Диалог Москва – Пекин: в политике – горячо, а в экономике – прохладно

Председатель Госдумы Сергей Нарышкин планирует в начале мая посетить Пекин во главе парламентской делегации, в июне должен состояться визит в Китай президента РФ Владимира Путина. Политический диалог между странами находится на самом высоком уровне, но находит ли он практическое применение?  

В соответствии с планами Москвы и Пекина, в 2015 году объем двусторонней торговли должен был бы составить $100 млрд, а в 2020 году – $200 млрд. Такие же смелые инициативы выдвигались и в интересах развития гуманитарного сотрудничества: общее количество российских и китайских студентов, обучающихся в вузах двух стран, должно было бы возрасти до 100 тыс. человек. Однако этого не случилось.

В 2015 году двусторонняя торговля упала на 30% в связи с девальвацией рубля и удешевлением стоимости углеводородного и другого сырья, составляющих до 90% российского экспорта. Одновременно произошло соответствующее удорожание китайских товаров, поступающих на российский рынок. Во многом все это стало результатом антироссийских санкций Запада. Они также отразились на взаимных расчетах, которые зачастую идут через западные банки.

В гуманитарной сфере мы также по-прежнему далеки от заявленных цифр: в общей сложности количество студентов, обучающихся в России и Китае, не превышает сегодня 20 тыс. человек, причем явно преобладает тенденция роста числа россиян (обучающихся в КНР в основном за свой счет) и сокращения количества китайских студентов у нас. А эти показатели имеют, можно сказать, стратегическое значение. Ссылаясь на советский опыт, отметим, что посаженные нами в китайскую почву в 50-е годы прошлого столетия семена в сфере образования, культуры, искусства, энергетики, тяжелой и военной промышленности по сей день оказывают благотворное влияние на все сферы жизни в Китае и в прямом отношении отражаются на нашем двустороннем взаимодействии.

Однако прогресс рыночной экономики и миллионы китайцев, отучившихся в американских и западноевропейских университетах, ставят китайскую жизнь на западные рельсы, приводя в забвение знание русского языка и сокращая культурное влияние нашей страны в Поднебесной. При этом набирающий силы Китай активно множит на нашей территории институты Конфуция.

Что же делать? Как переломить эти тенденции?

Глядя из Москвы…

Внешне вроде бы обстоит все неплохо. Мы развиваем с КНР отношения всеобъемлющего равноправного доверительного партнерства и стратегического взаимодействия. В период 2014 и 2015 годов наши лидеры провели по пять встреч. Также ежегодно собираются комиссии по военно-техническому, инвестиционному, энергетическому и гуманитарному сотрудничеству, совет сотрудничества между регионами Дальнего Востока России и Северо-Востока Китая, а в их составе 20 отраслевых подкомиссий. Отлажено взаимодействие между администрацией президента и Канцелярией ЦК КПК. Проводятся консультации по вопросам стратегической безопасности. Достаточно успешно осуществляется сотрудничество на международной арене, в том числе в Совете Безопасности ООН, совместное участие в международных и региональных организациях (ШОС, БРИКС).

Однако в экспертном сообществе двух стран с недавних пор появилась поговорка: "В политике – горячо, а в экономике – прохладно". Она достаточно красноречиво отражает положение дел в двусторонних отношениях.

Действительно, доля Китая во внешнеторговом обороте РФ – около 10% (первое место), а доля России в китайской внешней торговле – меньше 2%, соответственно, девятое место. Не говоря о США, Японии и Южной Корее, нас далеко оставили позади такие страны, как Австралия, Германия, Великобритания и Бразилия. Конечно, это не геополитические или геоэкономические пристрастия китайцев. И, конечно, это нельзя объяснить узкими рамками отечественного рынка. В какой-то степени можно говорить о проевропейской и прозападной предрасположенности самой России и ее неспособности быстро и эффективно переориентировать свой экономический вектор на Восток, а также создать привлекательные условия для привыкшего к западным стандартам китайского бизнеса. Кроме того, российские бизнесмены часто сетуют на тяжелое бремя "китайских связанных кредитов" (т. е. сам кредит + оборудование + рабсила из Китая).

Но цифры говорят за себя. Судя по разным оценкам, китайские накопленные инвестиции за последние годы составили от 8 до 13 млрд долларов США. Но удивляет не это, а то, что, несмотря на широко раздаваемые Пекином обещания вложить в экономику Африки $200 млрд, Латинской Америки – $500 млрд, Ирана – $500 млрд, Пекин не идет на масштабные вложения в экономику России. Из $116 млрд, инвестированных в зарубежные страны в 2015 году, на Россию пришлось меньше $1 млрд.

Глядя из Пекина…

В столице Китая обратили внимание на послание российского президента от 3 декабря 2015 года, в котором он высказался в пользу реализации принципиальной договоренности президента России и председателя КНР о сопряжении евразийской интеграции с китайской инициативой "Экономического пояса Шелкового пути". С интересом воспринято предложение России совместно с коллегами по Евразийскому экономическому союзу начать консультации с членами ШОС о формировании возможного экономического партнерства. Особо положительно восприняты наши инициативы об использовании Северного морского пути и распространении льготного режима свободного порта Владивосток на ключевые гавани Дальнего Востока.

Как бы в ответ на призыв нашего президента премьер Госсовета КНР Ли Кэцян, говоря о российско-китайском сотрудничестве, в марте с. г. на сессии китайского парламента сказал: "Китай проводит независимую внешнюю политику, таким образом, китайско-российские отношения не подвержены влиянию международной ситуации. На Китай не оказывается никакого давления или воздействия".

Все это заверение на самом высоком уровне, что Китай намерен выполнять свои политические и экономические обязательства. Китайцы с надеждой воспринимают нашу готовность развивать платежи в национальных валютах, сегодня уже приближающиеся к 10% от общего объема.

Хотя многое, что происходит в нашей стране, китайскому инвестору кажется небезопасным. Это прежде всего относится к низкому уровню профессионализма, особенно в российской провинции, отсутствию гостиничной и дорожной инфраструктуры, коррупции на местах, нежеланию органов местного самоуправления и правопорядка взять под защиту иностранных бизнесменов.

Но есть и обнадеживающие сигналы. Сегодня на рассмотрении межправкомиссии по инвестиционному сотрудничеству находятся около 60 проектов. Среди перспективных – высокоскоростная магистраль Москва – Казань и модернизация российского Транссиба. Уже сегодня в рамках китайского проекта "Экономического пояса Шелкового пути" мы начинаем получать солидные дивиденды: в 2015 году по нашей территории прошли 250 контейнерных поездов из Китая в Европу и обратно. Также китайцы начали присматриваться к российскому рынку продовольствия.

Очень хочется надеяться, что предстоящий июньский визит Владимира Путина в Китай, а также полномасштабное участие России в саммите "группы двадцати" в Пекине в сентябре позволят Москве извлечь солидную прибыль в области развития практических связей с Китаем и другими странами АТР.