"Я избрал путь познания"
— Я на этой неделе зарядку делал, — говорит Сергей. — Сам. Есть такие упражнения — можно лежать на кровати и делать.
— Люблю Сережу слушать, — смеется Аня. — Он всегда начинает рассказывать с того, что можно начать над собой работать, не вылезая из кровати. Вот это классно, да?
Аня Колесникова — медицинский психолог, когда-то работала в психиатрической клинике специального типа: "У нас в стране восемь таких, там маньяки. Шизофрения, белый халат, решеточки". А потом перешла в благотворительность. Теперь она помогает фонду "Дом друзей" реабилитировать людей, живших на улице, — ведет здесь индивидуальную и групповую терапию. На "группе" — шестеро мужчин, кто-то постарше, кто-то помоложе, впрочем, при такой жизни возраст сложно разобрать. Аня спрашивает, что на этой неделе они сами сделали для своего здоровья. Подчеркивает: сами, а не потому что от вас здесь это требуют. Это про возвращение человеку ответственности за свою жизнь.
Бездомные — особая категория людей, которых я пока не могу разгадать. Они перекладывают ответственность за себя на все. Могут говорить о Боге, о соцслужбах, о погоде, о правительстве — о чем угодно, но не о себе. И совершенно теряют контроль над своей жизнью. Я до сих пор не могу понять, как это происходит, — они неглупые, очень небезынтересные, не то чтобы прямо пропащие люди. Но они теряют себя
В реабилитационном центре пытаются помочь "вернуть" людей самим себе. Кому-то нужно восстановить документы и оформить пенсию, кому-то — купить билет в родной город, у многих проблемы со здоровьем. Психологическая помощь нужна практически всем. Аня кидает подопечным мячик, предлагает громко протянуть какой-то звук (это работа с дыханием), просит вспомнить, что они любят. Это похоже на занятие в детском лагере и часто вызывает сопротивление: "Мол, я же взрослый дядя, что я делаю! А что взрослый дядя спился и в приюте живет, это ничего".
Аня просит взять карандаши и нарисовать мечту, "любую краказябру". Даня рисует грушу: "Очень люблю фрукты, чтобы организм поддерживали". Это распространенная история: у многих людей, попавших в приют, "потолок" мечты — это какой-нибудь шоколадный батончик. "Такое надо раскачивать, чтобы человек немножко огляделся. С другой стороны, когда маниловщина начинается — я хочу, чтобы я был богатый, — это тоже нереалистично, — говорит Аня. — Нужно что-то среднее".
А Герман Сергеевич рисует океан, пальму и сообщает, что хочет на Мальдивы. Потом признается, что это "просто для приятной картинки". Он, кажется, вообще фантазер. Ему 84, и на улице он живет последние 20, а то и 30 лет. "Он бродяга с большой буквы Б, — говорит Аня. — И он прекрасно знает, что немножко юродствует, хочет прослыть философом большим".
"Я избрал путь познания, — говорит о себе Герман Сергеевич. — Познание внешнего мира — зачем мы, откуда, что и как развивается. Это несовместимо с семейной жизнью. Если жениться, надо быть прагматиком, бытовые вопросы решать. Тогда некогда ходить познавать, все". Он родился, как сам говорит, в "Архангельской губернии", потом жил в Сибири. Работал на заводах и рыболовных судах, "в Европу перебрался, по командировкам". В 90-е заводы закрылись, он остался без работы и уехал в Москву — на заработки. Сам объясняет: "Здесь кипела жизнь, здесь история делалась". Рассказывает, что жил на улице и работал с политическими партиями: "Экспертиза, прогнозы, стратегия. Служебные записки политикам писал, объяснял суть вещей. Потому что у меня уже было выработано мировоззрение". Снимать квартиру оставалось не по карману, но на жизнь не жаловался.
Тогда деньги обесценились, они валялись на дороге, только не ленись поднять. Стоишь на остановке, начинаешь людям объяснять, — я-то разобрался, а они еще нет. Объяснишь — тебе раз, тысячу рублей
Кто его знает, может, что-то из этого и правда. "Объяснять" разное о политике он любит и сейчас.
Лет 15 назад Герман Сергеевич потерял ногу, попав под машину. И после этого жил на улице еще довольно долго. Обычно люди с таким опытом бездомности приходят в приюты на несколько дней — отогреться, отоспаться, постирать одежду и пойти дальше. Им слишком сложно вернуться даже в небольшое общество и жить по правилам. А Герман Сергеевич с "Домом друзей" уже полтора года — раньше жил в другом их приюте. Когда его спросили, не планирует ли он уйти, ответил: "Да нет, какая улица! Ты чё!" Ему восстановили документы, оформили пенсию и инвалидность. Он читает книжки и о своей жизни не жалеет: "Только с возрастом проблемы начались. Это лучшие годы были! Никакой бытовухи, история делалась".
"В моем кувшине не хватает… всего"
Как говорит директор фонда "Дом друзей" Лана Журкина, Герман Сергеевич здесь "как домовой" — никуда не уйдет, идти ему некуда. Есть здесь еще один такой человек — Анна Андреевна, пожилая дама с пьющими родственниками и сильным характером, она тоже прежде жила в других приютах фонда и стала здесь "талисманом". Но цель реабилитационного центра — не приютить человека, а вернуть его в общество. В идеале — так, чтобы он смог устроиться на работу и жить самостоятельно.
Многие считают, что занимаются ресоциализацией бездомных, имея в виду трудоустройство. Но это не ресоциализация, это только финальная точка. Нам часто говорят: это же здоровые вроде мужики, почему они не вкалывают? А у них утеряны трудовые навыки, нет порядка в голове
В "Доме друзей" занимаются помощью бездомным давно и системно. Есть, например, проект "Уличная медицина" — сотрудники выезжают, делают перевязки и дают лекарства. Есть здравпункт — сюда люди с улицы приходят уже сами. В реабилитационный центр можно попасть только после него — надо пройти осмотр, дезобработку и сдать нужные анализы. И здесь человек заново учится жить в обществе. "Вовремя лечь спать, почистить зубы, умыться, сменить постельное белье, участвовать в коллективном труде — из этого складывается социализация", — говорит Лана. Поэтому здесь жесткие правила: распорядок дня, уборка, приготовление еды, телевизор строго по часам, политические ток-шоу — под запретом. Когда человек немного приходит в себя, с ним вместе составляют план — что делать дальше. Реализовать удается не всегда: многие срываются и уходят.
…Одна "милая девушка", художница лет 25, рисовала фей и "была такой нежной, что не могла даже фантик поднять". Она жила в собственной квартире — и захламила ее так, что "перестала в нее влезать". И чтобы ее оттуда вывезли, занялась проституцией — попросила увезти ее в бордель, а оттуда каким-то образом попала в "странную семью" в Сибири и долго оттуда сбегала. По крайней мере, так она рассказывала об этом психологу Ане. "Я думаю, это правда, — говорит она. — Потому что такое придумать мне бы не пришло в голову. Мне кажется, это психиатрия, здесь надо таблетки подключать". Из центра девушка ушла — не смогла принять, что ей нужно будет расхламить квартиру и пойти к психиатру. Задерживать людей здесь не могут, даже если понимают, что они снова окажутся на улице. Таких "неудачных" историй много — и сотрудникам приходится с этим как-то жить.
Лана Журкина надеется, что с Михаилом Михайловичем — получится. Ему 66, и он 15 лет состоит в сообществе анонимных алкоголиков. Когда-то работал на скорой помощи, помогал Доктору Лизе (Елизавета Глинка, основатель организации "Справедливая помощь", погибла в 2016 году — прим. ТАСС), и Лана знала его как очень хорошего врача. Она в свое время звала его работать в "Дом друзей", но он отказался. "А потом у него жизнь сделала очередной коллапс, он оказался на улице, — рассказывает она. — Зависимость берет свое. Но он еще может дать обществу что-то. Я его рассматриваю как нашего будущего сотрудника". Здесь половина работников — бывшие подопечные, и это дает возможность помогать, как говорит Лана, по принципу "равный консультант". Например, есть сотрудник, в прошлом употреблявший наркотики, — и он может по виду и поведению человека определить, "под чем" он. "Они понимают тех, кто приходит, и понимают, когда эти люди стараются приукрасить свою историю, врут", — объясняет Лана.
На групповой психотерапии Михаил Михайлович рисует солнце, но сам не может объяснить почему. "Раньше была мечта — стать хорошим специалистом. Врачом. Я стал им, — говорит он. — Потом пришла вера. И понимание, что я-то — вот такая вот букашка и ничего не могу сам… Если мне Бог не даст сил и возможностей, то ничего не получится". Поговорив с Аней и группой, перерисовывает мечту: теперь там кувшин. Он пуст. "В моем кувшине не хватает… всего". — "Вы хотите его наполнить?" — "Да. Иначе не получится отдавать". Такие абстрактные мечты — не лучший вариант: психолог просит думать о чем-то конкретном. У Михаила Михайловича это, видимо, мечта о трезвости.
"Ему за 70, но он выбрался"
Сергею Евгеньевичу за 60, он мечтает спеть под рояль и читает исторический роман про Людовика XIV. Когда ему было около 30, его мама покончила с собой. Лана предполагает, что это было у него на глазах, "и у него появился блок, что мама куда-то ушла". И он ждал ее 35 лет. "Я говорю: "Сережа, а не возникала мысль, что мама слишком надолго ушла?" — "Нет, она сказала мне ждать, я ждал", — рассказывает психолог Аня. Поскольку она работала с "большой психиатрией", то иногда по поведению человека может предположить, что у него есть психическое расстройство. Тогда фонд приглашает волонтера-психиатра. Правда, назначить лекарства он не имеет права — нужно уговорить подопечного, чтобы тот сходил к врачу "официально". Возможно, это как раз случай Сергея Евгеньевича. Лана говорит, что это распространенная история — в советское время детей с такими особенностями боялись водить к психиатрам и скрывали. И когда родители умирали, они оставались без пенсии, без работы, без денег, "абсолютно не понимая, как жить".
После смерти мамы Сергей Евгеньевич остался один. Соседи подкармливали его молоком и хлебом, он годами не ел нормальной еды, а потом стал выходить на помойку и нести в дом хлам. "Открываешь дверь в квартиру — и там стена из мусора. Он потом говорил, что жил в коридорчике между двух дверей. Потому что все остальное было завалено", — рассказывает Лана. Последнее время он жил в подъезде — и "дико орал". Тогда соседи вызвали скорую, полицию, подключили СМИ — и через какое-то время Сергей Евгеньевич оказался здесь. "Он у нас недолго, и я считаю, налицо грандиозный прогресс, — говорит Лана. — Он общается с людьми, он не конфликтный, он придерживается распорядка. Только вечером беспокоится, начинает суетиться. Я думаю, потому что вечер для него — время выйти на помойку".
Из его квартиры вывезли несколько контейнеров мусора, но жить в ней нельзя — пол сгнил из-за потопа, ванны нет вообще, "в общем, катастрофа, а не квартира". Один он жить в любом случае не сможет, но с сопровождением — может быть. Сейчас у "Дома друзей" появился еще один проект: фонд снял квартиру, и кто-то из выпускников реабилитационного центра будет жить там — не самостоятельно, под присмотром, но все-таки. Есть и другие варианты — например, у фонда есть партнеры, которые берут выпускников к себе на работу. Иногда — с проживанием. "Мы их выбираем очень тщательно, — говорит Лана Журкина. — Потому что когда предлагают работу семь дней в неделю и за 20 тысяч рублей — нет, это не история про то, чтобы человек восстановился". А это здесь — главное.
"Если "восстановить" удается, то чувствуешь себя практически одним из индуистских богов, — смеется Аня. — Говоришь себе: вау, такую историю вывезти". Пусть даже не с первого раза.
…Одной "довольно молодой женщине" здесь оформили паспорт — и она быстро нашла работу и ушла. Через несколько месяцев вернулась с колото-резаной раной. Оказалось — она заработала и поехала в Подмосковье к сыну, у которого родился второй ребенок. (Она с родными не живет — "старается не лезть", не хочет мешать. Такие ситуации — когда люди оказываются на улице при живых и непьющих родственниках — вовсе не редкость.) На вокзале женщина встретила своего бывшего возлюбленного — он сам бездомный и был там с пьяными друзьями. В итоге все ее деньги пропили, а ее пырнули ножом. В "Дом друзей" она попросилась из больницы, потому что еле передвигалась. И рыдала, что купила внуку плюшевого белого медведя, а он потерялся. Женщину долечили, она снова стала работать, и ее отправили к сыну — на этот раз проводили до вокзала, чтобы, как говорит Лана, "этот бывший любимый человек не напортил ей". Но пока она пообещала, что "с мужиками завязала, будет работать".
Сергей тоже завязал. Ему около 70, и когда-то "он был очень крутой, очень богатый". Но все спустил на казино, наркотики и алкоголь. Он и здесь "все равно во что-нибудь поигрывал — в такую игрушечку, сякую игрушечку, то себе энергетик купит". Говорил психологу: "Аня, я уже старый, ну хоть немножечко". Его удалось удержать. Он пытался восстановить отношения с семьей, "звонил, отважничал", но ни сын, ни бывшая жена общаться не захотели. Сергею нашли жилье — у богатых людей, которые из благотворительности решили приютить у себя бывших бездомных, прошедших реабилитацию. "И часть из них, "не наши", там забухали, — рассказывает Аня. — А Сергей позвонил нам и говорит: "У меня такое тут испытание — все пьют". Но он не выпил, удержался. Да, ему за 70, но он выбрался".
Если вы хотите помочь
- Фонд "Дом друзей" снимает под приют помещение в одном из спальных районов Москвы. Организация выиграла президентский грант, и он покрывает большую часть расходов. "Это, наверное, первый год в моей жизни, когда я могу сказать, что можно выдохнуть", — смеется Лана Журкина.
- Тем не менее помощь нужна. Много средств уходит на восстановление документов — в частности, на оплату госпошлин и штрафов. А документы фонд помогает восстанавливать очень часто. Нужны деньги на покупку билетов в регионы — иногда человеку просто нужно помочь вернуться из Москвы в родной город, где у него есть дом. "Дом друзей" помогает оформлять инвалидность — но пока это не сделано, люди не получают нужные препараты бесплатно, и их нужно покупать. У фонда, например, есть подопечный, на лекарства которого в месяц нужно 18 тысяч рублей. Также нужны деньги на продукты, бытовую химию и средства гигиены.
- В фонде просят не приносить одежду б/у — нет ресурсов ее хранить и сортировать. Если вы хотите помочь вещами, лучше сдать их в благотворительный фонд "Второе дыхание" — "Дом друзей" с ними сотрудничает, и там одежду могут разобрать и передать только нужное. Но нижнее белье, носки, ночные сорочки (новые), а также резиновые тапочки, шапки, варежки и теплая обувь (можно б/у, но в хорошем состоянии) здесь нужны всегда. Как и перевязочные средства — для медицинской помощи не только людям в приюте, но и тем, кто живет на улице.
- Если вы хотите помочь деньгами или еще чем-то, то можно позвонить по телефонам +7(991)227-03-37, +7(925)865-21-77 или перевести средства здесь. Также актуальная информация есть на странице организации в социальной сети "ВКонтакте".
Бэлла Волкова