На грани паранойи: карантин в Италии, личный опыт

Кажется, что дни тянутся бесконечно и однообразно, каждое утро хочется, чтобы быстрее наступил вечер. Но одновременно время пролетает невероятно быстро — в Италии приближается психологически важный срок: истекают пресловутые две недели, которыми здесь отмеряют инкубационный период коронавируса, с момента введения shutdown по всей стране.

Пока темпы распространения заражения не снижаются, особенно на севере, а рост смертности пугает. Объяснить этот феномен никто толком не может. Хотя утверждается, что почти 99% скончавшихся среди пациентов с диагнозом COVID-19 — это люди пожилого возраста со старческими болезнями или пациенты, страдающие другими патологиями, среди погибших есть и не пожилые люди, и — самое страшное — врачи.

Паранойя

К концу первой недели на карантине (а это значит, полное подчинение распоряжению не выходить из дома) при постоянном нахождении по долгу службы в информационной среде появляется убеждение, что коронавирус у тебя точно есть. Не оставляет навязчивое желание пройти тест. Но это не так просто (хотя и было бы ценным опытом для написания репортажа), поскольку проводят его путем забора мазка из глотки только при наличии симптомов.

Главный ориентир — температура, и лоб трогаешь себе и всем домашним постоянно. К счастью, температуры нет — нет основания для обращения к врачам.

Про звонки по телефонам экстренных служб ходят разные рассказы. Большинство в Риме говорят, что туда не дозвониться. Можно себе представить, сколько людей, также охваченных страхами, звонят по этим номерам. А компетентный оператор на другом конце провода должен оценить, нужно ли высылать к звонящему бригаду — в специальной защитной одежде и с закрытой герметичной каталкой в случае необходимости госпитализации.

От одной только мысли о том, что такая бригада, как будто из фильма-антиутопии, появится на пороге твоего дома, бросает в дрожь.

В Италии на данный момент госпитализированы чуть более половины всех выявленных заразившихся, примерно 10% находятся в реанимации, большинство из них подключены к аппаратам искусственного дыхания и вентиляции легких. Врачи на местах говорят, что реальное число инфицированных в пять раз больше, потому что многие даже не знают, что заражены, или уже переболели.

Быть зараженным боишься еще и потому, что чувствуешь большую ответственность — ведь ты мог заразить других. Рождается комплекс вины, и невольно начинаешь перебирать в уме, кого нужно будет предупредить в случае постановки диагноза, с кем и когда общался в последний раз, прошли ли пресловутые две недели. Появляется и невольная неприязнь ко всем, кого случайно встречаешь в супермаркете или по дороге в него. Отходишь подальше, даже если в маске.

Мнение о том, насколько он страшный, этот коронавирус, меняется несколько раз в течение дня — от "ну ничего страшного" до панического страха. Не помогают социальные сети, отличающиеся, как известно, альтернативной официальной линии информацией. Обычно сначала там появляются какие-то "яркие детали" или со всех сторон подробно обсасываются ставшие общеизвестными факты: сколько вирус живет на разных поверхностях и как обрабатывать принесенные домой продукты.

Не помогают и отдельные твиты коллег. Из последнего: "Сирену машины скорой помощи слышно постоянно, и, когда они забирают кого-то, близким рекомендуют попрощаться. Больные умирают в одиночестве". Всех потрясла фотография военных грузовиков, вывозящих из Бергамо гробы с умершими от коронавируса (и вызванных им осложнений) на кремацию в другие города.

Иногда появляется ощущение, что этот коронавирус вездесущ, летает в воздухе и перемещается в пространстве. Не зря власти лишают последней "поблажки" во всеобщем карантине — возможности прогулок и занятий спортом на открытом воздухе. Городские парки и виллы давно уже закрыли.

Есть один объективный показатель — цифры. Их каждый день в 18:00 (20:00 мск) озвучивает глава Департамента гражданской защиты Анджело Боррелли. В ожидании этого ежедневного телевизионного "свидания" сжимается сердце — какой новый антирекорд будет объявлен. К сожалению, пока их больше, чем хороших показателей, — по числу скончавшихся от вызываемого коронавирусом заболевания и его последствий Италия опередила Китай. Для многих журналистов в стране эти цифры давно перестали быть просто отстраненными данными  о том, что происходит где-то далеко.

Пугает и то, сколько карантин может продлиться — два-три месяца? В Италии никто не сомневается, что дома нужно будет сидеть еще как минимум весь апрель. Пока коллективного нервного срыва не произошло, но он назревает. А что, если те, кто работает на продовольственном производстве, и водители, перевозящие продукты, заболеют? Пока в магазинах (в отличие от многих других стран) все есть, даже туалетная бумага.

Многие организовали доставку на дом своей продукции из небольших хозяйств. Сразу сформировались клиентские группы по районам (в Риме например). Кто-то, у кого есть небольшой собственный сад, даже приобрел несушек. Но что, если заболевание станет еще более массовым? Кто тогда будет обеспечивать 60 млн населения пропитанием? 

Надежда

Остается надежда, что предпринятые меры по ограничению передвижения принесут свои плоды и распространение вируса будет сдержано. В южных областях Италии и в центре, например, темпы гораздо более медленные, чем на севере, где началась вспышка в 20-х числах февраля. Несмотря на объявление красных зон отчуждения, которыми были обнесены первые 11 городов с выявленными случаями заражения, и закрытие школ, социальная жизнь в том же Милане продолжалась. Многие лишь 7 марта вернулись с северных лыжных курортов. 8 марта их все закрыли, как и музеи и другие учреждения культуры.

Некоторые вирусологи, сторонники так называемых жестких мер по сдерживанию заражения, обвиняли в распространении вируса молодых людей, которые не желают отказаться от своих привычек. Итальянцы — народ встреч на площадях, личного общения, которое не сумели пока вытеснить даже социальные сети. Скорее даже наоборот, социальные сети еще больше в каком-то смысле стимулируют это общение, которое должно быть запечатлено на фото или видео и потом выставлено на всеобщее обозрение.

Но дома не хотят сидеть и пожилые. У них нет аккаунтов в Instagram или страниц в Facebook, но они свято берегут традицию сборищ в небольших барах и так называемых кружках для просмотра футбольных матчей или игры в карты. Многим такие ежедневные выходы продлевают жизнь на пенсии. Такие клубы или кружки для пожилых стали одними из первых мест, о закрытии которых объявило правительство.

Потом закрыли и бары — для социальной жизни небольших населенных пунктов это означает фактическую смерть, потому что часто именно бар на центральной площади — это пульсирующее сердце городка с несколькими сотнями или тысячами жителей.

Обычно достаточно разобщенные (по объективным историческим причинам), в нынешней ситуации итальянцы проявляют солидарность и демонстрируют национальное единство. Из-за социальных сетей популярно стало коллективное пение знаменитых итальянских песен на балконах и из окон. Началось все с национального гимна, за ним последовали самые известные и светлые хиты итальянской эстрады.

Кто-то эту инициативу, подхваченную во всех регионах, раскритиковал: "Петь с балконов в момент, когда умирают люди, неуместно". В ответ заметили, что даже "в Освенциме люди поддерживали себя музыкой и песнями". "Если мы сравниваем мягкий домашний диван перед телевизором с концлагерем, значит, будущего точно нет", — последовал ответ.

Уроки карантина

Действительно, карантин — это не война, не ядерный конфликт, не конец света. Это простое ограничение личной свободы. То, что было само собой разумеющимся, оказалось под запретом. То, что было естественно и просто, сходить в магазин например, стало проблемой. Правительство обещает, что никто не потеряет работу в связи с эпидемией. Но очевидно, что многие компании разорятся и все (катастрофические) последствия для экономики еще впереди.

Но сейчас не об этом. Сейчас о том, как жителям эпохи хай-тека в цивилизованной развитой стране сложно смириться с ограничениями. В определенном смысле — это о слабости нынешнего поколения, привыкшего к комфортной и, в общем-то, благополучной жизни. Возможно, эта пандемия призвана научить людей (по крайней мере в Европе) больше ценить то, что у них есть.

Пребывание в закрытом пространстве для многих семей — серьезное испытание. Но, возможно, оно если не научит, то напомнит об истинной ценности семьи, которая нечто большее, чем простая ячейка совместного сосуществования (и потребления). Родители научатся больше понимать и общаться со своими детьми, и тогда вырастет более гуманное поколение "чумы XXI века".

Карантин сказался и на природе — снизился уровень загрязнения воздуха в больших городах, очистились и стали почти прозрачны каналы в Венеции. За окном тем временем все заметнее наступает весна: солнечные лучи согревают землю, вьют гнезда птицы, распускаются первые цветы и раскрываются почки — все идет своим чередом, но — почти без людей.