"Эпоха стратегического терпения окончена", — провозгласил вице-президент США Майкл Пенс во время посещения Демилитаризованной зоны, играющей роль фактической границы между Республикой Корея (РК) и КНДР. Ранее с аналогичным заявлением выступил госсекретарь Рекс Тиллерсон. ТАСС объясняет, что такое политика "стратегического терпения", почему она зашла в тупик и что придет ей на смену.
Каждый новый президент США начинает с обещаний разрешить корейский вопрос раз и навсегда. В преддверии первого срока Барака Обамы ходили разговоры о том, что новая администрация попытается вернуть Пхеньян за стол переговоров и избавиться от антагонизма в отношениях. В своей инаугурационной речи 44-й президент США обещал "протянуть руку тем, кто разожмет кулак", то есть обозначил открытость Белого дома к переговорам с любыми режимами.
Однако Пхеньян ответил на эти слова запуском многоступенчатой ракеты и очередным ядерным испытанием — в апреле и мае 2009 года соответственно. Это заставило Обаму скорректировать свои взгляды: он по-прежнему рассчитывал на дипломатические механизмы, но при этом занял максимально жесткую позицию в отношении КНДР. Подобной политики он придерживался на протяжении обоих своих сроков в Белом доме.
Впервые словосочетание "стратегическое терпение" произнесла в ноябре 2009 года Хиллари Клинтон, бывшая в то время госсекретарем. "Подход, которому следует наша администрация, заключается в стратегическом терпении при тесном взаимодействии с нашими партнерами по шестисторонним переговорам", — заявила она после визита спецпредставителя США по КНДР Стивена Босуорта в Пхеньян.
Политика администрации Обамы сводилась к следующим установкам:
• США сохраняют приверженность к денуклеаризации Корейского полуострова и поддерживают Международный режим нераспространения ядерного оружия.
• Главным переговорным механизмом должен быть шестисторонний формат (КНДР + Китай, США, Россия, Республика Корея и Япония), предложенный еще при Джордже Буше — младшем.
• Вашингтон продолжает оказывать давление на Пхеньян (в том числе санкционное) при помощи многосторонних механизмов. Один из примеров — резолюция ООН №1874, ужесточающая санкции против режима Кимов.
Директор корейских программ Института экономики РАН Георгий Толорая в беседе с ТАСС отмечал, что "стратегическое терпение" — это "фактически (политика) ожидания коллапса северокорейского режима". В фарватере США действовали и власти Южной Кореи. "Они (США и РК. — Прим. ТАСС) при этом выдвигают совершенно невыполнимые требования: предварительная денуклеаризация или демонстрация Пхеньяном некой "искренности", — указывал эксперт.
Эта политика не имела успеха. Единственным результатом "стратегического терпения" стало наращивание ядерного и ракетного потенциала КНДР. Перспектива возобновления шестисторонних переговоров и вовсе отошла на второй план, поскольку отношения между Вашингтоном и Пхеньяном были слишком накалены. "Резолюция ООН только подстегнула северян: они ускорили развитие своей ракетно-ядерной программы, — рассказывал ТАСС завотделом Кореи и Монголии Института востоковедения РАН Александр Воронцов. — Остановить их могут, только если вовлекут в серьезные переговоры".
Неудачу политики Белого дома констатировали и в самом Пхеньяне. "Рассуждения администрации Обамы о введении бесполезных санкций смехотворны, учитывая то, что американская политика "стратегического терпения" в отношении Пхеньяна потерпела полный провал, — заявили в МИД КНДР в сентябре 2016 года. — Испытания ядерных боеголовок в КНДР демонстрируют решимость страны принять жесткие контрмеры в ответ на провокационные действия США и других враждебных сил".
Однако в администрации Обамы считали, что ничего лучше "стратегического терпения" быть не может. Такая политика "позволяет избегать рефлективных ответов, которые могли бы затянуть США в длительные конфликты", указывала советница президента по национальной безопасности Сьюзан Райс. Тактика "стратегического терпения" была закреплена в Стратегии национальной безопасности США от 2015 года, которая гласит: "Для сдерживания будущих актов межгосударственной агрессии и провокаций по-прежнему крайне важна американская дипломатия и американское лидерство при поддержке сильной армии. В этих целях мы обязаны подтверждать наши гарантии безопасности союзникам и партнерам, наращивать их потенциал противодействия принуждению, заставлять платить по счетам тех, кто угрожает соседям и нарушает основополагающие международные нормы, а также организовывать свои действия в рамках более масштабных региональных стратегий".
Критики Обамы называли поведение президента медлительным и ругали его за нерешительность в кризисных ситуациях — многие вашингтонские "ястребы" хотели бы видеть более радикальные действия против Пхеньяна. Но, как отмечает The Washington Post, круг возможностей Обамы изначально был крайне узок — от "очень плохих" вариантов до "воистину ужасных". К примеру, упреждающий удар по КНДР мог бы поставить мир на грань полноценной и катастрофической войны. И напротив, радикальное потепление в отношениях и возобновление переговоров, вполне вероятно, закончилось бы только усилением северокорейского режима.
Что придет на смену политике "стратегического терпения", пока неизвестно. Но можно с уверенностью констатировать, что к старым форматам администрация Трампа прибегать не собирается. "Мы не хотим возвращаться к шестисторонним переговорам. Мы не желаем делать это. Мы уже этим занимались, (в данном направлении) сделано все", — заявила в марте 2017 года постпред США при ООН Никки Хейли.
Трамп является сторонником принципа "мир благодаря силе", который подразумевает использование военных методов для урегулирования конфликтов. Но существует и другой, дипломатический вариант, к которому может прибегнуть президент: надавить на Пхеньян, заключив сделку с Пекином. Китай по-прежнему оказывает КНДР существенную финансовую, энергетическую, продовольственную и техническую помощь. Новая администрация США понимает это и потому, предпринимая попытки решить северокорейский вопрос, делает ставку именно на посредническую роль Китая. Любопытно, что такую политику одобряют как либеральные, так и консервативные наблюдатели. Но станет ли она эффективнее "стратегического терпения" Обамы?
Артур Громов