Ольга Дроздова: с мамой я прожила 17 лет, а с Галиной Волчек — 30

Галина Борисовна Волчек была по-женски очень притягательной. Ее отличали, как сейчас часто говорят, эмпатия и такое большое материнское чувство. Тем более что с мамой я прожила 17 лет, а с Галиной Борисовной — 30. Я с ней могла советоваться в самые трудные минуты, и я была такая не одна, конечно. С ней можно было обсудить даже самые что ни на есть бытовые вещи. Она еще всегда прекрасно выглядела, у нее был потрясающий вкус. Она всегда шла в ногу со временем — и внешне, и внутренне. Она всегда была абсолютным современником.

Шокированные европейцы

Говоря о ней как о режиссере, нужно сказать, что Галина Борисовна была ярчайшей представительницей школы психологического театра, продолжатель дела великих мастеров мхатовской школы, а также питерской — школы Георгия Товстоногова, многолетнего главного режиссера ленинградского БДТ. К тому же она — ученица Олега Ефремова.

Если посмотреть на американский и европейский театр, то многие режиссеры там сейчас возвращаются к психологическому театру, вспоминая наших великих учителей — Станиславского и Немировича-Данченко. И поэтому спектакли Галины Борисовны звучат особенно ярко. Когда мы выезжаем за границу, то зрители просто шокированы, потому что там таких спектаклей больше не сохранилось, хотя в Европе к этому и пытаются сейчас вернуться. Для европейских зрителей "Современник" становится очередным открытием — как мы умудрились сохранить эту школу…

Я сейчас преподаю в Институте современного искусства, у меня были замечательные профессора и учителя, но самый главный мой учитель — это Галина Борисовна Волчек. Я преподаю то, чему за 30 лет научилась у Галины Борисовны. Она точно продолжает находится во мне, и надеюсь, что будет жить и в моих учениках.

Редкое качество режиссера

Наверное, самая выдающая театральная работа Галины Волчек — это "Крутой маршрут" (спектакль посвящен теме сталинских репрессий — прим. ТАСС). Ее другие замечательные работы — это "Три сестры" и "Вишневый сад". Эти спектакли уже много лет идут в театре. "Крутой маршрут" — 30 лет. Спектакль не теряет актуальность и напоминает нам о времени, которое может повториться теперь уже во всем мире. Мы собираем полные залы, и зрители долго нас не отпускают после завершения спектакля. И в целом, когда зрители идут на постановки "Современника, они идут в театр Волчек.

Работая с труппой, Галина Борисовна сталась полностью проникнуть в суть актера, пытаясь понять его природу. Она не занималась тем, что навязывала извне какую-то форму, которой актер должен овладеть. Это тоже, конечно, хорошая школа — школа Марка Захарова и Мейерхольда. Но школа Галины Волчек — это погружение в личность актера и соединение ее с драматическим материалом. А это, конечно, очень редкое качество. По Вахтангову, идеальный режиссер должен в себе сочетать три компонента и быть одновременно не только режиссером, но и педагогом, и актером. Галина Борисовна полностью соответствовала этому триединству.

У нас в театре происходило много удивительного, что связано с Галиной Борисовной. Когда из театра ушел Олег Николаевич Ефремов, то труппа единодушно не просто просила, а умоляла Галину Борисовну возглавить театр. Это уникальный случай, о таком я больше нигде не слышала — ни в России, ни в мире. Это многое говорит и о самой Галине Борисовне, и об отношении к ней людей. Вся труппа ей обещала клятвенно помогать с нами. И эту клятву все выполняли. У Галины Волчек все получилось, она сделала "Современник" одним из ведущих театров России. Тем более что она была женщиной-режиссером, а тогда женщина-режиссер — это был нонсенс.

Вместе с Галиной Борисовной уходит в прошлое и тот "Современник", который мы знаем. Когда Товстоногова спрашивали, почему он не вырастил себе преемника, он сказал, что это бессмысленно, потому что второго Товстоногова вырастить невозможно. Это будет другой театр, не театр Товстоногова. И, к сожалению, театр Галины Борисовны Волчек тоже закончился. Это настолько индивидуальный театр, что это просто невозможно повторить. Будет театр другого режиссера, другого художника. Это не плохо, не хорошо, это жизнь. Но мы будем сохранять ее традиции из поколения в поколение.