"Рука бога" Паоло Соррентино: ностальгическая ода Неаполю и обнаженной натуре
В прокат выходит самый личный фильм режиссера "Молодого Папы" и "Великой красоты"
В прошлом году Соррентино исполнилось 50 — еще довольно молодой возраст для ностальгии, но, видимо, режиссер посчитал, что настало время оглянуться назад и вспомнить родной город и события, которые определили его как режиссера. Общим местом стало сравнение Соррентино с Федерико Феллини, он и сам не отрицает своей связи с маэстро, и только ленивый не написал, что "Рука бога" — это его "Амаркорд". Фильмы действительно схожи теплой обволакивающей атмосферой ностальгии, темами и даже некоторыми героями. И дело не в желании Соррентино скопировать мастера, а в том, что Италия полна легко узнаваемых архетипов, которые кочуют из произведения в произведение.
"Рука бога" напоминает не только Феллини, но, например, семейные саги Элены Ферранте, где целая череда не всегда приятных персонажей формирует единый организм, без которого невозможно представить Италию
Неаполь 1980-х. Улицы забиты автомобилями, молодая женщина Патриция стоит в огромной очереди на автобус, когда перед ней останавливается автомобиль с мужчиной, представившимся святым Дженаро. Он привозит Патрицию в особняк, напоминающий декорации из "Великой красоты", чтобы она получила благословение маленького монаха. После смачного шлепка по попе Дженаро обещает женщине, что та наконец-то сможет забеременеть. Патриция возвращается домой к страдающему от ревности мужу, который клянется ее убить, и конечно же, не верит истории про маленького монаха.
Вызволять Патрицию из беды приезжает семья Скизе — 16-летний Фабьетто (так и тянет назвать его Паулито) и его благодушные родители Мария и Саверио в исполнении актера-талисмана Соррентино Тони Сервилло.
Так начинается практически не имеющая нарратива "Рука бога", в духе "Великой красоты" и "Молодости", где повествование заменила серия виньеток и образов. Соррентино знакомит нас со своей большой семьей в истинно итальянской обстановке — во время застолья в цветущем поместье под Неаполем. Все сидят за большим столом и соревнуются в колкостях: старший брат Фабьетто безуспешно пытается стать актером; его родители насвистывают друг другу любовные послания; тетя Патриция по-прежнему не разговаривает с мужем; дядюшка рассказывает, как нажил состояние благодаря нехитрой коррупционной схеме; его матушка сидит поодаль в шубе, ест гигантскую моцареллу и сыплет ругательствами в адрес присутствующих; а одна из племянниц, которой уже, между прочим, под 40, приводит знакомиться с семьей своего 70-летнего жениха, разговаривающего со всеми с помощью небольшого электронного устройства. Вот такой душевный балаган. Соррентино пишет портрет семьи, перерастающий в портрет Италии той эпохи.
Своим названием фильм обязан "самому великому футболисту мира", по мнению режиссера, Диего Марадоне. Один из его голов в игре Аргентины и Англии был назван самим Марадоной "рукой бога" . Можно сказать, что аргентинец стал рукой, которая отвела Фабьетто от смерти. Хотя, кажется, что название картины продиктовано даже не конкретным контекстом, а восхищением режиссера перед героем юности.
"Рука бога" — мягко выражаясь, любвеобильный фильм. Еще в сцене в начале, описанной выше, тетушка Патриция изображена в максимально открытом платье с выпирающими сосками, которые как будто впиваются в зрителя. Голая грудь — чуть ли не лейтмотив фильма. Тетя и ее формы оставили в душе юного Паоло неизгладимое впечатление, и он будет возвращаться к ним не раз. Патриция, прячущая душевный недуг за муками плоти, становится более или менее интересным персонажем, только когда Соррентино отправляет ее в больницу для душевнобольных и перестает пялиться на ее грудь.
Вообще, когда смотришь фильм о событиях, сформировавших одного из главных современных режиссеров, думаешь, что его желание заняться кино объясняется чем-то менее тривиальным, чем голые женщины. В какой-то момент в фильме даже мелькает тень Феллини, но опять-таки только в контексте обнаженной женской натуры. Вся первая половина "Руки бога" пропитана подростковой похотью, невольно превращая всю Италию в незрелого юношу
Дышащую радостной ностальгией первую часть фильма сменяет вторая — омраченная трагедией. В ней с героев слетает романтический флер, и открывается их подноготная, а Фабьетто окончательно утверждается в своем призвании (стать режиссером его вдохновляет все-таки не грудь, хотя без нее тоже не обошлось). Молодой человек признается своему будущему ментору Антонио Капуано, что все, что он умеет делать, — это наблюдать. Наблюдение — главная и чуть ли не единственная функция главного героя. Он как будто направляет камеру, мы смотрим на Неаполь его глазами, но сам персонаж остается для нас чистым листом. Мы наблюдаем, как он наблюдает. "Рука бога" будет интересна тем, кому важно поймать любимого режиссера в момент ностальгии. Соррентино создал этот фильм прежде всего для себя самого. Это красиво снятый сеанс терапии, на котором нам любезно разрешили поприсутствовать.