Председатель фонда развития и поддержки международного дискуссионного клуба "Валдай" Андрей Быстрицкий в эксклюзивном интервью ТАСС рассказал о динамике в отношениях между Россией и Китаем, роли культуры в углублении взаимопонимания, вкладе форума "Один пояс, один путь", а также БРИКС и ШОС в преобразование евразийского пространства.
— Как, на ваш взгляд, относятся китайцы к России, чувствуется ли заинтересованность в сотрудничестве с нашей страной, есть ли движение вперед в понимании, изучении друг друга?
— Я вообще вижу в целом эту динамику. Конечно, не надо ничего упрощать, это мне кажется существенным. Первое — здесь очень большое, сконцентрированное внимание к России и вообще к тому, что называется евразийским пространством. Я вижу, что на самых разных уровнях — в университетах, аналитических центрах — все это многочисленное "китайское интеллектуальное воинство" нами занимается.
Очевидно, есть такие импульсы, исходящие из "верхушки" китайской элиты, которая настроена на развитие сотрудничества с нами и на изучение, понимание. В общем и целом эта динамика очень позитивная. Иногда она такая масштабная, и мне не верится, что у нас хватает сил на все реагировать вовремя и качественно.
— Вы думаете, это такое двустороннее движение с обеих сторон?
— Бесспорно, это двустороннее движение. Однако масштаб в Китае очень большой. Условно говоря, у нас много университетов, образованных людей и исследовательских центров. Но в Китае их намного больше. Население КНР в 10 раз больше. Соответственно, и "интеллектуальная часть" очень велика. Это двустороннее движение, оно достаточно партнерское, но все-таки на одного российского интеллектуала приходится несколько китайских. Поэтому надо очень интенсивно взаимодействовать.
Стараются и с нашей, и с китайской стороны, но процесс настолько масштабный, что требует большого внимания и постоянных усилий для того, чтобы он не тормозился и двигался в верном направлении.
— Следует тут делать основной акцент на научные обмены либо на молодежные обмены?
— Конечно же, интеллектуальные люди должны обмениваться, общение должно происходить и на простом, и на высоком академическом уровне. То есть на всех уровнях есть спрос. Очень немаловажная вещь — информация. На мой взгляд, есть проблемы в коммуникациях, потому что у нас мало кто говорит по-китайски. В Китае не так уж много людей, которые говорят по-русски. Английский тоже не может служить основой нашего общения с китайцами. Это все требует большой работы, в том числе в сфере информационного обмена, в сфере знаний друг о друге, о бизнес-сфере.
От такого простого уровня информационного обмена до философского и политического. Все это требует усилий, налаживания.
— Мы раньше не очень серьезно относились к китайским товарам, а сейчас вдруг оказалось, что и машины у них приличные, и электроника замечательная. В общем, много чего хорошего. Возможно, и нам можно учиться у китайцев?
— Китай развивается сам по себе — это огромная страна с очень интересным и талантливым населением. В этом смысле, конечно, ни о каком там техническом отставании КНР давно уже речь не идет. Наоборот, здесь производится очень много. У Китая огромная технологическая база, очень важная для нашего собственного развития. Есть чему у китайцев поучиться. Они очень целеустремленные люди.
— Мы еще недостаточно хорошо знаем китайскую культуру, понимаем ее, хотя, конечно, прогресс есть, интерес есть большой как у нас к Китаю, так и у китайцев к России. Вот сейчас Валерий Гергиев находится в Китае с гастролями. Китайцы очень позитивно и заинтересованно, активно реагируют на нашу культуру, им она нравится, она им близка во многом. Мы тоже стараемся продвигать китайскую литературу, китайский театр. Но нужно ведь не просто печатать, показывать, нужно как-то пытаться объяснить смыслы, коды китайские культурные…
— Эта работа должна носить систематический характер — от школы. Если мы хотим нормально заниматься Китаем, надо о нем знать гораздо больше на простом бытовом уровне. Российский школьник достаточно много знает об истории Европы, но про Китай — гораздо меньше. Российский школьник знает про западную литературу, а про китайскую — практически ничего. Поэтому здесь очень много чем можно заниматься. Это должно быть системно. У нас есть много учреждений, которые занимаются Китаем. Но с учетом растущих потребностей их мало.
Надо сосредоточиться также на машинном переводе и довести его до нормального состояния. Я сделал бы какой-нибудь абсолютно бесплатный. Создать совместными усилиями популярный сервис.
— В Китае знают про клуб "Валдай". Скажу по своим знакомым, что в экспертном сообществе с большим уважением относятся к вам.
— У нас есть китайские партнеры, разные университеты. Мы увеличили плотность наших контактов.
Валдайский клуб сосредоточился на "повороте на Восток" достаточно много лет назад. Но сейчас интенсивность наших контактов, особенно после пандемии, резко выросла. Хотя мы взаимодействовали и во время пандемии, работали онлайн. А сейчас, когда появилась возможность встречаться физически, мы стараемся не упустить ни одну возможность взаимодействовать с китайскими коллегами. Мы прилагаем все усилия, чтобы наши отношения были весьма и весьма интенсивны.
— Давайте к сегодняшнему дню обратимся. Визит президента России, его участие в форуме "Один пояс, один путь" — как вы это оцениваете, ведь это уже не первый форум, в котором он участвует.
— Дело в том, что "Один пояс, один путь", как и Евразийское экономическое пространство, — один из смыслообразующих проектов цивилизационного масштаба, предназначен для преобразования огромного евразийского пространства. Это самое большое единое пространство на Земле, всего мирового порядка.
На этот раз проведение форума совпало с радикальными изменениями.
Поэтому здесь речь идет о том, каким образом, в том числе за счет проекта "Один пояс, один путь", формируется новая конфигурация современного мира. С новыми правилами торговли, отношений, взаимодействия. Это колоссальный цивилизационно образующий проект. Для России взаимодействие с Китаем в рамках этого проекта и вокруг него, через взаимодействие с Евразийским экономическим союзом, — это все формы создания нового мира, важнейший политический процесс, в котором может участвовать страна. Это строительство нового мира с большой перспективой вперед.
— Организации, в которых мы вместе участвуем, например Шанхайская организация сотрудничества, штаб-квартира которой находится в Пекине, тоже могут внести свой вклад в этот общий процесс?
— Элементов такого порядка много, они все друг с другом взаимосвязаны. "Пояс и путь" связан с БРИКС и параллельно с Шанхайской организацией сотрудничества. Мы видим много таких элементов будущего в китайском сообществе единой судьбы. Все эти инициативы и проекты создают сложную, причудливую, очень любопытную перспективную мировую мозаику. Мы свидетели крупного исторического процесса. Его элементами является все перечисленное, включая ШОС.
— Могут ли Москва и Пекин возвысить свой голос, внести вклад в решение таких вот проблем, которые сейчас достаточно неожиданно возникли, как палестино-израильский конфликт?
— Конечно, могут и, наверное, даже должны. Но ситуация в России и Китае разная, хотя в целом понятно, что здесь вклад может быть сделан. К сожалению, российская резолюция в ООН не прошла, но это не самое страшное. Очевидно, что процесс урегулирования палестино-израильского конфликта очень сложен, там не только Россия и Китай игроки, их там много. Это сложная структура. Но то, что положительно повлиять на этот процесс Россия и Китай могут, — в этом нет сомнений. И будем надеяться, что смогут повлиять. Мы видим, что, к сожалению, в последнее время это большущий вызов, число конфликтов на Земле не сокращается. И создание нового мирового порядка явно идет через преодоление разного рода трудностей.
Все получится у тех стран, которые настроены наиболее конструктивно. Сотрудничество и между собой, и с окружающим миром. Мне кажется, что в этом отношении взаимодействие России и Китая может быть исключительно позитивным. Оно даже в символическом плане может быть очень полезным.
— Даже то, что Путин в это напряженное время приехал в Китай, тоже символично, хотя, конечно, это заранее подготовленная, согласованная поездка, но тем не менее нужно сверить часы?
— Это довольно символично. Потому что это значимый визит, и то, что Си Цзиньпин принимает Путина, то, что здесь подчеркивается его особый статус, — это определенного рода сигналы окружающим о том, что возможности взаимодействия между Россией и Китаем далеко не исчерпаны. В перспективе это взаимодействие может быть еще более плотным и полезным. Не только для наших стран, но и для окружающего мира.