Какие есть перспективы у цифрового рубля, как будет применяться искусственный интеллект в финансовой сфере и что случится с ценами на недвижимость, в интервью ТАСС на полях форума инновационных финансовых технологий Finopolis рассказал председатель правления Банка ДОМ.РФ Артем Федорко.
– Давайте начнем сразу с глобальных вопросов. Какие технологические тренды вы считаете главными для финансового сектора в целом и банковской отрасли в частности?
— Думаю, главный тренд — искусственный интеллект. На мой взгляд, это самая большая технологическая революция в истории человечества. Это то, что значимо изменит мир, в том числе – финансовую сферу.
Технологии искусственного интеллекта стали широко использоваться в финансовой сфере. Это особенно заметно при работе с клиентами. Речь, в том числе, о цифровых помощниках в формате колл-центров. Не менее важно то, как организация выстраивает свою работу внутри. В частности, банки анализируют потребности аудитории и предлагают услуги, которые лучше всего подходят под их профиль.
Есть еще один тренд — стандартизация различных форматов взаимодействия между участниками рынка. Например, — между финансовой организацией и клиентами, банком, государством и другими участниками рынка. Стандарты, протоколы, по которым участники рынка обмениваются данными, делают услуги бесшовными, быстрыми и удобными. Стандартизация также важна для построения по-настоящему конкурентной среды между участниками.
Не менее важна тема доступности данных в современном цифровом мире. Те, кто владеет данными, имеют возможность наиболее полно удовлетворять потребности клиента. И здесь важно, кто эту клиентскую историю собирает, где и как хранит, обеспечивает ее безопасность, а также кто имеет к ней доступ. Большой объем данных накапливают финансовые организации, государство, цифровые платформы. Зачастую уникальность владения информацией создает значимые конкурентные преимущества для игроков. Например, маркетплейсы имеют такой массив данных, который позволяет им предоставлять уникальные продуктовые предложения для людей, но, с другой стороны, создает определенный барьеры для новых игроков, которые этими данными не обладают. И здесь задача государства состоит в том, чтобы обеспечить игрокам справедливый доступ к определенному набору информации для построения конкурентного поля в интересах граждан.
– Где вы видите наибольшую пользу от применения искусственного интеллекта в банковской сфере? А где все-таки ему пока не место и ключевая роль останется за человеком?
— Долгое время считалось, что цифровые сервисы будут внедряться в самые рутинные процессы и операции, а наиболее интеллектуальные и комплексные задачи будут за человеком. Сейчас мы видим, что искусственный интеллект все лучше справляется с творческими задачами. В этой части он даже превосходит физические, интеллектуальные возможности людей, обеспечивая при этом высокий уровень качества.
Пока искусственный интеллект не может заменить человека в персональном взаимодействии. Для людей критично важно живое общение при получении услуг, где значим фактор доверия, который формируется при личном взаимодействии. Это проявляется во время принятия важных решений, таких, как покупка жилья или получение ипотеки. Подобных моментов в жизни человека не так много, поэтому живое общение с консультантом очень важно. Люди стремятся получить комфорт «глядя в глаза». Также контакт важен в сфере корпоративного финансирования, при кредитовании больших сложных инфраструктурных проектов. Структурировать реализацию и риски таких сделок без личного взаимодействия между клиентом и банком также еще долгое время будет невозможно.
– На форуме много говорят о партнерстве в цифровую эпоху – обмене данными, общей инфраструктуре. Сейчас часть инфраструктуры формирует государство, недавний пример - национальная платежная система. Как вы считаете, кто все-таки должен создавать инфраструктуру, государство или бизнес?
– Мы видим, что сегодня много споров, где проводить грань между государственными сервисами и частными, что безопаснее для общества. Например, много обсуждений вокруг универсального QR, который планирует ввести ЦБ. Есть альтернативная точка зрения по поводу множественности такого рода сервисов, чтобы была здоровая конкуренция.
Мне, скорее, близка позиция ЦБ. Думаю, что это базовый и универсальный сервис, вокруг которого банки могут формировать более сложные персонифицированные продукты, в том числе, кэшбэки и программы лояльности. Но с точки зрения базовой инфраструктуры рынка путь в сторону универсального QR правильный. Но опять же, здесь очень тонкая граница, которую необходимо провести: где те сервисы, которые должен предлагать рынок, а где государство?
Хороший пример – цифовой рубль. Было много обсуждений того, какая модель лучше – полностью государственная, когда ЦБ является и оператором платформы, и точкой взаимодействия с клиентами или же предпочтительнее некоторая комбинация государственного и бизнес участия. В итоге было выбрано то, что можно назвать «партнерской» моделью. ЦБ взял на себя роль создателя и оператора базовой инфраструктуры – платформы цифрового рубля. Но банки при этом сохраняют свою функцию по взаимодействию с клиентами, сохраняют стимулы к улучшению клиентского опыта и к развитию новых сервисов - поскольку платформа цифрового рубля интегируются в уже существующую инфраструктуру каждого банка. И такое партнерство между государством и бизнесом - уже принципиально другой уровень построения финансовой системы.
– Вопрос в том, как сделать так, чтобы цифровой рубль не вытеснил все остальное? ЦБ планирует установить лимит средств, которые можно держать в цифровом рубле.
- Важна та грань, которая обеспечит на рынке конкуренцию. С другой стороны, без таких механизмов технологическое развитие будет ограничено. Мы видим, что конкуренцию традиционным финансам начинают составлять новые технологические решения на базе распределенных реестров (криптовалюты). Они быстро развиваются, даже не имея легального статуса. Причин этого множество, одна из них – развитие смарт-контрактов, которые обеспечивают алгоритмизированный учет и переход прав собственности на цифровые активы, возможность создания цифровых обязательств и действий с ними. Для финансовой системы это перспективная история, и ЦБ это понимает.
Первым шагом будет запуск цифрового рубля во второй половине следующего года. Следующий шаг — это запуск смарт-контрактов на базе цифрового рубля, чтобы дать рынку возможность алгоритмов в легальном поле цифровой валюты ЦБ.
– Ваш банк – участник пилота по цифровому рублю. Каковы ваши впечатления от технологии?
— Технология полностью отвечает на вызов времени. По итогам пилотирования можем подтвердить, что это платёжный инструмент с повышенной прозрачностью, безопасностью и высокой скоростью операций: все платежи с цифровым рублем совершаются мгновенно, по скорости превосходя даже обычные безналичные платежи.
– Сейчас активно развивается рынок токенизированных активов. На форуме даже есть соответствующая сессия. Токенизируют сейчас все – от объектов цифрового искусства до недвижимости. Как думаете – это хайп или новая перспективная технология?
– Думаю, это перспективная технология. Рынок быстро растет. Можно отметить тренд на создание цифровых двойников. В частности, на рынке недвижимости уже создаются копии зданий и сооружений. Можно создавать двойники объектов искусства, прав на движимые и недвижимые активы. Возможность безопасных транзакций с подобного рода активами в цифровой среде — крайне важная история. Если не искать ответ на этот запрос рынка в российском правовом поле, то он будет удовлетворяться иными путями.
Как банк мы активно участвуем в развитии рынка ЦФА и создании новых токенизированных активов. Так, в прошлом году Банк ДОМ.РФ выступил организатором первого выпуска ЦФА с возможностью вторичного обращения на Московской Бирже для компании Ростелеком. В текущем году мы обеспечили размещение первого в России ESG-выпуска ЦФА для нашего клиента – девелопера “Легенда”. Также мы выступили консультантом и структуратором «благотворительных» ЦФА, средства от которых направлены на финансирование строительства храма в Чебоксарах.
– Давайте поговорим о рынке жилья. Рынок летом пережил отмену массовой льготной программы - к этому долго готовились, было несколько фальш-стартов. Уже три месяца в новых условиях - как рынок себя чувствует? Сильно ли снизился спрос?
– Мы действительно видим снижение спроса на покупку жилья. Это связано с изменением правил льготной ипотеки, повышением ключевой ставки ЦБ, ужесточением регуляторных требований в отношении ипотечного кредитования и проектного финансирования. Снижение спроса сейчас составляет от 30 до 40% в зависимости от рыночного сегмента.
В то же время мы вернулись к показателям двух-трехлетней давности, когда льготные программы только запускались. Поэтому сказать, что сейчас рынок переживает кризисные явления, нельзя. Скорее, он находит баланс после волны аномально высокого спроса. И он найдет равновесный уровень.
Мы точно не видим «пузыря» на рынке недвижимости или ипотеки. Не было волны спекулятивного спроса. В большинстве люди покупали недвижимость для удовлетворения текущей жилищной потребности, для проживания. Мы также видели значимый рост и номинальных, и реальных доходов населения, что также оказывало поддержку рынку.
Конечно, доступность приобретения жилья при помощи ипотеки снизилась. Но если говорить о возможности покупки за счет собственных средств, она находится на высоком уровне. Перспектива развития рынка выглядит сбалансированной. Тренд на реальный рост доходов населения сохраняется, как и потребность в улучшении жилищных условий. Те семьи, которые могут повременить с покупкой жилья, скорее, сберегут средства.
Что касается цен на недвижимость, то они будут расти медленнее инфляции и роста реальных доходов населения. В этих условиях выгоднее придерживаться сберегательной модели, чем покупать недвижимость. Сейчас формируется отложенный спрос, который мы увидим в момент смягчения кредитно-денежной политики.
– Сейчас период высоких ставок и, судя по всему, он продлится дольше, чем все ожидали в 1 половине этого года. В этой связи, какой у вас взгляд на развитие рынка на среднесрочном горизонте?
– Соотношение распроданности к стройготовности жилья говорят о том, что этот показатель выше среднего уровня. Навеса нераспроданного жилья нет, предпосылок к номинальному снижению цен точно нет. У застройщиков есть запас распроданности, который был сформирован в предыдущие полгода-год. Они могут позволить себе более низкий темп продаж в течение определенного периода времени.
– Есть вообще какая-то модель долгосрочного развития рынка жилья, на которую правильно было бы ориентироваться? Универсальный рецепт, который работает во всех странах?
Единого рецепта нет, но важно обеспечить равномерность развития рынка – объемы строительства и спроса должны двигаться в балансе.
Было бы правильно подходить к этому вопросу с той стороны, что жилье — это универсальная потребность. Надо искать варианты, как улучшать жилищные условия для тех семей, которые в этом нуждаются.
Жилищное строительство должно учитывать демографию и предпочтения людей, а также накопленный сток жилого фонда с точки зрения качества.
Недвижимость точно не должна быть спекулятивным активом. Люди склонны совершать ошибки, действуя в спекулятивных целях. И цена ошибки в случае с недвижимостью может быть неоправданно высока.
Беседовали Алексей Забелин, Вера Сайгина