Сентябрьское заседание совета управляющих Европейского центрального банка преподнесло инвесторам пусть и ожидаемую, но все равно неприятную новость. Все три ключевых процентных ставки ЕЦБ были повышены на рекордную величину в 0,75%. Теперь базовая ставка ЕЦБ составляет 1,25% годовых. Ставка по краткосрочным кредитам установлена на уровне 1,5% годовых. А ставка по депозитам выросла до 0,75%.
По российским меркам изменение стоимости заемных денег в стране на 0,75% выглядело бы вполне обыденным событием. Однако этого никак нельзя сказать про настолько консервативное учреждение, каким является Европейский центральный банк. Его текущая базовая ставка в 1,5% стала максимальной за всю историю ЕЦБ, то есть с середины 1998 года.
Более того, величина этого финансового бенчмарка до недавнего июльского повышения на 0,5% не менялась с марта 2016 года. Она находилась на нулевом уровне в течение пяти с половиной лет, включая период острой экономической неопределенности, связанный с глобальной вспышкой заболеваемости COVID-19.
Таким образом, июльское и сентябрьское повышение базовой ставки ЕЦБ стоит оценивать в качестве явного признака тектонического изменения монетарной политики в еврозоне. Другим тревожным фактом стал уверенный сентябрьский провал обменного курса евро ниже паритета по отношению к доллару США. Напомню, что единая европейская валюта не стоила столь дешево с первой половины 2002 года.
Очевидно, что эти события являются следствием резкого ухудшения экономической ситуации в еврозоне. Все это вместе не может не оказывать давления на европейские рынки акций. К середине сентября региональный фондовый индекс STOXX Europe 600 просел на 13,7% в сравнении с уровнем конца прошлого года. Таким образом, участники биржевых торгов в Европе демонстрируют умеренный среднесрочный пессимизм. Он вполне соответствует складывающейся ситуации.
Поэтому остановимся подробнее на текущих проблемах Евросоюза. Не секрет, что они представляют собой весьма сложный клубок экономических и политических противоречий, осложненных "зеленой" повесткой. ЕЦБ косвенно указывает на это в своем официальном пресс-релизе.
Инфляция в еврозоне
Европейский финансовый мегарегулятор в первую очередь ориентирован на обуздание инфляции в своей зоне ответственности. Согласно последней актуальной оценке, годовой прирост индекса потребительских цен в еврозоне составил 9,1%. Между тем долгосрочный целевой ориентир по величине инфляции в ЕС и США составляет всего лишь 2% в год.
В этом плане "бщим местом" для ЕЦБ и ФРС стала принципиальная позиция в пользу дальнейшего решительного ужесточения монетарной политики в ущерб экономическому росту. Это значит, что базовая процентная ставка ЕЦБ может повышаться и дальше, вслед за ставкой ФРС, которая уже сейчас составляет 2,25–2,5%.
Тем не менее Европейский центральный банк не исключает дальнейшего ускорения темпов инфляции в ближайшей перспективе. Ее возврат к относительно низкому уровню в 2,3% ожидается лишь в 2024 году. В качестве ключевых инфляционных факторов указывается стремительный рост цен на энергоносители и продовольственные товары.
Тот факт, что финансовые и политические власти Евросоюза не в состоянии произвольно регулировать мировые цены на энергоносители, не является большим секретом. Кроме того, цены на продовольствие в регионе и в мире также косвенно зависят от цен на энергоносители и природный газ, выступающий сырьем для производства удобрений.
С этой точки зрения Европейский центробанк откровенно пытается тормозить инфляцию посредством охлаждения региональной экономической активности, но не за счет устранения первопричины роста потребительских цен. Благо, что экономика ЕС еще имеет некоторый запас прочности.
Несмотря на все текущие проблемы, по итогам 2022 года прогнозируется прирост экономики Евросоюза на 3,1%. Однако в 2023 году этот показатель может ухудшиться до 0,9%. По-видимому, ЕЦБ подразумевает, что сокращение темпов прироста ВВП станет неизбежной платой за обуздание инфляционного давления.
Однако упрекать ЕЦБ в принятии нелогичных или неверных решений было бы несправедливо. Он волен использовать лишь те возможности и инструменты, которые соответствуют его полномочиям.
К слову, в части поддержки финансовых рынков ЕЦБ продолжит реинвестировать доходы от ценных бумаг, приобретенных в рамках программы выкупа ценных бумаг стран ЕС (Pandemic Emergency Purchase Programme, PEPP) и программы выкупа активов (Asset Purchase Programme, APP). Это отголоски острой фазы пандемии коронавируса и застарелой проблемы сильного роста долговой нагрузки отдельных стран еврозоны.
Как мы видим, Европейский центральный банк реагирует на ухудшающиеся экономические условия в зоне евро вполне предсказуемым и единственно возможным для себя способом. По факту он вынужден сглаживать видимые негативные эффекты от зигзагов переменчивой европейской политики. Пожалуй, на этом феномене стоит остановиться подробнее.
Энергетическая зависимость
Ключевой, но не единственной проблемой европейской экономики в последние десятилетия выступает ее критическая зависимость от внешних поставок энергоресурсов. Казалось бы, в современном мире это сугубо коммерческий вопрос, решение которого не представляет сложности для настолько благополучного региона. Однако он радикально осложняется периодической сменой экологических трендов и политических приоритетов в Евросоюзе.
Например, с начала текущего века в Европе начала набирать силу тенденция к отказу от атомной энергетики. Она усилилась после аварии на японской атомной электростанции "Фукусима-1" в 2011 году. Кроме того, объединенная Европа приняла принципиальное решение о переходе на возобновляемые источники энергии в рамках инициативы по декарбонизации экономики.
Довольно злую шутку в этом плане сыграл временный переизбыток нефти в мировом масштабе весной 2020 года. Предпосылкой для него послужили массовые локдауны в связи с пандемией коронавируса. В тот момент экологические энтузиасты уже рассчитывали на скорый переход Европы на массовое использование "зеленого" водорода. Примерно в то же время многие европейские страны приняли решение о будущем запрете автомобилей с двигателями внутреннего сгорания.
Последовавший энергетический кризис заставил значительное количество государств пересмотреть свое отношение к атомным электростанциям. Они довольно неожиданно вновь приобрели статус вполне экологичного источника энергии. Логичным оправданием для этого послужил их низкий углеродный след. В настоящее время 13 из 27 государств — членов Евросоюза имеют действующие АЭС. Многие из них планируют строить и запускать новые реакторы. Но не будем забывать, что Европа находится в зависимости и от поставок ядерного топлива.
Между тем физическое потребление такого грязного вида топлива, как энергетический уголь, для выработки электричества в Европе в 2021 году выросло на 11%. Разговоры на тему будущей углеродной нейтральности ЕС постепенно отошли далеко на второй план. Однако сложившаяся на тот момент ситуация стала лишь предтечей к усугублению регионального и мирового энергетического кризиса.
После начала СВО
После начала российской специальной операции на Украине очень быстро вступили в силу новые политические факторы. Евросоюз начал поэтапно вводить эмбарго на поставки угля и нефти российского происхождения. Кроме того, в Европе и США широко обсуждается возможность установления некого ценового потолка для нефти и природного газа из РФ. Неудивительно, что спотовые цены на газ в Европе к осени 2022 года выросли на порядок в сравнении с уровнем годичной давности.
На фоне последних событий правительства многих европейских стран всерьез опасаются перебоев с электроэнергией в ходе предстоящего отопительного сезона. Предполагается, что они могут сопровождаться протестами, бунтами и мародерством. Это относится даже к такой благополучной "полицейской" стране, как Швейцария.
Рискну предположить, что на этом циклические потрясения в энергетической отрасли ЕС и в европейской экономике не закончатся. Следующей неприятной итерацией способна стать очередная административная активизация "зеленой" повестки в Европе. Время для этого вполне может наступить летом 2023 года, по мере очередного сезонного ослабления спроса на энергоносители в Северном полушарии.
Надо понимать, что непрерывная смена приоритетов и трендов в европейском энергетическом секторе явно не идет на пользу региональной экономике. В конечном итоге это повышает себестоимость и без того дорогих европейских товаров. Одновременно с этим внутренний спрос на них сокращается по причине объективного падения покупательной способности населения, которого можно было бы избежать.