"Самая близкая к полюсу…" Как 150 лет назад открыли Землю Франца-Иосифа

Самая северная точка суши в границах России — она же самая северная часть Европы и всей Евразии — находится именно на Земле Франца-Иосифа, на одном из примерно двухсот затерянных среди льдов островов. Архипелаг официально является частью Архангельской области, хотя от него до Северного полюса в два раза ближе, чем до города Архангельска. Именно там, на Земле Франца-Иосифа, находятся самое северное на планете капитальное строение и самый северный в мире христианский храм. В день 150-летия со дня открытия этой наиболее близкой к полюсу земли расскажем, как она получила австрийское имя и как стала частью нашей Родины.

"Самая полярная часть света наполнена островами…"

В полутора тысячах километров к северу от заполярных Воркуты и Мурманска, на самых северных границах Баренцева и Карского морей лежит Земля Франца-Иосифа. Обширный архипелаг в сотни островов, протянувшийся примерно на 400 км с запада на восток и свыше 200 км с севера на юг. Официально в архипелаге открыто и отмечено на картах 196 остров, но в реальности всех островов, островков и едва выступающих над Ледовитым океаном скал здесь много больше.

На крупных островах архипелага множество озер, но большинство из них не имеют имен и почти все время покрыты льдом. Лишь две-три недели в году температура здесь поднимается выше нуля. Все остальное время — арктические морозы, иногда до -52 °C. Поэтому из растительности на Земле Франца-Иосифа лишь мхи с лишайниками, да в краткую оттепель появляются, например, яркие цветки полярного мака. Деревья и кустарники здесь не выживают.

Из сухопутных животных тут только белые медведи и редкие песцы. Зато много морских обитателей — нерпы, тюлени, моржи. В недолгие недели арктического лета, когда температура едва поднимается выше нуля, на многочисленных островах появляются птичьи базары — гнездятся перелетные чайки, кайры, белогрудые гагарки-люрики. Окрестные воды, обычно покрытые торосами и льдом, нередко посещают гренландские киты.

Земля Франца-Иосифа уникальна не только как россыпь максимально близких к Северному полюсу островов, но и как едва ли не единственный географический объект, "вычисленный" учеными задолго до официального открытия. Еще 260 лет назад, в 1763 году вышла книга Михаила Ломоносова с традиционным для той эпохи длинным названием — "Краткое описание разных путешествий по северным морям и показание возможного проходу Сибирским океаном в Восточную Индию". Великий русский ученый, родившийся в земле поморов под Архангельском, на страницах этой книги предположил, что за Шпицбергеном могут быть еще клочки суши: "Весьма вероятно, что самая полярная часть света наполнена многими островами и занята архипелагом…"

Предки Ломоносова поморы, будучи искусными северными рыбаками и корабелами, плавали к архипелагу Шпицберген (древнерусское название — Грумант) еще много веков назад. От Шпицбергена до будущей Земли Франца-Иосифа всего 400 верст (то есть примерно 425 км), так что у поморов могли быть смутные предания о дальних островах за Грумантом. По наитию ли, или опираясь на опыт и легенды поморов, но Михаил Ломоносов предсказал наличие архипелага где-то к северо-востоку от Шпицбергена.

"Мы провидели сквозь полярную мглу…"

За несколько лет до фактического открытия будущую Землю Франца-Иосифа уже со вполне научной точностью "вычислил" Петр Кропоткин. В 1871 году он еще не стал отцом русского анархизма, но был секретарем Отделения физической географии Русского географического общества. Именно тогда Кропоткин свел воедино все известные на тот момент данные о движениях льдов и океанских течениях между Шпицбергеном и Новой Землей. Опираясь на материалы исследований и плаваний российских моряков, прежде всего Николая Шиллинга и Федора Литке, он подготовил доклад о наличии в северных морях еще одного пока не открытого архипелага.

"Стало ясно, что к северу от Новой Земли действительно должна существовать земля, лежащая под более высокой широтой, чем Шпицберген, — вспоминал позднее Кропоткин. — На это указывали неподвижное состояние льда на северо-запад от Новой Земли, камни и грязь, находимые на плавающих здесь ледяных полях, и некоторые другие мелкие признаки. Кроме того, если бы такая земля не существовала, то холодное течение, несущееся на запад от меридиана Берингова пролива к Гренландии, покрывало бы берега Лапландии льдом точно так, как это мы видим на Крайнем Севере…"

Анализ Кропоткина был уже не предположением и интуицией, как у Ломоносова, а вполне научным расчетом. Русское географическое общество начало готовить экспедицию к вычисленной, но еще не открытой земле в Северном Ледовитом океане. Однако непреодолимым препятствием стали не льды и бури заполярных широт, а российские финансы. Как вспоминал Петр Кропоткин, Министерство финансов наложило на предприятие свое veto, ответив, что не может ассигновать необходимых для экспедиции 30–40 тыс. рублей.

Действительно, финансы Российской империи тогда были расстроены недавней Крымской войной. По итогам тяжкого конфликта в стране велось активное железнодорожное строительство, на которое уходили почти все государственные деньги. Тогда как географические экспедиции, подобные предложенной по итогам вычислений Кропоткина, были для той эпохи как современные полеты на Луну — весьма лестно для государственного престижа, но дорого и без скорого экономического результата.

В итоге русская экспедиция так и не поплыла к архипелагу, который русские ученые, по словам Кропоткина, "провидели сквозь полярную мглу". Зато к будущей Земле Франца-Иосифа в 1872 году двинулась экспедиция Австрийского географического общества. Показательно, что у Австро-Венгерской империи тогда тоже не нашлось денег на полярную экспедицию — государственная казана обеспечила лишь 10% от необходимых расходов. Но у австрийцев нашлись богатые спонсоры, прежде всего аристократы и крупные землевладельцы их империи — польский граф Вильчек, немецкий граф фон Зальм и венгерский граф Зичи. В итоге удалось собрать нужную сумму.

Летом 1872 года австрийская экспедиция на построенном в Германии пароходе "Адмирал Тегетгоф" отправилась к Северному Ледовитому океану. Возглавлял экспедицию Юлиус фон Пайер, австрийский офицер и географ. Его главной целью был поиск кратчайшего пути из Европы на Дальний Восток, в сущности, та самая "возможность проходу Сибирским океаном в Восточную Индию", о которой писал еще Ломоносов. О будущем открытии Земли Франца-Иосифа подготовленная в Вене экспедиция даже не помышляла. Но именно этим людям, волею судьбы, предстояло первыми увидеть обледенелые клочки суши, являющиеся сегодня наиболее северной частью России.

"Счастливый каприз пленившей нас льдины…"

Летом 1872 года австрийский пароход обогнул Скандинавию и углубился в северные широты за Шпицбергеном. Начальник экспедиции и капитан имели некоторый опыт плавания в Арктике, но большинство из 24 членов экипажа ранее плавали только в теплой Адриатике и Средиземноморье.

Собственно плавание "Адмирала Тегетгофа" продолжалось всего 69 дней. Уже в августе 1872 года у северной оконечности Новой Земли корабль оказался намертво зажат льдами. И следующие 637 дней экспедиция дрейфовала между Карским и Баренцевым морями.

Юлиус Пайер и его люди пережили долгую полярную ночь в надежде, что следующим летом чуть потеплеет, лед треснет и корабль сможет освободиться. Полтора века назад быт полярников даже на самом оснащенном судне был крайне суров. Жить приходилось в постоянной сырости и полумраке, с вечной копотью от угольных печек при мутном свете керосиновых ламп. А выше над головой, за верхней палубой царили полярная ночь и жесточайший мороз. "Принесенная сверху и раскрытая книга дымится, как будто горит. Облака пара окутывают входящих…" — вспоминал тот быт Юлиус Пайер.

Лето 1873 года и бесконечный полярный день не принесли облегчения. Корабль так и остался скованным льдами, дрейфуя по воле арктических ветров и течений. Но именно эти ветра и течения позволили австрийской экспедиции сделать одно из последних великих географических открытий в европейской части Арктики.

Предпоследним летним днем 1873 года — ровно 150 лет назад — с борта вмерзшего в лед "Адмирала Тегетгофа" впервые за 13 месяцев разглядели не бесконечный белый простор, а неведомые скалы. Руководитель экспедиции Юлиус Пайер позднее вспоминал те минуты: "Достопамятен был день 30 августа <…> Было около полудня. Мы стояли, облокотившись на борт, и смотрели в облака тумана, между которыми изредка проскакивал солнечный луч, как вдруг заметили в одном из таких промежутков далеко на северо-западе суровые скалистые горы <…> В первое мгновение все замерли точно прикованные к месту и не верили своим глазам…"

По праву первооткрывателей участники экспедиции назвали обнаруженную сушу в честь своего монарха — императора Австро-Венгерской империи Франца-Иосифа. Разглядев неизвестную землю 30 августа, экипаж "Адмирала Тегетгофа" рискнул пройти по ломким льдам и вступить на нее лишь спустя два месяца. "Открытие земли совершилось не нашими стараниями, ее подарил нам счастливый каприз пленившей нас льдины…" — так писал Юлиус Пайер.

До весны 1874 года с борта "Адмирала Тегетгофа" на собачьих упряжках совершили несколько вылазок к разным островам новооткрытой земли. Самый первый остров, на котором побывали австрийские моряки, назвали Землей Вильчека, в честь главного спонсора экспедиции.

"Все бородатые русские…"

Проведя вторую зиму во льдах, команда Юлиуса Пайера потеряла надежду, что их корабль когда-либо освободится из ледяного плена. На третью полярную зимовку корабельных запасов еды уже не хватало. Спасаться от голода и цинги помогала охота на моржей и белых медведей — каждый из участников экспедиции за все время их полярной одиссеи съел как минимум трех медведей! В итоге из 24 человек от цинги умер лишь один. Но только охотой на ледяной Земле Франца-Иосифа люди не могли выжить. Экспедиция решилась оставить корабль и двинуться к югу на лодках.

Четыре шлюпки поставили на полозья — люди тянули их вместе с немногочисленными ездовыми собаками. Почти три месяца шла самая трудная и поистине героическая часть экспедиции — выбиваясь из сил, в голоде и холоде моряки тянули лодки по изломанным ледяным торосам. Лишь в августе 1874 года добрались до открытой воды и поплыли на веслах и парусах к югу.

Радиосвязи в ту эпоху еще не было. Экспедицию давно потеряли, два года не имея от нее ни одной весточки. Австрийские власти официально обратились к России с просьбой помочь в поиске пропавшего "Адмирала Тегетгофа". Просьба не осталась безответной — по Архангельской губернии, которая тогда охватывала все северное побережье от Новой Земли до Кольского полуострова, были разосланы объявления о поиске.

Первооткрывателей Земли Франца-Иосифа спасли именно русские. Вечером 24 августа 1874 года шлюпки с австрийскими моряками, уже обессилившими от трудов и голода, увидели с промысловой шхуны "Святой Николай". Юлиус Пайер описал минуты встречи: "С чувством какого-то благоговения приближается потерпевший крушение человек к гордому, стройному корпусу корабля, несущего ему спасение <…> На палубу высыпало много народа — все бородатые русские. Они глазели сверху на нас. В их взгляде было удивление и участие. Среди них стоял похожий на патриарха капитан шхуны Федор Воронин <…> Приняли нас с почетом и радушием. Все, что имелось на корабле лучшего, предоставили в наше распоряжение…"

В итоге именно русский капитан Федор Воронин, потомственный архангельский мореход, доставил к берегам Европы спасенную экспедицию вместе с вестью об открытии нового архипелага. И следующие полвека Земля Франца-Иосифа провела уже известной, но совершенно "ничейной".

До конца XIX века на архипелаге побывали еще пять экспедиций — голландская, две британских, норвежская и американская. Моряки Российской империи впервые увидели Землю Франца-Иосифа летом 1901 года, достигнув ледяных островов на первом в мире арктическом ледоколе "Ермак" под началом знаменитого адмирала Степана Макарова.

Повторим сказанное ранее — в ту эпоху экспедиции в столь заполярные широты по стоимости, трудности и опасности вполне сравнимы с первыми полетами в космос. В 1914 году на Земле Франца-Иосифа похоронили Георгия Седова, арктического мореплавателя, умершего здесь во время экспедиции к Северному полюсу.

"Арктический трилистник"

Любопытно, что на заре минувшего века в России появлялись предложения переименовать архипелаг, до революции предлагали в "Землю Романовых", после — в "Землю Кропоткина". И все же исходное имя сохранили, сберегая уважение к подвигу и мужеству первооткрывателей. 

Вплоть до 20-х годов XX столетия Земля Франца-Иосифа не имела государственной принадлежности. Лишь в 1926 году власти СССР официально заявили о принадлежности этой части Северного Ледовитого океана нашей стране. Показательно, что тогда на эти территории заявляли свои права и норвежцы, и даже… итальянцы! 

Умберто Нобиле, итальянский конструктор, в те годы дважды на дирижабле достигал самого северного архипелага. Во время второго полета дирижабль по имени "Италия" потерпел катастрофу над водами между Шпицбергеном и Землей Франца-Иосифа. Советским полярникам и летчикам тогда удалось отыскать и спасти часть его экипажа.

Лишь с 1929 года на архипелаге началось постоянное пребывание человека — Отто Шмидт и вслед за ним Иван Папанин, прославленные вскоре советские полярники, построили на Земле Франца-Иосифа первую постоянную метеостанцию. Спустя три года на острове Рудольфа, наиболее отдаленном от материка в архипелаге, была основана и самая северная в мире полярная станция.

Иван Папанин позднее в мемуарах емко объяснил значение этих заледенелых кусочков суши, затерянных в Северном Ледовитом океане: "Острова архипелага — самая близкая к полюсу земля. В летнее время к Земле Франца-Иосифа может подойти корабль. Поэтому ее и считали базой для завоевания полюса…"

Именно постоянное пребывание на архипелаге советских полярников и советских метеостанций сделало Землю Франца-Иосифа общепризнанной частью нашей страны. Рассказ о всей истории освоения нашими соотечественниками этой ледяной земли потребует целую книгу. Заметим лишь, что там были и героические, и трагические, и даже детективные моменты с мнимой смертью радиста одной из метеостанций… 

Вскоре у Земли Франца-Иосифа появилась и своя военная история. В 1944 году на одном из самых западных островов архипелага существовала секретная метеостанция гитлеровской Германии. Лишь несколько лет спустя по окончании войны останки ее укреплений и брошенное оружие обнаружили наши полярники. А в годы холодной войны на Земле Франца-Иосифа были созданы "точки" ПВО и ледяной аэродром дальней авиации — самые северные в СССР.

С распадом Советского Союза полярные станции и войсковые части на архипелаге были брошены, острова вновь стали безлюдны. Возрождение началось лишь в 2004 году. Сегодня на сайте Министерства обороны России можно совершить виртуальную экскурсию к Земле Франца-Иосифа и увидеть расположенную там самую северную военную базу "Арктический трилистник".