На вернисаже выставки арт-группы "Митьки" в Москве летом 1990 года не обошлось без курьеза. Один из идеологов движения Владимир Шинкарев традиционно травил байки про веселые будни митьков и их ленинградских собутыльников — Бориса Гребенщикова, Виктора Цоя и Константина Кинчева. Из рассказов Шинкарева следовало, что на деньги, вырученные от сдачи стеклотары после многолюдных посиделок с рок-идолами, можно было легко прожить еще несколько дней. А что, если сходить к Полу Маккартни и сдать его пустые бутылки, задался вопросом Шинкарев. По залу прокатились возгласы одобрения. Сугубо умозрительный поход на мгновение обрел реальные черты и посулил такие дивиденды, от которых кружилась голова. Вот он, Святой Грааль столичного андеграунда.
И все же доля правды в митьковской шутке определенно была. Наследие Маккартни, во всем его многообразии и коммерческой привлекательности, манило не только миллионы советских меломанов, но в первую очередь тех, кто шел по его следам профессионально — местных музыкантов и авторов песен. Его мелодии и припевы ценились на вес золота, сходство с ними принималось за знак качества. В этом смысле идея выгодно использовать опустевшие сосуды экс-битла не выглядит такой уж завиральной: новое вино в старые мехи еще как наливают.
"Мелодия" и томик Евтушенко
Если в 1960-х творчество "Битлз" выходило на пластинках "Мелодии" почти анонимно и представляло собой "английские народные песни" (зачастую без указания авторства), то в случае с сольными хитами Маккартни 1970-х дело обстояло куда лучше.
Впрочем, поначалу его официальные релизы предназначались скорее для читающей, нежели слушающей публики. Так, первые записи появились в журнале "Кругозор" в качестве приложения на гибкой пластинке, они же чуть раньше звучали по радио в передаче "Запишите на ваши магнитофоны" (песни Man We Was Lonely и Give Ireland Back to the Irish). В 1973 году сентиментальная зарисовка Маккартни Junk попала в сборник "Мелодии" "Эстрада планеты".
В 1976 году вышел в свет телемюзикл "Волшебный фонарь", в котором балладу Маккартни Let It Be на свой лад исполняли Людмила Гурченко и Вахтанг Кикабидзе. Экспериментальная постановка с участием балетной группы и детского хора была самоценна сама по себе, а на основе битловского гимна смотрелась вдвойне выигрышно: режиссер Евгений Гинзбург будто вводил ливерпульскую четверку в пантеон новых культурных богов. Сцену, где был балет, занял бит-квартет.
Справедливости ради, своеобразная русификация классики "Битлз" и сочинений Маккартни в частности к тому времени стала уже привычной. Переведенные версии Drive My Car и Obladi Oblada много лет входили в репертуар топовых советских ВИА "Веселые ребята" и "Песняры", не говоря о тысячах самодеятельных коллективов, игравших шлягеры "Битлз" на танцплощадках и в ресторанах. От них же отталкивались будущие отцы-основатели русского рока — Александр Градский, Андрей Макаревич, Стас Намин и Борис Гребенщиков. Собственно, чем, если не оммажем Маккартни, был первый (англоязычный!) альбом "Машины времени"? Импульса и вдохновения "Битлз" хватало на всех, нетленки Yesterday и Can’t Buy Me Love слышал каждый.
Сложно представить, но за несколько лет до этого творческий обмен шел в обратном направлении — Маккартни всерьез увлекался классической русской культурой. Например, Тургеневым. Мало кто знает, но автор "Отцов и детей" занимал особое место в жизни музыканта, особенно в период работы "Битлз" над их каноническим альбомом Sgt. Pepper’s Lonely Hearts Club Band. "Я обитал тогда в холостяцкой квартире в Лондоне. Преимущественно бездельничал, по вечерам ходил в театр, прочитал всего Тургенева. Отличное было время", — рассказывал Маккартни. Из русских композиторов неплохо знал Чайковского, с любопытством слушал Стравинского.
Это же касалось и эмблем оттепельной советской культуры. "Битлз" отличались тем, что не были вульгарны. Мы чувствовали себя участниками художественного кружка, — вспоминал Маккартни в интервью. — Помню, мы подшутили над саксофонистом из другой группы. Когда он постучал в дверь, я схватил томик Евтушенко и начал зачитывать фрагменты, а все вокруг сидели и слушали, будто глубоко задумавшись… Саксофонист тихо вполз, извинился, так же тихо зачехлил свой сакс и бесшумно выбрался".
А еще он вполне неплохо представлял русскую (в основном эмигрантскую) кухню и знал вкус борща (правда, впервые попробовал его в Нью-Йорке в гостях у дедушки своей жены Линды, имевшей украинские корни).
В 1977 году "Мелодия" выпустила сверхпопулярный сборник "Пол Маккартни + ансамбль Wings" с лучшими песнями артиста последних лет, в том числе Mrs. Vanderbilt, особенно полюбившейся в Союзе. С тех пор строчка из припева "What’s the use of worrying?" гуляет по стране в обрусевшей транскрипции: "За семью заборами?"
Ближе к Олимпиаде в Москве вариации на самые известные мелодии Маккартни повсеместно играли эстрадные оркестры и филармонические ансамбли. Тандем Леннон — Маккартни больше не вызывал гневных нареканий и воспринимался в ряду других, вроде Пахмутовой — Добронравова.
"Снова в СССР" и "Бабушкин сундук"
В середине 1980-х клипы и фрагменты концертов Маккартни то и дело появляются в эфире музыкальных программ центрального телевидения (ЦТ). В перестройку песни артиста можно встретить буквально в любой передаче: от "Утренней почты" и "Взгляда" до "Что? Где? Когда?" В "Музыкальном ринге" участвует группа "Секрет" — почти официальные "советские битлы", открыто следующие стилю и манерам британских кумиров. Их "Как дела, старина?" — вершина стилизации: писать настолько в духе Маккартни в те годы не всегда удавалось даже самому маэстро.
Но кого можно было считать "советским Маккартни"? На лавры успешно претендовали Максим Леонидов из того же "Секрета", Андрей Макаревич и Юрий Антонов. Симпатичные авторы-исполнители с добродушной лирикой под простые аккорды — почему нет? У каждого дюжина любовных баллад, очевидный дар мелодиста и завидная продуктивность. А главное — преодолевающая любые барьеры универсальность. Их не сковывают жанры или возраст аудитории, они принадлежат сразу всем. Даром что басистов среди фронтменов советского рока нет, а какой Маккартни без баса? Представьте Come Together без заглавной партии и сразу все поймете.
В 1987 году Маккартни узнал о любви советских слушателей из первых уст: в Англии вышла книга критика Артемия Троицкого "Back in the U.S.S.R." об истории рок-подполья за железным занавесом. Как следовало из заглавия, все дороги вели к "Битлз".
По легенде, именно после разговора с Троицким Маккартни решил выпустить свой новый альбом в Советском Союзе — и больше нигде. Как бы то ни было, Маккартни в самом деле издал "Снова в СССР" (именно так, кириллицей) исключительно на "Мелодии", чем поставил поклонников по всему миру в положение советских аутсайдеров. Ведь "битлы" доходили до них либо с сильным опозданием и в плохом качестве, либо оперативной контрабандой, но за очень приличные деньги и с риском для покупателя. В этом, собственно, и был расчет сэра Пола: наглядно показать людям вне Союза, что такое ажиотаж, дефицит и невозможность купить любимую музыку. Широкий жест объяснялся желанием "протянуть руку мира и дружбы советским людям". Провокация удалась, все действительно перевернулось с ног на голову — официальный релиз в СССР стал расходиться по миру как бутлег, пираты-фарцовщики наживались, фанаты сходили с ума.
В результате пластинка "Снова в СССР" (она же Russian Album) разошлась полумиллионным тиражом — рекордным за всю историю экспорта на "Мелодии". Но на этом чудеса не кончались. Маккартни согласился ответить на вопросы советских битломанов в часовом эфире Русской службы BBC. Слушатели не подвели: в редакцию поступило в пять раз больше звонков, чем во время разговора с британским премьер-министром и "железной леди" Маргарет Тэтчер.
На советском телевидении тем временем крутили песню-каламбур "Пол Маккартни" группы "Дети" — вероятно, единственный в своем роде трибьют музыканту, разделенному, по мысли "Детей", ровно надвое: "Всего лишь пол-Маккартни, а тут такой почет!"
Не обошлось без Маккартни и в главной музыкальной программе новой России начала 1990-х годов "МузОбоз" Ивана Демидова. Каждый раз, когда ведущий рассказывал горячие новости из мира отечественного шоу-бизнеса, зрители слышали трек Bip Bop на фоне. Многие до сих пор считают его неофициальным гимном программы.
Альбомы-мистификации
В 1993 году "Машина времени" выпустила альбом "Внештатный командир Земли" с подзаголовком "Блюзы Эль Мокамбо" (визитная карточка Евгения Маргулиса "Мой друг лучше всех играет блюз" как раз оттуда). Музыканты утверждали, что автором песен является уроженец Мозамбика, моряк и гитарист Мануэль Гарсиа Родригес Эль Мокамбо (1903–1983). Кто он такой? Со слов Андрея Макаревича следовало, что большой друг первых лиц джаза, блюза и рок-н-ролла: Мокамбо был знаком с Эллой Фицджеральд, наставлял юных битлов и Элтона Джона, в последние годы его навещал поэт Андрей Вознесенский.
Это был первый в постсоветской России альбом-мистификация от больших звезд. Однако отнюдь не первый в мире. Пионером искусства годами водить критиков за нос, заметать следы и выдавать себя за других людей еще в конце 1970-х выступил все тот же Пол Маккартни. После битловского сержанта Пеппера он придумал себе новое альтер-эго — фермера Перси Триллингтона.
Для английских меломанов Триллингтон выскочил из ниоткуда. Никому не известный 38-летний самородок, "специалист в области сельского хозяйства и маркетинга" зачем-то собрал свой оркестр и объявил себя дирижером. О том, что за проектом стоял Маккартни, журналисты достоверно узнали много лет спустя. Та же судьба, хотя и на ускоренной перемотке, ожидала "Блюзы Эль Мокамбо": в существование туземного барда поверили даже старые фанаты "Машины времени".
Пример оказался заразительным: впоследствии свои пластинки-розыгрыши с загадочной предысторией внутри выпустили "Аквариум", "Крематорий", "Мегаполис", "Пикник" и многие другие. Собственный мифический двойник в свое время появился даже у Аллы Пугачевой: ее "композитор Борис Горбонос" играл в кошки-мышки с цензорами "Мосфильма" и умело обходил любые запреты.
Классический Маккартни
Вскоре хедлайнеры советского и российского рока освоили еще два магистральных направления позднего Маккартни: электронные переработки своего морально устаревшего багажа для новой аудитории и симфонические опусы — для высоколобых критиков.
Вслед за Маккартни свои старые хиты в ультрамодном звуке и экспериментальных аранжировках последовательно выпустили Борис Гребенщиков, Андрей Макаревич, Вячеслав Бутусов и Константин Кинчев. Не скрывая влияния ораторий и произведений Маккартни для оркестров, свою симфонию представил лидер "Цветов" Стас Намин. С родным для экс-битла Королевским Ливерпульским оркестром успел поработать и ленинградский композитор Сергей Курехин.
Многим из них удалось встретиться с Маккартни лично. В 2003 году музыкант дал первый концерт в России — единственное полномасштабное рок-шоу на Красной площади за всю ее историю. Культовая Back in the U.S.S.R. прозвучала дважды: второй раз — специально для подошедшего под занавес вечера Владимира Путина. Через год грандиозное выступление повторилось на Дворцовой площади в Санкт-Петербурге.
В 2005 году контакты Маккартни с русской публикой вышли на другой, если угодно, внеземной уровень. После концерта в Калифорнии музыкант связался с экипажем Международной космической станции и исполнил для американского астронавта NASA Билла Макартура и российского космонавта Валерия Токарева две песни — Good Day Sunshine и English Tea. По самым скромным подсчетам, в тот день шедевры Маккартни звучали в 350 км над Землей.
Сколько световых лет продлится его слава, не берутся предсказывать даже астрологи. Известно лишь, что еще в конце 1970-х Пол Маккартни был признан "самым успешным композитором и музыкантом в новейшей истории" и навсегда прописался в Книге рекордов Гиннесса за наибольшее количество побед в чартах всего мира.