Латентный трампизм. Что ждет переговоры по ядерной сделке с Ираном?

Переговоры по возвращению к Совместному всеобъемлющему плану действий (СВПД) возобновятся сегодня, 29 ноября, в Вене. После перерыва в несколько месяцев Вашингтон и Тегеран при посредничестве России, Китая и ЕС сядут за стол переговоров и попробуют восстановить уничтоженное бывшим президентом США Дональдом Трампом международное соглашение.

Подходы Ирана и США перед переговорами во многом обусловлены схожими причинами. В обеих странах в нынешнем году к власти пришли новые президенты. Оба они заинтересованы в возвращении к ядерной сделке и возможных личных дивидендах от этого. При этом и тот и другой не готовы ставить на это весь свой политический капитал, понимая рискованность затеи.

Позиции сторон отличаются радикальностью, и шансов на успех не так много. В то же время дипломатический подход может помочь сторонам найти хотя бы промежуточное решение, которое обеспечит выход из нынешнего тупика.

Байден уже не тот

Президент США Джо Байден на протяжении предвыборной кампании неоднократно заявлял, что намерен вернуться к ядерной сделке с Ираном в случае победы на выборах. Формально он мог это сделать сразу после вступления в должность одним росчерком пера. На бумаге СВПД продолжает существовать без США, просто Тегеран в ответ на невыполнение другими сторонами обязательств по соглашению последовательно отказывается от своих обещаний по атомной программе.

Так, Байден мог сначала в одностороннем порядке вернуть США в соглашение для демонстрации серьезности намерений, но не отменять санкций. А затем уже можно было начать диалог с Тегераном по финансовым ограничениям.

Однако американский лидер получает критику за слишком мягкую политику в отношении Ирана. Поэтому он, боясь показаться слабым, не только не вернулся к соглашению самостоятельно, но и, видимо, не готов отменять все санкции, введенные при Трампе. При этом администрация прошлого президента не скрывала, что все эти рестрикции вводятся для того, чтобы не дать США когда-либо вернуться к ядерной сделке. Однако Байден заверяет, что не все они были связаны с СВПД и некоторые введены за дело.

В то же время у американской администрации была хорошая возможность договориться еще с прошлым иранским правительством умеренного Хасана Роухани, с которым сам Байден ранее уже имел дело по ядерной сделке, будучи членом команды Барака Обамы. Однако тогда прийти к согласию стороны не смогли — иранцы требовали отмены всех санкций.

Позиции Байдена в США сегодня еще более слабые — его рейтинг последовательно падает примерно с середины лета. Американский лидер вряд ли готов ставить свой тающий политический капитал на возвращение к сделке, идя навстречу Тегерану. Но и соперник его теперь другой — новая администрация консерватора Эбрахима Раиси.

Консервативный скептицизм

Новый президент в Иране не является противником возвращения к ядерной сделке. Скорее наоборот — он, как прагматичный человек, прекрасно понимает те выгоды, которые несет отмена санкций. Экономическая ситуация в Иране не столь острая, как в первые годы после демарша Трампа, однако проблем хватает.

Иранская базовая инфраструктура, включая нефтегазовую промышленность, систему обеспечения населения электроэнергией и транспортные службы, нуждается в обновлении и инвестициях. Общая инфляция остается на уровне 40–50%, а национальная валюта регулярно переживает скачки девальвации. Наконец, непонятно, как решать водную проблему — в этом году население разных городов уже несколько раз выходило на демонстрации против дефицита воды, что приводило к столкновениям с полицией. В теории снятие санкций может помочь хотя бы частично купировать эти угрозы.

Однако и здесь все не так просто. Во-первых, возврат к ядерной сделке не обещает "золотой дождь". Инвесторы хорошо помнят, как многие вкладывали деньги в Иран, а потом пришел Трамп и начались проблемы. Во-вторых, сегодня Байден предлагает Тегерану подписать не ту ядерную сделку, которая была в 2015 году. Вашингтон, как сказано выше, готов отменить основные, но все же не все санкции. То есть на выходе Иран получит сделку с усеченными выгодами.

Наконец, Раиси хорошо помнит судьбу Роухани после выхода Трампа из ядерной сделки. Президент-реформатор выглядел человеком, который положился на договоренности с американцами и потерял все. Если же вдруг Раиси станет человеком, при котором США во второй раз обманут Иран, то для него это может означать конец политической карьеры. Причем американские противники Байдена откровенно заявляют: следующий президент-республиканец ядерную сделку аннулирует.

Все это обуславливает максималистские требования Тегерана к Вашингтону. Во-первых, должны быть отменены все санкции, введенные при Трампе. Во-вторых, нужно запустить механизм верификации, чтобы убедиться в отсутствии финансовых рестрикций со стороны США. В-третьих, Вашингтон обязан предоставить гарантии, что история трамповского демарша больше не повторится.

Фактически можно все начать и закончить одним третьим требованием — Байден, как и любой другой президент США, не может дать таких гарантий.

Временное спасение

Если позиции сторон на переговорах будут соответствовать имеющимся на сегодняшний день заявлениям, то возвращение к сделке практически исключено. Надо сказать, что Вашингтон в преддверии возобновления диалога начал использовать еще один инструмент — угрозы. Так, в американской прессе начались вбросы о возможном "плане Б" США в случае провала переговоров. Он якобы может включать давление на Китай, чтобы тот прекратил импортировать иранскую нефть, а также военный удар вместе с Израилем по ядерным объектам в Иране.

Однако шансы такого подхода всерьез повлиять на ситуацию близки к нулю. Санкции в отношении Ирана и так максимально суровые, о чем уже позаботился Трамп, так что их ужесточением пугать сложно. Что касается удара, то вряд ли кто-то всерьез поверит, что Байден после вывода войск из Афганистана начнет новую войну, пусть даже вместе с Израилем.

В то же время приемлемый выход для обеих сторон найти можно — например, альтернативное соглашение, о возможности которого говорили представители американской администрации. Эта идея также активно обсуждается в некоторых иранских СМИ.

"В случае если полное возрождение договора будет невозможным, то можно заключить временное соглашение. Оно даст передышку, снизит напряжение, сократит противоречия и позволит избежать провала переговоров", — заявил недавно в интервью порталу "Ахарин хабар" Диако Хосейни, занимавший пост директора международной программы Центра стратегических исследований при аппарате предыдущего президента Ирана.

По словам члена администрации Роухани, в этом вопросе можно пойти и еще дальше: "Вероятно, если недоверие и разрыв в требованиях сохранятся, то лучшим выходом может стать цепочка из таких временных соглашений, которые шаг за шагом возродят договор".

Наиболее выгодным выходом для Ирана можно назвать снятие ограничений на продажу нефти в обмен на частичное сокращение ядерной программы и доступ наблюдателей МАГАТЭ на спорные объекты. Такой результат позволит иранской стороне быстро получить дополнительные валютные вливания в бюджет. Байден также мог бы отчитаться о новом внешнеполитическом успехе, который не позволит Тегерану получить ядерное оружие.

Успех Трампа

Несмотря на то что грядущие переговоры не обречены на провал, оптимизм по поводу них испытывать сложно. Слишком глубоки сегодня противоречия и недоверие между иранской и американской сторонами.

Так, Байден, сам того не желая, сегодня продолжает политику максимального давления в отношении Тегерана, которую начал Трамп. Никаких серьезных послаблений после смены власти в Белом доме в отношении Ирана не было. Обусловлено это политическими причинами: избиратель не любит, чтобы президент США проявлял слабость перед "режимом, представляющим угрозу". При этом, напомню, весь этот комплекс санкций по факту препятствует ввозу в Иран всего подряд, включая продовольствие и лекарства.

Политика Трампа имела целью смену режима в Иране или капитуляцию Тегерана по всем фронтам на Ближнем Востоке. В этом ключе она оказалась слишком дубоватой и неотесанной и своего не добилась. Однако в последний год Трамп уже, скорее, ставил иную задачу: напрочь исключить возможность для США вернуться к ядерной сделке при любом следующем президенте. С этой целью в последние месяцы правления прошлого президента Вашингтон почти каждую неделю вводил в отношении Тегерана новые санкции. Доходило до абсурда, когда некоторые иранские структуры попадали в санкционные списки по второму разу.

И если "задача максимум" для Трампа оказалась не по зубам, то в вопросе обеспечения "задачи минимум" он весьма недурно преуспел.

Президенты в обеих столицах в 2021 году открыто заявляли, что хотят вернуться к соглашению, но сделать этого не могут. Им приходится искать обходные пути, думать о компромиссах и своих рейтингах, давить друг на друга и торговаться. В результате ценой колоссальных усилий их в лучшем случае ждет что-то отдаленно напоминающее ядерную сделку в первоначальном виде.

А где-то, вероятно, сидит и ехидно посмеивается довольный собой 45-й президент США.