Сколько нужно коалиций для победы над "Исламским государством"?

Иракские военные при помощи западной коалиции и курдских формирований постепенно возвращают контроль над утраченной более года назад территорией страны. 28 декабря было объявлено об освобождении от боевиков террористической организации "Исламское государство" (ИГ, запрещена в РФ) города Рамади. В Сирии, благодаря поддержке ВКС РФ, также удалось сдержать натиск террористов. Однако можно ли говорить о том, что ситуация кардинально изменилась и ИГ сдает позиции?

В этом контексте интересна инициатива, выдвинутая в середине декабря Саудовской Аравией, о создании очередной коалиции по борьбе с ИГ.  Зачем же нужна еще одна коалиция? Очевидно, что проблема серьезная: деятельность ИГ угрожает региональной и международной безопасности. Террористы создали квазигосударство на подконтрольных сирийских и иракских землях, налаживают "экспорт насилия" на Запад – устроили теракты в Париже и калифорнийском Сан-Бернардино, взорвали российский самолет над Синаем, а также активно рекрутируют бойцов по всему миру. И даже в свете последних успехов военных в Ираке и Сирии представляется, что даже не одна коалиция не будет лишней.

Кто и как воюет с ИГ?

Первым международным военно-политическим объединением стала созданная в сентябре 2014 года коалиция во главе с США. К ней присоединились более 60 западных и арабских государств. "Инициативная группа" (США, Франция, Дания, Великобритания и др.) практически сразу стала наносить удары по позициям ИГ в Ираке и Сирии. При этом разрешения Дамаска бомбить сирийскую территорию никто не получал и даже не запрашивал. Операция продолжается до сих пор. Стоит подчеркнуть, что Саудовская Аравия активно поддержала американскую инициативу. Еще летом 2013 года Эр-Рияд уговаривал Францию начать наносить удары по Сирии (правда, с целью уничтожения режима Асада). Однако тогда согласия Вашингтона на эту авантюру получить не удалось.

Далее региональной антитеррористической инициативой стал так называемый Межарабский альянс, инициатором которого в феврале 2015 года выступил Египет. Эта идея также была горячо поддержана Саудовской Аравией и другими монархиями Персидского залива. В ее рамках Каир даже предлагал создать межарабские вооруженные силы, очевидно, с долгосрочным прицелом использовать их в Йемене и, как хотелось бы Эр-Рияду, еще и в Сирии. Однако инициатива египетского президента Абдель Фаттаха ас-Сиси осталась, по сути, декларацией о намерениях. Никаких боевых действий, за исключением ряда ударов египетских ВВС по позициям ИГ в Ливии, Межарабский альянс не предпринял.

Следующим предложением на международном уровне стала инициатива, озвученная президентом России Владимиром Путиным 28 сентября 2015 года на Генассамблее ООН. Глава российского государства высказал идею о создании широкой коалиции по борьбе с ИГ, которая будет открыта для всех без исключения государств, заинтересованных в искоренении терроризма. 30 сентября ВКС РФ на основании соответствующего обращения Башара Асада начали операцию по нанесению воздушных ударов по целям ИГ в Сирии. Пока с Россией объединили свои усилия лишь Иран, Ирак и Сирия.

Предложение РФ о формировании коалиции и начало операции вызвали серьезный международный резонанс. От присоединения к Москве категорически отказались протагонисты свержения Асада – США и Саудовская Аравия. Справедливости ради стоит заметить, что и Москва в свое время не захотела вступить в ряды коалиции под эгидой США.

По мере усиления интенсивности российских ударов и укрепления позиций сирийской армии Саудовская Аравия поспешила в середине декабря 2015 года выступить с контрпредложением о создании еще одной, на этот раз – Исламской коалиции. По некоторым данным, ее поддержали более трех десятков арабских и мусульманских стран. Правда, о собственном присоединении к саудовскому формату ряд государств узнали с удивлением (в частности Пакистан, Индонезия, Нигерия). Иран и Сирия, разумеется, приглашения не получили.

В итоге для желающих бороться с ИГ глобальными и региональными игроками сформированы несколько "пакетов предложений". Остается лишь выбрать наиболее подходящий. Но выбор этот обусловлен не только стремлением скорейшего уничтожения террористической угрозы. Выбор этот связан с реализацией того или иного проекта по переустройству Сирии и формированию нового статус-кво в Ираке. Эти факторы во многом объясняют попытки создания нескольких коалиций.

Несмотря на задекларированную благородную цель – уничтожение ИГ, Россия, США и Саудовская Аравия, а также Иран и Турция стремятся добиться установления в Сирии лояльного себе режима, сместить региональный баланс в свою пользу. Несмотря на тактическое сближение Вашингтона и Эр-Рияда с одной стороны, Москвы и Тегерана – с другой, каждый из этих четырех игроков дальнейшую судьбу Сирии видит по-своему. Отсюда и царящее между всеми задействованными сторонами недоверие, отсутствие координации, согласования боевых вылетов и перечня целей, эффективного обмена разведданными.

Однако разобщенность игроков может сыграть на руку ИГ. В свое время конфликты между исламистскими террористическими группировками в Сирии – "Джебхат ан-Нусра" и ИГИЛ не позволили им выступить единым фронтом против армии Асада. Этот раскол внутри "террористической коалиции" стал одним из факторов, который позволил удержаться режиму сирийского президента.

В состоянии ли даже гипотетически совместные усилия всех коалиций принести победу над ИГ? Скорее всего, им удастся ослабить военный и мобилизационный потенциал игиловцев, уничтожить их инфраструктуру. Однако ключевой вопрос все же остается без ответа: благодаря чему ИГ смогло так быстро укрепиться, откуда организация получает средства для ведения вооруженной борьбы, а также на создание качественной аудио-, видео- и печатной пропаганды?

К сожалению, разговоры о том, что главными источниками доходов ИГ является контрабанда нефти, средства, полученные в результате грабежа нескольких иракских банков и поборов с населения, а также незаконной торговли культурными ценностями, не могут убедить на 100%. Без серьезной помощи и покровительства влиятельных сил террористическая организация не смогла бы получить оружие, наладить обучение своих бойцов, а уж потом организовать экспорт нефти и контрабанду артефактов. Хочется надеяться, не дожидаясь повторения трагедии, аналогичной сбитому российскому бомбардировщику турецкими ВВС, что истинные источники финансирования ИГ и силы, стоящие за этой группировкой, будут названы. Даже если подобное разоблачение может навредить ряду тактических замыслов. Стратегически, при наличии безупречной доказательной базы, это станет действенным шагом по борьбе с ИГ.  Возможно, тогда не придется создавать очередные антитеррористические коалиции, поражающие проявления болезни, а не саму болезнь.