Участники Великой Отечественной войны — сегодня очень пожилые люди — попали на фронт практически детьми. Чтобы оказаться там или остаться в строю, им приходилось менять возраст, имя и даже национальность.
Винтовка выше солдата
Житель Ессентуков Валентин Коренюгин родился 91 год назад, но по некоторым документам ему уже 94. В начале Великой Отечественной войны 15-летний Валя приписал себе три года и ушел на фронт. Пешком он дошел от Кавказа до Германии, к 18 годам приняв командование штрафной ротой.
Войну Валя встретил семиклассником в 1942 году, когда немецкие войска подошли к городу. "Работал в совхозе, меня и еще несколько человек отправили угонять скот дальше от немцев. Так мы дошли до Грозного", — рассказывает он.
Оголодавшего подростка заметили военные, покормили на полевой кухне и оставили у себя. Валя рубил дрова, чистил картошку, помогал на кухне, но мечтал о фронте. "Как-то сижу на кухне, мимо идет полковник, спрашивает: сколько тебе лет, сынок? Ну, я и сказал, что мне 18 лет вместо 15, а образование — десять классов вместо семи".
Хитрость удалась: подростка отправили в военкомат и определили в 317-ю стрелковую дивизию в Малгобек. "Страшные там были бои. Нас переодели, всему пополнению выдали дореволюционные винтовки и по одной обойме. А там патронов — пять штук. Я винтовку взял, командир подходит и говорит: да она же выше тебя", — смеется Валентин Андреевич.
Потом щуплого красноармейца определили в бронебойщики. Противотанковое ружье весило больше 16 килограммов, несли его два человека, а не один. "Мне напарник попался здоровый, он таскал ружье, а я тянулся за ним. Силенок было мало", — рассказывает ветеран.
Бой на "Голубой линии"
После боев за Малгобек Валентин Коренюгин был ранен, попал в госпиталь в Дербенте. Потом бойца определили в 212-й запасной полк. "Зачислили в особый отдел — возить арестованных. Я стал отказываться: говорил, что не умею, все они у меня разбегутся. В итоге направили в учебный батальон", — поясняет Коренюгин.
В батальоне бойцов учили на младших командиров, но случись что — будущих сержантов направляли на подмогу. Так молодые бойцы оказались под Крымском возле "Голубой линии" — системы оборонительных сооружений, которую немцы возвели на Кубани. "В один прекрасный день началась артподготовка. Два часа били по этой линии без перерыва, бронебойщиков во время атаки пустили впереди", — рассказывает ветеран. Тогда он уже был первым номером на ружье, с новым напарником.
Наконец немецкие танки пошли в атаку. Коренюгин с бойцом установили ружье, дали один выстрел. "Попали прямо в смотровую щель. Танк заюлил: танкист не видел, куда едет. Кричу помощнику: давай второй патрон — он не откликается. Я уже ругаться научился, нагибаюсь — а ему пуля прямо в лоб попала".
После танкового выстрела оставшийся в одиночестве боец скатился в окоп. Машина пошла сверху и через несколько метров начала крутиться на одном месте. "Он не рассчитал, хотел на меня заехать и крутиться, давить. Я высунулся, думаю: что он делает? Кинул бутылку с самовоспламеняющейся жидкостью, потом еще одну". Таким образом Коренюгин спалил три танка, за что был награжден Красной Звездой.
Учебный батальон отправляли и на Курскую битву, но дойти они не успели. "Я у командира спросил, куда идем-то. Он отвечает: на Курскую дугу. Я удивился, что далеко. Командир сказал, что мы за ночь должны пройти 100 километров. Шли, падали, в населенных пунктах нам женщины воду подносили. Но когда мы подошли, уже все закончилось", — рассказывает ветеран.
До Берлина и обратно
Окончив сержантские курсы, Валентин Коренюгин отправился командовать взводом в штрафной роте. К этому времени он поучаствовал в боях за Кавказ, в освобождении Крыма, Белоруссии, Прибалтики. К штрафникам присоединился уже в Польше. "Из нашего набора на командование в штрафные роты отправили три человека. Выжил только я", — рассказывает Валентин Андреевич.
Командование ротой перешло к Коренюгину после ранения предыдущего командира. Его реальный возраст тогда только-только перевалил за 18 лет. "Они меня все сынком называли, старались закрыть собой, оберегали. А я сердился, ведь я командир. Но они видели, что мальчишка, — говорит ветеран. — В штрафных ротах были, например, те, кто увиливал от боя, через трибунал их отправляли туда. Вот меня спрашивают: страшно мне было с ними или нет. А я ведь сам был жук тот еще, они меня уважали".
Штрафная рота Валентина Коренюгина участвовала во взятии Берлина. Бойцы подошли к прорыву третьей оборонительной полосы немецкой столицы. Город гудел, ночью светился от лучей прожекторов, взрывался и рушился. Бойцы гибли не только от пуль, но и под завалами зданий. "Шел обстрел, взрывали большие здания, стены рушились, кирпичи летели во все стороны. Мне одним кирпичом как по голове шарахнуло, вот до сих пор он из-под кожи выходит. Сознание потерял, меня ребята подхватили, перевязали", — рассказывает ветеран.
Штрафники продвигались к центру города. Рейхстаг они не увидели, хоть и подошли достаточно близко. "В первых рядах мы не должны были идти: много чести. Смотрим — целиком дивизию одели, выстроили, их и отправили на Рейхстаг. А нас развернули назад", — поясняет Коренюгин.
Праздник в честь взятия Берлина у штрафников тоже не случился: их снова оперативно перебросили в бой. На этот раз рота помогала полякам, начавшим антигитлеровское восстание в Праге. В Ессентуки Валентин Коренюгин вернулся спустя 15 лет после того, как его отправили угонять скот от немцев.
"Самый страшный день"
Николай Гайтукиев — ингуш с необычным именем. На фронт в 1942 году он пришел Зяудином Гайтукиевым. Но в 1944 году, когда в Среднюю Азию депортировали ингушей и чеченцев, чтобы остаться в строю, ему пришлось сменить имя и национальность.
В дни обороны Сталинграда Зяудин служил телефонистом в 680-м полку 169-й стрелковой дивизии. "Я был зайцем, который метался, чтобы выжить, выполнить задание и не словить пулю", — рассказывает ветеран.
В октябре 1942 года Гайтукиев принял свой первый бой и тогда же заслужил свою первую медаль — "За оборону Сталинграда", потом — "За боевые заслуги". В августе 44-го его наградили третьей медалью — "За отвагу", а в 1945 году — "За победу над Германией".
Свою последнюю к этому дню награду он получил из рук Владимира Путина — в Большом Кремлевском дворце, в честь 70-летия Великой Победы.
"Конечно, я волновался: столько людей, и принимать награду из рук главного человека в стране. Но чувствовал себя таким молодым", — говорит ветеран.
23 февраля 1944 года ингушей и чеченцев депортировали в Казахстан и Среднюю Азию. Касалось это даже тех вайнахов, которые на тот момент находились на фронте: их было приказано демобилизовать.
"Самый страшный день на фронте был, когда я думал, что меня снимут с передовой и отправят домой только за то, что я ингуш. Да, мне было страшно за родных, но уйти вот так означало сбежать и предать все, что мне было важно", — говорит Гайтукиев.
Чтобы остаться на фронте, Зяудин решил взять русское имя. Командир батальона, в котором служил Гайтукиев, не имел права ослушаться приказа Сталина, но рискнул собственными погонами и жизнью и сменил данные солдата в учетной карточке.
"Фамилию менять не стал, потому что потерял бы свой род, корни и мои родственники в случае моей смерти не узнали бы правду", — объясняет ветеран.
Два имени ветерана
В конце 1944 года полк Гайтукиева был переброшен в Польшу. Там солдата серьезно ранило во время наступательной операции.
"Немцы нас обстреливали артиллерийским огнем, я искал укрытие и не успел. В бедро мне попал осколок от снаряда. Но я никогда не боялся смерти, особенно находясь на задании. Всегда думал только о том, что я должен сделать", — рассказывает ветеран.
Ранение оказалось серьезным. Победу он встретил в госпитале.
"Я так радовался, что готов был плакать. Начиналась спокойная жизнь, в которой не надо переживать, что случится с твоей семьей или друзьями", — делится он.
Гайтукиева комиссовали из госпиталя в Харькове летом 1945 года. Прежнего дома больше не было, родные и земляки теперь проживали в Казахстане.
"Никто не объявлял о депортации. Я узнал о том, что моей семье пришлось бросить дом и уехать в Казахстан, только из письма, которое они мне прислали в 44-м. После того, как меня комиссовали домой, я отправился к родным", — рассказывает ветеран.
До 1957 года ветеран жил на территории Казахской ССР. После подписания Хрущевым закона о реабилитации репрессированных народов Гайтукиевы вернулись домой, но не все. Отец Зяудина и двое его братьев похоронены в Казахстане.
Сейчас Гайтукиев живет в столице Ингушетии Магасе. На фасаде его дома есть табличка с надписью: "Здесь живет ветеран Великой Отечественной войны Николай Дмитриевич Гайтукиев". Он так и не сменил имя и отчество в документах, хотя жена и близкие друзья все равно называют его Зяудин.
Надежда Колосова, Марем Местоева