ВСЕРОССИЙСКИЙ ИНЖЕНЕРНЫЙ
КОНКУРС

Андрей Свинаренко: учеба должна длиться всю жизнь

© Пресс-служба Фонда инфраструктурных и образовательных программ

- Российские компании, которые работают в сфере высоких технологий, сетуют на дефицит квалифицированных специалистов, заявляя, что выпускники вузов часто не обладают необходимыми навыками. Как можно решить эту проблему?

- Дефицит квалифицированных кадров связан не только с уровнем подготовки выпускников вузов, но и недостаточно развитой системой дополнительного образования. В прошлом человек мог получить образование, а затем работать всю жизнь, опираясь на полученные знания. Но теперь технологии меняются настолько быстро, что специалисты должны учиться постоянно, повышая свою квалификацию или даже меняя ее. И мы видим свою задачу в том, чтобы и школьники, и студенты, и молодые специалисты, и уже опытные инженеры могли получать знания об актуальных технологиях. Наши проекты ориентированы на все этапы жизни человека - от школьника до молодого специалиста технологической компании.

Например, Фонд реализует программу "Школьная лига "Роснано", направленную на раннюю профориентацию школьников и повышение качества естественнонаучного образования. Сегодня в программе участвует 680 школ, педагоги которых получают дополнительную подготовку по современным методам преподавания естественных наук и основ нанотехнологий, базирующуюся на принципах междисциплинарности, командной работы и проектного подхода. А школьники, в свою очередь, из первых рук узнают о том, что происходит в сфере высоких технологий.

Ежегодно мы организуем для учащихся летние школы "Наноград", в рамках которых старшеклассники не только знакомятся с достижениями в области науки и высоких технологий, но и готовятся стать технопредпринимателями.

Участники "Нанограда" решают реальные бизнес-кейсы, которые ставят перед ними компании-партнеры, преимущественно из наноиндустрии. Уже состоялось шесть таких летних школ, общее число участников - около 1500 человек.

Совместно с МГУ имени М. В. Ломоносова Фонд организует интернет-олимпиаду "Нанотехнологии - прорыв в будущее!", для участия в которой ежегодно регистрируются около 5 тыс. человек. Мы также активно сотрудничаем и с образовательным центром "Сириус". В соответствии с соглашением, которое Фонд подписал с центром, мы будем активно сотрудничать по проведению проектных смен, в первую очередь на базе Лаборатории нанотехнологий - как в части образования детей, так и повышения квалификации педагогов, а также совместно разрабатывать программы дополнительного образования школьников с естественнонаучной компонентой на базе организаций детского отдыха.

- Но инженеры "рождаются" все же не в школах, а в вузах. Что делает Фонд в этом направлении?

- Мы подходим к этой проблеме с другой стороны - исходим из потребностей предприятий. Они имеют дело с современными технологиями, и специалистов, умеющих работать с ними, еще предстоит готовить вузам. Мы получаем от компаний "заказ" на определенную специализацию, готовим техническое задание, отбираем вузы по конкурсу и в результате на основе паритетного софинансирования получаем программу дополнительного профессионального образования. При этом важно подчеркнуть, что компании-"заказчики" контролируют и содержание программ, и качество подготовки, то есть они получают именно те кадры, которые им необходимы.

Так, для компанией "ПЭТ-Технолоджи", которая создает сеть центров позитронно-эмиссионной томографии, в Башкирском медицинском университете были разработаны учебные модули для подготовки врачей-радиологов, радиохимиков, медицинских физиков. В итоге в России появляются квалифицированные специалисты, способные, например, работать на современных циклотронах по производству медицинских изотопов или обращаться с аппаратами лучевой хирургии.

И это только один пример, а всего при поддержке Фонда за последние пять лет было создано более 140 программ для подготовки специалистов по новым технологиям - в сфере работы с наноматериалами, в медицине и фармацевтике, в электронике и энергетике. Обучение по этим материалам прошли более 45 тыс. человек.

Такие программы могут со временем интегрироваться в основной учебный вузовский курс. Например, с нашей помощью ЛЭТИ, Чувашский госуниверситет и Физико-технический институт имени Иоффе разработали курс подготовки специалистов по солнечной энергетике. Впоследствии он стал основой для специализации в рамках магистратуры ЛЭТИ. Требования бизнеса к специалистам позволяют сформулировать профессиональные стандарты, содержащие характеристики уровня квалификации, которая необходима работнику для выполнения определенного вида трудовой деятельности. Профстандарты для наноиндустрии служат сигналом системе образования в вопросах реализации программ подготовки, способствующих формированию у специалистов востребованных компетенций. На сегодняшний день нами разработано 45 профстандартов по перспективным инженерным специальностям в наноиндустрии. Все они утверждены в Минтруде России и внесены в реестр профессиональных стандартов Российской Федерации.

Кроме того, в этом году мы запустили программу развития системы независимой оценки квалификаций в наноиндустрии, в рамках которой уже открыт первый центр оценки квалификаций специалистов нанотехнологического профиля.

- Сейчас во всем мире развиваются системы дистанционного электронного образования, есть ли у вас проекты в этой сфере?

© Руслан Шамуков/ТАСС

Мы не отстаем - учрежденная Фондом компания eNANO (edunano.ru) создала более 400 электронных образовательных модулей по нанотехнологиям, технопредпринимательству и управлению инновациями, предназначенных для дополнительного образования преподавателей вузов, сотрудников высокотехнологичных предприятий, а также студентов и школьников.

Также в сентябре 2016 года стартовал "Стемфорд" - дистанционный образовательный проект для школьников 7-11-х классов, разработчиком которого выступила eNANO. Были созданы электронные образовательные ресурсы, авторами которых выступили ведущие ученые и специалисты отрасли: учебные курсы, сетевые дистанционные проекты, вебинары "Ключ в Наномиры", научно-популярные видео, обучающая компьютерная игра. Проект дает возможность получать знания о современных разработках в области нанотехнологий и естественных наук всем школьникам. В нем нет специальных требований или ограничений - нужен только доступ в интернет. Уже сегодня в "Стемфорде" зарегистрировано более 100 организаций-участников из 28 регионов России, на платформе проходят обучение более 1500 российских школьников.

- Сейчас часто говорят, что нашей стране нужны не просто инженеры, а инженеры-предприниматели, способные не только придумать новую идею, но и вывести ее на рынок, могут ли вузы перестроиться и начать готовить таких предпринимателей?

- Технический прогресс сегодня невозможен без инновационных компаний. Даже если вы придумали отличную технологию и создали опытный образец, вам потребуются компетенции предпринимателя, чтобы ваш продукт пошел в серию, был востребован. И, конечно, для России это большая проблема - нехватка таких инновационных предпринимателей, которые, с одной стороны, понимают инженерную суть новой технологии, а с другой - обладают знанием рынка, способны достичь успеха в бизнесе.

В 2011 году мы создали кафедру технопредпринимательства на базе ведущего российского вуза - МФТИ, ее возглавил председатель правления Фонда Анатолий Чубайс. Сегодня эта кафедра превратилась в Межвузовскую программу по технопредпринимательству, в которой, помимо МФТИ, участвуют НИЯУ "МИФИ", НИТУ "МИСиС", РАНХиГС.

Суть обучения в рамках программы состоит в том, что студенты получают реальные производственные и бизнес-задачи от инновационных компаний-партнеров и решают их, "изнутри" знакомясь с повседневной практикой работы фирм, в которых им предстоит работать.

- Как быть тем студентам, которые учатся в региональных вузах, но хотят попробовать себя в создании стартапов?

- Для них мы создаем систему технологических конкурсов, главный из которых - Всероссийский инженерный конкурс для студентов и аспирантов в области нанотехнологий - "ВИК.Нано". Его участники решают инженерные задачи, предложенные предприятиями наноиндустрии или нашими наноцентрами, либо же предлагают свои проекты в области нанотехнологий. Затем авторы лучших решений и проектов приезжают к нам на очный тур конкурса, где жюри выбирает победителей.

Для участников конкурса это уникальная возможность пообщаться с опытными специалистами, получить советы по развитию проектов.

В этом году среди победителей "ВИК.Нано" - студенты из Томска, Санкт-Петербурга и Казани. Несколько дней назад они участвовали в церемонии закрытия Всероссийского инженерного конкурса в Санкт-Петербургского политехническом университете Петра Великого, а в марте отправятся в один из крупнейших инновационных центров Европы - бельгийский кластер Лёвен.

Важно понимать, что такие конкурсы позволяют нам не только найти талантливых ребят, но и поднять общий уровень подготовки кадров в вузах.

Юрий Удальцов: предприниматель - это человек, готовый нести риски

© Александр Горчаков

Экономика инноваций ждет от выпускников традиционных инженерных вузов новых идей, воплощенных в конкурентоспособных проектах и упакованных в рыночный продукт. Где получить предпринимательские навыки и как научиться играть по правилам рынка? Об особенностях инновационного бизнеса в России и о том, что должен знать и уметь технопредприниматель, в интервью ТАСС рассказал заместитель председателя правления ООО "УК "Роснано", руководитель инвестиционного дивизиона венчурного капитала ООО "УК  "Роснано", председатель совета межвузовской программы подготовки инженеров в сфере высоких технологий Юрий Удальцов.

- В чем вы видите особенности развития инновационного бизнеса в России и мире, существуют ли проверенные модели инновационного развития?

- Единой модели развития инновационного бизнеса не существует. Люди любят приводить примеры США и Силиконовой долины, Финляндии с ее ростом после кризиса, Кореи, Израиля. Инновационный бизнес был успешным в тех странах, где он отвечал на потребности экономики в целом. Исключением является Корея, инновационный бизнес которой вырос из программы развития экспорта. Спустя какое-то время ее реализации выяснилось, что если вы развиваете высокотехнологичный экспорт, то неминуемо начинаете развивать инновационный бизнес, иначе конкурировать с другими игроками на этом рынке просто невозможно. Вы не можете себе позволить стоять на месте и выпускать одно и то же, не меняясь.

- Как складывалась ситуация с инновационным бизнесом в России? Есть особенности?

- В этом смысле мы немного напоминаем Корею. Если вспомнить начало 2000-х годов, с точки зрения макроэкономики нас ничто не заставляло двигаться в сторону развития инновационного бизнеса: с нефтью все в порядке, с доходами все в порядке, уровень жизни растет, все хорошо. Где-то к 2007-2008 году начинается притормаживание. Тезис о том, что стране надо как-то уходить от зависимости от природных ресурсов, был ментально разделяем всегда, всем казался правильным, но только ничего для этого особо мы не делали, потому что жизнь к этому не побуждала. Толчок произошел где-то в 2008-2009 годах, когда в очередной раз все задумались, что надо бы как-то диверсифицироваться, наверное, надо двигаться в высокотехнологичные отрасли. Это уже стало общепризнанным трендом: постепенно дополнительный продукт или добавленная стоимость смещается в области с высоким уровнем человеческого капитала. Мысль становится важнее, чем станок - станок можно купить. Началось движение "4И".

- А что это за движение?

 - "4И " - это инновации, инвестиции, институты, инфраструктура. В этот же период были созданы РВК, "Сколково", начались активные инвестиции, обсуждались изменения в законодательстве, снятие барьеров. К 2012 году стало понятно, что барьеры не столько законодательные, сколько институциональные. Если нет серьезной конкуренции в стране, нет большого количества высокотехнологичных предприятий, которые формируют спрос на инновационную продукцию, куда бежать инноватору - не очень понятно. Происходит разрыв, когда инновационные предприятия вроде бы что-то и предлагают, но это предложение неадекватно спросу, который существует в стране. И эта проблема долгоиграющая, потому что изменить структуру экономики быстро еще никому не удавалось.

В России существует некоторый разрыв, у нас много людей с идеями, но мало тех, кто готов при этом трудиться, чтобы из этой идеи сделать бизнес. Проснуться и стать знаменитым стартапером с большими оборотами - на это готовы все. А так, чтобы походить, поубеждать, показать, для чего ты сделал эту замечательную штучку, как на ней можно сделать деньги, - желающих немного. Это происходит по многим причинам, в том числе потому, что у нас просто не очень развито предпринимательство, нет востребованности рынком.

- Можно ли в принципе научиться предпринимательству?

- По этому поводу в мире существует большая дискуссия: можно ли учить предпринимательству в узком смысле, то есть готовить специалистов, являющихся теми движками, которые берут на себя риски, запускают предприятия. В России доминирует двойственная ситуация, в которой этот движок приходит не обязательно из индустрии, не обязательно из науки. Чаще всего такие люди свою профессию забросили, заработали денег на чем-то другом и годам к пятидесяти вдруг вспомнили, что были когда-то физиками, математиками и им это даже нравилось. Понятно, восстанавливать свой научный авторитет бессмысленно, а вот опыт организации производства и другие важные навыки использовать можно. Если они соединяются с человеком науки, которому как минимум не чуждо пытаться отвечать на эти вопросы, у которого цель не написать статью и опубликоваться в журнале с высоким импакт-фактором, а сделать что-то, что действительно будет потом воспринято рынком. Этот тандем может быть внутри вуза, компании, внутри институтов, академий наук.

Для него и в целом ядра стартаповского бизнеса можно и нужно готовить людей, которые бы понимали, что и зачем они делают, знали, как задавать вопросы, понимали, как выявлять, что нужно потребителю, какие у него критерии, чем занимается каждый участник команды стартапа, от технолога до разработчика продукта. Они должны обладать сплавом технических знаний, потому что иначе не смогут перенести желаемое в реализуемое, знанием предмета, инженерии, пониманием того, как разговаривать со всеми контрагентами - потребителями, инвесторами, обычными менеджерами.

Для меня предприниматель - это в первую очередь тот, кто готов нести риски. Риски бывают разные: кто-то рискует большим количеством собственного времени, кто-то - своими деньгами, кто-то - и тем и другим, кто-то - связями. Важно, что человек готов поставить на карту, вложить свою волю, дух, время, эмоцию (человеческий капитал). Это действительно могут далеко не все. Во всем мире не так много людей занимаются предпринимательством - есть статистика. Отсюда берутся серийные предприниматели - люди, которым чаще всего неинтересно доводить компанию до максимального роста. Они ее запускают, решают задачу вывода продукта на рынок, просчитывают, как сделать из 12% прибыли 25%, и выходят из бизнеса, начинают следующее собственное предприятие - таких довольно много в мире.

Технопредприниматель должен иметь базовые навыки маркетинга, понимать, как анализируются рынки, строятся модели бизнеса. У него должен быть системный подход - над проектом работают мало людей, которые должны решать большое количество задач, и предпринимателю необходимо совместить и финансовую плоскость, и временную, и технологическую, и административно-организационные вещи. Кроме того, он должен решать вопрос не только связанный с тем, как продукт продать, но и с его жизненным циклом. Как продукт поддерживать, как его утилизировать. Ну и базовый финансовый менеджмент, поскольку вы начинаете работать с деньгами.

- Нужно ли при этом фундаментальное инженерное образование?

- Тут важно не просто фундаментальное образование. Есть функциональный анализ, математический анализ, которые вам дают научный аппарат. От него до инноваций - длинная дорога. Хорошо бы, чтобы в вузе давали возможность приблизиться к передовым технологиям в какой-то области. Чтобы вы чувствовали, что учите то, что является сегодня передовым. Фундаментальное затрудняет ваш путь, хотя и является основой. Если вам дается передовое знание, вы можете создавать новое, а не изобретать велосипед.

Важно погрузить студента в реальную атмосферу. И не знаю, кому повезет - у кого будет больше сложностей на данном этапе или меньше. Именно поэтому в межвузовской программе подготовки инженеров в сфере высоких технологий, которую мы реализуем с 2014 года (базовая кафедра - кафедра технологического предпринимательства МФТИ-"Роснано"), есть три кита: базовые знания, которые привносятся из вуза-партнера; тематический, технологический проект, который приходит от бизнеса; культурное погружение с плюсами и минусами, своими сложностями. Мы не настраиваемся на технологические направления, гораздо больше волнует, чтобы компании были заинтересованы в студенте и имели желание сделать технологический проект.

- Почему сегодня важно учиться технопредпринимательству?

- Жизнь ускоряется, увеличивается количество неопределенностей. С другой стороны, вырастают и возможности. Количество молодых людей, которые сделали какие-то стартапы и заработали на этом деньги, и в мире, и в России увеличивается. В советское время студент должен был пройти по всем ступеням лестницы и стать профессором, только потом он мог почивать на лаврах. Сейчас образуется много возможностей, но для этого нужно быть: а) гибким, б) с открытым кругозором, в) максимально подготовленным к этому с разных точек зрения, в том числе иметь высокую скорость реагирования. Дальше все будет зависеть от твоего умения схватить петуха за хвост и конвертировать шанс в победу.

Надо научиться видеть и осознавать, быть способным быстро среагировать на изменения. А для этого надо быть не только техническим специалистом, но и мультикультурным, уметь понимать потребителей, государство, управленческую и финансовую системы и то, как с ними взаимодействовать.

Вениамин Каганов: на ВИК реализована новая модель взаимодействия индустрии и образования

© Вячеслав Прокофьев/ТАСС

- ВИК - это просто конкурс по отбору перспективных инженеров или уже часть системы подготовки кадров?

- Всероссийский инженерный конкурс, стартовавший в 2014 году, призван поддержать талантливых студентов и аспирантов инженерных направлений, привлечь молодежь к решению производственных задач, популяризировать и повысить престиж технического творчества среди молодежи. Вместе с тем он является одним из важнейших элементов системы профориентации, подготовки инженерных кадров, формирования их профессионального роста. Одним из важнейших условий подготовки высококвалифицированных инженерных кадров является обеспечение постоянного контакта между вузами и ведущими предприятиями. ВИК стал одним из инструментов высвечивания актуальных проблем и индустриальных вызовов для академического сообщества. К подготовке и проведению только финальных мероприятий ВИК было привлечено более 70 экспертов из реального сектора экономики, которые ставили задачи, участвовали вместе со студентами в конкурсных мероприятиях и оценивали решения, предложенные молодыми инженерами. На конкурсной площадке удалось реализовать новую модель взаимодействия индустрии и образования. Министерство образования и науки прикладывает много усилий, чтобы практика решения актуальных инженерных задач стала постоянной и обязательной для российского образования.

- Ваши ожидания от ВИК оправдались?

- Результаты превзошли все мои ожидания. Всероссийский инженерный конкурс пользуется огромной популярностью у студентов и аспирантов. Качество работ значительно выросло, расширилась и география мероприятия. Так, в этом году на конкурс было представлено более 1100 заявок, во всех его этапах приняли участие представители 56 регионов нашей страны из 129 вузов. Это рекорд, который говорит о росте его популярности. Во-вторых, к нам подключились новые бизнес-партеры, не только государственные корпорации, но и частные инновационные предприятия, что говорит о растущей заинтересованности бизнеса в наших кадрах. В-третьих, очевидно растет профессионализм участников, что говорит о росте качества инженерного образования. В этом году впервые в формате финальных мероприятий ВИК проводилась инженерная игра "Технотлон", которая содержала в себе соревнования на Кубок конструкторов и Кубок директоров. На протяжении трех дней, а порой и ночей участники Кубка конструкторов искали ответы на актуальные производственные задачи, поставленные компаниями, а участники Кубка директоров старались заглянуть в будущее, чтобы собрать проекты, которые смогут поддержать Национальную технологическую инициативу и сформировать опережающую модель развития отечественной экономики.

- Можно как-то оценить формирующуюся вокруг конкурса среду общения по числу вовлеченных студентов, преподавателей, компаний, инвесторов?

- Разумеется. Важно не только количество участников, но и качество диалога между ними. Чем выше взаимная заинтересованность, компетенции участников, тем лучше конечные результаты. Всероссийский инженерный конкурс включал в себя и конкурсы, которые организовали и самостоятельно провели крупные отечественные корпорации:  "Росатом", "Роснано", Объединенная авиастроительная корпорация, Объединенная судостроительная корпорация, РЖД, "РусГидро", GS-групп и др. Идея в том, чтобы корпоративные конкурсы не замыкались в себе, а развивались, объединяя на общероссийской площадке все лучшее, что сумели сгенерировать сами, но в условиях конкурентной среды. Победителями конкурсов от различных корпораций стали 51 студент и аспирант российских вузов.  Хочу отметить, что на площадке ВИК прошли круглые столы по обсуждению важнейших проблем экономики страны. Одним из таких мероприятий стало обсуждение со студентами и экспертами проекта Стратегии научно-технологического развития Российской Федерации с участием помощника президента Фурсенко А. А. Подобные площадки пересечения мнений, знаний, компетенций, целей и мотиваций очень важны для формирования успешных траекторий развития талантливых личностей.

- Каков сегодня процент выпускников инженерных специальностей идет работать инженером или хотя бы просто остается в той отрасли, для которой его готовили?

- С развитием промышленности и связанных с ней отраслей былой престиж инженерных профессий возвращается. По итогам прошлого года более 80% выпускников инженерных вузов трудоустроились. Это хороший результат. Согласитесь, многое зависит и от состояния реального сектора экономики. Работодатели ставят задачи и формируют спрос на качественные решения. Если нет спроса на инновации, то и предложений не будет. Амбиции предприятий превращаются в задачи - вызовы, решение которых требует нового качества человеческого капитала. Во время проведения финальных мероприятий ВИК была проведена ярмарка вакансий, которая показала, что многие компании активно ищут инженерные кадры, особенно талантливые, и готовы за них бороться.

- Выявил ли конкурс какие-то требующие коррекции элементы в системе вузовской подготовки?

- Требования к современным специалистам высоки - они должны демонстрировать творческий подход, умение ориентироваться в нестандартных условиях, анализировать возникающие проблемы и самостоятельно решать их, владеть иностранными языками. Конкурс только завершился. Мы планируем проанализировать все материалы, обсудить результаты с экспертным сообществом. Не исключаю, что по итогам этой работы могут быть внесены коррективы в процесс подготовки инженеров.

- Те связи вузов и производств, которые сегодня налаживаются ими самостоятельно, возможно закрепить какими-то госпрограммами, стимулирующими предприятия принимать вчерашних выпускников? Возможно, предоставлять таким работодателям льготы.

- Производство нуждается в кадрах высокой квалификации. Главный интерес предприятия - получить такие кадры. Стратегически мыслящие руководители предприятий готовы вкладываться в образование. Думаю, возможность работать с государственными образовательными организациями и есть самая значимая льгота для работодателей.

- Известны ли какие-то планы по расширению направлений в следующем ВИК, учреждению других подобных конкурсов?  

- Мы будем развивать этот конкурс, расширяя и углубляя его по разным направлениям. В этом году центральным партнером было "Роснано", в следующем эта функция возложена на Объединенную авиастроительную корпорацию.

Университет, наука, высокотехнологичные предприятия - это одна команда

Ректор СПбПУ Андрей Рудской
© Медиа-центр СПбПУ

- Андрей Иванович, в этом году финальные мероприятия Всероссийского инженерного конкурса (ВИК) проходят в Петербурге в СПбПУ. Насколько это важно для университета?

- Мы с самого начала поддерживали идею проведения конкурса, объединяющего на одной площадке ведущие высокотехнологичные предприятия и университеты России для формирования единой эффективной системы взаимодействия друг с другом. Идея была сформулирована в поручении президента России еще в 2014 году, и сейчас можно уверенно говорить, что она нашла реальное воплощение.

Мы очень рады и горды тем, что финальные мероприятия третьего ВИК в этом году проходят в Санкт-Петербурге на базе Санкт-Петербургского политехнического университета Петра Великого.

Не секрет, что современное образование, и в первую очередь инженерно-техническое, может успешно развиваться только в жестком сцеплении с реальным сектором экономики. Образно говоря, университет, наука, высокотехнологичные предприятия - это одна команда, способная создать конкурентоспособную экономику страны.

- Какова глобальная цель проведения всероссийского конкурса инженеров?

- Промышленность в России развивается. Не во всех отраслях достигнут уровень глобальной конкурентоспособности, но активная технологическая модернизация, когда в Российской Федерации буквально за несколько лет появились уникальные предприятия, даже целые отрасли, очевидна. Это атомная промышленность, судостроение, двигателестроение, космос и авиация, вычислительные системы и программирование, фармацевтика и др. И основной проблемой, главным дефицитом, являются талантливые и высокопрофессиональные инженеры - они востребованы на предприятиях в перечисленных отраслях, и уже на старте им готовы предложить хорошую зарплату.

Всероссийский инженерный конкурс - прекрасная площадка для акселерации компетенций молодых инженеров, позволяющая им реализовать свои таланты на базе предприятий. Многие из выставленных на этот конкурс проектов разрабатываются в вузе по заказу производственной компании. Другие проекты инициируются самими студентами и аспирантами и входят в так называемый конкурс индивидуальных проектов (КИП) как составная часть ВИК. Но и в том и в другом случаях это совместный продукт, разрабатываемый в тесном взаимодействии с реальным производством, поэтому мы считаем, что тематические инженерные конкурсы, конкурс индивидуальных проектов студентов и аспирантов в инженерно-технических областях являются прекрасным инструментом для привлечения студентов и преподавателей университета к решению реальных задач предприятий, проведения исследований, востребованных экономикой.

ВИК - это ярмарка актуальных инновационных разработок России по широкому спектру отраслей. Основная задача конкурса - стать площадкой обмена инженерными разработками, знаниями, инновациями. Важно, что на эту площадку стекаются актуальные технологические проблемы корпораций, которые необходимо решать. В результате достигается глобальная цель: создание продукта, который может успешно конкурировать не только в России в рамках импортозамещения, но и на мировом рынке.

Кроме того, подобные конкурсы - неотъемлемая часть современного образовательного процесса, инженерного образования будущего.

- Андрей Иванович, что вы вкладываете в понятие "инженерное образование будущего"?

- Вектор направленности в определении своего будущего у молодежи за последние несколько лет резко изменился. Ребята прекрасно видят, в каких областях существует профессиональное перенасыщение, а где есть карьерные перспективы. Хороший инженер сейчас может найти работу везде, в том числе за рубежом, соответственно, получить инженерное образование в одном из ведущих вузов страны, например, в нашем, для нового поколения - начало успешного будущего.

В результате уже свершившейся промышленной революции, а именно так нужно трактовать сегодняшнее положение, начинаются серьезные изменения в технологиях, системах, самой природе промышленного производства.

И здесь ключевым становится наличие у высокотехнологичного сектора высочайших научных и инженерных компетенций. Инженеры для экономики знаний, индустрии 4.0 - это уже совсем другие по своим навыкам, профессиональным и надпрофессиональным компетенциям специалисты.

Инновационная экономика движется вперед на большой скорости. Если когда-то цикл технологического переоснащения производств охватывал период в 10-15 лет, то сегодня это не более пяти. Вузам, конечно, трудно выдерживать столь высокую скорость синхронизации своих программ и угнаться за предприятиями по части переоснащения своих учебных лабораторий. Санкт-Петербургский политехнический университет Петра Великого сейчас серьезно трансформирует образовательный процесс, нацеливая его на новый формат спроса - на выпускников инженерных направлений подготовки, на новые рынки труда. В частности, мы заново создаем сеть базовых кафедр на ведущих предприятиях: под потребности партнера формируем комплексные многопрофильные "бригады" будущих специалистов. Начиная с первых лет обучения ребята стажируются на реальном производстве, впитывая философию развития предприятия, инновационные технологии. Таким образом, к моменту выпуска предприятие получает адаптированных к их технологическим условиям специалистов.

- Какой сегодня конкурс на инженерные специальности в вузах?

- За последние годы вступительный конкурс по инженерным специальностям вырос почти в два раза - если судить по количеству поданных документов, то конкурс составил до семи абитуриентов на место. Средний балл поступивших к нам на бюджетные места 77,9 - значительно выше среднего по вузам России проходного балла 67-68. На отдельных наших специальностях, таких как прикладная математика, механика, - до 83,5 балла. А на специальности программная инженерия - 93 балла.

- Какие планы у СПбПУ в связи с новыми требованиями к качеству инженерного образования?

- Как я уже сказал, мы должны отвечать вызовам экономики знаний, индустрии 4.0. Перестраивать свой образовательный процесс под эти новые условия.

Так, в области инженерных и высокотехнологичных производств я выделил бы следующие принципиальные черты рынка труда:

• он будет чрезвычайно динамичным - нужно будет постоянно отслеживать его изменения, поэтому нас ждет переход от набора навыков к набору компетенций;
• динамика развития технологий приведет к существенному росту дополнительного образования, повышения квалификации;
• рынок труда серьезно сократится - много функций возьмут на себя роботы;
• наибольшим спросом будут пользоваться специалисты высшего класса.

Мы полностью разделяем логику и политику Национальной технологической инициативы: развитие в формате создания и удержания лидерства на перспективных технологических рынках. Это именно та модель, которая позволяет нам формировать нашу систему партнерских отношений с высокотехнологичными предприятиями реального сектора, лидерами рынков. А если учесть нашу специализацию, то новые технологические рынки - это по сути формирование содержания нашей деятельности - от образования до направлений и тематик исследований.

Открытые партнерские системы, создание совместных программ возможно только для решения задач развития - там гораздо проще найти общие интересы у различных участников проекта. И здесь Всероссийский инженерный конкурс является одним из инструментов развития таких партнерских связей.

Шесть российских прорывов

© RusEngineers

В сети регулярно появляется множество списков, озаглавленных "Русские изобретения" или "Что русские дали миру". К сожалению, большая часть приведенной в них информации сомнительна, зато ряд настоящих русских изобретений не упоминается вовсе. Конечно, проще и понятнее сказать: "В России изобрели самолет" (это не так), чем: "В России изобрели центробежный вентилятор" (это правда). Итак, поговорим о российских прорывах.

К сожалению, судьба огромного количества русских изобретателей складывалась по одному и тому же сценарию. Сначала блестящий инженер что-либо придумывает либо параллельно с иностранным коллегой, либо даже немного раньше. Затем он двадцать лет ходит по инстанциям и получает отказы, в то время как француз или американец за два-три года патентует свою разработку, находит инвестора, начинает производить и… поставлять в Россию. Так было с торпедами, трамваями, фотопленкой, парашютами и т. д., причем не только в области изобретательства. Скажем, Нестеров, номинально первым сделавший "мертвую петлю", получил за это выговор, в то время как великий французский летчик Адольф Пегу развил воздушный пилотаж в отдельный вид искусства и стал его официальным родоначальником.

Такое развитие событий было связано в первую очередь с крайне слабой законодательной базой. Какое-никакое понятие об авторском праве в области науки и техники в России появилось в начале XIX века - на 200 лет позже, чем даже в США (первый американский патент датируется 1641 годом), и почти на 400 - чем в Европе. Во-вторых, играла роль психология - консервативный образ жизни, сила привычек.

Но все-таки были настоящие русские прорывы. Глобальные изобретения, которые зародились у нас и завоевали мир, двигаясь с Востока на Запад и дальше, через океан, даже если на родине они в итоге и не "выстрелили". Некоторые из них мы сегодня и рассмотрим.

Токарный станок

© Вадим Жернов/ТАСС

Первым русским изобретателем нужно считать Андрея Константиновича Нартова. Совсем молодым человеком он с несколькими немецкими мастерами был вызван Петром I из Московской школы математико-навигацких наук в личную мастерскую царя, где с 1712 по 1725 год разработал целый ряд новаторских приспособлений для различных технологических операций. Самое важное изобретение Нартова - это токарно-винторезный станок с механическим суппортом. До Нартова существовали примитивные токарные станки, но, работая на них, мастер держал и перемещал инструмент руками, что требовало недюжинных навыков и при этом не обеспечивало почти никакой точности. Внедрив суппорт, Нартов мог бы совершить революцию в производстве, но не совершил по описанным во вступлении причинам.

По воле Петра он много путешествовал по Европе - учился, набирался опыта и добывал сведения о технологиях. Свой станок он возил с собой, демонстрируя русскую технологию миру, в частности прусскому королю Вильгельму Фридриху I, а также представителям Парижской академии наук. Говорят, что Жан-Поль Биньон, президент академии, предлагал Нартову остаться во Франции, но тот отказался, и Биньон написал для Нартова хвалебное рекомендательное письмо, служившее, по сути, пропуском в научные круги любой европейской страны. Станок Нартов оставил во Франции, и тот по сей день экспонируется в парижском Музее искусств и ремесел (остальные сохранившиеся станки Нартова хранятся в Эрмитаже).

После смерти Петра развитие техники в России резко застопорилось. Нартов долгое время работал в различных инстанциях, занимал среднего порядка должности в Петербургской академии наук и написал книгу "Театрум Махинариум", в которой подробно описал 36 конструкций токарных станков разного свойства. К сожалению, она затерялась в бюрократических кругах и обнаружена была лишь 200 лет спустя.

А токарный станок с суппортом первым запатентовал британский механик Генри Модсли в 1800 году. До того Модсли изучал все, что было связано с токарным делом, и, несомненно, опирался в своих разработках - более совершенных, все-таки прошло 80 лет - на виденный им в парижском музее удивительный станок Нартова.

Телеграф

© Антон Новодережкин/ТАСС

В 1830-х годах электрический телеграф создавался и развивался параллельно в разных странах. Несколько инженеров практически одновременно подошли к идее передавать информацию по проводам. В России тоже был свой пионер - барон Павел Львович Шиллинг, и так случилось, что он успел раньше всех.

Шиллинг был очень известным дипломатом - работал в Германии, позже много ездил в качестве этнографа по Сибири и Монголии, собирая коллекцию литературных памятников тибетско-монгольской культуры. Параллельно интересовался электротехникой и создал ряд интересных систем, в частности первую в России схему электрического подрыва мин. Для дипломатической переписки он усовершенствовал биграммный шифр (метод, при котором шифруются пары из двух букв) и разработал механическое устройство для шифрования.

Но самой известной его работой стал телеграф. Он сконструировал его, используя наработки своих добрых знакомых - немецкого врача Самуэля Томаса Земмеринга, создавшего одну из ранних неудачных телеграфных систем, и знаменитого французского физика Андре-Мари Ампера, предложившего использовать для телеграфа гальванометр, прибор для измерения силы тока, стрелка которого может отклоняться на заданную величину в зависимости от сигнала.

Шиллинг построил две различных модели телеграфа, которые многократно совершенствовал. Первая состояла из шести неградуированных гальванометров, которые реагировали на подачу тока, поворачиваясь черной или белой стороной, - Шиллинг использовал шестисимвольную систему шифрования текста. Вторая имела лишь один гальванометр со шкалой - стрелка отклонялась на заданную величину, поскольку сила тока для каждого передаваемого знака была различной. Первая версия прибора была триумфально продемонстрирована императору Николаю I, лично отправившему телеграмму в соседнюю комнату, а в 1835 году Шиллинг провел по дну канала вокруг Адмиралтейства первую в мире работающую телеграфную линию. К сожалению, второй заказ, линию Петергоф - Кронштадт, он выполнить не успел, скоропостижно скончавшись в 1837 году.

Он активно публиковал свои работы на разных языках и не делал из них секрета. Его публикации дали начало развитию телеграфа в Европе. Первой коммерческой стала система, разработанная британцами Уильямом Фотергиллом Куком и Чарльзом Уитстоуном. Кук указывал, что исходником его схемы было изобретение Шиллинга, о котором он узнал из лекций в Гейдельбергском университете.

Радиатор отопления

© Владимир Смирнов/ТАСС

Конечно, в стране, известной своими морозами, не могло не произойти серьезного прорыва в области отопления. Сделал его Франц Карлович Сан-Галли, в 1843 году приехавший из Германии 19-летним юнцом, обрусевший, получивший гражданство и добившийся невероятного успеха. Его маленькая мастерская разрослась со временем до огромного чугунолитейного завода - он производил ограды и фонарные столбы, решетки и козырьки, сейфы и канализационные люки, детали кораблей и промышленных механизмов. Если внимательно ходить по Санкт-Петербургу и рассматривать старинные кованые элементы, примерно на половине будет клеймо завода Сан-Галли.

В 1855 году скромная мастерская Сан-Галли получила необычный заказ на ремонт отопительной системы в императорских оранжереях Царского Села. Платили хорошо, но в первую очередь важен был престиж. Это был первый крупный заказ для маленькой фирмы, и первый - государственный! Изначально в оранжереях стояла устаревшая и громоздкая система англо-американца Энджера Марча Перкинса, одного из мировых пионеров центрального отопления. Сан-Галли в процессе работы понял, как можно в десятки раз увеличить теплоотдачу системы Перкинса, не тратя лишнего топлива и сделав всю конструкцию значительно компактнее. Старые калориферы он заменил подобием современных радиаторов собственной разработки - толстыми трубами, оснащенными большим количеством перпендикулярных дисков. Такая схема позволяла сильно увеличить площадь нагревающейся поверхности.

По окончании работ в 1857 году приемная комиссия была поражена эффективностью обновленной Сан-Галли системы. Слухи об удивительной системе передавались из уст в уста, и уже на следующий год у фирмы не было отбоя от клиентов. Впоследствии Сан-Галли будет вносить усовершенствование за усовершенствованием, и к концу XIX века отопительная батарея его конструкции приобретет ровным счетом такой вид, какой имеют обычные чугунные или стальные батареи под нашими окнами.

Ледокол

© Лев Федосеев/ТАСС

Изобретение ледокола можно назвать первой настоящей историей русского успеха. Разработал его "владелец заводов, газет, пароходов", богатый купец и промышленник Михаил Осипович Бритнев в начале 1860-х годов.

Суровые зимы мешали одному из его начинаний - регулярной судоходной линии Кронштадт - Ораниенбаум. Летом товары доставлялись пароходами, зимой приходилось переходить на санные упряжки, идущие непосредственно по льду и значительно менее выносливые, а весной и осенью линия вообще останавливалась. Технологии колки льда того времени были крайне несовершенными - использовались так называемые гиревые ледоколы, первым из которых был филадельфийский City Ice Boat No. 1, спущенный на воду в 1837 году. На этих судах устанавливались специальные мачты, с которых тяжелые гири на бечевках сбрасывались на лед, раскалывая его. Скорость была, прямо скажем, крайне низкой.

Бритнев использовал тот же принцип, что применялся на старинном промысловом судне Русского Севера - коче. Коч имел хитроумно скошенный нос, позволявший затащить его на лед и пройти несудоходный участок волоком. А при схождении льдин коч не затирало, но выталкивало наверх. В 1864 году Бритнев модернизировал таким образом паровой катер "Пайлот". Пароход был значительно тяжелее коча, что позволяло ему продавливать льдины собственной тяжестью.

Правительство схему Бритнева отвергло (кто бы сомневался!), но он был богат и на свои деньги переоборудовал в ледоколы еще два буксира - "Айрут" и "Наш", а позже построил на своей верфи два специализированных ледокольных судна - "Бой" (1875) и "Буй" (1889). Бритнев получил европейские и американские патенты на ледокол и успешно продал права в Нидерланды, Германию, Данию, Швецию и США. Еще при жизни Бритнева ледоколы современного типа широко распространились в России и мире.

Сварка

© Донат Сорокин/ТАСС

Сварку металлов - процесс, незаменимый ныне на любом производстве, - не просто изобрели в России. Именно у нас сделали абсолютно все шаги, необходимые для ее появления и внедрения, от открытия электрической дуги до получения патентов на все возможные виды этой технологической операции.

В основном это заслуга двух инженеров - Николая Николаевича Бенардоса и Николая Гавриловича Славянова. Трудно представить себе двух более отличных друг от друга людей. Бенардос был обеспеченным прожигателем жизни, он бросил два университета, жил за границей, промотал отцовское состояние и постоянно находился в конфликте с властями из-за самодурства. В частности, он не мог работать на государственных должностях, поскольку имел судимость за устроенный над местным земским врачом суд Линча. Славянов же был скромным, старательным, происходил из небогатой семьи, с отличием окончил Петербургский горный институт и всю жизнь работал на казенных горных и пушечных заводах.

Бенардосу повезло. В 1881 году его друг, известный электротехник Павел Яблочков, представлял продукцию своей фирмы на Международной электрической выставке в Париже и отправил Бенардоса в качестве своего представителя. Готовясь к выставке в лаборатории при журнале Électricien, Бенардос случайно обнаружил способность электрической дуги соединять металлы. Это изобретение было спонтанно показано на выставке вместе с другой продукцией и получило… золотую медаль! Позже Бенардос запатентовал технологию (денег у него уже не было, и он вписал в патент богатого купца Ольшанского, выделившего средства) и основал фирму "Электрогефест", выпускавшую сварочные аппараты нового типа.

Славянов в 1887 году, внедряя технологию Бенардоса у себя на заводе, серьезно ее усовершенствовал, использовав плавкий электрод и разработав сварку под слоем флюса, и в 1893 году получил за это изобретение золотую медаль Всемирной выставки в Чикаго. В принципе такой, какой сварку сделал Славянов, мы знаем ее и сегодня.

Сейсмограф

© Михаил Рогозин/ТАСС

Одним из основоположников современной сейсмологии и, в частности, изобретателем электрического сейсмографа был русский князь Борис Борисович Голицын. Выходец из известнейшего дворянского рода, он прошел домашнее обучение и школу для аристократической элиты, учился сперва в Морской академии, затем в Страсбургском университете и, будучи энтузиастом физики, много лет воевал с научным сообществом, регулярно публикуя различные исследования сомнительной ценности. Но так случилось, что в 1900 году в возрасте 38 лет он вошел в качестве рядового члена в только что образованную Постоянную центральную сейсмическую комиссию, и обнаружилось, что это его призвание. Будучи посредственным физиком, Голицын оказался гениальным сейсмологом.

Он с головой ушел в работу и плотно занялся конструированием и созданием новых типов сейсмографов и в считаные месяцы сумел решить уже давно стопорившую мировую сейсмологию проблему регистрации слабых колебаний. Суть в том, что сейсмографы того времени были сугубо механическими и регистрировали колебания на закопченной бумаге. Землетрясения интенсивностью до 4 баллов они могли зафиксировать разве что случайно. А если говорить о дальних землетрясениях, то здесь вступали в действие различные искажения, возникающие при прохождении сейсмическими волнами определенного расстояния. В общем, у механических сейсмографов был предел.

В 1903 году Голицын представил сейсмограф, в котором с маятником связывалось не перо, а индукционная катушка, движущаяся относительно постоянного магнита. Когда маятник менял положение, катушка сдвигалась, менялся поток магнитной индукции и возникала ЭДС, пропорциональная изменению положения маятника. Оставалось только ее зафиксировать. Это позволило делать сейсмографы с увеличением в 1000 раз и более при маятнике массой всего 10 кг (механический аналог должен был иметь маятник массой порядка 2 тонн). Впоследствии Голицын сконструировал десятки сейсмометров и инициировал создание в России сейсмометрических станций I класса, оборудованных по последнему слову техники.

Тим Скоренко