Со стороны в происходившее было невозможно поверить: встретив 1914-й в относительном согласии, спустя полгода страны Старого Света разделились на два враждующих лагеря, начав мировую бойню. До конца года в войну включились 11 государств (позже это число возрастет до 38), столкновения развернулись на Восточном, Западном, Балканском, Закавказском фронтах, унеся за считаные недели жизни сотен тысяч человек. Из тюремной камеры за набиравшей ход катастрофой следил человек, которого иногда называли ее виновником, — бомбист Гаврило Принцип. По иронии истории его пощадили: Принцип считался несовершеннолетним. Смерть — от естественных причин — настигнет его позже, в 1918 году, когда утихнет и поднятая им мировая буря.
XX век начинается
По свежим следам убийства Франца Фердинанда Австро-Венгрия предъявила ультиматум Сербии — государству, которое считала причастным к выстрелу Принципа. Обвинения (в официальной ноте) звучали так: "Из показаний и признаний виновников преступного покушения явствует, что сараевское убийство было подготовлено в Белграде, что оружие и взрывчатые вещества, которыми были снабжены убийцы, были доставлены им сербскими офицерами и чиновниками, входящими в состав "Народной обороны" и что, наконец, переезд преступников с оружием в Боснию был организован и осуществлен начальствующими лицами сербской пограничной службы". Вывод, следовавший из этого, казался австрийцам и немцам непреложным: Сербия несет ответственность за кровопролитие. Действительность сложнее: даже спустя век сложно оценить, насколько обвинения Вены соответствовали фактам.
Современники оспаривали версию австрийцев, основываясь на гражданстве Принципа. Родившийся в 1894 году, он с появления на свет был причислен к подданным монархии Габсбургов. Серба по национальности, Принципа отталкивала национальная политика Вены. Приняв участие в протестах, он эмигрировал в Сербию, но находил себе место за рубежом с трудом. Как несовершеннолетнему ему присылали деньги родственники, а сам он время от времени пересекал границу в обратном направлении, возвращаясь в австрийскую Боснию.
Жившие там старики еще хорошо помнили эпоху турецкого (османского) господства. Только в 1878 году край перешел к Вене после поражения войск султана на поле боя, но юридически оформление аннексии состоялось только в 1908-м. Оно и вызвало протесты: сербы и часть боснийцев региона мечтали избавиться от власти османов не для того, чтобы оказаться в Австро-Венгрии, а чтобы войти в состав Сербии.
Подхваченный националистической волной Принцип скоро примкнул к радикальному флангу местных сепаратистов. Кумиром в их среде считался Богдан Жераич, в 1910 году предпринявший попытку убить губернатора Боснии и Герцеговины Марьяна Варешанина. Когда столицу региона Сараево посетил император Франц-Иосиф, под угрозой оказалась и сама августейшая особа. За сербской стороной границы решимость единоплеменников, как и их ожесточение, не оставалась без внимания. Помощь поступала от радикальной организации "Народная оборона" — ее-то и упоминали австрийцы в своем ультиматуме.
Обращение в бомбисты
Впервые оказавшись в Сербии в 1912 году, Гаврило Принцип сразу окунулся в среду крайне правых, включавшую участников "Народной обороны" и еще более радикальной группы — "Объединение или смерть" ("Черная рука"). Первоначально Принцип не вызывал у старших единомышленников особенного интереса. Когда в том же году разразилась Первая Балканская война против турок, Принципа не взяли даже солдатом, посчитав не годным для фронта. Это имело неожиданное последствие: будущий убийца так и не овладел ни одним из видов оружия, то есть не умел хорошо стрелять и из револьвера. Вместо уроков физподготовки он много читал — в основном националистическую литературу — и приходил на встречи группы боснийских эмигрантов в Сербии, принадлежавших к организации "Молодая Босния".
В первой половине 1914 года младобоснийцам стало известно о планах австрийского престолонаследника посетить Сараево. Как утверждал впоследствии сам Принцип, тогда же ему пришла идея вернуться еще раз на родину и убить кронпринца. Австрийские следователи эту версию оспаривали. По их мнению, несовершеннолетним террористом руководили взрослые люди, входившие в "Народную оборону" и "Черную руку", чьи связи тянулись вплоть до королевского дворца в Белграде. Если бы версию о причастности Сербии удалось подтвердить, основания для объявления войны становились бы более весомыми. Но даже спустя столетие ясности в этом вопросе не существует.
Несмотря на это, по горячим следам Австро-Венгрия отыскала много доводов в пользу своих подозрений. В Вене узнали, что оружие гражданскому Принципу одолжил участник Первой Балканской войны Милан Циганович и он же обучал его стрелять из пистолета, а наблюдение за подготовкой вел член "Черной руки" майор Воислав Танкосич. Правда, лично он не встречался с Принципом, зато обеспечил заговорщика и двух его товарищей — Трефко Грабежа и Неделько Чабриновича — протекцией на границе. Миновав ее, Принцип ступил на землю Боснии, с трудом скрывая охватившее его волнение. Остановившись в случайном доме, он в разговоре едва не выдал планы готовившегося покушения, но отчего-то сведения о подозрительном мигранте прошли мимо местной полиции.
Тени удлиняются
Выходит ли, что австрийцы были правы в своей версии произошедшего и за убийством престолонаследника стояли сербы? И да, и нет. Трактуя факты в свою пользу, Вена стремилась упростить общую картину. Хотя на курок нажал Принцип, заговор насчитывал семерых участников. Трое из них оставались в Боснии, а еще один прибыл из Западной Европы. Доля прошедших (очень краткую) боевую подготовку в Сербии не превышала половины от числа террористов.
Реагируя на выпады Австрии, настраивавшейся на войну, сербские газеты парировали, что убийство не могло бы состояться, не будь в нем заинтересованы высшие круги Вены. В них Франц Фердинанд издавна
обзавелся недоброжелателями из-за неравного брака с графиней Софией Хотек. Есть тут связь или нет, но вышло так, что непрофессионализм Принципа как стрелка уравновешивался крайне плохо организованными действиями охраны — недостаточно многочисленной и не соблюдавшей правила безопасности. Сыграв на руку террористам, советники Франца Фердинанда опубликовали в газетах точный маршрут поездки по Сараево и постарались его выдержать. Не скрывалось, в которой именно машине (из нескольких входивших в кортеж) поедет наследник. Кроме того, как обнаружилось, в окружении кронпринца не нашлось никого, способного дать совет, как вести себя в экстраординарной ситуации. Как следствие, еще до встречи с Принципом Франц Фердинанд едва не погиб, только его убийцей мог оказаться другой террорист — Неделько Чабринович.
Бульвар семерых убийц
По первоначальному плану "Молодой Боснии" знаковая городская набережная Аппеля должна была превратиться для Габсбурга в "бульвар бомбистов". Все семеро вооруженных револьверами и бомбами националистов рассредоточились вдоль нее, поджидая кронпринца едва ли не на каждом шагу. Единственное препятствие, отделявшее преступников от жертвы, сводилось к их страхам, но и оно оказалось удивительно крепким. В 9 утра 28 июня 1914 года Францу Фердинанду удалось миновать пятерых бомбистов, даже не заметив опасности, — никто из них не осмелился ни выстрелить, ни швырнуть в него снаряд, хоть все имели оружие при себе.
Зато к ужасу собравшихся на площади верноподданных империи, фанатиком оказался боснийский серб Неделько Чабринович. И снова его вылазке невольно содействовала полиция. Увидев приближавшийся кортеж из нескольких машин, Чабринович спросил у жандарма, в которой ехал кронпринц, и получив честный ответ, начал действовать: извлек бомбу и швырнул ее в показавшуюся машину. Непрофессионализм вновь вмешался в историю, но на этот раз на стороне Габсбурга. Желая бросить бомбу как можно скорее, Чабринович нарушил инструкцию, требовавшую сначала ударить запалом об электрический столб, а затем выждать не менее 13 секунд . Поэтому у престолонаследника (или его охраны) нашлось время, чтобы выбросить снаряд из салона автомобиля. Бомба взорвалась, но уже на сараевской мостовой, оставив за собой внушительную воронку. Опасность - на глазах - прошла мимо.
В ряду из семи убийц престолонаследника Принципу выпало быть последним. Но услышав, что Чабринович бросил бомбу, Гаврило посчитал дело сделанным и погрузившись в свои мысли, ушел в город. Только там из разговоров ему стало известно, что покушение сорвалось. Для упрямого Принципа это означало, что все начинается заново: предстоит возвратиться и попробовать убить Франца Фердинанда в одиночку.
Обратный отсчет
Пришедший в себя австрийский наследник как будто испытывал судьбу: он дал сигнал затормозить ход кортежа и медленно двигаться по набережной Аппеля. Но Принципа там больше не было, поэтому принц смог невредимым добраться до здания Госсовета, где отчитал местную администрацию за недостаточные меры безопасности, и только оставшись наедине со своей свитой, предался сомнениям. Губернатора Оскара Потиорека обвиняют в том, что он подал кронпринцу плохой совет успокоиться: "Ваше величество, не стоит считать, что Сараево — это город, кишащий убийцами". Франц Фердинанд согласился. Маршрут возобновили близ злополучной набережной — фактически там же, где его едва не прервал Чабринович.
Последний готовый исполнить задуманное террорист, Принцип, ждал наследника, строго сверяясь с официальным маршрутом. Но встречи могло не состояться, если бы не злой гений Потиорек. Обнаружив, что кортеж чуть отклонился от намеченного пути, губернатор приказал дать задний ход на узкой улице, спровоцировав пробку. На несколько минут Франц Фердинанд в машине и Гаврило Принцип на обочине почти поравнялись. Первоначально бомбист собирался действительно бросить бомбу (он имел ее при себе), но, испугавшись, что ему помешают, выхватил револьвер и сделал (по разным версиям) до пяти выстрелов. Два из них пришлись точно в цели. Помимо престолонаследника Принцип застрелил и его супругу Софию Хотек (Гогенберг).
После этого террориста скрутили,хотя и не сразу: сопротивление полиции оказали несколько находившихся поблизости зевак. Этот неприятный факт отложился в памяти австрийцев. Он на деле доказывал, что в Сараево хватало людей, поддерживавших кровавую расправу с наследником.
Несколько следующих дней ушли у Вены на подготовку ультиматума. Затянувшееся молчание в Европе назвали зловещим. Зато когда нота была представлена, не осталось сомнений, что старейшая европейская империя готовится к войне. С точки зрения Вены, не затухавшие волнения боснийских сербов можно было пресечь, только показательно подавив или даже присоединив стоявшую за ними Сербию. Но и у сербов нашлась союзница в лице Российской империи. К войне присоединились Франция, Германия, Великобритания. Пламя мирового пожара стремительно распространялось.
Игорь Гашков