— Кто такой блогер?
Таня: Я очень часто сталкиваюсь с мнением, что контент-мейкер, лидер мнений и блогер — это три разных субстанции. Это отчасти так и не так.
Лично мое мнение: контент-мейкер и блогер — все-таки одна история. Это человек, который создает контент на определенную аудиторию. По факту, последние 10 лет, с развитием социальных сетей, каждый из нас является блогером.
Лидер мнений — история чуть больше в сторону экспертизы.
Максим: Я могу подтвердить слова Тани. Если выйдем за рамки нашего диалога и Ассоциации, то блогер — это любой человек, у которого есть социальные сети. Примерно как водитель — общее понятие: это человек, который сидит за рулем, вне зависимости опыта и стажа.
— А для Ассоциации?
Максим: Для нас, как для представителей бизнеса и руководителей коммерческих агентств, блогер — человек, который зарабатывает на своих социальных сетях.
А для Ассоциации, блогер — человек, который состоит в продюсерском центре или — агентстве. Мы как Ассоциация напрямую с блогерами не работаем, а сотрудничаем только с большими структурами, которые осуществляют менеджмент, продюсирование или перепродажу.
— Хочется все же уточнить критерии. Сколько блогер должен зарабатывать на своих социальных сетях, например?
Максим: Объем не имеет значения, потому что есть как микро-инфлюенсеры, так и инфлюенсеры, которые работают по СРA, то есть Cost Per Action — плата за действие. Это означает, что не бренд к блогеру приходит давать рекламу, а он у бренда ее берет, и, если товар продается, блогер получает определенный процент. Такие инфлюенсеры могут зарабатывать 2-3 тыс. рублей в месяц, что мне кажется, замечательно — они очень независимы от агентств и продюсерских центров.
— Как возникла идея создания Ассоциации?
Таня: Первый раз наш разговор на эту тему состоялся три года назад, если не больше. Он длился минуты полторы.
Максим: Идея давно витала в воздухе, мы же представляем коммерческие структуры. Я руковожу агентством Blacklight, у Тани агентство hello blogger, и мы на этом рынке друг друга постоянно видим, взаимодействуем, меняемся ролями: исполнитель-подрядчик и подрядчик-исполнитель. Причем не только мы, но и все члены нашей Ассоциации. Мы люди, которые пришли из коммерции, из рынка, нежели из общественных движений.
— Хотя у тебя в анамнезе такое есть.
Максим: Да, есть у меня опыт. А Таня, например, организовывала большие блогерские конференции.
Таня: Можно я тебя дополню? Рынок инфлюенс-маркетинга, достаточно молодой — 10-12 лет. Практически все генеральные директора, которые состоят в Ассоциации, являются и собственниками бизнеса.
Мы с самого начала начинали работу с Instagram-блогерами (Instagram запрещен в России; принадлежит корпорации Meta, которая признана в РФ экстремистской). Их никто 10 лет назад за блогеров особо не считал – тогда у нас правили бал ребята из ЖЖ. Кто такие Instagram-блогеры, кто такие YouTube-блогеры, что там снимает Руслан Усачев, кто это вообще? Мы вместе за 10 лет прошли определенный путь, наработали экспертизу, и сейчас инфлюенс-маркетинг как сфера — одна из самых сплоченных и крепких.
Максим: Три года назад рынок рос огромными темпами. Я думаю, что примерно процентов по 100-150 в год. Действительно, мы с Таней на этом рынке старожилы, потому что я еще помню времена, когда продавал блогеров в LiveJournal.
Рынок отлично рос, и особой нужды создавать Ассоциацию не было.
— А что произошло, что вы ее создали?
Максим: Мне кажется, сложились несколько факторов.
Во-первых, постоянный рост рынка привел к тому, что на него начали обращать внимание крупные игроки, сетевые агентства. Появились первые большие сделки, появились первые крупные продюсерские проекты — агентства, которые на этом рынке работали, стали стоить по несколько миллиардов рублей. Для рынка нужна была внутренняя регуляция, чтобы мы все встретились и договорились, как мы хотим строить отношения друг с другом. Раньше не было таких крупных игроков, и договариваться было сложно.
При этом существовал огромный нерегулируемый серый рынок, на котором были фрилансеры, частные продюсеры, объединяющие 5-7 блогеров… Это был формат, где у менеджера, в лучшем случае, есть ИП, а у блогеров нет юрлиц — все полукэшем делается. С такой структурой рынка невозможно было договориться о правилах.
Вторая причина — рынок стал сложнее. Если раньше были мы как агентства, которые продаем блогеров и общаемся с клиентами, был большой пул блогеров, с которыми можно было работать напрямую, то сейчас рынок сильно поменялся. Теперь в цепочке есть четыре составляющих минимум.
Первый — клиент, скажем, производитель чая Х, который приходит к агентству. Оно продумывает рекламную кампанию, а креатив придумывает большое креативное агентство, которое заказывает блогеров у продюсерского центра, имеющего взаимоотношения с блогером.
Таня: Оптимистично очень. Обычно звеньев в цепочке больше)
Максим: Да, цепочки, как раньше — клиент-агентство-блогер уже невозможны. Именно поэтому мы в Ассоциации работаем только с юридическими лицами. Нам надо было как-то договориться о взаимоотношениях друг с другом, потому что все стало сложнее и мы начали меняться ролями.
Например, блогерские агентства стали настолько большими, что они иногда заменяли креативные агентства. Наше агентство не понимало — это конкурент или подрядчик, как с ним выстраивать взаимоотношения? Агентства пытались напрямую выходить на блогеров, а продюсерские центры обижались, почему вы делаете так.
Нам кажется, что настал момент обсудить условия и договориться о правилах рынка. Учитывая, что игроки стали крупными, мы можем через эту Ассоциацию объединить большую часть рынка. На сегодняшний день Ассоциация объединяет порядка 65% всего блогерского рынка в России. А с учетом количества заявок от других агентств и продюсерских центров, думаю, мы сможем объединить процентов 90. Это говорит о том, что рынок стал цивилизованнее.
Таня: Мы не объявляем сбор агентств в ассоциацию, но заявки падают ежедневно: люди сами приходят к нам на почту с инициативами, в личные сообщения, в Telegram: вот, у меня есть такая-то идея, вы планируете ее обсуждать в Ассоциации...
Закон о рекламе, который в сентябре выходит, вызывает очень много вопросов. Мы постоянно получаем просьбы сделать материал, который простым менеджерам блогеров расскажет, как действовать: уже надо волноваться и идти к большому агентству?
— А им надо волноваться?
Таня: Конечно, нет.
В общем, Ассоциации, с одной стороны, работает как рупор, который будет обрабатывать информацию и выдавать ее в рынок. С другой стороны — как "бокс для жалоб", потому что Максим правильно сказал — рынок огромный, и белая его часть огромная, и серая по-прежнему очень большая.
Про TikTоk, полностью поменявший весь блогерский Олимп, и новые социальные сети
— Таня, у меня к тебе вопрос: ты же фактически стояла у истоков всего рынка инфлюенс-маркетинга в России. Как у тебя ощущения за все эти годы?
Таня: Мне кажется, случился нормальный рост. Развивались социальные сети, развивались блогеры.
Есть в социальных сетях очень популярные инфографики, где показывается рост брендов. Такую же инфографику можно сделать с блогерами и площадками.
Очень здорово поменялась ситуация три года назад, когда на передний план вышел TikTоk, и полностью поменял весь блогерский Олимп, мне кажется. Все, кто очень комфортно чувствовали себя на своем YouTube-троне и думали, что будут сидеть там годами, к ним вдруг пришли молодые ребята и сказали: "Вы знаете, а наша аудитория в десятки раз больше, чем ваша".
Максим: И главное, старые паттерны не работают. Если мы посмотрим на топ блогеров в Instagram (запрещен в России; принадлежит корпорации Meta, которая признана в РФ экстремистской), он не будет совпадать с топом блогеров в TikTоk. Пришли новые люди и потащили за собой старые проблемы.
Мы только-только смогли обелить рынок: договориться с блогерами о том, что нельзя получать деньги просто на карточку а, объяснить, что если вы хотите работать с нормальными клиентами и агентствами, то нужны официальный договор и ИП или самозанятость. И вдруг появился TikTоk, и пришлось все начинать заново.
— Бесконечное колесо Сансары.
Таня: Конечно.
Забавно, что, если мы откатимся на 10 лет назад, ребята из ЖЖ такие же были — это кто там пришел? Инстаграммеры? Никто не подвинет нас с нашего трона. Прошло восемь лет, инстаграммеры такие — кто там пришел, тиктокеры?
Тем не менее ребята из ЖЖ, которые хотели развиваться, стали активно вести тревел-блоги на YouTube, тревел-аккаунты в Instagram, потому что тревел-сегмент в ЖЖ был очень сильный. Также и они посидели полгода, посмотрели, что брендам TikTоk очень нравится, и тоже стали вести там аккаунты.
Оно будет так дальше происходить — площадки меняются, и задает тон в их популярности молодежь — те, кому сейчас 10-14 лет. Ты вот являешься активным пользователем Zenly?
— Нет.
Таня: А они все там сидят.
Мы потихонечку присматриваемся к тому, что, вероятнее всего, из Zenly вылезет другая социальная сеть, куда перейдут все подростки. Потому что в TikTоk они уже наигрались, им нужно что-то другое.
Например, почему произошло перерождение Twitter? Сначала аудитория схлынула, потом там стали формироваться комьюнити вокруг киберспортсменов, геймеров, музыкантов — и аудитория вернулась назад. То же самое с социальными сетями: куда пойдут подростки, туда пойдут и бренды. Возможно, через 3-4 года мы с тобой скажем: родился новый Snapchat3.0, и все посмотрим в его сторону.
— Мне 23, и мне уже сложно врубаться в то, что популярно у моих младших братьев и сестер. А вы-то еще старше...
Таня: Знаешь, что мне очень сильно помогает? У меня есть свой трендвочер — 10-летняя дочь. Как только я слышу от нее непонятные слова, я сразу же понимаю, что нужно искать.
Плюс в нашем бизнесе молодые сотрудники. Инфлюенс-маркетинг не может существовать на людях 40+. Они могут находиться в управлении, но именно креативное ядро должно быть максимально говорящим на одном языке с аудиторией.
Максим: Проблема есть, и конечно, мы все, иногда, теряемся, когда выходит новый контент.
— Можешь пример про себя привести?
Максим: У меня достаточно молодая команда, средний возраст будет лет 25. Часто на креативных собраниях они проверяют меня на знание всяких терминов – что такое "краш", что такое "кринж".
Таня: Кто такой "Хаги Ваги".
Максим: Да, я периодически путаюсь, это вызывает у коллег смех. Но мне приятно, что я что-то не понимаю, но при этом, мы как агентство все равно остаемся уже примерно 10 лет в тренде, и знаем, что будет классно, а что — нет.
Про диалог с государством, профессию "блогер" и черные списки
— Хочу про цели Ассоциации поговорить. Первая — ведение эффективного диалога с государством. Как сейчас строится диалог и чего хочется?
Максим: Попробую ответить на этот вопрос. Я рассказал уже про некое выстраивание правильных взаимоотношений между участниками рынка.
Второе направление — выстраивание правильного взаимодействия с государством. Здесь много у меня мыслей, начиная от того, что у нас внутри Ассоциации есть рабочая группа, которая занимается тем, чтобы профессии блогера был присвоен ОКВЭД.
— Зачем?
Максим: Это нужно для формирования полноценной профессии в нашей стране, потому что на сегодняшний день профессии "блогер" не существует.
Это невозможно прописать в официальных документах, устроиться на работу — хотя мы понимаем, что десятки тысяч людей однозначно работают блогерами и этим зарабатывают на жизнь. Люди хотят полноценно называть свою профессию. На сегодняшний день человек, который работает в компании, или у него есть ИП и он блогер, не может официально обозначать перед государством свою должность — он не понимает, как ее назвать.
Таня: Это все 73-й ОКВЭД "Рекламные услуги". А рекламные услуги — это и расклейщик объявлений и блогер. Мы хотим выделить блогеров.
Максим: Второй аргумент, почему нам важно взаимодействие с государством — как только мы сформируем рынок и профессию, мы сможем получить под это льготы. Учитывая нынешнюю обстановку, не будем скрывать — рынок блогеров в России очень сильно пострадал. Мы видим достаточно большое падение, для нас критически неприятно закрытие социальных сетей, с которыми, конечно, мы работали. Это был основной инструментарий.
Нам помощь от государства очень важна. Мы уверены, что сможем ее получить или как минимум попросить. Если мы посмотрим на профессию блогера, зайдем в любое блогерское агентство или продюсерский центр, то увидим такую же картину, как в IT-компании: люди сидят за компьютером, монтируют видео, обрабатывают фотографии. Их профессия day by day ничем не отличается от профессии айтишника никак. Они следят за теми же метриками в интернете, за трендами, и даже с точки зрения программирования — много определенных вопросов схожи.
Таня: Можно я добавлю? В последние несколько лет разные государственные институции тоже начинают заниматься контентом: Институт развития интернета, Фонд президентских грантов, Фонд культурных грантов.
Продюсерские центры по сути своей — кластеры производства контента. Но с одной стороны, есть участник, у которого очень сложная документация и непонятно, как податься на этот грант. С другой, есть желание, чтобы продюсерские центры принимали участие в работе этих грантов, но непонятно, кого позвать к себе. Мы поняли, что это достаточно интересное поле для взаимодействия двух игроков и мы можем выступить своего рода площадкой для этого диалога. Согласись, сейчас диалог с государством конструктивный — тоже что-то непонятное. Мы хотим создать платформу диалога и показать, что из этого может получиться что-то хорошее.
Максим: Еще одно направление взаимодействия с государством — это скорее отношения с обществом в целом. До появления нашей Ассоциации были попытки создать блогерские объединения. Они звучали в средствах массовой информации, в том числе в информационных агентствах, как рупор рынка. Нам, реальным участникам рынка, было обидно, когда говорилось что-то в стиле: "Российские блогеры поддерживают блокировку TikTok" или "подали иск на Facebook (запрещен в России; принадлежит корпорации Meta, которая признана в РФ экстремистской)".
Таня: Создается ощущение, что это — голос рынка. Мы с крайним уважением относимся к людям, которые действительно на этом рынке работают, и мне неудобно было бы даже в СМИ сказать, что все блогерское сообщество так считает, потому что, возможно, так считаю только я.
Ассоциации поможет выработать действительно единый голос рынка. Мы объединяем на сегодняшний день 65% всего блогерского рынка в России. Эта цифра будет расти, но это уже больше половины, и я считаю, что мы имеем полное право говорить как голос рынка.
При этом подчеркну, что у нас нет одного-единого голоса: сначала мы все вопросы обсуждаем внутри, чуть ли не голосуем, или разбиваемся по рабочим группам, выносим решение, и дальше уже имеем право официально со СМИ общаться.
Здесь важно сказать, что мы в первую очередь про бизнес-процессы внутри сферы. Не просто идейно все побежали друг-друга поддерживать, а именно про то, чтобы индустрия выжила и выросла.
— И еще про создание белого списка крупных игроков рынка.
Таня: Здесь надо говорить не совсем про белый список.
— Про черный тоже можем.
Таня: На самом деле, это одна из самых больших рабочих групп внутри Ассоциации.
Индустрии 10 лет и у каждого в ней уже сложились свои белые и черные списки: блогеров, с которыми получались хорошие рекламные кампании, клиентов и подрядчиков, с которыми что-то получалось, а что-то – нет. Мы решили эти списки объединить, чтобы понимать, с кем нужно быть осторожным.
Например, Эдвард Билл – блогер, который совершил правонарушения, у него есть судебные дела, есть наказания, которые он должен понести. Про это знаем мы с тобой, но кто-то за пределами, тот же клиент, этого может не знать. Ассоциации не запрещает никому в рамках своих бизнес-задач работать с теми, кто попал в черные листы, но она призывает к осторожности.
Попадание блогера в раздел репутационных рисков – для агентства значок, что нужно, чуть больше посмотреть, готовы ли клиенты взаимодействовать с этим блогером.
— Какие критерии формирования черных листов?
Таня: Каждый раз, когда мы говорим про блэк-листы, первое, что возникает – что это очень субъективно.
— Сведение счетов.
Таня: Однозначно. Поэтому у нас работает та же система, что и в спорте.
Я приведу конкретный пример: сейчас у нас есть внутренняя история о том, что некий субъект получил желтую карточку от одного агентства. Такую же желтую карточку ему выдало другое агентство. Ассоциации уведомляет о желтых карточках субъект.
Назначается разбирательство, где два агентства, объясняют свою позицию. Субъект, который получил желтые карточки, говорит: да, я признаю эти обвинения. Или не признает. Дальше назначается арбитражная команда – люди из разных направлений Ассоциации – 5-7 человек, которые не имеют отношения к ситуации и в ней разбираются.
Участника негативной истории мы убираем из работы и ему дается срок на реабилитацию. В среднем каждая группа работает в режиме обсуждения несколько часов, чтобы исключить сведение счетов. Дальше мы смотрим, как подрядчик может гарантировать, что эта конфликтная ситуация будет разрешена.
Кому-то мы отправляем уведомления, что они попали в черный список, но если блогер получил одну желтую карточку, то мы просто смотрим, когда было совершено правонарушение, и какого оно характера. Если блогер взял оплату и не сделал контент – это помечается для основных агентств. На данный момент это исключительно внутренние документы для членов Ассоциации.
— Они не будут доступны публично.
Таня: Нет, конечно.
Буквально сегодня первый раз мы получили сообщения от агентства, которое не входит в члены Ассоциации, но в агентстве есть отдел инфлюенс-маркетинга, и они хотели бы внести блогера в черный список. Мы будем уже внутри рабочей группы смотреть, как можем взаимодействовать с остальным рынком. Несмотря на то, что мы в Ассоциации, мы не живем в вакууме: взаимодействуем и с теми агентствами, которые по какой-то причине не вступили или по каким-то критериям не подходят.
Максим: Дополнив Таню, могу сказать, что черные списки существуют не только для блогеров. В него может войти и клиент – заказчик услуг, и агентство, которое эти услуги выполняло.
Самая частая на нашем рынке история: блогеру заплатили за интеграцию в его блог, а дальше эту картинку использовали в огромном количестве различных реклам, не спросив его разрешения. Да, можно пойти в суд, но в России это займет больше полугода. Поэтому будет хорошо, когда заранее такие вопросы будут прописываться.
— У меня есть ощущение, что критерии попадания в черный список должны быть публичными. Просто для понимания блогеров и агентств.
Таня: Ты совершенно прав, так будет. Но для этого надо, чтобы эти критерии были корректными и работающими.
Про монополию, боязнь пропустить тренды, претензии к Ассоциации и ее минусы
— Учитывая, что вы оба начинали довольно рано во всей этой истории, вам не обидно, что вы не монополисты?
Таня: Мне никогда не было обидно. Мы как агентство сейчас немножечко поменяли свой вектор в сторону life-style блогеров, поэтому обиды, наверное, нет, но есть моменты, которые ты себе ставишь в мозгу галочкой: тут надо было чуть иначе действовать.
— Например?
Таня: Я пропустила совершенно точно тренд на эксклюзивное подписание блогера. Мне казалось, что это неприятная для контент-мейкеров история с эксклюзивными договорами и обязательствами, что рынок может существовать на устных дружеских договоренностях.
Несколько очень хороших ребят из-за этого ушли на эксклюзив в другие агентства, и потом, по прошествии времени, мне так и говорили: "мы ждали от тебя предложения, оно не поступило, мы ушли в другое агентство". Потому что со временем у блогеров тоже поменялось к этому отношение — для них продюсерское агентство — это определенная гарантия пиар-поддержки и финансовой.
— Максим? Я заметил, как ты вздохнул, когда я задавал вопрос.
Максим: Мы были точно в топ-5 агентств по продаже блогеров в Instagram и совершенно пропустили историю, связанную с YouTube. Реклама на YouTube с точки зрения эффективности вложенного рубля была сильно выше Instagram.
При этом мы достаточно активно начали работать с TikTok, открыли собственный продюсерский центр TikTok-блогеров, собственный TikTok-хаус — сильно в эту историю вложились.
Таня больше меня преуспела на Twitch, а мы почти что не продаем там рекламу. Я не совсем мыслю категорией "обидно", но честно могу признаться — замучил себя этой историей: как бы никакой тренд не пропустить. Например, как только запустился в России Clubhouse, мы очень активно туда интегрировались — начали покупать блогеров, заключать контракты, я сам там часа 3-4 в день проводил, пытаясь стать популярным клабером, набрал свои 5-6 тысяч подписчиков, мне казалось — “вау, это успех”. Потом эта социальная сеть так же быстро растворилась, как и появилась.
Я думаю, плюс нашего рынка, и то, за что мы его любим — объединение творческих людей с зачатками продюсеров. Не думаю, что на нем возможен монополист. На сегодняшний день на российском рынке блогеров нет ни одного игрока, который бы занимал больше 20% рынка.
— А почему тогда у вас в целях Ассоциации написано "борьба с монополизацией", если монополизации нет никакой на рынке?
Максим: Борьба с монополизацией в кризисную ситуацию. На сегодняшний день есть ощущение, что блогеры могут настолько потерять в заработке и в своем привычном образе жизни, что они вынуждены будут прибиваться к какому-то игроку, у которого на сегодняшний день будет большее количество — даже не оборотных, а кредитных средств. Если ситуация с тем, что рынок не начнет расти и не придумает новые способы заработка, продолжится, возможна его монополизация. Нам бы не хотелось этого допустить.
— Я до интервью разговаривал с членами Ассоциации. Была четкая претензия про то, что сначала в нее вступали рыночные ребята, очень классные и понятные, а потом появились, такие, которые не являются продюсерским центром, а просто перепродают блогеров.
Таня: Интересная претензия. Она, с одной стороны, понятная, а с другой стороны, очень хорошо объяснимая. Изначально, в наш первый поток, нас было 16 агентств. С одной стороны, 16 — это нормальная цифра. Но по сравнению с 40 сейчас — почти в два раза меньше.
Если мы хотим быть действительно рупором рынка, то естественно, мы не можем оставаться в качестве 16 продюсерских центров — это не совсем правильно. Рынок намного больше. У нас есть критерии, по которым мы принимаем: это оборот на инфлюенс-маркетинге — 50 млн в год.
Если вы пиар-агентство, которое на сдачу набирает блогеров, безусловно, вы не обладаете той экспертизой, чтобы принять участие в рабочей группе. Но нам нужно разное мнение и мы стали принимать медийные агентства — они нам очень помогают в работе над бенчмарками, потому что они и являются продавцами просмотров, которые генерят продюсерские центры.
— Кстати, что за история с едиными бенчмарками?
Таня: Это отдельная очень большая рабочая группа. Здесь активное участие принимают медийные агентства. У нас есть местный мем, он называется "рубль за просмотр".
Рубль за просмотр — на каком канале? "Маша и медведь", "Малышарики", "Леонид Парфенов" — это же все разные просмотры. При этом этот рубль за просмотр удивительным образом с YouTube перекочевал везде — в "Одноклассники", в Telegram, в Likee.
Первое, что мы хотим — выработать рекомендации и убрать категоричность. Не будет такого, что просмотр в клипах ВК стоит 80 копеек — у нас будут рекомендации о том, как это считать на разные аудитории. Это будет большой мануал по всем имеющимся соцсетям — мы максимально распишем все форматы, какие сейчас есть.
— Что вы думаете о разных прогнозах по поводу работы запрещенных площадок?
Таня: Мне очень нравится, как радостно подхватывается новость о том, что TikTok заработает 25 сентября и без проверки источника это максимально разлетается по всем Telergram-каналам.
Мы внутри Ассоциации обсуждаем, безусловно, такие новости, но никакого оптимистичного прогноза ни по одной из социальных сетей в этом году у нас нет. Хотя, никто не будет так счастлив, как мы, если вдруг мы ошибемся.
— Может, Ассоциация попытается повзаимодействовать с государством в контексте разблокировки?
Таня: Я думаю, для этого должен пройти острый период. Потенциально в какой-то перспективе временной, думаю, этот диалог возможен.
Максим: Думаю, что да. Мы как агентства привыкли меняться в зависимости от технологий и трендов: Instagram, TikTok, потом Twitch, Telegram-каналы и так далее... А малый и средний бизнес в России не настолько мобилен.
Мне кажется, что блокировка такого количества социальных сетей — это прежде всего удар по малому и среднему бизнесу. Большая часть этого бизнеса – ИП-шники, которые состоят из одного человека. Что делать маникюрщицам, парикмахерам, создателям капкейков, тем, кто делает кошечек из папье-маше?
Таня: Им сложно перестроиться, конечно, а бизнес-то прямо здесь и сейчас. Ей нужно шесть тортиков в неделю продавать, а не сначала разобраться с рекламным кабинетом "ВКонтакте", и ждать, когда ее аудитория найдет ее среди всех групп. Мне кажется, этот фактор не очень учитывался, когда блокировались социальные сети в России.
— Как в идеале должен выглядеть рынок инфлюенс-маркетинга в России? Если помечтать.
Максим: Нам бы, конечно, хотелось, наладить понятный диалог с государством, чтобы мы могли инициативы реальных участников рынка претворять в жизнь.
Наша индустрия до февральских событий сильно росла, и мы надеемся, что этот рост продолжится, и это точно станет заметной частью всего диджитального рекламного рынка.
Нам бы очень хотелось, чтобы это стало некоей международной историей. Блогер и контент, который он создает — очень часто история, которая не имеет границ государства. Приведу пример: одна из известных нам команд, Adme, которая делала сайт со всяким интересным контентом на Россию, на сегодняшний день является крупнейшим мировым контент-мейкером блогов без человека. Нам бы очень хотелось, чтобы мы были заметным игроком на мировой арене создания контента.
Таня: По крайней мере, в конце 2021 года многие европейские и американские агентства брали референсы наших рекламных кампаний и приводили их в пример как что-то очень крутое и креативное.
Мне бы очень хотелось, чтобы Ассоциация не потеряла этот рабочий дух. Обсуждала именно те вопросы, которые волнуют индустрию. Сейчас у нас есть законотворческая инициатива как у НКО. Очень бы хотелось, чтобы законы, которые регулируют нашу отрасль, помогали ей, а не создавали дополнительные препоны.
— Три минуса Ассоциации.
Таня: Минус в том, что мы все действующие руководители своего бизнеса. В Ассоциации сейчас очень много вопросов, которые отнимают время, а нам еще нужно в острой фазе заниматься своим бизнесом. Мне непросто лавировать между всеми задачами.
Максим: Второй минус — на сегодняшний день у Ассоциации нет официального статуса. Мы НКО, но нам бы хотелось, чтобы какие-то вопросы, связанные с нашим рынком, в обязательном порядке обсуждались с нами.
Третий минус Ассоциации — достаточно большой скепсис людей, которые находятся вне Ассоциации, о том, что получится. Условно, когда начался ковид, нельзя сказать, что блогеры и блогерские агентства сильно получили помощь.
Когда с телеэкранов или в обсуждении государства в повестке обсуждают блогера, к нему есть некое уничижительное отношение: а чего эти мальчики и девочки, которые прыгают на лужайке, хотят? Хотя это достаточно большая индустрия, которая, действительно выходит в белое правовое поле и платит налоги на несколько миллиардов рублей в год.
При всем при том, что нам не помогают, мы, в то же время, говорим, что мы точно остаемся здесь — это наш рынок, мы работаем в России, здесь блогеры выросли, здесь они получили аудиторию. Нам очень важно, чтобы они здесь и оставались. Именно поэтому, мы боремся за наш рынок. Конечно, мы чувствуем некий внешний скепсис о том, что рынок падает и проще смотреть на другие территории Блогеры — очень мобильные.
Плюс Ассоциации, о котором мы вообще не думали — она стала действительно очень приятной площадкой, где профессионалы рынка в неформальной обстановке могут пообщаться друг с другом, делиться лайфхаками и болями. Мы принципиально все наши встречи проводим в супер-неформальном виде: выпиваем, едим суши и болтаем о наших проблемах. Атмосфера очень приятная.
Таня: Очень бы хотелось, чтобы она такой и осталась и чтобы рабочие группы остались рабочими.