До досрочных парламентских выборов в Великобритании остается меньше месяца, и страна находится в самом разгаре активной избирательной кампании. При этом мало у кого есть сомнения в том, кто победит 8 июня. Опросы общественного мнения называют фаворитом предстоящего волеизъявления правящую Консервативную партию.
Тем не менее политики разъехались по своим регионам и активно агитируют за свои кандидатуры, парламент распущен, а практически весь фокус внимания переместился на будущие выборы, которым удалось задвинуть на второй план даже такую тему, как Brexit, доминировавший на медийном пространстве на протяжении последних десяти месяцев.
Для чего понадобились выборы
Как в политических кругах Великобритании, так и среди избирателей давно сформировалось мнение, что проведение правящей партией досрочных выборов — это политический шаг, свидетельствующий о смелости и решительности премьера и его уверенности в своих силах. Тем более что все условия для победы на выборах у консерваторов имеются, и одно из самых главных — это долговременный низкий рейтинг популярности погрязших во внутренних противоречиях основных соперников тори в лице Лейбористской партии. Среди населения уровень поддержки лейбористов, согласно итогам самых разных опросов общественного мнения, за последние три недели на 11–24% ниже, чем у консерваторов.
Глава Консервативной партии Тереза Мэй далеко не первый премьер, решившая назначить досрочные выборы. К этой тактике прибегали наиболее успешные главы правительств Соединенного Королевства последних десятилетий, включая Маргарет Тэтчер (выборы 1983 и 1987 годов) и Тони Блэра (выборы 2001 и 2005 годов). Особенно запомнилось первое подобное решение Тэтчер (возглавляла правительство с 1979-го по 1990-й), которая объявила о проведении досрочных выборов после победы Великобритании над Аргентиной в Фолклендском вооруженном конфликте 1982 года. Это позволило "железной леди" увеличить численность фракции тори в палате общин с 339 до 397 человек.
Иначе сложилась история последнего лейбористского премьера Гордона Брауна (2007–2010). Многие представители политической общественности и пресса активно призывали его к проведению внеочередных выборов в 2007 году, когда он, получив премьерское кресло в наследство от правившего целое десятилетие Тони Блэра (1997–2007), в самые первые месяцы своего пребывания у власти довел рейтинг поддержки своей партии до очень высокого уровня. Однако он не решился на такой шаг, и после этого рейтинг поддержки главы правительства среди избирателей резко упал и больше уже не поднимался. В результате менее чем через три года Лейбористская партия потерпела поражение на парламентских выборах и потеряла власть. Тереза Мэй, судя по всему, внимательно изучила все эти страницы политической истории страны и на их примерах хочет избежать повторения ошибок своих предшественников на Даунинг-стрит, 10.
"Бонус" для Мэй
Конечно же, предстоящие досрочные выборы, как и любое волеизъявление граждан, теоретически несет определенный риск для правящей партии. Однако на практике ситуация такова, что проиграть Мэй, по сути дела, никак не рискует. И даже если ей не удастся серьезно увеличить представительство тори в парламенте, то само по себе продление срока пребывания консерваторов у власти еще на два года (прежний мандат тори на правление в стране "сгорал" в 2020 году, а ожидаемый новый прекратит свое действие в 2022-м) станет отличным "бонусом", который оправдает поднятие премьером политических ставок и укрепит личные политические позиции Мэй. Ведь парламентарии от тори следующего созыва будут благодарны премьеру за возможность либо впервые попасть в состав нижней палаты, либо переизбраться в нее.
В случае победы на выборах Тереза Мэй добьется и другой важной цели — навсегда лишит своих критиков аргументов, что она, дескать, никогда не была избрана народом, а оказалась на Даунинг-стрит лишь по итогам победы во внутрипартийной борьбе. Действительно, Мэй возглавила британское правительство в июле прошлого года после того, как ее предшественник Дэвид Кэмерон ушел в отставку, потерпев поражение на референдуме о членстве страны в Евросоюзе. Объявив плебисцит, он сам агитировал за сохранение членства в ЕС и в итоге стал свидетелем того, как 52% британцев на референдуме, состоявшемся 23 июня 2016 года, высказались за "развод" с Брюсселем. После этого Мэй, занимавшая при Кэмероне пост министра внутренних дел, была избрана главой правящей Консервативной партии и именно на этом основании заняла кресло премьер-министра.
И наконец, пройдя теперь через огонь и воду избирательной кампании, Мэй сможет избавиться от тех предвыборных обещаний, которыми последнее время руководствовалась Консервативная партия, но которые достались ей в наследство от Кэмерона. Например, в марте этого года министру финансов Филипу Хаммонду пришлось пойти на попятный и спустя всего неделю после обнародования проекта бюджета на 2017 год исключить из него пункт, предусматривавший повышение взносов в национальный страховой фонд для индивидуальных предпринимателей с 9% до 11%. Причиной стала острая критика со стороны своих однопартийцев, с которой столкнулся канцлер казначейства. Они обвинили его в нарушении предвыборного манифеста тори, в котором значилось обещание не повышать взносы в этот фонд. Конечно, в масштабе мировых новостей эта история не привлекла большого внимания зарубежной прессы, однако для правительства этот вынужденный разворот на 180 градусов стал очень болезненным моментом, продемонстрировавшим, что, будучи связанным обещаниями предыдущей администрации тори, правительство Мэй не обладает полной свободой действий.
Депутаты не прочь распуститься
Впрочем, самолично распустить парламент Мэй не могла. Она вынесла этот вопрос на суд законодателей, которые 19 апреля подавляющим большинством голосов поддержали предложение премьера о проведении досрочных всеобщих выборов 8 июня. За роспуск законодательного органа и проведение нового волеизъявления высказались 522 народных избранника, против — 13.
Воздержались при голосовании лишь парламентарии от Шотландской национальной партии (ШНП). В результате с наступлением полуночи со 2 на 3 мая палата общин была распущена и теперь уже бывшие депутаты отправились в свои избирательные округа вести борьбу за свое переизбрание.
И все-таки почему фактически никто в составе парламента, кроме шотландских националистов, не стал оппонировать инициированной тори идее досрочных выборов? На то есть свои причины. Для прежней "третьей силы" — "Либеральных демократов", входивших еще недавно в правительственную коалицию, но завоевавших в 2015 году лишь восемь мест в нижней палате, — итоги прошлых выборов явились сущим кошмаром. И досрочное голосование — это шанс забыть их как страшный сон. Лидер же лейбористов Джереми Корбин ранее сам ратовал за выборы и отказаться от своих слов уже не мог. Обрадовались и его противники в рядах парламентской фракции главной оппозиционной силы, которые ранее уже высказывали недоверие своему партийному лидеру. Они восприняли предстоящие выборы, вернее, ожидаемое поражение на них лейбористов, в качестве предлога для избавления от Корбина.
Региональные выборы — предвестник победы тори
Надо признать, что такая перспектива стала еще более вероятной после состоявшихся 4 мая частичных выборов в местные органы власти, по итогам которых был избран состав 88 местных советов: 34 — в Англии, 32 — в Шотландии и 22 — в Уэльсе. На них Консервативная партия существенно улучшила свои позиции в регионах, взяв под контроль 28 местных советов и проведя в их состав 1899 депутатов — на 563 мандата больше, чем по итогам выборов 2013 года. А лейбористы завоевали большинство лишь в девяти органах местного самоуправления, проведя 1152 депутата и недосчитавшись 382 мандатов.
Несмотря на то, что представители этой политической силы смогли победить в борьбе за пост глав крупнейших городских агломераций северо-западной Англии — Ливерпуль-Сити и Большой Манчестер, — серьезное поражение партия потерпела в Шотландии, где уступила тори вторую строчку по числу депутатских мандатов в местных органах власти и лишилась большинства, которое сохраняло почти 40 лет в городском совете крупнейшего шотландского города Глазго.
"Либеральные демократы" также выступили относительно неудачно, завоевав в советах 441 место — на 42 меньше, чем четыре года назад. Впрочем, мало кто рассчитывал, что после провала на всеобщих выборах 2015 года эта партия сможет сохранить в местных органах власти представительство на прежнем уровне. Самым же катастрофическим оказался результат ультраправой Партии независимости Соединенного Королевства (UKIP), которая потеряла 145 мест и сохранила за собой лишь одно. Единственное, что теперь остается у этой политической силы, — это ее пока еще солидное представительство в Европарламенте, а вот внутрибританское политическое поле UKIP теперь фактически покинула. Бывший лидер этой партии и наиболее харизматичный политик в ее рядах Найджел Фараж, который возглавляет фракцию UKIP в Европарламенте, объясняет неутешительные итоги местных выборов тем обстоятельством, что после референдума о британском членстве в ЕС тори фактически забрали у его партии повестку основных целей и задач.
Что сулят опросы
Социологи предположили, что в целом по стране уровень поддержки партий в процентном выражении распределился бы следующим образом: 38% пришедших на избирательные участки проголосовали бы за тори, 27% — за лейбористов, 18% — за "Либеральных демократов" и 5% — за UKIP. В этой связи местные эксперты сделали вывод, что консерваторы вполне способны на выборах 8 июня получить уверенное большинство в палате общин.
Однако Тереза Мэй стала отговаривать своих сторонников от искуса отпраздновать победу раньше времени и дала понять, сколь велика необходимость прихода на избирательные участки, в который раз пригрозив победой лейбористов, грозящей приходом к власти "коалиции хаоса" в лице партии Корбина, либдемов и шотландских националистов. "Реальность сейчас такова, что, несмотря на очевидную волю британского народа, мы сталкиваемся с бюрократами в Европе, которые ставят под вопрос нашу решимость достичь справедливого соглашения (о выходе Великобритании из ЕС). Только голос в поддержку консерваторов на всеобщих выборах укрепит мою позицию, чтобы добиться наилучшей из возможных сделок по выходу Великобритании из состава ЕС", – сказала она.
Сами же переговоры по Brexit должны начаться после того, как будут объявлены итоги выборов. И в отличие от предстоящих через месяц досрочных парламентских выборов, их исход будет предсказать намного сложнее.
Максим Рыжков