Девушка Элоиза (Томасин Маккензи) настолько застряла в прошлом, что по ее одежде, музыкальным вкусам и комнате можно смело сказать: она живет в 60-х. Правда, только в своей голове, потому что за окном 2021 год, маленькая британская деревушка, и, предположительно, все еще свингующий Лондон — где-то там, далеко. Элоиза выросла со своей мамой, которая покончила жизнь самоубийством, и бабушкой Пегги (Рита Ташингэм). Они-то и привили Элоизе любовь к Лондону 60-х, который, по их восторженным описаниям, был лучшим городом на земле. У девушки есть возможность познакомиться с британской столицей лично — она поступает в колледж на дизайнера, пакует пластинки и проигрыватель в старый чемодан и едет покорять столицу.
Лондон, правда, не очень-то стремится обаять Элоизу: таксист отпускает сальные комментарии, а однокурсники гнобят ее за наивность и странную одежду. Девушка быстро оценивает ситуацию и переезжает к миссис Коллинз (Дайан Риг) в пропахшую чесноком от французского бистро комнату, которую не ремонтировали с 60-х. Идеально! Вот только ночью Элоизу посещают то ли сны, то ли видения, в которых она превращается в самоуверенную блондинку Сэнди (Аня Тейлор-Джой), приехавшую в Лондон, чтобы стать певицей.
Она знакомится с обаятельным Джеком (Мэтт Смит), обещающим исполнить ее мечту. Ведь он работает менеджером клуба, но на самом деле не совсем.
Райт — любитель быстрого монтажа, стремительной камеры и диалогов, черного юмора, профессиональный синефил и меломан, умеющий задать движение своим историям с помощью правильной песни. Он никогда не отличался излишней серьезностью, комментируя происходящее с постоянной усмешкой на губах. При этом с возрастом (все-таки известному шутнику скоро исполнится 50 лет) Райт стал обстоятельнее и как будто растерял всю свою иронию
Если раньше его любовь к музыке выражалась через тщательно составленные плейлисты в фильмах, то сейчас он может себе позволить сделать целую документалку про любимую группу Sparks, о которой большинство зрителей ничего не слышали. И не просто документалку, а фильм на два с половиной часа, раскрывающий все мельчайшие подробности о "любимой группе вашей любимой группы". Другое дело, что, может, было бы лучше, если бы он просто включил их песни в свой фильм — серьезный подход давит на режиссера тяжестью материала. Вот и в "Прошлой ночью в Сохо" ему далеко не всегда удается совместить свой замысел с животрепещущей повесткой, на тему которой Райт решил высказаться.
Режиссер, любящий включить ностальгию, неожиданно жестко проходится по всем, кто любит расплыться в мечтаниях о временах былых и недостижимых. Этим грешит, на самом деле, не только старшее поколение, но и младшее, которое любит приукрашать действительность и увлекаться всем тем, что не сейчас и не здесь, потому что в прошлом было гарантированно лучше. Элоизе, или Элли, как она начинает величать себя после нескольких ночей в компании Сэнди, приходиться резко повзрослеть. Лондон оказывается грязным, агрессивным и темным, а этот же город в прошлом — площадкой не для осуществления мечты, а скорее для ее скорейшего погребения. Райт явно наслаждается этой деконструкцией, с каждой новой сценой берущей все более резкие повороты.
В первый раз в его фильмографии главное место занимает героиня. При этом он меняет традиционные гендерные роли местами и дает Элоизе поклонника Джона (Майкла Аджао), прощающего героине абсолютно любое поведение (обычно в фильмах этим грешат женские персонажи). У Элоизы есть удобная возможность повзрослеть на чужом опыте.
Райт использует все свое мастерство в сценах с Элоизой-Сэнди, где одна то и дело превращается в другую. Волатильность этого двойного образа постоянно подчеркивается зеркалами и отражениями. При этом в реальности эти два образа сливаются воедино — брюнетка Элли перекрашивается в блондинку, покупает непростительно дорогой плащ из 60-х и все больше становится похожа на потерянную Сэнди. В конечном счете героине придется скинуть этот образ и найти настоящую себя.
Еще одной метафорой взросления становится ее связь с матерью, которая, по рассказам бабушки, не смогла справиться с Лондоном и своей шизофренией. Райт недолго играется с иллюзорностью границы между фантазией и реальностью, налегая на троп с ненадежным рассказчиком, точнее, рассказчицей. В третьем акте "Прошлой ночью в Сохо" уже даже не пытается прикидываться драмой, приобретая черты полноценного хоррора. В этой жуткой атмосфере, раскрашенной красным неоном, Райт забывает про психологизм в угоду сюжетным поворотам, с помощью которых он прямолинейно высказывается о культуре виктимблейминга, оправдывающей насилие до самого конца.
Вроде бы ловко получается. Да и на разбушевавшуюся Дайан Риг, для которой эта роль стала последней, смотреть одно удовольствие. Но тем не менее "Прошлой ночью в Сохо" оставляет какое-то неприятное чувство неудовлетворенности, недосказанности, хотя сказано на самом деле даже слишком много. Все-таки Райту серьезность и пышущий праведным гневом взгляд не очень к лицу, и даже самой нелицеприятной реальности иногда недостает хоть немного самоиронии. Но надо отдать режиссеру должное — никогда еще песня Downtown Петулы Кларк не звучала так зловеще.