Кажется, что сказка о недалеком деревянном мальчике, который учится быть хорошим человеком, уже давно ушла в прошлое. Однако с этим не согласится не только Гарроне, чей "Пиноккио" стал настоящим хитом в Италии и собрал изрядную кассу, но и Гильермо Дель Торо, делающий свой первый анимационный фильм по тому же произведению для Netflix, и Роберт Земекис, переосмысляющий его для Disney.
В своем новом фильме Гарроне, по его же собственным словам, завершает свое путешествие по миру сказок, которое он начал в 2015 году, когда экранизировал произведения неаполитанского писателя Джамбаттиста Базиле в "Страшных сказках". У него получилась своеобразная метасказка, инкорпорирующая классические образы в рафинированной, но от того не менее жестокой вселенной. Фильм был любопытен даже не своими смыслами, которые всем и так более или менее известны, но необычной формой, которая была как условна, так и реальна одновременно. В "Пиноккио" режиссер включает магические элементы в предельно реальный мир, хотя чем дальше, тем больше магия будет вытеснять реальность.
У нас эту историю знают скорее даже не по сказке Карло Коллоди, а по книге "Золотой ключик, или Приключения Буратино" Алексея Толстого или по советскому телевизионному фильму 1975 года. Добрый, наивный и очень бедный плотник Джеппетто ходит по небольшому итальянскому городку в поисках хоть какой-нибудь работы, когда неожиданно вдохновляется бродячим кукольным театром и решает создать самую красивую в мире куклу. Для этого он одалживает у своего друга мастера Вишни полено, которое очень странно себя ведет, но старого плотника это почему-то совсем не удивляет: только услышав в нем легкое сердцебиение, Джеппетто начинает с ним разговаривать и в итоге вырезает себе сына. Тот, хотя и деревянный, оказывается очень проворным малым, быстро убегает от своего эмоционального папаши и пускается во все тяжкие на своем долгом (фильм длится два часа) пути к искуплению.
Пиноккио не менее наивен, чем его отец. Но в отличие от последнего, у него есть оправдание — все-таки он только начал жить и поэтому быстро уступает соблазнам и верит откровенной лжи и обещаниям легких денег. Ему встречаются вечно голодные разбойники Лис и Кот, обезьяна-судья, говорящая улитка в чепчике, оставляющая за собой склизкие следы, голубоволосая меланхоличная волшебница (во взрослые годы сыгранная красивой и непроницаемой Мариной Вакт) и говорящий тунец. Художник-постановщик Димитри Капуани и дизайнер костюмов Марк Кулир отрываются по полной, создавая сюрреалистичный, подернутый пылью мир антропоморфных персонажей и дремлющей магии. Во времена, когда CGI становится главным инструментом для реализации различных кинофантазий, Гарроне скорее идет по пути Гильермо Дель Торо и делает все максимально материальным — даже сам Пиноккио, которого, кажется, гораздо проще нарисовать, на самом деле девятилетний актер Федерико Иелапи под толстым слоем грима. Сказочные персонажи фильма завораживают и ужасают одновременно. Все-таки рыба с человеческим лицом и огромная нянюшка-улитка — зрелище не для впечатлительных. И здесь то и возникает вопрос: для кого делался этот фильм? Для детей он может оказаться травмирующим (если говорить честно, для некоторых взрослых тоже), для взрослых — слишком прямолинейным и предсказуемым.
"Безмозглый, доверчивый дурачок с коротенькими мыслями" — так характеризует Буратино черепаха Тортила в книге Толстого, и герой фильма Гарроне идеально попадает под это описание.
На протяжении двух часов мы мучительно наблюдаем, как недалекий Пиноккио становится жертвой нелепых афер и не делает никаких выводов из своих неудач. Даже обещание исполнить его самую заветную мечту — сделать его настоящим мальчиком — не служит достаточно сильной мотивацией для него, чтобы хоть раз включить голову и подумать
В конце концов он превратится в самого настоящего осла (метафора прозрачнее некуда) и только тогда начнет как-то анализировать свои действия. Придется признать, что его отец сообразительностью тоже не отличается, так что из моральных ориентиров у Пиноккио остается только приютившая его волшебница, которая после нескольких предупреждений предпочитает наблюдать за падением героя молча. Конечно, все это ведет к тому, что он все-таки осознает свои ошибки, но проникнуться к нему сочувствием во время этого томительного процесса очень сложно.
Учитывая сильную политическую направленность фильмов Гарроне ("Гоморра", "Догмен"), можно было бы заподозрить его в каком-то хитроумном подтексте, но его страсть к политике вырывается наружу всего один раз, когда обезьяна-судья говорит: "В этой стране невиновных сажают в тюрьму!" И это, пожалуй, единственный раз, когда Пиноккио проявляет хоть какую-то смекалку. Во времена, когда классические сюжеты каждую секундочку переосмысляют и реанимируют, ждешь от сказки, рассказанной далеко не самым простым режиссером, чего-то большего, нежели добросовестного изложения. Но Гарроне как будто застревает между взрослым и детским мирами и не угождает ни тем, ни другим.