Клоун поневоле
В сентябре 2021 года Ольга С. отвела своего сына в первый класс общеобразовательной школы в Балашихе. У Матвея СДВГ — синдром дефицита внимания и гиперактивность. При этом у мальчика сохранный интеллект, он пришел в школу, уже умея читать, имея хорошую подготовку по английскому языку. Но проблемы в учебе и в отношениях с одноклассниками начались сразу.
Он допускал обидные ошибки по невнимательности, например, при списывании пропускал буквы в словах, делал много помарок в прописях, не мог сосредоточиться на простом задании. Но больше всего претензий у учителя было к поведению мальчика.
"Ему было тяжело высиживать целый урок, а когда сын устает, он может начать гудеть, ерзать на стуле, ложиться на парту, — рассказывает Ольга. — На одном из уроков он так вертелся, что опрокинулся со стулом навзничь и ушибся. Отделался шишкой. Занятие было сорвано".
Учитель пыталась исправить ситуацию беседами, замечаниями, заметками в тетради, но поведение Матвея в ответ на критику становилось только хуже, несколько раз на фоне переутомления у него случалась истерика. После этого учитель звонила маме, та срывалась с работы, забирала сына домой.
"Это был ад без конца и края, — вспоминает Ольга. — Кроме проблем с обучением прибавилась травля. Матвей очень хотел дружить, но выражал эмоции слишком громко, постоянно носился, кричал, мог в игре навалиться на ребенка. Естественно, это не нравилось детям, они его не понимали. Но быстро смекнули, что Мотька не считывает иронию, троллинг и взрывается, когда его в открытую дразнят. Он стал в классе таким живым аттракционом, клоуном поневоле, а я не могла ему помочь".
Спустя полгода, не выдержав конфликтов с родителями и дирекцией школы, Ольга забрала сына на домашнее обучение.
"Последней каплей стало предложение перевести Мотю в коррекционную школу и учить его по облегченной программе. Хотя он может учиться по программе общеобразовательной школы, когда дома я с ним занимаюсь в спокойной обстановке, он все задания делает правильно, он старается, у него отличная память, богатая фантазия".
Полгода Ольга занималась с сыном самостоятельно и оплачивала ему репетиторов. При этом понимала, что обучение на дому в долгосрочной перспективе сыну не подойдет — Матвею была необходима социализация, он страдал от одиночества.
"Во второй класс мы пошли в небольшую православную семейную школу — я не нашла альтернатив у нас в городе, — рассказывает мама мальчика. — Мне советовали другую общеобразовательную, ресурсную, но я боялась, что ситуация повторится, что диагноз сына будет достоянием общественности, снова начнется травля. Сейчас Матвей учится в небольшом классе. Сын меньше отвлекается, и отношения с небольшим количеством людей наладить проще. Правда, общения со сверстниками в таких условиях ему не хватает. Зато учитель может уделять ребенку гораздо больше внимания".
Сценарий истории Ольги и ее сына — когда родители особого ребенка обожглись в общеобразовательной школе и забрали его на семейное обучение — реализуется часто. Хотя российский федеральный закон №273 "Об образовании" предусматривает обучение детей с особыми образовательными потребностями в массовой общеобразовательной школе. Согласно этому закону, по запросу родителей или законных представителей ребенка с физическими или психическими особенностями здоровья в любой образовательной организации могут быть созданы специальные условия обучения с учетом возможностей конкретного ребенка.
Ребенку может быть назначен тьютор, составлен индивидуальный план и расписание обучения. Для этого ребенок должен пройти психолого-медико-педагогическую комиссию — ПМПК. Именно она решает, какая помощь нужна ученику. В некоторых случаях и сама школа может рекомендовать ребенку тьютора.
"В заключении ПМПК прописывают, если ребенку необходим тьютор, — объясняет Елена Кулакова, декан психологического факультета Института детства Московского педагогического государственного университета. — Если родитель этот документ предоставит администрации школы, школа будет обязана обеспечить этого ребенка тьютором".
Но, несмотря на это законное право, многие родители не решаются на ПМПК: и из страха огласки в школе и дискриминации, и из нежелания признавать проблемы ребенка.
При этом даже те, кто признают, что ребенку нужна помощь, порой плохо понимают, кто такой тьютор и для чего он нужен.
"Дядька", наставник или помощник учителя?
Понятие "тьютор" появилось в лексике российских педагогов сравнительно недавно — около десяти лет назад. В переводе с английского языка оно означает "наставник", "репетитор", но на практике функции тьютора могут сильно отличаться от учительских.
Руководитель научно-методического центра Института проблем инклюзивного образования Московского государственного психолого-педагогического университета Елена Самсонова подчеркивает, что вне зависимости от особенностей подопечного ребенка тьютор должен включить его в учебный процесс и научить максимально возможной для него самостоятельности и в учебе, и в социальной и повседневной жизни.
"В 2017 году Минтруд принял приказ об утверждении профессионального стандарта "Специалист в области воспитания". Там есть шестая трудовая функция, которая называется "тьюторское сопровождение": основным предметом работы тьютора, согласно этому стандарту, является разработка и помощь ребенку в реализации индивидуального образовательного маршрута. Этот маршрут составляет команда школьных специалистов, но именно тьютор может быть координатором взаимодействия в этой команде, потому что он самый близкий его сопровождающий, он лучше всего знает его индивидуальные особенности".
Директор московской школы №548 Ефим Лазаревич Рачевский говорит, что в тьюториал приходят педагоги разных специальностей.
"Понимаете, — объясняет Рачевский, — вот какой парадокс: в школах есть должность "тьютор". Но у нас нет ни одного сотрудника, у которого бы в дипломе было написано "тьютор". Любой педагог, который знает основы возрастной психологии, понимает, что из себя представляет педагогика, может стать тьютором".
Московская школа №548 уже много лет лет достигает больших успехов в обучении школьников. Кроме академических достижений учеников она известна тем, что в ее стенах создана отличная принимающая и поддерживающая среда для детей с ОВЗ — ограниченными возможностями здоровья.
Еще в 2013 году, когда понятия "инклюзивное образование" и "особые образовательные потребности" только появились в российском законе "Об образовании", Ефим Рачевский сумел организовать комфортные условия для обучения учеников с ОВЗ. Тогда же в штате появились тьюторы. Сейчас в школе, которая состоит из нескольких корпусов, работает более 40 таких специалистов.
Кстати, у Пушкина в Царскосельском лицее тоже был тьютор, его звали Константин Сазонов, очень неординарная фигура, — это его дядька был. Но вообще первые тьюторы появились в Англии в университетах, в Оксфорде, в Кембридже, где-то в XVIII веке в эпоху Тюдоров
Ефим Рачевский говорит, что сегодня тьюторы вышли за рамки задач "дядьки", который присматривает за ребенком. К старинному значению слова ближе всего тьютор-ассистент: он обеспечивает ученику с инвалидностью нормальную жизнедеятельность. Берет на себя технические функции родителя на время, пока ребенок в школе: помогает добраться до столовой, раздевалки, отводит в туалет, сопровождает на прогулке.
Тьюторы, которые работают с группами продленного дня, выполняют скорее функцию воспитателей: они играют, гуляют с детьми, помогают им делать домашнее задание. Их главные задачи — присмотр и уход.
Еще одна категория тьюторов сопровождает детей, которые перешли на индивидуальные образовательные программы. Как правило, это успешные, одаренные дети, они участвуют в предметных олимпиадах, серьезно занимаются музыкой, творчеством.
Тьютор помогает им правильно планировать время, формировать индивидуальное расписание, реализовывать цели.
"Чтобы ребенок не запутался в этом, я обычно каждый год издаю приказ об этих детях, — говорит Рачевский. — Этот приказ — по сути дела, индульгенция о том, что их нельзя ругать за несделанное домашнее задание, необязательно вовлекать в ежедневные школьные дела, а надо смотреть, чтобы он поел перед олимпиадой. Выяснить, как самочувствие, понять, какой климат у него дома, в семье, создать ему максимум комфорта. Тьютор — это сопровождающий, поддерживающий, очень личный педагог".
Тьюториал подразумевает даже помощь ребенку в выборе будущей профессии: такие педагоги выявляют интересы учеников, консультируют, организуют встречи с профессионалами и визиты на различные производства.
Но среди многообразия задач тьюторов особое место занимает помощь в учебе детям с ограниченными возможностями здоровья.
Маршрут построен
Тьютор, который работает с детьми с ОВЗ, тоже помогает ученикам выстраивать жизнь в школе, при этом детям с расстройством аутистического спектра, с поведенческими особенностями сопровождение нужно и на уроках, и на переменах.
"У нас есть такой первоклассник, ему с самого начала, с 1 сентября, нужна индивидуальная помощь в простраивании маршрутов, даже поход от раздевалки к кабинету, — рассказывает заместитель директора по воспитанию, социализации и безопасности школы №548 Надежда Гарниш. — Это необходимо до тех пор, пока этот маршрут не простроится у ребенка в голове. Потому что любая ситуация, которая выходит за рамки его понимания, может привести к панике, истерике, ребенок теряется. И учитель, когда у него еще 30 первоклассников, не может уделить внимание именно этому ребенку, либо все остальные окажутся без внимания. Поэтому здесь прикрепляется тьютор".
На уроке тьютор помогает ребенку концентрироваться на задании, не отвлекаться, контролирует темп работы в зависимости от возможностей ученика. При этом он не делает работу за ребенка.
"Тьютор не просто сидит на уроке с ребенком и следит, чтобы он не мешал остальным 30 ученикам. Тьютор заранее обсуждает с учителем программный материал и способ его подачи, это могут быть индивидуальные задания меньшей сложности, чем у класса. Но важно, чтобы эту задачу ребенок в итоге смог выполнять самостоятельно. И учитель должен понимать, что спросить этого ребенка и в какой момент, договорившись о знаках от тьютора. Или включить его в групповую работу — все это командная работа учителя и тьютора", — поясняет Елена Самсонова.
Спокойная обстановка в классе — тоже задача тьютора. Нужно понимать, когда ребенок устал, когда надо выести его в коридор, и предупредить истерику, успокоить. Он должен видеть, в каких областях ребенок испытывает дефицит и почему.
"У таких детей часто все прекрасно с интеллектом, при правильном подходе они хорошо учатся, — отмечает Надежа Гарниш. — Поначалу тьютор находится на уроках с ребенком постоянно. Позже, если у него уже появляются алгоритмы действий и поведения, уже можно не сопровождать каждое занятие".
Важнейшая задача тьютора — помочь ребенку выстроить здоровые отношения с классом. Именно он выступает наставником и воспитателем не только подопечного, но и других детей в коллективе.
"У нас в седьмом классе есть мальчик с нарушениями координации движений, — говорит Надежда Гарниш. — И дети привыкли, что если куда-то идут, например в столовую строятся, то они ему сразу: "Давай руку". Нет такого, чтобы кто-то сказал: "Не встану с ним, потому что он не такой". Наоборот, с двух сторон подбегают: "Пойдем вместе!" Это каждодневный разговор о том, что мы поддерживаем таких детей, мы внимательны к ним. Но никогда не выделяем особенного ребенка, его инвалидность, как раз наоборот, стараемся сделать так, чтобы он не чувствовал себя особенным".
Битва за профессионалов
Как правило, тьютор в школе работает сразу с несколькими учениками, а администрация выстраивает логистику занятий, чтобы он мог помогать детям на разных уроках.
Обеспечить ребенка тьютором — тоже задача школы. Таких специалистов не набирают в штат по умолчанию, но если в класс приходит ребенок, нуждающийся, по решению Центральной психолого-медико-педагогической комиссии, в помощи тьютора, то школа обязана его предоставить. Государство, в свою очередь, выделяет на эту помощь деньги.
"В Москве нормативно-подушевое финансирование. То есть деньги следуют за учеником, — объясняет Ефим Рачевский. — Весь бюджет школы складывается из совокупности этих подушевых нормативов. Сколько детей, столько и денег. Нормативы детей с ОВЗ выше обычного, поэтому мы можем из этих дополнительных средств выделить деньги на ставку тьютора. Если школа рационально распределяет свой бюджет, там есть деньги и на тьюториал".
При этом, отмечает Елена Кулакова, сегодня в педагогической среде ощутим кадровый голод.
"Узкие дефектологи — сурдопедагоги, тифлопедагоги, кто занимается детьми, имеющими нарушение слуха, нарушение зрения, — это страшный дефицит в стране. Есть такие регионы, где на целую область один тифлопедагог, официально имеющий базовое образование тифлопедагогики. И если дефектологов не хватает, то и квалификация тьюторов, умеющих работать с детьми с ОВЗ, их профессиональный уровень тоже будут страдать".
Сегодня Институт детства МПГУ готовит в год около тысячи специалистов в области дефектологии. Среди них более половины — выпускники бакалавриата, остальные — окончившие магистратуру и программу переподготовки, которая действует в течение десяти месяцев. Специальных программ подготовки по специальности "тьютор" в университете пока нет.
Руководитель научно-методического центра Института проблем инклюзивного образования Московского государственного психолого-педагогического университета Елена Самсонова говорит, что сегодня, по сути, идет становление профессии тьютора: методисты, учителя, психологи, дефектологи работают над созданием стандартов этой специальности.
"У нас есть госзадание от Министерства просвещения — выстроить профиль профессиональных компетенций тьютора на основе профессионального стандарта.
Профессиональный стандарт — это перечень того, что тьютор должен знать, уметь и делать. И на основе профиля нужно выстроить сейчас подготовку таких тьюторов. Мы уже открыли магистратуру по тьюторскому сопровождению, разработали программу переподготовки, она уже реализуется у нас в университете, к нам приезжают тьюторы из разных регионов России.
В прошлом году мы проводили исследование, к какой педагогической профессии ближе тьютор. И получается, что нет самой близкой, потому что педагогов-психологов готовят больше инструментально, им дают методики, диагностики, коррекции, но они не заточены на формирование у ребенка самостоятельности. А социальные педагоги заточены, но не имеют инструментов диагностики. Дефектологи больше отталкиваются в работе от диагноза ребенка. Поэтому нам предстоит соединить профессионализм, самые сильные стороны разных специалистов, чтобы дать тьюторам максимально эффективные навыки для работы с детьми".
Карина Салтыкова