"Позвонил из позолоченного кабинета". За что Макрон ополчился на англоязычную прессу

В телефонном разговоре с американским журналистом французский президент упрекнул американские и английские СМИ в оправдании исламистских актов насилия в отношении Франции.

Согласно версии газеты The New York Times, президент республики якобы сам позвонил в редакцию издания, чтобы посетовать на то, как пресса США и Англии освещает теракты, которым в последние недели подверглись Франция и ее жители.

"Макрон позвонил мне из своего позолоченного кабинета в Елисейском дворце, чтобы предъявить жалобу", — утверждал колумнист The New York Times Бен Смит. Суть претензии французского лидера: после убийства в коммуне под Парижем учителя Самюэля Пати, показавшего на уроке карикатуры на пророка Мухаммеда из сатирического еженедельника "Шарли Эбдо", американская пресса обвинила Францию в расизме и исламофобии вместо того, чтобы осудить насилие со стороны исламистов.

Как пишет Смит, глава французского государства упрекнул англоязычные СМИ, в особенности американские, в попытках навязать собственные ценности другому обществу, несмотря на светский характер Франции, где еще в начале ХХ века состоялось разделение церкви и государства. По утверждению колумниста, когда погиб французский учитель, Макрон ответил репрессиями против мусульман, подозреваемых в экстремизме, и закрыл религиозные ассоциации. В Америке, заявил автор комментария, привержены религиозной терпимости и свободе слова, защищаемым первой поправкой к конституции.

Что сказал президент?

Иная версия событий у Елисейского дворца, где обратили внимание на явные несоответствия в статье. Во-первых, американский журналист сам в течение нескольких дней звонил в службу коммуникации президентской администрации. "Он вышел на нас, — пояснили в окружении французского лидера. — Смит хотел напрямую переговорить с президентом. Разговор был назначен на восемь часов вечера в четверг и продолжался десять минут".

То, что из дворца перезвонили в условленный час, было лишь вопросом формы. Елисейский дворец никогда не сообщает телефон прямой линии, когда назначен разговор с главой государства. В этих случаях секретариат сам звонит собеседнику.

В беседе Макрон подверг критике англофонные СМИ, в особенности американские, обвинившие Париж в исламофобии. По его мнению, у СМИ утрачены фундаментальные понятия, если газеты оправдывают насилие, утверждая, будто Франция является расистской и исламофобской.

Англосаксонские СМИ представляют исламистские покушения в ложном свете, считают многие во Франции. "Французская полиция стреляет в человека и убивает его после фатальной атаки с ножом на улице" — так озаглавила The New York Times сообщение о событиях в Конфлан-Сент-Онорин. Публикация вызвала возмущенную реакцию в интернете. "Фатальная атака с ножом — самая мягкая характеристика акта обезглавливания", — заметил автор одного из комментариев в Сети. Американская газета затем чуть подправила собственный заголовок: "Французская полиция убивает человека, обезглавившего учителя на улице".

Без гнева и пристрастия

Как заметил французский эссеист Брис Кутюрье, слова заслуживают расшифровки. Стражам порядка пришлось застрелить преступника, поскольку, совершив преступление, он напал на полицейских вместо того, чтобы сдаться им, что спасло бы ему жизнь. "Атака с ножом" — намеренно расплывчатое описание преступления, для обозначения которого существуют более точные слова: "обезглавил, перерезал горло".

По мнению эксперта по антитерроризму Лиама Даффи, англосаксонские СМИ систематически отводят Франции "роль злодея", описывая теракты, жертвами которых становятся ее жители. Многие британские и американские комментаторы, напоминает он, возмущались французскими законами, запрещающими ношение в школе религиозной символики. В этих странах Франция рассматривается как проводник воинствующего секуляризма, как атеистическое государство, сражающееся с религией во имя собственной идеологии.

По словам эксперта, когда The New York Times делает акцент на том, что "полиция стреляла", это проецирует на французскую действительность образы американской жизни, напоминая о хладнокровном убийстве полицейским безоружного афроамериканца Джорджа Флойда. За океаном термин "джихадизм" не используется, а слово "исламизм" служит лишь для того, чтобы приписать его авторство Макрону.

Американская пресса не перестает предостерегать от "репрессий", которым мусульмане якобы подвергаются во Франции. Писательница Каролин Фурест указала на эту ложную интерпретацию французской действительности: "Это американский softpower, который приходит на помощь исламистскому softpower".

В мартирологе — 300 имен

Ранее в этом месяце французский президент уже ответил лондонской Financial Times на ее статью, опубликованную под заголовком "Война Макрона против исламского сепаратизма еще больше разделяет Францию". "Не стоит культивировать незнание", — заметил президент, назвав ложными приписываемые ему высказывания. Британская газета спутала "исламский сепаратизм", термин, который французский президент никогда не употреблял, и "исламистский сепаратизм", с угрозой которого реально сталкивается Франция.

Лондонское издание обвиняло Макрона в стигматизации французских мусульман, создании вокруг них климата подозрительности. Тем временем он лишь напомнил о фактах: с 2015 года во Франции более 300 человек погибли от рук террористов. В жилых кварталах и в интернете радикальные исламисты призывают не соблюдать законы республики, сеют ненависть. Глава государства подчеркнул, что политика Парижа направлена не против ислама, а против фанатизма и насилия экстремистов. "Наши силы правопорядка охраняют мечети так же, как защищают церкви и синагоги", — заверил он.

После обращения Макрона британская газета решила убрать с сайта свою статью. Как пояснили при этом ее сотрудники, это было решением самой редакции, а не просьбой Елисейского дворца. Услышат ли теперь аргументы французских партнеров также и по другую сторону Атлантики?