отдельные лица, общества, компании — все!) переосмыслили наш образ повседневной жизни, чтобы обеспечить себе возможность ответить на любой вызов. Это шанс сделать мир лучше
Александр Раппопорт: У меня нет волшебного зеркальца, в которое можно было бы посмотреть и узнать, когда все наладится. Я не знаю, что будет с пандемией. Конечно я верю в светлое будущее. Сегодня Москва — единственный город в мире, который живет и дышит. То же самое происходит во многих других российских городах. Я вижу, что происходит в других странах, это очень депрессивное состояние. Сегодня в Москве гораздо проще
Лев Лещенко: Нормальная жизнь практически уже началась в России, во всяком случае, уже и концертные, и кинозалы заполняются, театры, люди ходят на занятия фитнесом. К лету, думаю, все восстановится. Может быть, даже где-то весной, в апреле-мае.
Станислав Черчесов: В принципе, нормальную жизнь мы ведем и сейчас, просто присутствуют определенные ограничения. Кстати, в России мы начали жить более свободно раньше, чем в других странах. Общаюсь со многими друзьями и коллегами, которые подтверждают, что у них все гораздо жестче.
Зельфира Трегулова: Что понимать под нормальной жизнью? Если сравнивать это время с карантином весны 2020 года, то сейчас мы живем нормальной жизнью. Ходим в музеи, театры, ходим на концерты, пусть даже с ограничениями. Открыты кафе, открыты рестораны. Я очень часто обращаю внимание, что, заходя в дом, снимаю маску минут через десять — уже когда осознаю, что ее не сняла, настолько она "прирастает" к лицу.
Понятно, что никто из нас не застрахован от пандемии, но сейчас полным ходом идет вакцинация. И ты понимаешь, что через какое-то время количество заболевших будет снижаться. Вопрос в том — это уйдет когда-нибудь или мы привыкнем к жизни с ограничениями?
Юрий Башмет: Надеюсь, что уже скоро. Но важно внимательно продолжать соблюдать все рекомендации и быть разумным. Тогда все ограничения закончатся максимально быстро.