Дело "приморских партизан": эпизод третий

Дело так называемых приморских партизан снова в суде — в четверг, 16 февраля, начинается отбор присяжных для третьего по счету процесса. Оправдательный приговор участникам банды, благодаря которому двое из них — Алексей Никитин и Вадим Ковтун — были отпущены из-под стражи, в конце 2016 года отменил Верховный суд. Теперь это дело опять рассмотрят в Приморье, причем прежнее решение присяжных не будет учтено. ТАСС вспоминает, как и за что судили "приморских партизан", и объясняет, чего ожидать от нового процесса.

Кто такие "приморские партизаны"

"Приморскими партизанами" называют преступную группировку, которая действовала в Приморском крае с февраля по июнь 2010 года. Такое прозвище бандиты получили из-за тактики своих нападений: среди прочих эпизодов они несколько раз атаковали работников МВД и скрывались в лесах, как партизаны. Сотрудники правоохранительных органов региона предпочитают называть эту группировку "кировской бандой", поскольку все ее участники были школьными друзьями из местного поселка Кировский. 

В состав группы входило семеро молодых людей: Андрей Сухорада и Александр Сладких (оба застрелились 11 июня 2010-го, когда силовики заблокировали банду), а также Владимир Илютиков, Максим Кириллов, Александр Ковтун, Роман Савченко и Алексей Никитин. Еще один фигурант дела — брат Александра Ковтуна, Вадим. Его присяжные не признали членом группировки, однако назвали виновным в пособничестве по некоторым эпизодам.

Главным идеологом и неформальным лидером банды был Андрей Сухорада. Он всегда отличался противоречивостью: героизировал чеченских сепаратистов и при этом организовывал в родном поселке "русские марши". Сухорада никогда не скрывал своих ультраправых взглядов — даже вытатуировал на груди свастику. Уже в 16 лет он был активистом ныне запрещенной Национал-большевистской партии (НБП) Эдуарда Лимонова. Вместе с остальными нацболами участвовал в силовом захвате уссурийского офиса "Единой России" 3 марта 2004 года, однако спустя несколько месяцев вернулся домой, в Кировский. Друзья Сухорады разделяли его взгляды: некоторое время СМИ даже называли всех "партизан" националистами. Впрочем, впоследствии оказалось, что двое из них — Савченко и Александр Ковтун — приняли в СИЗО ислам.

В середине июня 2010 года группировка была полностью обезврежена. "Партизанам" предъявили обвинения по 11 статьям Уголовного кодекса. Всего же, согласно материалам дела, они совершили порядка трех десятков преступлений — это убийства, кражи, бандитизм, посягательство на жизни и другие. А началась их история в 2009 году, когда молодые люди объявили войну "милиционерам, которых народ боится". О начале этой "войны" они рассказали в своем видеообращении, на данный момент включенном решением суда в перечень экстремистских материалов.

Как все начиналось 

В поселке Кировский считают, что конфликт молодых людей со стражами порядка возник из-за конопляных полей. По словам матери Сухорады, Андрей и его товарищи поджигали "плантации", чтобы бороться с наркоманией. Местные жители делали из растений химку (курительный наркотик), а прикрывали этот прибыльный бизнес якобы сотрудники милиции и прокуратуры. Однажды наркодельцы застали Сухораду за сжиганием конопли — молодого человека схватили и заставили его рыть себе могилу. "Что там с ним творили дальше, он мне не рассказал", — поделилась его мать в одном из интервью.

По данным следствия, 27 сентября 2009 года Сухорада и его товарищи убили четырех охранников конопляного поля, закопали их тела и украли наркотики. При этом Вадим Ковтун якобы подвозил "партизан" к месту преступления, а Алексей Никитин помогал закапывать трупы. В остальных эпизодах дела Никитин и Ковтун не фигурируют, оба молодых человека были арестованы спустя несколько месяцев после ликвидации группировки. Родственники "партизан" считают, что эти двое попали в итоговый список обвиняемых просто потому, что правоохранителям надо было "организовать массовку — мол, банда действительно существовала". А на всех остальных участников группировки убийство охранников просто "повесили", чтобы выставить их обыкновенными бандитами и наркоманами. 

Как бы то ни было, убийство на конопляном поле следователи называют первым делом "кировской банды", с которого началась череда всех остальных преступлений. Как правило, это были атаки на сотрудников в форме. По данным правоохранительных органов, в общей сложности с февраля 2010 года группа совершила как минимум четыре нападения на милиционеров, а также участвовала в кражах, поджогах и угонах автомобилей. Жертвами бандитов стали четыре милиционера, еще четверо получили ранения. Также в результате нападения "партизан" пострадали несколько гражданских людей, которых они грабили и избивали. Сами участники банды обвинения в этих нападениях отвергали.

В начале лета 2010-го история "приморских партизан" получила федеральный размах, и в регионе была развернута масштабная операция по поимке преступников. Почти 1,5 тыс. человек прочесывали тайгу от Хабаровска до Владивостока. На всех дорогах были выставлены вооруженные блокпосты с солдатами и бронетранспортерами, в небе летали вертолеты. Один из членов группировки Роман Савченко был задержан 10 июня, в тот же день его отец обратился к президенту с просьбой разобраться в происходящем, при этом обвинив во всем кировских милиционеров: "Все те, кто в бегах — Сухорада, Ковтун, мой сын и Кириллов, — они были избиты сотрудниками внутренних дел прямо в отделе внутренних дел за то, что не признают себя виновными и не берут чьей-то вины на себя". Ответа из Кремля не последовало. 

Оставшиеся беглецы были заблокированы в квартире в центре Уссурийска 11 июня 2010 года. Андрей Сухорада и Александр Сладких застрелились (родители Сухорады в эту версию не верят и утверждают, что их сына убил снайпер выстрелом в глаз). Еще один член группы, Владимир Илютиков, сдался сразу после самоубийства товарищей. Александр Ковтун вышел из квартиры через несколько часов после переговоров с участием его адвоката и матери.

Какой была реакция общества

Чтобы понять, какой резонанс вызвало дело "приморских партизан" в российском обществе, необходимо понимать контекст конца 2000-х — начала 2010-х. В апреле 2009 года майор милиции Денис Евсюков в состоянии алкогольного опьянения убил двоих и ранил семерых человек в московском супермаркете "Остров" на Шипиловской улице. Этот инцидент вызвал волну негодования среди россиян. Индекс доверия МВД, и до этого невысокий, попросту обвалился.

На этом фоне молодые люди, бросившие вызов правоохранителям, многим показались героями. Тем более что на одном из видео Сухорада, поднимая пистолет вверх, открыто заявлял: "партизан" интересует исключительно борьба "с евсюковской бандой". Атаки на сотрудников милиции члены группировки объясняли тем, что так они боролись с произволом правоохранителей в Кировском районе и выступали против действующего политического строя. "У нас криминальной составляющей не было. У нас были идейные соображения", — говорил на суде один из "партизан" Александр Ковтун. 

После ареста молодых людей во Владивостоке появились надписи на стенах: "Слава партизанам", "Партизаны, ваш подвиг не забыт". Многие россияне совершенно искренне сочувствовали "партизанам", которые, как считалось, на себе познали последствия беспредела правоохранителей. Так, за несколько лет до описываемых событий в изоляторе временного содержания кировского РОВД скончался сводный брат Романа Савченко — по официальной версии, от "сердечной недостаточности", хотя в поселке Кировский считают, что от рук милиции.

На эту историю в 2010 году обратил внимание глава ЛДПР Владимир Жириновский: "Вот в Приморье парень!.. Отца в милиции убили, брата убили, и ему ребра переломали! И он для вас бандит? Он правильно сделал, что ушел в леса: отомстить за отца, за брата и за себя. А вы его называете бандитом!.. Вот так вот, да… Это наш народ! Он не хочет, чтобы превращали его в скот!" Эту фразу Жириновского депутаты встретили свистом и криком.

Опросы общественного мнения показали, что большинство россиян (52%) все-таки осуждают действия нападавших, 22% им сочувствуют и лишь 3% одобряют. При этом 34% считают их людьми, доведенными до крайности произволом, еще 13% — "народными мстителями", сознательно выступившими против коррумпированной власти, и только 37% — преступниками и бандитами. Больше половины респондентов (55%) назвали случай "показателем крайне негативного отношения к милиции в стране в целом". Примерно одинаковое число респондентов сказало, что они боятся и таких "народных мстителей", и "нашей милиции" (37% и 34%, соответственно).

Миф о "борцах с милицейским произволом" пытались опровергнуть сами правоохранители. Начальник УВД по Приморскому краю Андрей Николаев заявил, что комментарии в некоторых СМИ о "ментовском беспределе, толкнувшем мальчишек на вооруженную борьбу" не соответствуют действительности. Старший помощник руководителя следственного управления СКП РФ по Приморскому краю Аврора Римская также подчеркнула, что "подозреваемые — никакие не борцы за справедливость": "На милиционеров они нападали, чтобы завладеть оружием, которое использовали при разбойных нападениях на простых граждан".

Споры вокруг того, кто такие "приморские партизаны" — скинхеды или борцы с системой, бандиты или противники "ментовского беспредела" — не утихают до сих пор. 

Как проходил суд

Судебный процесс сопровождался скандалами с самого начала — с первых чисел июня 2012 года. Приморский краевой суд на протяжении нескольких месяцев не мог собрать коллегию присяжных, поскольку никто не хотел связываться с самым громким делом в регионе. В середине июля стало известно, что из здания суда были похищены три тома уголовного дела, где фигурировали имена сотрудников МВД, предположительно, занимавшихся организацией наркобизнеса в крае. Речь идет о Валерии Лекареве (на тот момент начальник уголовного розыска Кировского отдела полиции), Василии Скибе (старший оперуполномоченный) и Руслане Безугленко (ушел на пенсию). Этих же правоохранителей "приморские партизаны" и их родственники обвиняли в избиении, которому молодые люди подверглись в 2007 году. В то время сотрудники МВД якобы покровительствовали молодежной банде Константина Поберия, у которого возник конфликт с будущими "партизанами". Впрочем, на суде все эти свидетельства какой-либо роли не сыграли. 

Первый вердикт по делу о "приморских партизанах" был вынесен в феврале 2014 года: присяжные признали участников группы виновными по всем инкриминируемым им 11 статьям УК РФ. Александр Ковтун, Никитин и Илютиков были приговорены к пожизненному заключению, Савченко — к 25 годам колонии, Кириллов — к 22 годам, а Вадим Ковтун — к восьми годам и двум месяцам.

В 2015 году Верховный суд РФ, рассмотрев апелляцию защиты, смягчил приговоры обвиняемым, заменив Александру Ковтуну и Владимиру Илютикову пожизненное заключение на 25 лет и 24 года колонии. Роману Савченко срок был сокращен до 24 лет, Максиму Кириллову — до 19. Приговор в отношении Никитина и Ковтуна-старшего был отменен полностью, и эпизод с убийством четырех человек на конопляном поле был отправлен на повторное рассмотрение в Приморский краевой суд.

Адвокаты обвиняемых неоднократно указывали на различные несостыковки в истории об убийстве "охранников конопли". Например, в автомобиле, в котором якобы перевозились к месту захоронения трупы погибших, не было следов крови. А в могиле, где вроде как были захоронены охранники, обнаружили стопу ребенка. Следователи утверждали, что при нападении использовались четыре единицы огнестрельного оружия, однако экспертиза показала, что погибшие получили ранения от пуль только одного калибра — 5,6 мм (от винтовки ТОЗ-8). Все эти доводы убедили присяжных в том, что "партизаны" действительно не имели никакого отношения к трупам на конопляном поле. В итоге 20 июля 2016 года суд счел преступления недоказанными и признал подсудимых невиновными. Алексей Никитин и Вадим Ковтун были освобождены в зале суда. Остальные "партизаны" отправились в колонию досиживать наказание за прочие преступления.

Почему дело "партизан" снова в суде

В конце декабря Верховный суд неожиданно отменил оправдательное решение присяжных по формальным основаниям: судьи посчитали, что представители нижестоящей инстанции неправомерно исключили из числа доказательств признательные показания "партизан", якобы полученные с нарушениями. ВС также заключил, что протокол допроса Никитина нельзя было называть недопустимым из-за родственных связей одного из следователей по объединенному на тот момент уголовному делу и присутствовавшего на мероприятии защитника, которые были родными братьями. Кроме того, было заключено, что судья Приморского краевого суда вопреки требованиям закона не дал гособвинителю показать присяжным фотографии трупов для идентификации, разрешил огласить показания свидетеля, не вызванного на заседание должным образом, а также необоснованно исследовал заключение баллистической экспертизы.

Таким образом, Приморский суд опять будет вынужден рассматривать вопрос, имели ли отношение "партизаны" к убийству людей на конопляном поле. Как отмечают юристы, отмена оправдательного приговора — это классический пример пересмотра решения суда, вынесенного на основании вердикта присяжных. Ведь по закону отменить сам вердикт — только лишь приговор, и по формальным основаниям. А поскольку и обвинение, и защита всегда допускают те или иные нарушения, такие формальные поводы найти не затруднительно.  

По статистике, более 60% оправданий в суде присяжных отменяются вышестоящей инстанцией и направляются на новое рассмотрение. В России от 15 до 20% всех обвиняемых, которые предстают перед присяжными, в итоге оправдываются. Однако, чтобы добиться окончательного оправдательного приговора, иногда приходится проходить этот круг несколько раз. Так что судебные тяжбы "приморских партизан" могут затянуться на долгие годы. 

Артур Громов