Я познакомилась с Эльдаром Александровичем очень давно, еще когда была студенткой института им. М.С. Щепкина. Моя мама — Валентина Ладыгина — много лет проработала звукооператором на "Мосфильме" и всех знала. Меня весь этот кинопроцесс интересовал с детства, вот она меня за собой и таскала. Конечно, это уже довольно далекое воспоминание, но, по-моему, именно она меня Рязанову и представила, когда Эльдар Александрович снимал "Карнавальную ночь". Он тогда не обратил на меня никакого внимания.
"Никуда не брал"
Когда я закончила институт и поступила в Московский академический театр им. В. Маяковского, Рязанов несколько раз приглашал меня на пробы, но не брал. Потом был у него фильм с Ларисой Голубкиной и Толей Кузнецовым "Дайте жалобную книгу" — не взял. В "Гусарскую балладу" приглашал — это было очень давно, я была тогда очень молоденькая, — но тоже не взял. Звал еще на какие-то небольшие пробы, но никогда никуда не брал.
Однако в начале 1970-х он привез к нам в театр три пьесы, которые Рязанов написал вместе с Эмилем Брагинским: "Сослуживцы", "Родственники", "Моральная история" — все три были хорошие. Позже как раз из этих "Сослуживцев" и вырос фильм "Служебный роман". Тем временем в спектакле "Родственники" мне дали главную роль, и после премьеры я получила необыкновенное одобрение и похвалы в том числе и от Эльдара Александровича. А самое главное, он мне тогда сказал, что теперь-то он точно будет меня снимать: "Я не знал, что ты такая артистка".
Тем не менее, например, в "Иронию судьбы, или С легким паром" мне попасть не удалось. Тогда я потерпела фиаско. Но в "Служебный роман" Эльдар Александрович меня взял и даже без проб.
Счастье и обиды
Когда шли съемки "Служебного романа", у нас в театре им. В. Маяковского был замечательный режиссер Андрей Гончаров, но он был очень свирепым и строгим — такой настоящий вепрь. Мы — актеры театра — все его боялись до дрожи в коленках, репетиции были адовые. А на съемках фильма все было совершенно иначе.
Мой приход после репетиций Гончарова на площадку к Рязанову был для меня просто счастьем. Эльдар Александрович был всегда улыбчив, остроумен и добр. Если ему от меня было что-то нужно в актерском плане, например внести какие-то корректировки в роль, то все замечания или предложения он делал всегда очень деликатно.
Если на репетициях с Гончаровым была война, то на площадке с Рязановым — мир
У меня с ним ни разу не случалось каких-то конфликтов: ни при работе над "Служебным романом", ни на съемках фильма "Гараж", которые последовали совсем скоро, ни когда мы сотрудничали в киноленте "О бедном гусаре замолвите слово", ни на "Небесах обетованных".
Хотя за фильм "О бедном гусаре замолвите слово" была некоторая обида. У меня и у Лили Ахеджаковой в нем был довольно расширенный эпизод — это даже не роли, а именно такой эпизод, — но Эльдар Александрович умудрился нас все-таки выкинуть. Остался там один общий план, пара воздушных поцелуев и махание руками. Но мы все же и это с юмором воспринимали. Насколько мне известно, ему по киноленте тогда предъявило претензии телевидение: мол, очень длинная картина получалась, не укладывалась в какие-то их регламенты, и необходимо было что-то сократить. Я как-то спросила Рязанова: "Что же вы нас так обидели, выкинули. Может быть, что-то другое бы вырезали?" Он тогда отшутился: "Вы мне так надоели, что я вас и вырезал". Эльдар Александрович был человек очень остроумный, и на его остроты было невозможно обидеться.
Хотя на самом деле каждый актер, наверное, может сказать по-разному о работе с Рязановым. Я, например, не снималась в его картинах позднего периода. Тогда многие говорили, что он и сердится, и шумит и т.д. У меня всего этого не было. Во всех четырех фильмах — только радостное общение и работа. У нас был словно некий очень хороший внутренний альянс, поэтому его деликатные замечания по ролям, как мне кажется, я схватывала и понимала довольно быстро.
Я до сих пор вспоминаю о времени работы с Рязановым как о каком-то нечаянно дарованном счастье
Для меня он был светочем, особенно по сравнению с тем, какие были тяжелые репетиции в театре.
Работы для учебы
В профессиональном отношении у Рязанова была совершенно фантастическая чуйка. Он понимал атмосферу тех процессов, которые были вокруг него, вокруг фильма и внутри, понимал саму жизнь. Поэтому, думаю, фильмы, которые он снимал, такие долгостойкие: их смотрят и сейчас — по прошествии не одного десятка лет. Конечно, я имею в виду его самые лучше фильмы — "Берегись автомобиля", "Ирония судьбы, или С легким паром", "Служебный роман" и т.д.
Лично я больше всех фильмов люблю "Берегись автомобиля". Там какие-то совершенно фантастические актерские работы Олега Ефремова, Иннокентия Смоктуновского, Евгения Евстигнеева (хоть у него и совсем небольшая роль), Андрея Миронова, Анатолия Папанова. Если молодой актер хочет учиться, я считаю, что ему надо смотреть именно такие актерские работы, как в этом фильме Рязанова.
Среди его проектов на телевидении хотелось бы отметить "Кинопанораму", которую он вел на рубеже 1970–1980-х годов. Эта передача сама по себе была очень хорошая, там менялись ведущие, и, на мой взгляд, у Эльдара Александровича получалось особенно интересно.
Нас с Рязановым связывали именно работа и творчество, не сказать, чтобы мы были как-то близки вне этих рамок, но он был очень внимателен и к моей семье — ко мне, к Александру Сергеевичу Лазареву (моему мужу) и к Шурику (актер Александр Лазарев — мл. — прим. ТАСС). Бывал на юбилеях, каких-то торжествах у меня или Александра Сергеевича. Мы же с удовольствием принимали участие в концертах и вечерах в его киноклубе "Эльдар". Мероприятия всегда проходили душевно: приходила публика, которая интересовалась этой тематикой, которая любила актеров и работы, которые снимал Рязанов. Для меня же он крестный отец в кино. Бесконечно его люблю и никогда о нем не забываю.