— Татьяна Алексеевна, еще недавно говорили — какой нам сейчас культурный форум, какая культура, когда столько у страны забот, какая международка, когда они там пытаются отменить нашу культуру? И вот решение — так все-таки Международному культурному форуму быть?
— Конечно, Международному культурному форуму быть. Он же все-таки девятый и традиционно проходит в Северной столице — мы всегда переживали, что предыдущие три года он не проходил, ковид его остановил. Но сейчас это важно, не только потому что мы находимся на таком этапе своего исторического развития, но и поскольку любой форум поддерживает дискуссию и диалог одновременно.
Высшим достижением цивилизации является культура, которая выражается через духовные, нравственные, идеологические ценности, традиции, верования. Конечно, если смотреть на культурный форум и то, что мы хотим на нем обсудить, через призму качественно нового этапа развития цивилизации, то, безусловно, нам есть о чем поговорить не только внутри страны, но и со своими зарубежными коллегами.
— Я правильно понимаю, что по содержанию, по тому перечню вопросов, которые будут обсуждаться на форуме, это будет совершенно другой культурный форум?
— Да, если короткий ответ. Если чуть более расширенный ответ, то, конечно, те вызовы, которые сегодня есть, они и предопределяют его содержание. И президент, давая нам поручение по перезагрузке этого форума, как раз обращал внимание на развитие диалога, на необходимость разговора по тем чувствительным темам, которые сегодня жестко подвергаются русофобии.
Мы переживаем очень сложные два года, кто-то их называет драматическими, кто-то годами перелома, но очевидно, что это качественно новый этап в развитии цивилизации
— Никто из русофобов не подтвердил свое участие в этом форуме?
— Пока мы находимся в том информационном потоке обращений, который к нам идет. К нам поступили предложения из 70 стран. И страны БРИКС есть, и ШОС, и СНГ, это наши друзья, наши коллеги, на приезд которых мы рассчитываем, мы уже видим, что многие из них заявились. Пока не буду забегать вперед, называя фамилии и должности, но могу уже сейчас сказать, что есть и министры культуры, и их заместители, есть представители творческой общественности, политических кругов. До 1 ноября мы пока собираем информацию, собираем предложения от тех, кто заявился и будет на форуме.
— Президент примет участие?
— Этот форум точно под патронатом президента и по его поручению, а график он определяет сам, но, конечно, мы все очень рассчитываем, что он будет.
— Давайте к вопросу о том, как нас пытались отменить, я имею в виду русскую культуру. На самом деле получилось у них что-то из этого или потерпела провал попытка? А нам в итоге все равно или не все равно?
— Думаю, что, скорее всего, будут забыты имена тех, кто сегодня упоминает имена наших деятелей культуры в своей русофобской риторике. А то, что касается наших великих деятелей культуры, нашего Толстого, нашего Достоевского, нашего Чайковского, Рахманинова, они будут звучать, как и звучали всегда. Пьесы будут ставиться на европейских и американских подмостках, и музыка будет звучать от Японии до Канады. Так было и так будет, я в этом абсолютно уверена
— Хорошо бы, чтобы и русское кино наконец-то нашло свою востребованность за рубежами нашей родины. Но сейчас не все в порядке еще и внутри страны. Вы недавно говорили, что нашим режиссерам в первую очередь надо обратить внимание на содержание. И действительно, снимать-то мы научились. С "фантиком" у нас все прекрасно, с содержанием — не всегда понимаем, о чем снимать. Вот у вас личные претензии к российскому кино какие? Какое должно быть наше кино и будет ли этот вопрос центром дискуссии на Международном культурном форуме?
— Я свою позицию по содержанию не изменила. По-прежнему считаю, что кино принадлежит достаточно серьезная воспитательная функция, особенно для нашего молодого поколения. Конечно, государство, являясь самым большим кинопродюсером, поскольку финансирует кино, имеет право предъявлять определенные требования к тому содержанию, которое за счет этих денег получается. И не только государство в лице власти, но и общество в лице того налогоплательщика тоже имеет право предъявить требование к тому, что показывается, и насколько это отвечает общественному запросу и общественным ценностям. Традиционно самыми главными для нас были долг и патриотизм, семья, любовь к родине, любовь и ненависть как таковые. Это было и это останется всегда. Но важно, я с этого начала, что культура выражает развитие любой цивилизации. Наша система ценностей, наши традиции, наши верования, они тоже должны быть поддержаны в развитии кино, я так думаю.
— Смотрите, Татьяна Алексеевна. Вечные три компонента постоянных споров вокруг кино. Причем еще с самого начала перестройки. С одной стороны, такая безудержная свобода творчества, на которой настаивают наши творцы. Но, с другой стороны, это государственная политика, о которой вы только что упомянули. И при этом есть, вы сказали, общественный запрос, а очень часто это запрос аудитории, и это несколько другое. Бизнес, творчество и государство — как это все "поженить" и заставить работать на хорошее кино?
— Это очень сложный вопрос. Вы правы. Этому тоже будет уделено определенное внимание на форуме. У нас девять таких сложных с точки зрения содержания панельных дискуссий предполагается, которые мы пока для себя определили. И среди них кино, несомненно. Но вы сказали об аудитории, да, и аудитория разная, и требования разные, и запросы разные, но во многом и требования, и запросы определяются, если хотите, нашей системой воспитания тех духовно-нравственных ценностей, которые на протяжении всего исторического периода имеет страна.
Вы отлично помните, и мы отлично помним, что наше кино, к которому мы привыкли, которое было высокохудожественным и которое смотрим по сей день с большим удовольствием, оно, к сожалению, утратило в 1990-е годы и свои финансовые возможности, и содержательный потенциал. Постепенно мы стали его возрождать. Конечно, переживали очень сложный период, когда было засилье американского кино, когда оно ушло с началом специальной военной операции, и сейчас, наверное, это еще продолжается, но уже в меньшем объеме. Что мы будем смотреть, в кинотеатры никто не будет приходить — но время меняет это все. Сейчас мы видим, что хоть не такими быстрыми темпами, как нам хочется, но появляется другое кино, наше российское кино, которое заставляет нас задуматься о том, о чем мы давно, наверное, так серьезно не задумывались. А что для нас главная ценность в жизни? А что мы проповедуем? Какие наши главные ценности?
Я так к этому отношусь, потому что понятно, что это личное восприятие каждого, кино, и телевидение, и театр. Но я все-таки приверженец такой, наверное, государственной позиции в этом направлении — сохранение и продвижение через эти институты именно того, чем гордится наша страна. Мне кажется, что это главное. Это может быть ненавязчиво, но это всегда должно проходить через любую картину, через любое произведение, даже самыми небольшими штрихами.
— Вы упомянули американское кино, которое действительно потеряло свои позиции в России. Но кинотеатры, а это бизнес, нет-нет и ставят сегодняшние хиты западного кино. Вот государство как к этому должно относиться?
— Это нарушение. Прокатное удостоверение никто не давал. Так и относимся.
— Наказывать будете?
— Во всяком случае, пока грозим, что этого делать нельзя.
— Если вдруг в нашем кинематографе берут, снимают прямо вот не то кино, о котором мы сейчас говорим, там нет ни родины, ни любви к ней, а скорее даже наоборот, пренебрежение, отторжение, — что с таким кино, с такими кинолентами мы будем делать?
— На такое кино не пойдут. Все равно зритель определяет, что смотреть, где смотреть. Во многом это мнение друзей, коллег, которые ходили и смотрели. Я думаю, что это сойдет на нет. Этого просто не будет. Ну и потом, и Фонд кино, и Министерство культуры, конечно, непосредственно на своих экспертных советах, все-таки выбирают то кино, которое кажется, что будут смотреть, которое имеет достойное содержание.
Понятно, что может быть ошибка. Понятно, что не на все картины выдаются финансовые ресурсы государства, это тоже понятно, но голосует зритель, еще раз хочу подчеркнуть это. Какого зрителя мы имеем? Во многом зависит от нас, от того, какого зрителя мы воспитываем.
— Для этого, наверное, должно произойти как минимум объединение самих творческих сил. То, что там сейчас все не в порядке, мы знаем. Особенно начало СВО это прекрасно показало, какие люди у нас есть среди нашей творческой интеллигенции. И вот те, которые уехали, перестали творить, сейчас, когда о них вспоминают, существует как минимум две позиции. Первое — надо сделать все, чтобы наша творческая элита, хотя я не знаю, кто там элита, из тех, кто уехал, но тем не менее, чтобы они вернулись, надо создать самые наилучшие условия, пусть возвращаются, и пусть больше их ничего не пугает в нашей стране. Вторая позиция — всех, кто не принял государственные цели, с ними не согласен, по возвращении должен ждать "Магадан". Наверняка есть третья позиция, и что-то мне подсказывает, что она у вас. Это какая позиция?
— Мне кажется, что мы, многомиллионная страна, которая называется Российская Федерация, уже давно определились, какой путь она выбирает и какие ценности мы сегодня поддерживаем. Те, кто уехал, это был их выбор. Но всегда ведь можно изменить свою позицию. Если ты ошибся и сделал неправильный выбор, всегда можно эту позицию изменить. Другой вопрос, а готовы ли они ее менять? Что для них была их страна? Я в данном случае говорю о тех творческих людях, которые ее покинули. Это было место, где они зарабатывали, или это было что-то другое? Мне кажется, для многих это было первое, а не второе. Потому что я не понимаю, как можно уехать из своей страны, как можно уехать от своих предков, от того, что ты переживал много лет со своей страной, и все перипетии, и все сложности, и все исторические периоды времени. Ты сам это переживал со страной.
Ты учился вместе со страной, ты формировал ее традиции. Кто-то формировал на основе этого законы, правила игры. И с легкостью бросить, за одну ночь или за одну неделю перечеркнуть то, чем ты гордился, если ты был истинным гражданином своей страны? Вот так надо к этому относиться
— Но если они все-таки решили, хорошо, все-таки это было первое. Это было место, где мы зарабатывали деньги, скажем так, и теперь возвращаемся продолжать зарабатывать деньги. Должны ли они, по-вашему, все-таки твердо заявить о своей позиции?
— Я очень надеюсь, что многие из них переоценили то решение, которое они тогда приняли. Просто сейчас у них не хватает смелости это признать, потому что признание того, что ты ошибся, — это тоже отличает человека с высокой гражданской позицией.
— Татьяна Алексеевна, вы упомянули о том, что форум будет отличаться тем, что впервые, наверное, будет поднят вопрос о культуре в рамках цивилизаций. Можем ли мы сегодня говорить о том, что наша культура имеет абсолютно цивилизационный масштаб?
— Я в этом даже не сомневаюсь, и даже не возникает никаких сомнений по этому поводу, потому что русская, российская культура — многогранная, многонациональная, многоконфессиональная. Она всегда была огромной частью мировой культуры, и, конечно, это часть цивилизации, часть ее ценностей. И, наверное, каждый из нас, кто-то тайно, кто-то явно, как-то рисует себе образ будущего. Каким это будущее должно быть. Когда мы рисуем себе в сознании образ будущего, мы это представляем, а деятели культуры это вкладывают в свои художественные произведения — в свои книги, музыку, и рождается целый пласт некой, наверное, на этот момент современной культуры, которая потом станет уже культурой, которая войдет в историю. Но то, как мы это увидели, как мы это прочтем или прослушаем, — то и сформирует в нас некий облик будущего. Я это говорю только для одного. Чтобы подчеркнуть, что диалог и дискуссии деятелей культуры во многом предопределяют, как будет развиваться новый цивилизационный этап. И, конечно, насколько содержательно пройдут наши панельные дискуссии, насколько заинтересованными и подготовленными будут наши коллеги к такому диалогу — от этого очень многое зависит.
И если считать сегодня даже те 70 стран, которые заявились, — это существенная часть мирового сообщества, готовая говорить о том, как культура должна развиваться в мире, какие традиции, какие связи должны складываться. И форум наш называется форумом объединенных культур. Само название за себя говорит, что мы должны обсудить эту тему, как мы ее видим, и какое наше ближайшее хотя бы будущее
— Я так понимаю, что тема выступления президента на Валдайском форуме, возможно, получит какое-то развитие уже и на культурном форуме, раз вы сегодня безотрывно говорите о понятии цивилизации.
— Я очень надеюсь на это, потому что это неразрывные части. Но это немного другой аспект, другая аудитория, которая вполне тоже привнесет свои новеллы в это видение.
— Татьяна Алексеевна, зная ваш график, а он напряженный, — находится ли у вас хоть немножко времени, чтобы посвятить себя культуре? Например, сходить на какую-то кинопремьеру, театральную премьеру, может, какой-то концерт? Что-то за последнее время можете вспомнить, что вам понравилось?
— Я с удовольствием хожу на классические произведения. Не так часто, как мне хотелось бы. Я очень люблю оперу, люблю балет, потому что, когда я слушаю и смотрю классические произведения, я отдыхаю, я даже как-то размышляю в этот момент, я погружаюсь совсем в другой мир — не в тот, в котором мы живем в реальности, а в тот, который слышим и видим на сцене, если это балет. Но я хочу сказать, что совсем недавно мы завершили Год культурного наследия. Очень сложно было проводить в 2022 году Год культурного наследия, но я считаю, что мы его очень достойно провели и открыли большое количество новых талантов, новых коллективов. И когда мы думали, как, если можно так сказать, закрыть Год культурного наследия, мы его ознаменовали большим концертом народных культур. И это было очень красиво, эмоционально и очень гордо за страну. Вот от этого получаешь настоящее удовольствие, когда у тебя есть хоть небольшое количество времени для того, чтобы куда-то сходить.
— Очень желаю вам, Татьяна Алексеевна, чтобы вы получили настоящее удовольствие и от предстоящего Международного культурного форума. Спасибо вам за интервью.
— Я всем нам этого желаю. Спасибо.