Нападения на мечети в Крайстчерче до последнего не связывали с терроризмом. Даже после того, как интернет наводнили жуткие кадры расправы над беззащитными людьми и был опубликован манифест стрелка, где он сам назвал свой поступок террористическим актом. Новозеландцы словно старались не думать, что и они могут быть беззащитны перед угрозой, а теперь страна словно замерла от горя, не в силах поверить в то, что случилось.
После полудня 15 марта молодой человек в камуфляжной форме и мотоциклетном шлеме вошел в мечеть Аль-Нур. Он шел не скрываясь, нес на виду автоматы и дополнительные обоймы к ним, однако никто не попытался преградить ему путь, позвонить в полицию или даже просто спросить, что происходит. Он вошел в мечеть, закрыл двери и открыл огонь по сидевшим на полу верующим. После, как считает полиция, он на машине подъехал к другой мечети в Лонгвуде и вновь спокойно зашел внутрь, закрыл дверь и открыл огонь.
Через 26 минут после начала стрельбы мечети были окружены вооруженными полицейскими, но о штурме даже речи не шло. В соцсетях и СМИ появились сообщения о десятках убитых и раненых, а происходящее по-прежнему считалось "инцидентом с применением огнестрельного оружия". Спустя еще 10 минут Брентон Харрис Таррант вышел из мечети и сел в свой автомобиль, припаркованный рядом. Там его и задержала полиция.
Премьер-министр Новой Зеландии Джасинда Ардерн назвала случившееся террористическим актом спустя несколько часов после задержания Тарранта и еще троих человек (их причастность к делу сейчас под вопросом), по завершении заседания Совета безопасности страны. С этого момента Новая Зеландия словно начала жить в новой реальности. В той, где спецслужбам бывает сложно предотвратить теракты и в них гибнут люди.
Церковь Христова
Название города Крайстчерч переводится на русский язык как Церковь Христова. Это довольно большой, по новозеландским меркам, населенный пункт: здесь постоянно проживают около 400 тыс. человек, и местная община практически закрыта для мигрантов. За последние три года город принял всего 18 человек, а почти равный по населению столичный Веллингтон, например, за такой же период — 967 человек. Так что население Крайстчерча — достаточно сплоченное сообщество и это как раз тот случай, когда соседи знают друг друга и часто дружат семьями. Здесь сложно враждовать и ненавидеть.
Впрочем, именно здесь в феврале 2018 года полиция задержала молодого человека, исповедующего ислам, который намеревался совершить "акт устрашения". Он хотел направить автомобиль в толпу и добивать пострадавших ножом. После этого случая Крайстчерч вновь погрузился привычную спокойную и безопасную жизнь, где самыми большими событиями были небольшие автомобильные аварии. До нападения на мечети оставался год с небольшим.
Самый мрачный день
"Никогда не думал, что такое может случиться здесь" — эта фраза сегодня может считаться главной в Новой Зеландии. Ее, как заклинание, повторяют все киви, вне зависимости от вероисповедания или этнической принадлежности. "Мы знали, были убеждены, что находимся в безопасности. Новозеландская версия экстремизма — это драка на матче "Полностью Черных" (новозеландская команда по регби). Но так было до вчерашнего дня, а теперь все иначе", — пишет глава службы новостей новозеландской газеты Bay of Plenty Times Соня Бейтсон, и ее слова очень точно отображают сегодняшнее настроение в обществе.
Теперь действительно все иначе: новозеландцы знают, что их страна больше не тихая гавань. Но все же есть в их высказываниях и комментариях на телевидении и в соцсетях что-то кроме страха. Сейчас им стало понятно, как долго их страна жила немного отдельно от остального мира, словно, не обращая особого внимания на то, что происходит вокруг, не погружаясь. Как будто им и не было дела до тех бед, что тревожит остальных, пока собственная гавань безопасна. Или пока она кажется такой.
"Сейчас мы все чувствуем вину за то, что лишь качали головой, услышав о массовых расстрелах в Соединенных Штатах или о терактах в европейских городах. Мы долго были убеждены в собственной безопасности, полагая, что наши законы достаточно сильны, чтобы защитить нас, а культура киви слишком обособленна, отлична от других и в ней нет места ксенофобии. Мы жестоко ошибались, думая, что живем в другой реальности и теперь, похоже, настало время рассчитаться за эту ошибку", — продолжает Соня Бейтсон из Bay of Plenty Times. Она, кстати, была одним из первых журналистов, вошедших в мечеть Аль-Нур до того, как оттуда вывели всех пострадавших и раненых.
В ближайшие несколько недель Новую Зеландию конечно, ждет ряд перемен: будет пересмотрен (в сторону ужесточения) закон об обороте оружия, изменится комплексный подход к протоколам и требованиями безопасности, присутствие сил полиции станет более ощутимым, как и жесткость миграционных требований, но все это вряд ли сможет вернуть новозеландцем прежнюю безмятежность и ощущение себя, последним островком спокойствия в мире. Эпоха невинности для Новой Зеландии завешилась.
Сейчас на тихих улицах Крайстчерча почти нет машин — движение в центре города все еще перекрыто полицией, но здесь поразительно много оглушенных горем людей. Они приносят белые лилии и свечи к заборам мечетей, молча стоят, а затем уходят, чтобы вернуться к месту трагедии спустя несколько часов — сотни тысяч букетов у мечетей не только Крайстчерча, но и всей страны. На самодельных плакатах, которые новозеландцы несут вместе с цветами, написано "Это — не мы, это — не Новая Зеландия", словно люди до сих пор не могут поверить, что это случилось с ними и в их стране.