Неполиткорректное "Искушение": Пол Верховен стал главным провокатором Каннского фестиваля

Статья предназначена для лиц старше 18 лет​​​​​​​

Новая эротическая драма "Искушение" короля китча Пола Верховена о монахинях во французском монастыре XVII века попортит кровь многим. Режиссер "Робокопа" и "Основного инстинкта" известен своей любовью к эпатажу, гротеску, циничному, граничащему с нигилизмом чувством юмора. Пять лет назад Верховен представил в Канне психологический триллер "Она" с Изабель Юппер, который, казалось бы, открыл новую веху в его творчестве. Режиссер успокоился, помудрел и начал отдавать предпочтение полунамекам, недосказанности, приглушенным тонам, но не тут-то было! "Искушение" возвращает нас в эпоху крикливых и бесстыдных "Шоугелз", хотя не стоит путать безвкусную внешность и внутреннее содержание, которое здесь сложнее, чем кажется.

Маленькую девочку Бенедетту отдают в монастырь в итальянском городе Пеша под управлением строгой настоятельницы, сестры Фелиситы (Шарлотта Ремплинг), которая больше похожа на эффективного менеджера и мудрого политика, нежели на монахиню. В монастыре Бенедетта превращается в молодую девушку (ее играет явно слишком зрелая для этой роли, но при этом идеально попадающая в образ Виржини Эфира), преданной Деве Марии и Иисусу до исступления. К ней приходят видения про Иисуса, который спасает ее от змеев-искусителей и насильников и больше походит на рыцаря на белом коне, чем на посланника бога на земле. Однажды в монастырь врывается бедная девушка Бартоломея (Дафна Патакия), сбежавшая от своего жестокого отца. Она становится новой послушницей и источником искушения для образцово-показательной монахини Бенедетты. Бартоломея поощряет ее исследовать свое собственное тело, что заставляет видения монахини воплотиться в жизнь: на руках и ногах Бенедетты появляются стигматы, а на лбу — следы от тернового венка. Это чудо или богохульство? У каждого свое мнение на этот счет.

Картина вдохновлена книгой Джудит С. Браун "Нескромные поступки: Жизнь монахини-лесбиянки в Италии эпохи Возрождения", однако не стоит ожидать от "Искушения" каких-либо серьезных исторических изысканий на этот счет. 

Верховен был первым человеком в истории, пришедшим на премию "Золотая малина", которую вручают худшим фильмам года, чтобы лично забрать награду. Показная безвкусица — любимый способ голландца донести до нас свое зачастую циничное, но при этом не лишенное надежды видение мира. Так что удивляться тому, что Верховен снова хватил лишнего, — все равно что возмущаться очередной провокации Ларса фон Триера. Несмотря на это, каннская публика почему-то каждый раз удивляется и возмущается.  

В "Искушении" ожидаемо много обнаженной натуры, женской груди, которой Верховен заворожен так же, как Квентин Тарантино лодыжками, и оскорбительных для особо чувствительных (и смешных для более циничных) зрителей сцен. Режиссера уже обвинили в обилии "мужского взгляда" в фильме, и он там действительно присутствует, хотя все-таки не до конца мужской. Оператором "Искушения" выступила француженка Жанна Лапаури, снявшая, например, "Восемь женщин" Франсуа Озона и "120 ударов в минуту" Робена Кампийо (тоже довольно чувственные картины). Вместе с музыкальным сопровождением англичанки Энн Дадли Лапаури передает на экране зарождающуюся чувственность, скованную строгими стенами монастыря. Однако бунт тела далеко не центральная тема фильма, как кажется на первый взгляд.

Лучше всех замысел Верховена описала сама Джудит С. Браун, назвав сценарий фильма "образной и завораживающей работой, которая исследует пересечение религии, сексуальности и человеческих амбиций во времена чумы и веры". "Тело — твой враг. Лучше не чувствовать себя в нем слишком комфортно", — наставляют маленькую Бенедетту в монастыре. Скованная греховностью своей физической оболочки, девушка ведет богатую духовную жизнь и сублимирует свои нереализованные желания в смесь глубокого религиозного переживания, романтических иллюзий и честолюбивых амбиций, которая в конечном счете превращает ее в монстра. Монстра, порожденного самой системой, угнетающей ее. 

С самого начала очевидно, что дело не в самом факте чуда, произошедшего с Бенедеттой, а в том, как им можно воспользоваться. В зависимости от своих интересов кто-то объявляет ее святой, а кто-то мошенницей. "Искушение" — идеальный пример английского выражения fake it till you make it (притворяйся до тех пор, пока у тебя не получится). К этой философской повестке добавляется актуальная: охваченная чумой Европа эпохи Возрождения удивительно перекликается с Европой современной — такой же истеричной, подозрительной и испуганной. При этом — при всем своем бесстыдстве — это фильм о вере. Бенедетта настолько уверена в своей правоте, что перестает отличать реальность от вымысла. Фильм призывает верить, несмотря ни на что, даже когда всё и все вокруг кричат об обратном, даже если это противоречит здравому смыслу. Поэтому через весь китч, издевательство и провокацию проглядывает наивное желание Верховена просто поверить в чудо.