Новая страница 1
САНКТ-ПЕТЕРБУРГ, 5 декабря. /Корр. ТАСС Юлия Андреева, Екатерина Калинина/. Эрмитажная коллекция, которую начала формировать Екатерина Вторая и продолжили ее наследники, казалось бы, неразрывно связана с помещениями, для которых приобреталась. Но повороты истории показали, что императорское жилище оказалось не самым надежным убежищем для музейных ценностей. Сокровища Эрмитажа несколько раз перемещались в другие здания и города, но возвращение из таких путешествий оказывалось порой нелегким.
Особенно трудно пришлось Эрмитажу в XX веке. Бывшая императорская сокровищница оказалась в опале. С 1917 по 1996 год ни один правитель страны не побывал в Эрмитаже официально. Его не посещали ни Ленин, ни Сталин, ни их послевоенные преемники Хрущев, Брежнев, Горбачев. Лишь в июне 1996 года эта печальная традиция была прервана - в Эрмитаже побывал президент РФ Борис Ельцин. Накануне этого визита глава Российского государства подписал указ "О Государственном Эрмитаже", согласно которому всемирно известный музей переходил под патронаж президента. Охлаждение отношений верховной власти с Эрмитажем, растянувшееся на 79 лет, вероятно, стало одной из причин, по которым коллекции музея, трижды спасенные от войн, не смогли уцелеть в мирное время. С первых лет советской власти до 1990-х годов Государственный Эрмитаж потерял 50 тыс. предметов, в том числе 48 шедевров живописи мирового значения.
Пункты назначения: Вытегра - Москва - Свердловск
Новая страница 2
Пункты назначения: Вытегра - Москва - Свердловск
Эрмитажные шедевры покидали свои обычные места под влиянием чрезвычайных обстоятельств трижды: в 1812, 1914-1917 и 1941 годах.
Впервые решение эвакуировать экспонаты императорского собрания вглубь страны было принято Александром I в 1812 году, когда в Россию вторглись войска Наполеона. "Драгоценности и вещи Императорского Эрмитажа и кабинета его величества" было решено вывезти в Вытегру Олонецкой губернии. Сокровища Эрмитажа вывозили из столицы водным путем, для их перевозки было задействовано 22 ластовых судна, которые сопровождал матросский караул под началом нескольких офицеров и специально назначенные чиновники во главе с членом императорского кабинета Карабановым.
Во второй раз эвакуация экспонатов Эрмитажа проводилась в годы Первой мировой войны. Вопрос о необходимости вывоза шедевров из Петрограда встал после взятия немцами Риги 3 сентября 1917 года. Граф Дмитрий Толстой, директор Эрмитажа в 1909-1918 годах, созвал особое совещание по эвакуации, на котором было принято решение увезти коллекции в Москву, куда еще в 1914 году были отправлены драгоценности короны и царские регалии. Они были помещены на хранение в Оружейную палату Кремля. Однако министерство императорского двора, стремясь не вызвать лишней паники в обществе, ограничило эвакуацию эрмитажных ценностей лишь этими драгоценностями, большинство же коллекций музея оставалось открытым для публики, продолжавшей посещать Эрмитаж. Под влиянием революционных волнений февраля 1917 года музей был закрыт, в нем было организовано круглосуточное дежурство хранителей, но в апреле по распоряжению Временного правительства Эрмитаж открылся снова, и за месяц его посетили около 15 тыс. человек.
28 августа 1917 года двери Эрмитажа закрылись для посетителей, а через две недели, 15 сентября, в Москву ушел первый состав с картинами из эрмитажной коллекции, которые разместили в Большом Кремлевском дворце, Оружейной палате и Историческом музее. Вскоре к ним присоединились экспонаты из отделов Средних веков и древностей, нумизматики, библиотеки и архива музея, а также часть собрания рисунков и гравюр. Третий эшелон отправить из Петербурга не успели: произошла Октябрьская революция. По вопросу возвращения коллекций в Петроград мнения разошлись. Многие хотели оставить их в столице, но отсутствие в Москве здания, в котором могла бы разместиться столь грандиозная коллекция, стало решающим аргументом в этом споре, и вещи вернули на место в 1922 году.
Эвакуация 1941 года
Самую масштабную эвакуацию Эрмитаж пережил летом 1941 года. Эта работа началась с первых же дней Великой Отечественной войны.
"22 июня 1941 года все работники Эрмитажа были вызваны в музей. Научные сотрудники Эрмитажа, работники его охраны, технические служащие - все принимали участие в упаковке, затрачивая на еду и отдых не более часа в сутки. А со второго дня к нам пришли на помощь сотни людей, которые любили Эрмитаж... К еде и отдыху этих людей приходилось принуждать приказом. Им Эрмитаж был дороже своих сил и здоровья", - вспоминал Иосиф Орбели, директор Эрмитажа во время Великой Отечественной войны.
Уже в июле 1941 года в Свердловск было вывезено свыше 1 млн эрмитажных экспонатов, всего двумя эшелонами эвакуировали около 2 млн предметов - почти две трети всей коллекции. Удалось вывезти всю экспозиционную часть, включая коллекции фарфора, декоративно-прикладного искусства, живописи и "Золотую кладовую".
Бронированный вагон вместил сверхшедевры и сверхсокровища Эрмитажа. Остальные сокровища музея разместились в четырехосных пульманах. Эшелон специального назначения состоял из двадцати двух товарных вагонов, пассажирского вагона для музейных работников, сопровождающих эрмитажные ценности, и ещё одного вагона для бойцов военной охраны... На уплывавшей назад платформе товарной станции толпились провожающие эшелон ленинградцы — сотрудники Эрмитажа, и москвичи — руководители Комитета по делам искусств. Последним, кого увидели отъезжающие эрмитажники, был их директор. С непокрытой головой он стоял у фонарного столба в конце платформы, стоял и плакал.
В Свердловске эрмитажные экспонаты были размещены в нескольких зданиях, причем одним из них был знаменитый дом Ипатьева, где в 1918 году был расстрелян отрекшийся император Николай Второй и его семья.
По странному историческому совпадению третий эшелон с эрмитажными ценностями, как и в годы Первой мировой войны, в Великую Отечественную отправить из Ленинграда не успели.
Эрмитажные шедевры, вывезенные в Свердловск, благополучно вернулись из эвакуации в 1945 году.
Новая страница 3
История, разрушающая культуру
Во время внутренних и внешних политических потрясений Эрмитажу гораздо труднее было сохранить то, что оставалось в его зданиях, а не то, что было вывезено. Музею пришлось поневоле стать участником целого ряда исторических событий, и люди, стремившиеся изменить весь мир, в последнюю очередь думали о жертвах, которые понесет при этом культура.
Попытка убийства царя
Первым сигналом об уязвимости Эрмитажа и его обитателей в политических бурях стало покушение Степана Халтурина на императора Александра II в 1880 году. Рабочий-революционер, имевший специальность плотника, устроился на работу в Зимний дворец. К теракту он готовился заблаговременно - носил в комнату, располагавшуюся под царской столовой, динамит небольшими партиями, пока не накопил достаточное количество. Устроенный им взрыв разрушил перекрытие между цокольным и первым этажами, в столовой треснула стена, в некоторых залах вылетели стекла, покоробило полы. В результате взрыва в нижнем этаже дворца погибли 11 военнослужащих. Император не пострадал. В тот момент он был не в столовой, а в другом помещении, удаленном от места взрыва.
Прилегающая к Эрмитажу Миллионная улица в советские годы носила имя Халтурина, напоминая о совершенной им попытке цареубийства.
Октябрьские события
Во время Октябрьской революции, главным событием которой считается штурм Зимнего, музею не был нанесен урон. Прежде всего, вопреки общепринятой легенде, не было массовой атаки дворца революционными матросами, которая, несомненно, сказалась бы негативно на состоянии памятника архитектуры. В ночь на 26 октября 1917 года в полупустой Зимний дворец беспрепятственно вошел отряд из 8-15 человек под руководством Антонова-Овсеенко. Около часа революционеры блуждали по зданию, потому что не знали, в каком помещении искать людей, которых они собираются арестовать.
После отречения императора Николая II Временное правительство в июле 1917 года заняло его апартаменты. Взамен гарнитуров в комнаты доставили обычную канцелярскую мебель, стены, обитые шелком, вместе с развешенными на них картинами затянули холстом. Малахитовая гостиная была избрана в качестве зала заседаний. Достигнув Малахитового зала, революционеры вышли к Малой столовой, где и нашли министров Временного правительства. В момент их ареста большевики остановили стрелки каминных часов в форме носорога. Эти часы в Малой столовой ни разу не заводились в советское время, традиция сохраняется и сейчас. Уже 97 лет они показывают одно и то же время - 2 часа 10 минут. При этом, как рассказывают хранители музея, механизм часов работает и при желании может быть запущен.
Музея революционные события не коснулись - он был отделен от дворца глухой стеной, прохода между ними не было, а значительная часть коллекции на тот момент находилась в Москве. Наутро после взятия Зимнего дворца в Эрмитаж для охраны был послан вооруженный отряд. 30 октября 1917 года комиссар просвещения в советском правительстве Анатолий Луначарский предписал "выделить в Зимнем дворце те помещения, которые не имеют серьезного художественного значения, для общественных нужд, о каковых последует в свое время соответствующее распоряжение, в остальной части объявить Зимний дворец музеем наравне с Эрмитажем".
Сам по себе музей встретил Октябрьскую революцию "растерянно", свидетельствовал Владимир Левинсон-Лессинг (1893-1972), полвека проработавший в Эрмитаже. "Штат его сотрудников был настроен реакционно и аполитично", - писал ученый. Тем не менее музейщики присоединились к общегородской двухмесячной забастовке госслужащих, по окончании которой приступили к своей обычной работе. В августе 1918 года был назначен комиссар Эрмитажа, а директор Д. И. Толстой был освобожден от должности.
Во власти Советов
В 1919 году в Малахитовом зале собралась Первая музейная конференция. Ее участники стали первыми посетителями выставки "Произведения искусства, приобретенные в 1918 году". С этой выставки начались попытки эрмитажников восстановить регулярную выставочную деятельность. В ноябре 1920 года в Петроград из Москвы прибыли ящики с эвакуированными сокровищами Эрмитажа, вскоре открылся зал Рембрандта, началось восстановление картинной галереи. В 1922 году на первом этаже открылась экспозиция отдела древностей, а затем и другие постоянные выставки.
В Зимнем дворце был открыт также Музей Октябрьской революции, в котором разместили экспозицию по истории освободительного движения в России и революционных событий 1917 года.
Согласно официальным отчетам, в послереволюционные годы коллекции Эрмитажа возросли более чем в четыре раза. В музей поступали национализированные частные собрания, в том числе коллекции Строгановых, Шереметевых, Юсуповых и Шуваловых. Была передана большая коллекция из Академии художеств (собрание Н. Кушелева-Безбородко), благодаря которой Эрмитаж получил произведения французских мастеров середины XIX века, ранее отсутствовавшие в музее.
Позднее из Москвы поступили картины французских импрессионистов, а в послевоенные годы - 316 картин Матисса, Пикассо и других художников Франции из Московского музея нового западного искусства, закрытого в 1948 году. Взамен в Москву было отправлено 700 картин из собрания Эрмитажа.
Этот обмен уже в наши дни стал поводом для спора между петербургскими и московскими музейщиками. В 2013 году директор Музея изобразительных искусств имени Пушкина Ирина Антонова подняла тему воссоздания в Москве Музея нового западного искусства. Она напомнила, что музей был создан в 1923 году двумя московскими коллекционерами - Сергеем Щукиным и Иваном Морозовым, но после его ликвидации по идеологическим соображениям в 1948 году значительная часть экспонатов, включая картины Пикассо, попала в Эрмитаж. Ирина Антонова предложила тогда вернуть эти произведения из Петербурга в Москву.
Михаил Пиотровский был категорически против этого. Он назвал поступление этих экспонатов в Эрмитаж своеобразной компенсацией музею за то, что из его фондов в 1920-1930 годы были изъяты более 540 картин для формирования коллекции московского ГМИИ. Пиотровский подчеркнул, что его позиция как руководителя Эрмитажа и председателя Союза музеев России состоит в отстаивании неприкосновенности музейных коллекций в том виде, в каком они сложились на сегодняшний день. "Каждая вещь - это часть музейного организма, и ее нельзя изымать", - считает Пиотровский. Представители Эрмитажа при поддержке широкой общественности сумели доказать, что в изъятии экспонатов из одного музея для воссоздания другого нет смысла.
Новая страница 4
Экспонаты как штучный товар
Когда, казалось бы, утихли революционные бури, Эрмитаж ждал новый удар. Для пополнения казны в 1920-е годы новая власть решила распродать на зарубежных аукционах наиболее ценные экспонаты музеев. В 1928 году в Ленинграде под эгидой Наркомпроса была создана внешнеторговая организация "Антиквариат", задача которой состояла в продаже национальных ценностей за рубеж. В 1928-1934 годы из музея на европейские аукционы было отправлено 2,88 тыс. предметов искусства, из которых 59 - шедевры мирового значения. Кроме картин за границей оказались ценнейшие предметы декоративно-прикладного искусства, фарфор, мебель, нумизматические коллекции.
В Центральном государственном архиве историко-политических документов Санкт-Петербурга хранится документ 1933 года "О прекращении продажи уникальных произведений из Эрмитажа". В докладной записке говорится, что продажа произведений искусства нанесла "удар собранию картин Рембрандта, Рубенса, Ван-Дейка, Ватто, Шардена, Ван-Эйка, Рафаэля, Тициана". Причем, как указано в документе, "выручаемые суммы настолько ничтожны, что не могут играть никакой серьезной роли в государственном бюджете". Заведующая сектором западноевропейского искусства предостерегала в письме о том, что "уровень музея как собрания мировых сокровищ сильно поколеблен и стоит на грани, за которой он вынужден будет превратиться в рядовой европейский музей среднего качества".
Кто покупал шедевры
Основными покупателями эрмитажных ценностей были известные коллекционеры предметов искусства - миллиардер, предприниматель Галуст Гульбенкян и американский банкир Эндрю Меллон. Сегодня многие произведения из Эрмитажа можно увидеть в музеях Западной Европы и США. Так, например, картина Пуссена "Рождение Венеры" (другое название - "Триумф Нептуна и Амфитриты") является одним из самых ярких экспонатов Филадельфийского музея, картина Тициана "Венера перед зеркалом" принадлежит Национальной галерее искусства в Вашингтоне.
Продажа шедевров Эрмитажа была прекращена решением Политбюро ЦК КПСС от 15 ноября 1933 года. Но коллекции Эрмитажа также использовались для подарков официальным зарубежным лицам и бизнесменам. Кроме того, картины и памятники прикладного искусства передавались из Эрмитажа в картинные галереи и музеи РСФСР и союзных республик.
Замдиректора Эрмитажа Владимир Матвеев в беседе с корр. ТАСС высказал мнение, что оценить полностью потери музея 1920-1930-х годов невозможно. "Это были десятки тысяч экспонатов, переходящие в сотни, - пояснил эксперт. - Они шли не только на продажу, но и передавались другим музеям, например около 15 тыс. экспонатов были переданы в 1930-х годах музеям Украины, которые в годы войны оказались на оккупированной территории и были разграблены нацистами".
Часть экспонатов, которые не были реализованы на зарубежных аукционах по продаже произведений искусства, впоследствии вернулась в музей, но эрмитажная коллекция лишилась многих ценнейших своих сокровищ, которыми теперь можно полюбоваться только за пределами России. "Сотрудничество с музеями мира позволило нам организовать несколько выставок, на которых мы показали некоторые из наших бывших экспонатов, - отметил Матвеев. - Например, российская публика смогла вновь увидеть картину "Благовещение" Яна ван Эйка, которая сейчас является экспонатом Национальной галереи США в Вашингтоне".
На коллекцию покушались не только большевики
Однако винить только большевиков в растрате эрмитажных ценностей было бы неверно. Императоры тоже принимали порой весьма спорные решения, что приводило к невосполнимым утратам. Николай I, который немало сделал для развития Эрмитажа, тем не менее с некоторыми произведениями поступал варварски. Мстя за Польское восстание 1830–1831 годов, он повелел продать или даже уничтожить присланные из Варшавы художественно-исторические ценности. По приказу царя чуть не уничтожили статую Вольтера работы французского скульптора Жан-Антуана Гудона. Увидев это произведение, Николай распорядился: "Истребить эту обезьяну". Скульптура была спасена Андреем Петровичем Шуваловым, спрятавшим ее в подвалах своего дворца. Николай I был инициатором аукциона, который был проведен уже после его смерти, в 1856 году. Тогда с молотка ушло более 1,2 тыс. картин, и многие из них были назначены к продаже самим царем. В результате Эрмитаж навсегда утратил не одно первоклассное произведение. По приказу того же Николая I было переплавлено большое количество серебряных сервизов XVIII века, изготовленных по заказам Екатерины II.
Впрочем, и сама Екатерина, покупая новые произведения для Эрмитажа, не всегда дорожила драгоценностями, доставшимися ей от предшественников. По ее указу в 1785 году был переплавлен "камейный кубок" - массивный сосуд на трех ножках в форме дельфинов, сплошь усеянный камеями. Он был подарен Петру Великому датским королем Фредериком IV. После переплавки от кубка остались только камеи. Эрмитажные реставраторы недавно восстановили по сохранившимся изображениям этот экспонат, укрепив на нем подлинные украшения. Воссозданный "камейный кубок" можно увидеть на выставке даров российским императорам, открывшейся в Главном штабе к юбилею Эрмитажа.
"Музеи принадлежат будущим поколениям"
Говоря о 250-летней истории приобретений и потерь Эрмитажа, директор музея Михаил Пиотровский отметил, что, по его оценке, самое крупное приобретение - это "Возвращение блудного сына" Рембрандта. Самую большую потерю он затруднился сразу назвать. "Трудно сказать что. Наверное, это "Венера перед зеркалом" Тициана", - сказал он, отвечая на вопрос ТАСС.
"Но замечательно, что в Эрмитаже многое сохранилось. И мы стараемся всему миру объяснять, как страшно и опасно давать обращаться так вольно с коллекциями музеев, которые не принадлежат нам: никому они не принадлежат, они принадлежат будущим поколениям, и никто не имеет права решать, вот это плохое, это мы продадим. Права культуры значительно отличаются. Они выше прав человека, прав собственности", - заключил Пиотровский.