Итоги саммита БРИКС в Гоа: сомнения и ожидания

15–16 октября в Гоа (Индия) состоялся Восьмой саммит БРИКС, объединивший пять руководителей крупнейших развивающихся государств — Бразилии, России, Индии, Китая и Южной Африки.

Накануне и после проведения встречи лидеров "пятерки" появились многочисленные комментарии, ставящие вопросы о перспективах развития этого объединения на фоне нарастания в мире острых кризисных явлений в политической и экономической жизни. Практически перестала работать ранее свойственная государствам БРИКС характеристика — высокие и стабильные темпы развития. А это позволило западным скептикам соответственно говорить о кризисных явлениях и в самом объединении.

Действительно, не все государства-члены подошли к саммиту с блестящими результатами. Например, в 2015 году экономики Южной Африки, России и Бразилии "просели" на 2–4%. Бразилию потряс крупнейший коррупционный скандал, вынудивший уйти в отставку прежнее руководство страны, а это сразу вызвало сомнения в продолжении ее новым президентом внешнеполитического курса и участия в БРИКС. Кризисные явления в социально-политической жизни Южной Африки, в частности мощные антиправительственные выступления студентов против повышения стоимости высшего образования, даже поставили под вопрос приезд президента Джейкоба Зумы в Индию. Сократился до 6,9% рост ВВП Китая, основного экономического локомотива и главного торгового партнера для всех участников БРИКС. При этом Пекин был вынужден решать сложные задачи реформирования и стабилизации собственной экономики. На этом фоне достаточно неплохо выглядит Индия, усилившая свой экономический рост до 8,5%, тем более премьер Моди выступал в Гоа в качестве радушного и уверенного хозяина саммита.

Таким образом, страны БРИКС подошли к саммиту с разнонаправленными политическими и экономическими показателями. Говоря о России, можно отметить, что Москве удалось сохранить и даже повысить уровень политических отношений со всеми партнерами по БРИКС, несмотря на резкую критику со стороны близких нам латиноамериканских режимов нового президента Бразилии и усложнившиеся разноплановые индийско-китайские противоречия (Пакистан, геополитические амбиции в Азии, тупик в двусторонних переговорах по границе, разные подходы к решению территориальной проблемы в Южно-Китайском море).

Напомним, что сегодня БРИКС — объединение или форум с общей повесткой дня, он не получил статуса международной организации, не имеет своего устава и секретариата. Видимо, организационное оформление будет вызревать постепенно, по мере расширения политического взаимопонимания и упрочения экономического базиса взаимодействия.

Заметим, что эти два процесса развиваются в разноскоростном режиме: политика явно не поспевает за экономическими свершениями. Например, вдобавок к ранее созданным в БРИКС Новому банку развития и Пулу условных валютных резервов, которые в целом призваны укрепить глобальную сеть финансовой безопасности, в Гоа было принято решение учредить совместное рейтинговое агентство.

В то же время по результатам последней встречи можно лишь констатировать определенное сужение поля согласия по важнейшим международным проблемам вкупе с расплывчатыми формулировками по сирийской и афганской проблеме. Правда, в последнем случае были упомянуты ШОС и ОДКБ как организации, от которых зависит процесс афганского урегулирования.

В принятой саммитом декларации стороны обошли такие острые темы, как ситуация на Украине, западные санкции против России (прозвучало лишь общее осуждение санкционной политики), положение с беженцами в Европе. Индийская обеспокоенность террористической опасностью, исходящей с территории Пакистана (в сентябре в результате нападения пакистанских экстремистов погибли два десятка индийских военнослужащих), прозвучала лишь в одностороннем заявлении премьера Моди. В заключительном документе не нашла отражение и тревожащая всех соседей Китая ситуация в Южно-Китайском море.

Все это говорит не только о разновекторном подходе государств БРИКС к указанным проблемам, но и о нежелании некоторых из них ангажироваться в поддержке партнеров по объединению. Наиболее прозрачными стали высказывания российского президента и индийского премьера, однако они в основном звучали в контексте двусторонних отношений. "Всепогодная" дружба с Пакистаном сделала более осмотрительными заявления на индийской территории председателя Си Цзиньпина. Наконец, президенты Бразилии и Южной Африки вообще не были замечены в какой-либо склонности давать оценки международной ситуации. Думается, что причиной этому было стремление не осложнять их взаимоотношения с Западом. О неравнодушном отношении Вашингтона к БРИКС говорят и его постоянные попытки вбить клин между государствами-членами. К последней такой провокации относится поездка 22 октября американского посла в Нью-Дели, т. е. после саммита, в оспариваемый Индией и Китаем пограничный район в штате Аруначал-Прадеш, что вызвало резкий протест со стороны МИД КНР.

Интересно, что в ходе саммита в Гоа решение политических задач осуществлялось государствами БРИКС и через их экономическое позиционирование. Разве зафиксированная в декларации "обеспокоенность в отношении проблем, связанных с реструктуризацией суверенной задолженности" не напоминает позицию Российской Федерации о возврате Украиной суверенного долга. Думается, что это безусловный успех российской многосторонней дипломатии, который будет закреплен государствами БРИКС в рамках совместной работы в МВФ.

Второй пример такого подхода: "приверженность БРИКС сильному, основанному на квотном капитале, адекватно обеспеченному финансовыми ресурсами МВФ". В Гоа лидеры пяти государств жестко поддержали "новую формулу расчета квот"… "в целях повышения роли стран с динамично формирующейся рыночной экономикой и развивающихся государств в соответствии с их вкладом в мировую экономику". БРИКС также призвал "развитые европейские экономики выполнить свои обязательства и уступить два места в Исполнительном совете МВФ" в пользу развивающихся государств. А это ясные сигналы со стороны государств "пятерки" продолжать наступление на монополию Запада в МВФ и других глобальных и региональных финансовых структурах.

Третий пример. Государства БРИКС подчеркнули, что продолжают рассматривать ВТО как "краеугольный камень основанной на правовых нормах, открытой, прозрачной, недискриминационной и инклюзивной многосторонней торговой системы". При этом, не называя поименно инициируемые Вашингтоном проекты Транстихоокеанского и Трансатлантического партнерства, БРИКС призвал мир развивать глобальную торговлю исключительно "под эгидой ВТО". А это очевидный выпад против сепаратизма США, стремящихся в одностороннем порядке переписать правила международной торговли.

Также в основном документе саммита внушительно прозвучало обязательство БРИКС "решительно отвергать попытки искажения итогов Второй мировой войны".

В оценках прошедшего саммита БРИКС не может быть только черно-белых тонов, скорее всего, здесь должны преобладать полихромность и нюансировка, отражающие интересы разных, но движимых общими идеями партнеров, которые тем не менее оказались согласованными в одном документе — Декларации Гоа.

Поэтому ответ скептикам: БРИКС, несмотря на трудности, продолжает последовательно развиваться. Ибо в основе интересов государств-членов лежат общие повестка дня и стремление занять и укрепить соответствующие позиции в международных политических организациях и глобальных финансово-экономических структурах. Индия, Бразилия и Южная Африка, рассчитывая на поддержку России и Китая, хотели бы инициировать реформу ООН, в т. ч. ее Совета Безопасности. В целом же вся "пятерка" выступает за реформирование Международного валютного фонда и Всемирного банка, за усиление там своих полномочий при принятии соответствующих решений. Усилия БРИКС по переформатированию глобального экономического порядка постепенно дают и определенные политические результаты.