САНКТ-ПЕТЕРБУРГ, 31 августа. /ИТАР-ТАСС/. Сто лет назад, в августе 1914 года, Санкт-Петербург исчез с карты Российской империи. Его немецкое название посчитали неактуальным и чуждым в условиях начавшейся войны с Германией. Чтобы имя тогдашней российской столицы отвечало политическим реалиям и соответствовало славянскому духу, коим вдохновлялись защитники интересов братьев-славян на Балканах, название города решено было просто перевести на русский язык, и Санкт-Петербург чуть не стал Свято-Петроградом. Но в итоге возобладала краткая форма — Петроград. С этим именем город прожил 10 лет, которые стали одним из самых сложных и драматичных периодов в его истории.
Газета "Санкт-Петербургские ведомости", также переименованная в "Петроградские", писала в тот день: "Волею державного Хозяина Земли Русской восприняла славянское наименование сама столица русского государства. Как ни свыклось наше ухо с названием столицы, но всегда в этом прозвище не чувствовалось ничего родного, и сам народ уже окрестил невскую столицу более упрощенным именем "Питер".
Далеко не все в России посчитали переименование столицы правильным шагом. Многие относились к этому с иронией и обидой. Николай II, подписавший этот манифест 18 (31 - по новому стилю) августа, выслушивал насмешки по этому поводу даже от своей матери. "Скоро Петергоф назовут "Петрушкин двор", — опасалась вдовствующая императрица Мария Федоровна.
Тем не менее, антигерманские настроения в обществе набирали обороты, и дальнейшие инициативы по искоренению всего немецкого переходили даже на бытовой уровень. Появлялись, например, предложения заменить в обиходе немецкое слово "бутерброд" на английское "сэндвич" (поскольку Великобритания стала союзницей России по Антанте).
Славяне против германцев: борьба против “немецкого засилья”
Закрытие немецких заведений в Петрограде
Разгром посольства Германии 4 августа 1914 года
Последующие переименования города
Славяне против германцев: борьба против “немецкого засилья”
Первая мировая война была уникальна для российского общества тем, что ее приближение не столько пугало, сколько вызывало энтузиазм, который весьма активно поддерживался и подогревался официальной пропагандой. Заголовки петербургских газет тех дней - “В преддверии войны”, “В ожидании войны” - словно торопили начало военных действий в поддержку Сербии, уже вовлеченной в конфликт с Австрией и Германией.
“Россия - единственная страна в Европе, где достаточно идеализма, чтобы воевать из-за чувства. Ее народ не уклоняется от жертв за веру и братство. Остерегайтесь довести эти чувства до крайних пределов”.
“Русский инвалид” цитировал генерала Скобелева: “Россия - единственная страна в Европе, где достаточно идеализма, чтобы воевать из-за чувства. Ее народ не уклоняется от жертв за веру и братство. Остерегайтесь довести эти чувства до крайних пределов”.
Следует сказать, что далеко не все общество поддерживало эту позицию.
“Почему вообще война, всякая, — зло, а только эта одна — благо? - удивлялась в своем дневнике писательница Зинаида Гиппиус. - Никто не знает. Я верю, что многие так чувствуют”.
Война преподносилась как столкновение жесткого и прагматичного “германского” мира с миром славянским, основанным на духовном родстве. Поэтому официальная пропаганда самым активным образом обращалась к теме “народной войны”, рассказывая о проявлениях патриотизма, солидарности к славянам, преданности Царю и Отечеству.
Исполнять немецкую музыку - непатриотично
Война с Германией вызвала сильнейший всплеск антинемецких настроений - неприятие вызывало все, что было связано с этой страной, включая немецкую культуру, искусство, бизнес. Петербургские и московские театры изымали из репертуара пьесы немецких авторов – Шиллера и Гете; дирекция Императорских театров поставила вопрос о закрытии вагнеровского абонемента в оперных театрах. Исполнение немецкой музыки стало считаться непатриотичным поступком. Даже то, что Россия со времен Петра Великого заимствовала у немцев, и то, что стало восприниматься практически русским - например, названия профессий, должностей, учреждений, предметов быта, становилось объектом критики и гонений.
В Петрограде активно действовало “Общество 1914 года”, ставившее своей целью освободить “русскую духовную и общественную жизнь, промышленность и торговлю от всех видов немецкого засилья”. Утверждая, что “нет ни одного уголка в России, нет ни одной отрасли, так или иначе не тронутой немецким засильем”, идеологи общества видели причину этого “засилья”, в “покровительстве немцам и всему немецкому со стороны правительственных кругов”. Общество принимало жалобы от рабочих и русского персонала на немецкое или австрийское заводское начальство, расследовало конфликтные случаи и широко публиковало в прессе.
Неприятие всего немецкого усилилось после объявления 28 июля 1914 года порядка действий в отношении подданных вражеских государств – Германии и Австро-Венгрии. Все германские и австрийские военнослужащие, оказавшиеся в России, были объявлены военнопленными и подлежали аресту.
Закрытие немецких заведений в Петрограде
В декабре 1914 года в Петрограде были закрыты все немецкие газеты и немецкие учреждения. В феврале 1915 года подданным Германии и Австрии было законодательно запрещено “и притом навсегда” приобретать какие бы то ни было права на недвижимость в Российской империи, включая Финляндию. Им разрешалось лишь нанимать жилье на определенный срок.
По Петрограду прокатилась волна антинемецких погромов. Исчезали венские булочные и немецкие колбасные. Патриоты громили немецкие лавки и мастерские. Подчас доставалось и евреям, чьи фамилии по звучанию напоминали немецкие, поэтому на некоторых торговых точках даже появлялись объявления: “Это не немецкая, а еврейская лавка”.
Патриотически настроенные представители общественности предлагали отказываться от немецких слов в обиходе, заменяя их русскими или заимствованиями из других языков. Например, современники вспоминали, что предлагалось заменить немецкое слово “бутерброд” на английское “сэндвич”, поскольку Великобритания выступила в этой войне союзницей России. Позднее за публичные разговоры на немецком могли наложить крупный штраф – до 3 тыс. руб.
Игнорируя все немецкое внутри страны, россияне отказывались и от зарубежных благ. В первые дни войны петербургские газеты сообщали о массовом возвращении отдыхающих с курортов Австрии и Германии: “Поезда, прибывающие из-за границы, в особенности из австрийских курортов Франценбад, Карлсбад и др., переполнены пассажирами, главным образом, русскими, спешащими покинуть пределы Австрии. Многие лица, собравшиеся в отъезд за границу для лечения, возвращают обратно железнодорожные билеты”.
“Вражда к немцам продолжает высказываться по всей России с силой и настойчивостью, - писал в августе 1914 года французский посол в Петербурге Морис Палеолог. - Первенство, которое Германия завоевала во всех экономических областях русской жизни и которое чаще всего равнялось монополии, слишком оправдывает эту грубую реакцию национального чувства”. Подкрепляя свою мысль, он приводит данные о том, что в 1913 году Россия ввезла германских товаров на 643 млн рублей, при этом объем импорта из Великобритании составил 170 млн, из Франции – 56 млн, из Австро-Венгрии – 35 млн руб.
Немцы меняли фамилии на русские
Под влиянием антинемецких настроений сотни немцев покидали Петроград, другие старались приспосабливаться к новым условиям, например, меняя немецкие фамилии на русские. В августе 1915 года министр внутренних дел Николай Щербатов обратился в Государственную Думу с просьбой “помочь прекратить травлю всех лиц, носящих немецкую фамилию”, поскольку “За последние 200 с лишним лет многие семейства, носящие немецкие фамилии, сделались совершенно русскими, многие из них жили и живут совершенно общей жизнью с нами, многие, имена их известны и в русской науке как имена совершенно русские, и верность многих из них России вне всякого сомнения.”.
Разгром посольства Германии 4 августа 1914 года
Самой нашумевшей антинемецкой акцией первых дней войны в столице стал разгром посольства Германии 4 августа 1914 года.
Массивное гранитное здание германского диппредставительства на Исаакиевской площади, 11, построенное в 1911-13 гг по проекту архитектора А. Беренса, вызывало недовольство градозащитников и ценителей архитектуры. Предметом самой яростной критики были установленные на крыше посольства две работы берлинского скульптора Э.Энке - внушительные по размеру мужские фигуры с конями в поводу – считается, что автором этой идеи был лично германский император Вильгельм II, утверждавший проект здания.
“Два громадных бронзовых коня на крыше, которых держат в поводьях гиганты, окончательно подавляют здание. Отвратительное, как произведение искусства, строение это очень символично; оно утверждает с грубой и шумной выразительностью желание Германии преобладать над Россией”, - писал Морис Палеолог.
В его мемуарах сохранился рассказ о погроме 4 августа: “Чернь наводнила особняк, била стекла, срывала обои, протыкала картины, выбросила в окно всю мебель, в том числе мрамор и бронзу эпохи Возрождения, которые составляли прелестную частную коллекцию Пурталеса (посла Германии – ред). И, чтобы кончить, нападавшие сбросили на тротуар конную группу, которая возвышалась над фасадом. Разграбление продолжалось более часу, под снисходительными взорами полиции. Этот акт вандализма, будет ли он иметь также символическое значение? Предвещает ли он падение германского влияния в России?”
Над посольством водрузили российский флаг, сорвав немецкий, ненавистную конную группу сбросили в Мойку (современники отмечали, что это было сделано “не без большого труда”), после чего толпа, с портретами Николая II и пением гимна, отправилась по ближайшим улицам, нападая на магазины, лавки и кафе, в названиях которых видели хотя бы намек на немецкое.
“Разжалованная столица”
Вопрос о переименовании столицы стал закономерным итогом этих настроений. Сторонники славянской перемены для Санкт-Петербурга приводили исторические примеры, цитировали Пушкина, называвшего город Петроградом в поэме “Медный всадник”, вспоминали Екатерину II, издававшую указы в “Граде Святаго Петра”. Одной из главных претензий к немецкому названию столицы была его сложность для русского языка, на которую указывали еще в XVIII-XIX вв.
С инициативой смены имени города выступила чешская колония Петербурга, которая 31 июля выступила с призывом: “Пора исправить ошибку предков, пора сбросить последнюю тень немецкой опеки. Мы, чехи, просим общественное управление столицы войти с ходатайством на Высочайшее Имя об утверждении и обязательном впредь употреблении русского названия столицы “Петроград”.
Современники вспоминали, что Николай II, на которого оказывалось весьма интенсивное давление по этому поводу, считал переименование столицы своего рода военной мерой.
Петербуржцам не понравилось новое название города
Что касается петербуржцев, то далеко не все из них встретили новое имя родного города благосклонно. В городе росло недовольство, в разговорах звучала обида – “город переименовали, не спросясь, точно разжаловали”, - вспоминал управляющий канцелярией ведомства землеустройства и земледелия Иван Тхоржевский.
Несмотря на то, что официальная пропаганда объявляла, что “новое имя столицы приветствуется всей Россией и славянским миром”, сторонников нового имени было крайне мало – напротив, в мемуарах того времени можно встретить сведения о том, что “весь город глубоко возмущен и преисполнен негодования на эту бестактную выходку”.
Зинаида Гиппиус писала в своей “Синей тетради”: “По манию царя Петербург великого Петра — провалился, разрушен. Худой знак! Воздвигнуть некий Николо-град — по казенному “Петроград”. Толстый царедворец Витнер подсунул царю подписать: патриотично, мол, а то что за “бург”, по-немецки”. Возвращаясь к этой теме позднее, она признавалась в своих дневниках, что название “Петроград” для нее оскорбительно – писательница называла его “созданием растерянной челяди, что, властвуя, сама боится нас…”
Скоро Петергоф назовут “Петрушкин Двор
Даже мать императора, вдовствующая царица Мария Федоровна (в девичестве – датская принцесса Дагмар) не одобрила этой новации и, напротив, публично высказывала опасения о том, что “скоро Петергоф назовут “Петрушкин Двор”.Представители петербургской интеллигенции указывали на то, что название Санкт-Петербург (Санкт-Питербурх) имело не немецкое, а голландское происхождение, и считали невозможной перемену названия, хранившего память об основателе города. Многие говорили, что смена имени понижает статус города и лишает его уникальности, приравнивая к провинциальным “градам” екатерининских и александровских времен.
Например, известный юрист и общественный деятель Анатолий Кони считал, что историческое имя, заимствованное из Голландии, напоминало о “вечном работнике на троне” и было заменено “под влиянием какого-то патриотического каприза ничего не говорящим названием Петроград, общим с Елизаветградом, Павлоградом и другими подобными”.
Барон Николай Врангель, известный искусствовед, в своем дневнике “Дни Скорби” назвал переименование Петербурга в Петроград “бессмысленным распоряжением”, изданным “в отместку немцам”, которое, по его мнению, “омрачает память о Великом преобразователе России”.
“Мне думается, что такого рода факты не случайные эпизоды, а предзнаменование весьма значительное, - писал Врангель. - Это один из признаков того падучего и глупого ложного национализма, который в завтрашний день нашего существования обещает стать лозунгом дня. Эта самодовольная влюбленность в себя и свою псевдокультуру и будет одним из признаков российско-славянского одичания. Пожалуй, что это одичание постигнет не только нас, но и весь мир”.
Тем не менее, город был Высочайше переименован, и Городская дума 28 августа (9 сентября) рассматривала вопрос об уточнении нового официального наименования российской столицы. Было предложено несколько вариантов, в том числе представлявших собой полную кальку немецкого названия – Петербург предлагалось именовать Городом Святого Петра (как вариант - Градом Петра Великого) или же Свято-Петроградом.
Окончательный выбор был сделан в пользу Петрограда, а “из уважения к памяти Великого Петра” старое название было сохранено за одним из исторических районов города – Петербургской стороной.
По оценкам исследователей, в целом реакция интеллигенции на это событие была сдержанной и даже безразличной. "Они отнеслись индифферентно, это видно по дневникам, потому что действительно катастрофа случилась на месяц раньше этой - 19 июля (1 августа), когда началась война. Писатели и поэты почувствовали: смена названий это катастрофическая смена эпох", – поясняет директор петербургского Музея Блока Лидия Пушкарева.
Санкт-Петербург в 1914 году
Население: 2 073 800 чел.
Пятерка крупнейших наций: русские - 82%, белорусы 3,7 %, поляки 3,4%, немцы 2,5%, евреи 1,8%
Площадь: 31 682 га (почти вдвое больше площади Москвы)
Число абонентов городской телефонной сети: в 1914 г – около 50 тыс., в 1916 г – более 56 тыс.
В 1914 году столица Российской империи потребила почти 110 млн пудов угля и почти 13 млн пудов нефти.
Бизнес и финансы
К 1914 году Петербург был одним из главных банковских центров страны. В столице действовали 13 банков с суммой балансов 4432,7 млн рублей.
Городские предприятия обеспечивали более половины дохода города, остальное обеспечивалось за счет доходов от городского имущества, оброчных статей, налогов (на недвижимость, торговлю, промыслы).
Транспорт
В 1913 году в городе было 2585 легковых автомобилей, в том числе 221 казенных и 385 такси. В то же время в городе было около 13 тыс. извозчиков.
В 1907 году открылось автобусное движение. Городской автопарк насчитывал 14 автобусов, двигавшимся по двум маршрутам.
В тот же год была пущена первая линия электрического трамвая. К 1917 году в Петрограде было 19 маршрутов, протяженность трамвайных путей составляла 146 км.
Скорость движения транспорта в центре Петербурга по правилам 1901 года ограничивалась 12 верстами в час.
Цены и зарплаты в 1913-14 гг
Пуд мяса в Петербурге в 1913 году стоил 9 руб. 38 коп. (телятина - 13 руб.), пуд яблок - 3 руб. 65 коп., пуд живой щуки - 13 руб. 27 коп., сотня моркови - 1,64 руб., фунт ржаного хлеба 3 коп., ситного - 5 коп., пуд гречневой крупы 1,51 руб., пуд масла сливочного - 15,25 руб.
Дневная зарплата землекопа составляла 1,5 руб., каменщика - 1 руб. 97 коп., кузнеца - 2,26 руб., плотника - 1, 87 руб., слесаря - 2, 63 руб., столяра 2,34 руб., токаря 2,50 руб., чернорабочего - 1,24 руб.
Ассигнования на нужды военного времени в Петрограде составили в 1914-15 гг около 18% городского бюджета – более 10 млн руб. К концу войны эта цифра составляла 17 млн руб., или 26% бюджета.
Источник: Краткий свод статистических данных по гор. Петрограду за 1913 год
Проекты, остановленные войной
Ладожский водопровод – проект предполагал радикальное переустройство водоснабжения Петербурга.
Застройка пригородов и деление города на районы по их назначению – административные, жилые, промышленные, торговые, рекреационные, каждый район с предельным лимитом плотности населения, высотным регламентом и др . Проект предложен Л.Н.Бенуа в 1916 году.
Проект метрополитена – был подготовлен к 1917 году, предполагал два варианта строительства стоимостью 85 и 112 млн руб. Протяженность подземно-надземного метрополитена должна была составить 19 или 25 км (в зависимости от проекта), доходность закладывалась на уровне 13 млн руб. в год.
Последующие переименования города
"Выплыл Ленинградом"
С именем Петроград город существовал десять лет. В январе 1924 года, на четвертый день после смерти Ленина, Второй съезд Советов СССР, идя навстречу пожеланиям "скорбящих трудящихся", принял решение переименовать Петроград в Ленинград. В постановлении 26 января подчеркивается, что просьба Петроградского Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов была поддержана резолюциями рабочих всех фабрик и заводов города.
Ряд историков полагают, что подлинным инициатором этого переименования был глава Петросовета Григорий Зиновьев, возглавлявший одновременно и Исполком Коминтерна (Коммунистического Интернационала), который таким образом рассчитывал поднять и собственный престиж. Присвоение имени Ленина подтверждало статус города как центра всемирного коммунистического и революционного движения.
К тому времени Петроград уже не был столицей России, и современные петербургские краеведы считают, что это стало даже позитивным фактором в тех условиях. "Перенос столицы в определенной степени спас наш город от разрушения, потому что первые советские планы переустройства Москвы не пощадили многих памятников. При таком подходе вряд ли удалось бы сохранить неприкосновенным облик таких улиц, как Гороховая или Итальянская", - уверен член городской Топонимической комиссии Алексей Ерофеев.
Горожане, едва привыкшие к имени Петроград, встретили новое переименование также без восторга. В сентябре 1924 года, когда в городе произошло сильнейшее наводнение, вода поднялась на 369 см выше ординара и не отступала больше недели, разрушив около 5 тыс. зданий, жители мрачно шутили, что их город "утонул Петроградом, а выплыл Ленинградом".
Старые петербуржцы игнорировали новое название города, насмешливо называя его "Санкт-Ленинбургом", так же, как игнорировали новые названия улиц, и в городских справочниках старые имена встречались рядом со старыми вплоть до января 1944 года, когда было принято решение вернуть исторические названия Дворцовой площади, Невскому проспекту и еще двум десяткам улиц, набережных и площадей.
По мнению историков, то, что город носил имя основателя Советского государства, спасло его в годы Великой Отечественной войны, поскольку сдача города Ленина имела бы не только стратегическое, но и огромное идеологическое значение.
Возвращение исторического имени
Имя Ленинград северная столица носила до 6 сентября 1991 года, когда указом Президиума Верховного Совета РСФСР городу было возвращено историческое название Санкт-Петербург. Переименование стало результатом референдума 12 июня 1991 года, когда за это высказались 54% горожан.
"Думаю, большинство противников переименования в первую очередь возражали, так как была Ленинградская блокада, один из символов города, и, во-вторых, боялись, что много уйдет средств, - вспоминает тогдашний председатель Ленсовета Александр Беляев. – Но средств ушло немного, из текущих расходов, которые и так были бы сделаны". "Когда мы возвращали первоначальное имя, мы хотели, чтобы это послужило во благо городу, в его мирное развитие", - говорит он.
По словам Беляева, возвращению имени Санкт-Петербург также предшествовали многочисленные обсуждения. "Много обсуждалось вариантов – Свято-Петроград, Невоград, Петроград, но возобладало Санкт-Петербург, - вспоминает экс-глава Ленсовета. – Мы все мечтали, чтобы город вернул себе тот блеск, лоск, ту красоту и то значение, которое он имел на протяжении многовековой своей истории, функции центра международного общения".
За указом о возвращении исторического имени последовал довольно долгий переходный период, когда в ходу были оба названия, и за счет этого новое переименование, третье по счету, почти ничего не стоило городу, - отмечает А.Беляев.
Данью памяти о подвиге ленинградцев в годы блокады является новая традиция – в памятные даты, связанные с Великой Отечественной войной, название Ленинград употребляется наравне с официальным Санкт-Петербург.