Родился 14 ноября 1918 г. в деревне Герасимовка Туринского уезда Тобольской губернии (ныне Тавдинский городской округ Свердловской области).
Семья Морозовых
Павел Морозов был старшим из четырех сыновей. Его отец и дед, Трофим и Сергей Морозовы, были первопоселенцами, прибывшими в Герасимовку из Витебской губернии в 1910 г. в ходе столыпинской аграрной реформы. Мать, Татьяна Морозова (в девичестве Байдакова), была уроженкой одной из соседних деревень.
Вопреки утверждениям советской пропаганды, Трофим Морозов не был кулаком. Его хозяйство считалось бедняцким. В годы Гражданской войны отец Павла Морозова воевал в Красной армии, некоторое время был председателем сельсовета Герасимовки. Однако с началом коллективизации на рубеже 1929-1930 гг. именно на председателей сельсоветов легли обязанности по раскулачиванию и выселению из деревень зажиточных, а также недостаточно лояльных советской власти крестьян. Трофим Морозов не пожелал этим заниматься и 21 апреля 1930 г. написал прошение об увольнении с должности главы сельсовета. На момент ареста в 1931 г. он работал в сельпо.
В конце 1920-х гг. отец Павла ушел из семьи. Между Татьяной Морозовой и его родственниками (отцом, матерью, сестрами и их мужьями) до начала 1930-х гг. продолжался имущественный конфликт.
Был ли Павел Морозов пионером?
Павел Морозов начал посещать школу в возрасте 12 лет. На момент гибели в сентябре 1932 г. он был учеником второго класса. Пионерской организации в герасимовской школе в это время не существовало, она была создана только после его смерти. Некоторые исследователи предполагают, что Павел Морозов мог эпизодически участвовать в агитационных мероприятиях местных коммунистов и комсомольцев.
Ситуация в Тавдинском районе
В 1931-1932 гг. ситуация в Тавдинском районе оценивалась советскими властями как опасная. Местные крестьяне саботировали коллективизацию, не желая вступать в колхозы. В апреле 1931 г. 13,1% хозяйств района и только 6% крупного рогатого скота принадлежали колхозам (в это же время средние показатели по Уральскому региону составляли 32,9% и 27,3%). В Герасимовке в колхоз не вступило ни одно хозяйство. Положение осложнялось прибытием в район на спецпоселение более 11 тыс. раскулаченных крестьян Кубани и Украины.
Арест Трофима Морозова
В ноябре 1931 г. приехавшие в Герасимовку сотрудники милиции арестовали Трофима Морозова. Его обвиняли в предоставлении ссыльным крестьянам - спецпереселенцам справок, с помощью которых они получали возможность бежать из ссылки. В советских публикациях утверждалось, что Трофим был арестован по доносу своего сына Павла. Однако, как выяснили современные исследователи, такого доноса не существовало. Причиной ареста стало задержание в соседнем г. Тавде (около 40 км от Герасимовки) спецпереселенцев с документами, выданными Морозовым. Всего в 1931 г. в Тавдинском районе за подобные действия были осуждены девять председателей сельсоветов.
Уголовное дело Трофима Морозова, по информации ФСБ РФ, сгорело в пожаре в 1950 г. Поэтому нет точных данных об обстоятельствах, при которых он был репрессирован. По одним сведениям, в феврале 1932 г. над Трофимом в Герасимовке состоялся показательный суд. По другим, в селе лишь собирали показания жителей, а приговор отцу Павла Морозова вынесла "тройка" Объединенного государственного политического управления (ОГПУ).
В 1930-х гг. советские авторы писали, что на суде Павел Морозов якобы заявил: "Дяденьки судьи, мой отец творил явную контрреволюцию, я как пионер обязан об этом сказать, мой отец не защитник интересов Октября, а всячески старается помогать кулаку сбежать… <…> я не как сын, а как пионер прошу привлечь к ответственности моего отца, ибо в дальнейшем не дать повадку другим скрывать кулака и явно нарушать линию партии...". Всего в советских изданиях, посвященных "пионеру-герою", опубликовано 12 вариантов его судебной речи. Современные исследователи считают этот текст позднейшей фальсификацией. Из свидетельств жителей Герасимовки известно, что основные показания против Трофима Морозова дала его бывшая жена Татьяна. Павел, если и присутствовал на суде, то только подтвердил ее слова.
В феврале 1932 г. Трофим Морозов был осужден к 10 годам лишения свободы (по другим данным, ссылки). О его дальнейшей судьбе достоверных сведений нет.
Убийство Павла и Федора Морозовых
В начале сентября 1932 г. Павел и его 8-летний брат Федор отправились за грибами и ягодами и не вернулись. 6 сентября их тела со следами ножевых ранений были обнаружены в лесу.
Первоначально следствие вели сотрудники местной милиции. Они не пытались установить, убили ли мальчиков на том же месте, где обнаружили их тела, не обследовали место преступления, не искали орудие убийства и другие улики. Все расследование опиралось на показания Татьяны Морозовой, которая сразу же возложила вину за убийство сына на родных мужа. Главными подозреваемыми были названы дед Павла Сергей Морозов, его бабушка Аксинья (Ксения), тетка Павла Хима и ее муж Арсений Кулуканов, их сын Данила. Также в соучастии обвинялись второй зять Морозовых Арсений Силин, соседи - Антон Шатраков и его сыновья Ефрем и Дмитрий.
На одном из первых допросов в убийстве сознался двоюродный брат Павла Данила (позднее он отказался от своих показаний). Все остальные арестованные заявили о своей невиновности. Следствие рассматривало исключительно бытовую версию преступления. В первых допросах и других материалах милиции политические мотивы не фигурировали.
Однако вскоре к расследованию убийства подключились следователи районного ОГПУ. Путем наводящих вопросов, давления на свидетелей и подозреваемых они представили убийство Павла Морозова как эпизод классовой войны в деревне. По соглашению с сотрудниками спецслужбы Татьяна Морозова изменила свои показания, заявив, что ее сын Павел был пионером-активистом, который боролся с кулаками в деревне. Ее слова подтвердили штатные осведомители ОГПУ в Герасимовке Иван Потупчик и Прохор Варыгин. Они же заявили, что Кулукановы вели в 1920-х гг. "кулацкое хозяйство". Подтверждением классовой враждебности этой семьи послужили найденные в их дворе фрагменты телеги (оглобли, часть кузова).
В доме 80-летнего Сергея Морозова (деда Павла) был обнаружен нож, а также одежда, якобы принадлежавшая его внуку Даниле. Следствие направило эти вещи на экспертизу. Исследование показало, что на предметах нет следов человеческой крови. Однако сотрудники ОГПУ проигнорировали заключение экспертизы и продолжали использовать эти предметы в качестве улик.
Первоначально уголовное дело расследовалась как "умышленное убийство". Однако ОГПУ переквалифицировало его на часть 8 статьи 58 УК РСФСР 1926 г. - "Организация в контр-революционных целях террористических актов, направленных против представителей Советской власти или деятелей революционных рабоче-крестьянских организаций". Одновременно в региональной прессе развернулась пропагандистская кампания с требованием расправы над "кулаками, убившими пионера".
В итоге официальное обвинение было предъявлено семерым задержанным: Ксении, Сергею и Даниле Морозовым, Арсению и Химе Кулукановым, Арсению Силину и Ефрему Шатракову.
Суд, современные версии убийства
В сентябре 1932 г. в г. Тавде состоялось показательное заседание Уральского областного суда. Подготовленное для процесса обвинительное заключение позднее послужило основой для всех советских публикаций о Павле Морозове.
Арсений Силин стал единственным, кого оправдали по делу. Остальных обвиняемых суд приговорил к высшей мере наказания. Сергей и Ксения Морозовы умерли в тюрьме, другие осужденные были расстреляны весной 1933 г.
Татьяна Морозова вскоре после суда переехала из Герасимовки в Тавду, где, по рассказам местных жителей, она получила жилье и спецснабжение от ОГПУ. После Великой Отечественной войны Морозова получила квартиру в Алупке (Крым), где проживала до своей смерти в 1983 г. Мать Павла Морозова регулярно приглашали на пионерские и комсомольские мероприятия, посвященные ее сыну.
Современные исследователи, работавшие со следственными материалами по делу братьев Морозовых, выдвигают три основные версии случившегося. Согласно первой, братья могли быть убиты в лесу неустановленными преступниками. По другой, они могли погибнуть в результате конфликта с кем-то из родных, причем не обязательно с теми, кто был осужден в 1932 г. Третья версия предполагает, что убийство Павла и Федора Морозовых было провокацией ОГПУ, которое стремилось получить основание для начала громкого политического процесса.
Пропагандистская кампания
Убийство Павла Морозова произошло в период проведения в СССР коллективизации, а также показательных процессов над т. н. буржуазными специалистами. В обществе культивировалась идея разоблачения политических врагов. В деревнях власти стремились расколоть крестьянское сообщество, противопоставить молодежь старшему поколению В этих условиях судьба Павла Морозова была использована для масштабной пропагандистской кампании.
Первые печатные сообщения о показательном процессе появились 17 сентября 1932 г. в газете "Тавдинский рабочий" под заголовком "Кулацкая банда убила пионера Морозова. Расстрелять распоясавшихся кулаков и подкулачников!". В октябре новость попала на страницы всесоюзной комсомольской газеты "Пионерская правда". Именно сотрудники этого издания заложили основы советского мифа о Павлике Морозове. Газета писала, что "активисты пионеры Павел и Федор вскрыли и разоблачили кулацкую шайку, которая проводила в сельсовете вредительскую работу, <…> они даже не остановились перед разоблачением контрреволюционной деятельности своего отца, председателя совета". Там же появился один из первых образцов обличительной речи, якобы произнесенной Павликом Морозовым на суде.
Еще одним автором советского мифа о Павле Морозове стал уральский журналист Павел Соломеин. По заданию Свердловского обкома комсомола он освещал расследование убийства, а затем судебный процесс на Морозовыми в Тавде. В 1933 г. на основе этих материалов в Свердловске вышла книга Соломеина "В кулацком гнезде".
На правительственный уровень прославление Павлика Морозова вышло в 1934 г., когда писатель Максим Горький прочитал книгу Саломеина. На Первом съезде советских писателей в августе 1934 г. Горький заявил о необходимости поставить в Москве памятник "герою-пионеру", который "был убит своими родственниками за то, что, поняв вредительскую деятельность родных по крови, он предпочел родству с ними интересы трудового народа".
По инициативе Горького Политбюро ЦК ВКП(б) 29 июня 1936 г. постановило установить скульптуру Павлика Морозова около Александровского сада при въезде на Красную площадь. Для воплощения в бронзе был избран эскиз Исаака Рабиновича. Однако после смерти Максима Горького это решение не было реализовано, так как не нашло поддержки среди других советских руководителей.
Культ "пионера-героя"
В 1930-х гг. сформировался официальный культ Павлика Морозова, массовыми тиражами публиковались посвященные ему статьи, поэмы, книги, снимались фильмы.
В частности, в 1934 г. на стихи Сергея Михалкова была написана "Песнь о Павлике Морозове", в 1936 г. вышла книга-жизнеописание Александра Яковлева "Пионер Павел Морозов". В 1939 г. Нововаганьковский переулок в Москве был переименован в улицу Павлика Морозова, а в закрытом храме Святителя Николая на Трех горах был организован клуб его имени. Имя Павлика Морозова было присвоено многим колхозам (в том числе герасимовскому), школам, пионерским дружинам и др.
В 1941 г. в Герасимовке в бывшем здании сельсовета был открыт музей Павлика Морозова.
В 1948 г. Краснопресненский парк в Москве переименовали в Детский парк им. Павлика Морозова, там же был установлен памятник "пионеру-герою" работы Исаака Рабиновича (демонтирован в 1991 г.).
Новая волна прославления Павлика Морозова пришлась на 1950-1960-е гг. В 1954 г. композитор Юрий Балкашин сочинил музыкальную поэму "Павлик Морозов". Памятники ему были установлены в селе Герасимовка (1954), в гг. Свердловске (1957), Острове (Псковская обл.), Глазове (Удмуртская АССР), Ухте (Коми АССР), Калининграде, Симферополе (Крымская автономная область).
В 1954 г. останки Павла и Федора Морозовых были перенесены с герасимовского кладбища в центр села, к зданиям сельсовета и школы, и замурованы в пьедестале посвященного им памятника.
В 1955 г. Павел Морозов под №1 был занесен в Книгу почета Всесоюзной пионерской организации имени В. И. Ленина. Перед приемом в пионеры советских школьников обязывали знакомиться с его официальным жизнеописанием.
К началу 1980-х гг., по информации историка Катрионы Келли, в СССР было более ста музеев Павлика Морозова. В настоящее время в России работает только один подобный музей – в селе Герасимовка.