Первые бомбы по "логову врага". Как советские летчики бомбили Берлин летом 1941-го

В ночь на 22 июля 1941 года гитлеровские люфтваффе осуществили массированный налет на Москву с участием почти 200 самолетов. Хотя разрушить советскую столицу они не смогли, городу и его жителям все же был нанесен ощутимый ущерб. Нарком ВМФ адмирал Николай Кузнецов предложил осуществить ответный налет на столицу рейха. Получив поддержку Иосифа Сталина, руководство операцией Б ("Берлин") поручили командующему ВВС КБФ генерал-майору Семену Жаворонкову.

Возмездие

Предполагалось, что основной объем работы выполнит 1-й минно-торпедный авиаполк (мтап) ВВС КБФ, возглавляемый опытным летчиком полковником Евгением Преображенским. В первых числах августа 13 ДБ-3 (дальних бомбардировщиков) этого полка прилетели на аэродром Кагул острова Эзель (Сааремаа), где самолеты тщательно замаскировали. Сам аэродром предварительно подвергся модернизации для создания условий взлета тяжело груженных машин. Также боевому вылету на Берлин предшествовала тренировка — в ночь на 5 августа пять бомбардировщиков, строго соблюдая радиомолчание, вылетели с Эзеля, взяв курс на город Штеттин. Правда, в силу сложных погодных условий обнаружить цель так и не удалось, поэтому машины отбомбились по порту Данцига.

В этом и последующих вылетах советские самолеты шли в темное время суток на значительной высоте по прямой над Балтикой и Германией, чтобы не оказаться под зенитным огнем. Расчеты показывали: запаса горючего должно хватить до "логова врага" — Берлина — и на путь назад при загрузке 750 кг бомб.

В ночь на 8 августа 1941 года в рамках операции Б к немецкой столице устремились десять бомбардировщиков, из которых в сплошной облачности лишь половина добралась до целей — на картах экипажей были отмечены берлинский танкостроительный завод, завод авиамоторов Daimler-Benz, самолетостроительные предприятия Heinkel и Focke-Wulf, завод Siemens, две железнодорожные станции на северо-западе города и так далее. 

Стоит учесть, что полету препятствовали не только тяжелые метеоусловия, — и сам взлет в сумерки и ночью с аэродрома ограниченных размеров и с максимальным весом самолета являлся исключительно сложным и ответственным. Особенно опасными были старты после дождя, так как грунтовая полоса Эзеля сильно раскисала. Для облегчения машины с нее снималось все ненужное оборудование, от полета отстранялся четвертый член экипажа (стрелок) и оставлялась только внутренняя подвеска бомб.

По сводкам ПВО Берлина, в ночь на 8 августа неизвестные самолеты сбросили бомбы преимущественно на бульвар Унтер-ден-Линден и Штеттинский вокзал. Убито шесть человек, ранено 18, без крова остались 128 немцев. Чьи это были самолеты — не уточнялось. Правда немецкие радиостанции сообщили, будто крупные силы британской авиации в количестве до 150 самолетов пытались бомбить Берлин, но были рассеяны действиями немецких истребителей и огнем зенитной артиллерии; а якобы из 13 все-таки прорвавшихся к городу бомбардировщиков девять были сбиты.

Англичане недоумевали — их самолеты в ту ночь к Большому Берлину даже не приближались, да и погода совершенно не благоприятствовала полетам. Ситуацию прояснила заметка газеты "Правда": "В ночь с 7 на 8 августа группа советских самолетов произвела разведывательный полет в Германию и сбросила некоторое количество зажигательных и фугасных бомб над военными объектами в районе Берлина. В результате бомбежки возникли пожары и наблюдались взрывы. Все наши самолеты вернулись на свои базы без потерь".

В обстановке тяжелых и неравных боев в разгар лета 1941 года это был огромный успех — он продемонстрировал армии и гражданским, союзникам, что советские ВВС не разбиты, а способны наносить ощутимые удары по врагу не только на передовой, но и в его глубоком тылу. Иосиф Сталин даже лично пожелал услышать столь хорошую весть во всех подробностях — когда адмирал Кузнецов доложил секретарю Сталина Александру Поскребышеву о выполнении задания, вождь немедленно вызвал наркома в Кремль. Еще бы: советские экипажи впервые, пусть и по воздуху, проложили путь к Берлину. Советский лидер распорядился подготовить приветственную телеграмму летчикам-балтийцам, подписав приказ "О поощрении участников бомбардировки города Берлина", причем наиболее отличившихся предписал представить к званию Героя Советского Союза.

Желая нарастить силу ударов по гитлеровской столице, Ставка ВГК выделила в распоряжение группы генерала Жаворонкова еще 20 "Ильюшиных" из состава дальнебомбардировочной авиации ВВС (реально прибыли 15). Так, если первый налет выполняли весьма потрепанные ДБ-3Б, которые экипажи называли букашками, то теперь поступили модифицированные ДБ-3Ф с форсированными моторами, что позволяло увеличить взлетный вес и, следовательно, бомбовую нагрузку. В отличие от флотской, армейская группа была неоднородной: эскадрилью майора Василия Щелкунова набрали из лучших экипажей 40-й авиадивизии, а эскадрилью капитана Василия Тихонова составили дальневосточники, перед этим преодолевшие огромное расстояние, почти через всю страну.

В воздухе Берлина теперь патрулировали немецкие ночные истребители, прожектора прочерчивали лучами небо, вовсю работали зенитные батареи, дабы помешать нашим экипажам достигнуть целей. Советские же самолеты чуть ли не каждую ночь наведывались теперь в берлинское небо. Увы, уже во второй полет после интенсивного обстрела освещенного немцами самолета на его месте сверкнуло оранжевое пламя (вероятно, один из снарядов попал в бомболюк). В документах 1-го мтап отмечено, что в ночь на 9 августа не вернулся с задания самолет, который пилотировал старший лейтенант Иван Финягин, — это была первая боевая потеря группы.

Неудачи

Настоящие неприятности ждали советских летчиков в четвертую по счету ночь налетов операции Б, когда на задание направили ТБ-7 и Ер-2 сводной группы командира 81-й авиадивизии дальнебомбардировочной авиации комбрига Михаила Водопьянова. Это были совсем новые мощные машины, чьи боевые возможности (по скорости, силе оборонительного вооружения, бомбовым нагрузкам) значительно превосходили ДБ-3 и ДБ-3Ф. Организацией налета с аэродрома Пушкин, к югу от Ленинграда, занимался лично командующий ВВС КА генерал-лейтенант Павел Жигарев.

На этот раз на головы врага полетело 46 различных авиабомб, включая три раскрывающиеся в воздухе ротативно-рассеивающие. Однако другие результаты обескураживали: из десяти вылетевших самолетов по причине неразберихи, плохого оповещения зенитчиков и своих истребителей, а также недоработок моторов новых самолетов вернулись на базу лишь два, еще два совершили вынужденные посадки в других местах. Так, легендарный полярный летчик Водопьянов, обладатель медали "Золотая Звезда", который, подобно Преображенскому, вылетел во главе всей группы, был подбит и совершил вынужденную посадку в Эстонии, которая была занята врагом. Несколько суток экипаж пробирался через линию фронта к своим, что все-таки удалось сделать благодаря второму пилоту Энделю Пусэпу, эстонцу по национальности, — его знанию языка и местных нравов.

Вылетов 81-й дивизии на Берлин больше не последовало, но с аэродрома Кагул боевая работа сводной группы продолжилась. Это не на шутку тревожило гитлеровское руководство — перед немецкими воздушными разведчиками поставили задачу: обнаружить, откуда вылетают по ночам русские. Теперь "юнкерсы" стали регулярно наведываться к острову Эзель, неоднократно бомбили летное поле и стоянки самолетов. Не обошлось и без вражеской агентуры — однажды эстонские националисты предприняли ночную вылазку, но ее удалось отбить силами охраны.

В дополнении к директиве Верховного командования вермахта, подписанной генерал-фельдмаршалом Вильгельмом Кейтелем, 12 августа 1941 года штабу группы армий "Север" предписывалось: "Как только позволит обстановка, следует совместными усилиями соединений сухопутных войск, авиации и военно-морского флота ликвидировать военно-морские базы противника на островах Даго и Эзель. При этом особенно важно уничтожить вражеские аэродромы, с которых осуществляются воздушные налеты на Берлин…"

Тем временем за образцовое выполнение заданий по нанесению бомбардировочных ударов по Берлину, проявленные доблесть и мужество личный состав советской авиационной группы 13 августа 1941 года удостоили 53 орденами и 14 медалями, а Евгению Преображенскому, Петру Хохлову, Василию Гречишникову, Андрею Ефремову и Михаилу Плоткину присвоили звания Героев Советского Союза.

Однако Сталин был уверен: врагу еще можно нанести урон, причем даже больший, чем ранее. В связи с чем он потребовал применять 1000-килограммовые бомбы на внешней подвеске — взрыв одного такого огнеприпаса не шел ни в какое сравнение по разрушительной силе с ФАБ-250, которые чаще всего применялись в операции Б. В свою очередь генерал Жаворонков считал подобное слишком рискованным. Тогда на аэродром Кагул прибыл главный инспектор авиационной промышленности Владимир Коккинаки, ранее установивший несколько мировых рекордов на бомбардировщиках конструкции Сергея Ильюшина. Отлично зная материальную часть, обладая прекрасной техникой пилотирования, он еще 7 сентября 1936 года на ДБ-3 с грузом 2 тыс. кг достиг высоты 11 005 м, а 26 августа следующего года пролетел 5 тыс. км с грузом 1 тыс. кг.

Жаворонков и Преображенский акцентировали внимание инспектора на том, что боевая работа в Кагуле велась на изношенных самолетах, моторы которых практически выработали свой ресурс, сами вылеты выполнялись не с бетонки, как при установлении рекордов, а с грунтовой полосы, многократно бомбившейся противником и с наскоро заделанными воронками. Кроме того, экипажи постоянно находились в вымотанном состоянии — они почти еженощно производили полеты на высоте около 7 тыс. м, при кислородном голодании, в сильном холоде, под воздействием средств ПВО врага. Однако указания Верховного главнокомандующего надлежало исполнять…

По итогам совещания в штабе было решено провести эксперимент: направить на Берлин две машины с наилучшими техническими параметрами с тонной бомбовой нагрузкой на внешней подвеске. Натужно ревя моторами, 20 августа 1941 года самолеты так и не оторвались от полосы. К счастью, бомба под ДБ-3 капитана Василия Гречишникова после удара о землю не взорвалась, все успели покинуть загоревшийся бомбардировщик и отойти на безопасное расстояние. Но не повезло экипажу старшего лейтенанта Георгия Богачева, для которого это был первый рейд на Берлин, — после столкновения с препятствием произошел взрыв, от которого образовалась огромная воронка и на десятки метров разбросало обломки самолета.

Окончание операции

В конце августа — начале сентября враг наступал на приморском фланге Балтики, ситуация для наших воинов постоянно ухудшалась. Остров Эзель оказался в тылу у быстро продвигающихся войск вермахта. И все же налеты на германскую столицу продолжались. ТАСС со ссылкой на корреспондента из Лиссабона английской газеты Daily Mail 2 сентября 1941 года опубликовал заметку, в которой утверждалось, что налеты английской (впервые англичане бомбили Берлин 26 августа 1940 года) и советской авиации уже принесли Берлину значительные разрушения. В частности, три корпуса Штеттинского вокзала вышли из строя, серьезно поврежден и Потсдамский вокзал, разрушено большое количество зданий на Шарлоттенбург-аллее.

В ответ — после девятого налета на Берлин советской авиагруппы — немцы нанесли мощный удар. Ранним утром 6 сентября 1941 года, вскоре после приземления последнего нашего ночника посты воздушного наблюдения, оповещения и связи (ВНОС) сообщили о шумах моторов вражеских самолетов, идущих к острову с юга, со стороны Рижского залива, и с востока, от эстонского берега. Первым делом нацисты подавили средства ПВО. После чего подвергли мощной бомбардировке поселок, аэродромные постройки и ближайший лес на Эзеле. Порядка шести ДБ-3 сгорели, несколько машин получили повреждения, немалыми оказались и потери среди гарнизона аэродрома. Противник был готов высадить на остров десант, поэтому из штаба ВВС КБФ поступил приказ: исправным самолетам и летному составу перелететь на аэродром Беззаботное в Ленинградской области, чтобы оттуда принять участие в обороне города на Неве вместе с ядром 1-го минно-торпедного полка.

Таким образом операция Б была завершена. При выполнении 98 вылетов на Берлин, из которых 57 совершили морские летчики полковника Преображенского, общие потери составили по разным причинам 29 самолетов. Экипажи, производившие бомбардировочные удары по столице Германии, сбросили на цель свыше 21 т фугасных и зажигательных авиационных бомб и 34 агитационные бомбы.

Когда 17 сентября 1941 года ударные немецкие части начали борьбу за остров Эзель, вышел еще один указ президиума Верховного Совета СССР. Наряду с 48 новыми орденоносцами на пять человек выросло количество Героев Советского Союза. Теперь "Золотых Звезд" удостоили майора Василия Малыгина, капитана Николая Крюкова, лейтенанта Вениамина Лаконина, командиров сводных армейских эскадрилий майора Василия Щелкунова и капитана Василия Тихонова.

Значение данной операции с точки зрения поднятия морального духа не только воинов, но всех советских людей в самое трудное для страны время сложно переоценить. Ведь то, что в небо над германской столицей с начала Великой Отечественной войны первыми удалось пробраться именно советским летчикам, вселяло надежду, что нам удастся переломить ход боевых действий и война закончится победоносно для нас в том самом Берлине.